Можно ли было избежать ВОВ либо, уменьшить потери в начале ее

Что вспоминали немцы о битве за Москву

5 декабря 1941 года началось контрнаступление советских войск под Москвой. Мечты Гитлера об успешном блицкриге рассыпались в прах. Советские войска наступали, начались суровые морозы, немцы всё чаще поминали Наполеона...


1
Г.Блюментрит
Воспоминание о Великой армии Наполеона преследовало нас, как привидение. Книга мемуаров наполеоновского генерала Коленкура, всегда лежавшая на столе фельдмаршала фон Клюге, стала его библией. Все больше становилось совпадений с событиями 1812 г. Но эти неуловимые предзнаменования бледнели по сравнению с периодом грязи или, как его называют в России, распутицы, которая теперь преследовала нас, как чума.
Теперь политическим руководителям Германии важно было понять, что дни блицкрига канули в прошлое. Нам противостояла армия, по своим боевым качествам намного превосходившая все другие армии, с которыми нам когда-либо приходилось встречаться на поле боя.

2
Уильям Ширер
Нацистские генералы не могли понять,почему русские, несмотря на откровенно тиранический режим и катастрофические последствия первых немецких ударов, выстояли, не потерпели полного краха, подобно французам и многим другим народам и государствам, которые разваливались от ударов менее мощных.

3
Ганс-Ульрих Рудель
Стоит декабрь и термометр опустился ниже 40-50 градусов ниже нуля. Облака плывут низко, зенитки свирепствуют. Мы достигли предела нашей способности воевать. Нет самого необходимого. Машины стоят, транспорт не работает, нет горючего и боеприпасов. Единственный вид транспорта - сани. Трагические сцены отступления случаются все чаще. У нас осталось совсем мало самолетов. При низких температурах двигатели живут недолго. Если раньше, владея инициативой, мы вылетали на поддержку наших наземных войск, то теперь мы сражаемся, чтобы сдержать наступающие советские войска.

4
Франц-Фридрих Федор фон Бок
Русские ухитрились восстановить боеспособность почти полностью разбитых нами дивизий в удивительно сжатые сроки, подтянули новые дивизии из Сибири, Ирана и с Кавказа и заменили утраченную на ранней стадии войны артиллерию многочисленными пусковыми установками реактивных снарядов. Сегодня группе армий противостоит на 24 дивизии — преимущественно полного состава — больше, нежели это было 15 ноября. Потери среди офицерского и унтер-офицерского состава просто шокируют. В процентном отношении они много выше, нежели потери среди рядового состава

Штейдле Л.
Пятого декабря начались сильные удары с воздуха по тыловым коммуникациям и исходным районам, где до сих пор можно было чувствовать себя в безопасности. Красная Армия начала на широком фронте генеральное наступление, в результате которого немецкие войска были отброшены местами до 400 километров. Несколько десятков самых боеспособных немецких дивизий было разбито. По обе стороны шоссе лежали убитые и замерзшие. Это был пролог к Сталинграду; блицкриг окончательно провалился.

6
Бауэр Гюнтер
Волчий вой нагонял на нас тоску и дурные предчувствия. Но даже он был лучше, чем завывание «органа Сталина». Так мы прозвали секретное оружие русских, которое они сами называли «катюшами». Снаряды, выпускаемые этим оружием, скорее напоминали ракеты. Невероятный грохот взрывов, языки пламени — все это ужасно пугало наших бойцов. Когда нас обстреливали «катюши», у нас горела техника, гибли люди. Однако, к счастью, у русских было мало подобных установок и снарядов к ним. Поэтому урон, наносимый этим оружием, был не слишком ощутим. Его применение давало скорее психологический эффект.

Говоря о психологическом воздействии на нас, нельзя не сказать и о советской пропаганде. Время от времени до нас доносились усиливаемые репродукторами звуки популярных немецких песен, которые пробуждали в нас тоску по домашнему уюту. Вслед за этим звучали пропагандистские призывы на немецком. Они играли на том, что мы измотаны, голодны, а некоторые из нас успели отчаяться. Русские призывали нас: «Сдавайтесь победоносной Красной Армии, тогда вы вернетесь домой сразу после окончания войны», «Сдавайтесь! У нас вас ждут женщины для утех и много еды!»
Как правило, эти призывы вызывали у нас только озлобленность. Но были и те немногие, кто малодушничал и темной ночью переходил на сторону русских. Дальнейшей их судьбы я не знаю, но, судя по тому, что творилось в Германии после нашего поражения, думаю, вряд ли кто из перебежчиков получил обещанные блага.

7
Отто Скорцени
Стратегия войны у Рейха была лучше, наши генералы обладали более сильным воображением. Однако, начиная с рядового солдата и до командира роты, русские были равны нам — мужественные, находчивые, одаренные маскировщики. Они ожесточенно сопротивлялись и всегда были готовы пожертвовать своей жизнью… Русские офицеры, от командира дивизии и ниже, были моложе и решительнее наших. С 9 октября по 5 декабря дивизия «Райх», 10-я танковая дивизия и другие части 16-го танкового корпуса потеряли 40 процентов штатного состава. Через шесть дней, когда наши позиции были атакованы вновь прибывшими сибирскими дивизиями, наши потери превысили 75 процентов.

Большое отступление о наступлениях РККА
Наиболее знаменита «Катюша» массовыми залпами, что объясняется её малой точностью, компенсированной большим количеством установок. Массовые залпы, за редкими исключениями, случались во время артподготовки непосредственно перед крупным наступлением. Наверняка легенда зарыта где-то здесь. Чтобы её откопать, следует детально разобраться, как именно осуществлялось обычное крупное наступление РККА (Рабоче-крестьянской Красной армии) во время Второй мировой войны.

Нулевой эшелон

В иных армиях первым в наступление шёл первый эшелон, что логично. Но Красная (она же Советская) армия не такая. У неё первым в атаку шёл нулевой эшелон, состоящий из сапёров (собственно, в атаке почти не участвовавших, как и сапёры первого эшелона иных армий). Их задачей было проделать проходы в инженерных заграждениях и минных полях. Кроме дефицитных, и потому оберегаемых, сапёров, в нулевой эшелон входили также штрафники, коих не жалко. В 1943–1944 годах на территории Украины вместо штрафников в атаку нередко посылали «черносвиточников» — только что мобилизованных с отбитой у немцев территории мужчин призывного возраста, формально ещё гражданских, то есть не зачисленных в состав РККА, а потому не обмундированных, не обученных и не вооружённых (гражданским это всё не положено). Погибшие в таких атаках, а это примерно 49 из 50, в потери Красной армии не вошли и до сих пор считаются зверски замученными фашистскими оккупантами. Выжившие и не сильно израненные, а это примерно половина выживших (спасением сильно израненных не заморачивались), то есть каждый сотый, в состав РККА таки зачислялись и обычно доживали до победы — убить такого везунчика очень тяжело.

Формально задачей нулевого эшелона было под прикрытием артподготовки сблизиться, сколько хватит духу, с обороной противника, а с переносом огня вглубь вражеской обороны — совершить рывок и ворваться в окопы, пока противник не покинул укрытия и не приступил к отстрелу атакующих. У штрафников такой трюк изредка получался, у «черносвиточников» — никогда. Но советское командование это не напрягало: истинная задача нулевого эшелона состояла в расширении и обозначении своими телами проходов, проделанных сапёрами — флажками и веточками тут не обойдёшься. Когда прёт масса солдат и техники, стоит дым коромыслом после своей артподготовки, ещё и противник постреливает, не до мелочей, а разорванные в клочья тела — весьма наглядная агитация за соблюдение правил движения на поле боя. Случалось, что использовалось два нулевых эшелона: первый — за несколько дней до собственно наступления с так называемой разведкой боем, чтобы выявить цели будущей артподготовки (тут чаще всего использовали «черносвиточников»), причём на нескольких направлениях, дабы запутать супостата, а второй — как обычно (тут часто посылали штрафников).

К началу наступления, то есть к началу артподготовки, штрафники и сапёры находились в окопах передовой, а чаще на нейтралке (между передними краями противостоящих армий). Выдвижение на нейтралку происходило ночью, чем маскировка и ограничивалась. С «черносвиточниками» всё было ещё грустнее, особенно при разведке боем.

Первый эшелон

Далее шёл классический первый эшелон. Его задачи:
1) усилить заградотряд нулевого эшелона;
2) по окончании артподготовки сблизиться с передним краем противника по проходам, проделанным сапёрами и помеченным нулевым эшелоном;
3) если штрафникам из нулевого эшелона удалось ворваться в окопы противника — поддержать их и довершить начатое, а если нет — всё то же, но сами;
4) после разгрома первой линии обороны тут же начать преследование отступающего врага и на его плечах, не дав закрепиться на промежуточных оборонительных рубежах, быстро выйти ко второй линии обороны;
5) попытаться преодолеть вторую линию обороны сходу, в надежде, что она не занята войсками — не проснулись или просто нет у противника на этом направлении войск аж на две линии обороны.

На этом жизненный цикл первого эшелона даже в самых смелых мечтах советских генералов-маршалов заканчивался. На практике в 1941–1942 годах, — когда «черносвиточников» ещё не существовало, а штрафников было мало и на все наступления РККА (именуемые «контрнаступлениями», «контрударами», а то и вовсе по-скромному «сериями контратак») их не хватало, при этом организовать приличную артподготовку обычно не успевали, — первый эшелон погибал, едва дотянувшись до первой линии вражеских окопов. В последствии, когда жизнь в Красной армии наладилась, немцы (и венгры с финнами, а вот у румын с итальянцами не сложилось) за несколько часов до наступления Красной армии отводили войска с первой линии обороны на вторую, оставив на передовой и промежуточных рубежах своих штрафников, добровольцев (то есть адреналиновых наркоманов) и немного корректировщиков (артиллерийских и авиационных). В результате, прогулки по слегка заминированному «парку» у первого эшелона не получалось, он нёс огромные потери не только от мин, но и кинжального пулемётного огня, артналётов, а порой и авиаударов.

До второй линии обороны первый эшелон доползал обескровленным, преодолеть её не мог и там геройски умирал. Но жертва его была не напрасной: по сути, таким образом осуществлялась разведка боем второй линии обороны противника, которую на первой линии обычно делали «черносвиточники» и штрафники.

К началу артподготовки первый эшелон находился в окопах на переднем крае. Отдельные подразделения могли выдвигаться на нейтралку, если штрафники где-то «загуляли». Маскировался без фанатизма.

Второй эшелон

Время второго эшелона пришло. Задача у него простая и бесхитростная — доделать всё, что не осилил эшелон первый. То есть преодолеть первую линию обороны противника (если речь идёт о 1941–1942 годах) или вторую, если противник на неё заранее отступил (1943–1945 годы). Что делать с последующими линиями обороны — советское командование как-то не задумывалось и, когда войска с ними встречались, всегда сильно удивлялось. Но будем справедливы — в первые полтора года войны противник выстраивал вторую оборонительную линию не всегда и не везде, а третья всю войну была редкостью (например, во время Берлинской наступательной операции с ней таки столкнулись).

Поскольку вторая, тем более третья, линии обороны во время эпических артподготовок подавлены не были, то второй эшелон нёс огромные потери, преодолевая их, а преодолев, был уже на что-то стоящее не способен.

К началу артподготовки второй эшелон находился в тыловых окопах первого эшелона или ещё дальше от передовой, причём в этом случае почти не окапывался. Всегда тщательно маскировался.

Третий эшелон

Обычно именовался скромно — резерв. Теоретически, его задачей было после успешного израсходования предыдущих эшелонов, то есть прорыва ими вражеской обороны, выдвинуться на фланги прорыва (или на наиболее угрожаемый фланг) и организовать там прочную оборону, прежде всего противотанковую.

Дело в том, что прорыв организовывался на довольно узком участке фронта: 16–30, иногда 40 километров. Главное, чтобы образованный в боевых порядках противника коридор, через который на оперативный простор пойдут массы войск с высокой подвижностью (о них позже), не простреливался с флангов насквозь противотанковой артиллерией и миномётами (тем более пулемётами, но случалось и такое). Иначе среди бойцов, рвущихся во вражеский тыл, будут слишком большие потери, да и снабжать их станет нелегко буквально сразу.

Организовать более широкий прорыв обычно не получалось, так как резервы РККА были большими, но всё же не безграничными. Противник всячески старался такой коридор контратаками сузить, а то и вовсе перерезать, ставя прорвавшихся к себе в тыл в крайне сложное положение, а заодно восстанавливая фронт. Чтобы парировать эту угрозу, и был придуман третий эшелон, он же резерв. На практике его зачастую расходовали при добивании вражеской обороны, когда предыдущие эшелоны с её прорывом не справлялись. Поэтому в 1941–1942 годах участки прорывов РККА перерезались противником регулярно, да и позже это редкостью не было.

К началу артподготовки третий эшелон находился сразу за вторым, почти не окапывался, но тщательно маскировался.

Четвёртый эшелон

Обычно именовался многообещающе — эшелон развития успеха. Состоял из частей и соединений, способных быстро и довольно долго передвигаться: танки, мотопехота, самоходная артиллерия и кавалерия. Последняя, в отличие от посаженной на грузовики мотопехоты (гусеничных и полугусеничных бронетранспортёров едва хватало на многочисленных штабников), могла сопровождать танки по бездорожью и применялась до последнего дня войны.
На практике четвёртый эшелон также нередко бросали на прорыв недобитой обороны противника, когда предыдущие эшелоны с этим не справлялись. На дальнейшей боеспособности такая импровизация сказывалась не очень хорошо, но удержаться советским генералам было просто невозможно — казалось, что прорыв случится вот-вот, нужно лишь слегка поднажать. И поднажимали. Если прорваться таки получалось, то дальнейшее наступление развивалось вяло, без огонька (например, при уже упомянутой Берлинской наступательной операции).

Довольно-таки эпично выглядели кавалерийские атаки на пулемёты через поля, пристрелянные артиллерией, особенно повторение таких атак. Осенью 1941 года и последовавшей за ней зимой, когда танков у Красной армии уже было мало, а кавалерии — ещё очень много, такое случалось регулярно. Позже ситуация с танками стала выправляться — и кавалеристов, точнее лошадей, стали расходовать экономнее.

Чтобы эшелон развития успеха развивал его долго и весело, ему придавалась масса колонн грузовиков, заранее нагруженных всем, что так необходимо на войне: топливо и прочие ГСМ, боеприпасы и ходовые запчасти, продовольствие и вода (в основном для радиаторов), даже медикаменты с перевязочным материалом встречались. Время было тяжёлое, но для фронта ничего не жалели. Колонны эти в уже, наверно, приевшиеся читателю атаки не посылали, но сильно легче им от этого не становилось. Они были горячо любимой целью Люфтваффе. Пока колонны грузовиков стояли в тылу, они были хоть как-то замаскированы, а порой и прикрыты зенитной артиллерией.



Но когда шло протискивание через узкое горлышко прорыва, чтобы следовать за боевыми частями четвёртого эшелона, начиналась бойня. Двигаться они могли только по дорогам — вокруг лунный пейзаж из воронок, остатки минных полей, ошмётки колючей проволоки или грязь вперемешку с болотом. Зенитки остались в тылу, а зенитных пулемётов было крайне мало. Ни о какой маскировке не может быть и речи, даже дымовую завесу поставить трудно — начальство, наблюдающее за полем боя, будет очень недовольно. Скорость по наспех засыпанным ямам низкая, плюс постоянные объезды. Рассредоточиться в случае обстрела или бомбёжки нереально. Но вражеская артиллерия до них почти не дотягивалась (движение шло ближе к центру прорыва), да и занята была работой непосредственно на передовой. А вот немецкие пикировщики ждали этот момент с нетерпением и, дождавшись, оттягивались в полный рост. Одно удачное попадание могло уничтожить полколонны: всё ярко горит, а ГСМ с боеприпасами ещё и феерически взрываются. Попасть в грузовик опытному пилоту штурмовика не проблема, но так эффективно и эффектно можно только сейчас. Летом 1941-го такое тоже часто получалось на дорогах, переправах или железнодорожных станциях, но тогда вообще у немцев получалось почти всё. В Люфтваффе тоже ценили прекрасное.

К началу артподготовки четвёртый эшелон находился сразу за третьим или несколько дальше, почти или совсем не окапывался, но тщательно маскировался. Приданные ему колонны грузовиков располагались в относительно глубоком тылу, не окапывались, но неплохо маскировались.

Пятый эшелон

Упоминается советскими историками скупо и маскируется «псевдонимом» «маршевое пополнение». Дело в том, что в ситуациях, когда прорыв вражеской обороны затягивался на несколько суток, а то и недель (например, семь раз подо Ржевом), обескровленная (но сохранившая офицерский состав, штабы, тылы и артиллерию) пехотная часть пополнялись одним или парой маршевых батальонов. Пополнение распределялось по подразделениям внутри полка или бригады, из обескровленной часть становилась почти полнокровной и снова бросалась в наступление навстречу новому кровопусканию. И так несколько раз. Только совсем уж разбитые части и соединения выводили в тыл на переформирование — новым офицерам нужно было хотя бы познакомиться друг с другом.

В статистике армий и фронтов маршевые пополнения никогда не учитывались. Поэтому когда советские историки пытаются вычислить потери РККА в конкретной операции по численности участвовавших в ней фронтов, армий, корпусов, дивизий и отдельных бригад до и после сражения, то у них иногда получается, что потерь у Красной армии практически не было, а сопоставимые с противником — практически всегда. Из чего ими делаются далеко идущие выводы, а гордость за Советскую Родину в антисоветской России цветёт и пахнет.

Пятый эшелон поступал из тыла на фронт уже в ходе наступления и выдвигался на передовую по мере необходимости, порой напоминая конвейер. Окапываться и маскироваться зачастую просто не умел, но считалось, что это ему и не нужно.

Тыловые подразделения

Штабы боевых частей эшелонов (по четвёртый включительно) перед наступлением выдвигались как можно ближе к передовой, а их наблюдательные пункты располагались в боевых порядках первого эшелона, то есть буквально на переднем крае. Они тщательно окапывались и неплохо маскировались. В случае обстрела им мало что угрожало.

Госпитали и разнообразные базы со складами снабжения тоже старались выдвинуть поближе, чтобы они дольше оставались на месте, продолжая при этом бесперебойно обеспечивать работу фронта, продвигающегося вперёд. Располагались они в основном среди боевых порядков третьего и боевых частей четвёртого эшелонов, хорошо маскировались, но окапывались минимально и в случае обстрела несли большие потери в материальной части.

Ствольная артиллерия

Принцип её размещения был прост — как можно ближе к передовой, для как можно более длительного использования в ходе наступления без смены позиции и перетаскивания массы боеприпасов. В начале артподготовки участвовали практически все батареи, кроме специально оговоренных случаев, а с переносом огня вглубь обороны противника начинались нюансы.

1. Противотанковые орудия первого эшелона (нулевой обходился без собственной артиллерии) участвовали не только в артподготовке, но и в подавлении прямой наводкой вражеских пулемётов непосредственно во время атаки. Миномёты после переноса огня некоторое время стреляли по ближним тылам и ближайшим промежуточным рубежам обороны противника, потом снимались с места и следовали за своей пехотой вместе с противотанковыми орудиями. Полковая и дивизионная артиллерии в основном оставались при подготовке наступления на своих обычных позициях, но отдельные батареи придвигались ближе к передовой, освобождая место для второго эшелона. В ходе наступления оставалась на месте до тех пор, пока могла поддерживать огнём передовые части. Артиллерия первого эшелона хорошо окапывалась, но маскировалась посредственно, так как была вынуждена регулярно демонстрировать себя противнику до наступления.

2. Противотанковые орудия второго эшелона сразу после завершения артподготовки начинали готовиться следовать за своей пехотой. Миномёты, полковая и дивизионная артиллерии действовали первое время синхронно с коллегами из первого эшелона, затем тоже начинали выдвижение вперёд. Окапывались минимально, кроме случаев занятия старых позиций первого эшелона, а маскировались тщательно.

3. Противотанковая артиллерия третьего эшелона — его ключевой элемент. Сразу после переноса огня начинала готовиться к выдвижению на фланги прорыва, что чаще всего было неоправданным оптимизмом. Как и весь резерв, окапывалась минимально, но тщательно маскировалась.

4. Самоходные артиллерийские установки (САУ) и танки эшелона развития успеха (как и приданные для усиления первым трём эшелонам) в артподготовке не участвовали, кроме пары случаев за всю войну.

5. У маршевых пополнений своей артиллерии не было.

6. Тяжёлая артиллерия корпусного, армейского и фронтового подчинения, а также резерва главного командования (РГК), размещалась среди боевых порядков третьего эшелона и сразу за ним. До прорыва второй линии обороны противника позиции не меняла — дотягивалась даже до неё и так. Окапывалась минимально, но тщательно маскировалась.

Все, кто находился за первым эшелоном (кроме тех, кто выдвигался из тыла прямо перед наступлением и позже), тщательно маскировались, чтобы не спугнуть противника своим количеством, но обычно это не срабатывало. Окапывались при этом минимально, так как крупные земляные работы требовали дополнительной маскировки, считались ненужными (мы же готовимся наступать, а не обороняться!) и даже вредными — подрывают наступательный дух войск и мешают выдвигаемым из тыла резервам. Когда немцы наносили упреждающий удар (например, весной 1942-го на Керченском полуострове), за это приходилось жестоко расплачиваться. Но с середины 1943 года у Вермахта редко находились силы для такой импровизации.

Гвардейские реактивные миномёты, то есть «Катюши»

Если не брать во внимание направляющие для неуправляемых ракет, установленные прямо на грунт (были и такие), то ничто не мешало пригнать в последний момент «Катюши» поближе к передовой и дать залп во время артподготовки оттуда. Но у передовой было слишком тесно, а дальнобойность советской РСЗО позволяла использовать её по первой линии обороны противника из-за спин боевых частей эшелона развития успеха, не сильно на них наседая. Так и поступали. «Катюши» выдвигались своим ходом на позиции перед самым началом артподготовки, делали с большой дистанции очень не точный, но эффектный залп, после чего возвращались в тыл за новым боекомплектом. Если наступление буксовало, процедура повторялась до исчерпания запаса ракет. Окапываться и маскироваться на эпизодически занимаемых позициях нужды не было. За этими позициями на момент начала наступления находились только колонны грузовиков четвёртого эшелона и авангард маршевого пополнения, а перед ними — все остальные из перечисленных, ну и противник.

Легенда первая, не прижившаяся
Только то государство считается цивилизованным, которое в состоянии содержать собственных историков. Однако, если историки превращаются в сказочников, то государственные деньги тратятся на них зря — внутри страны сказки могут пользоваться бешеным успехом, но цивилизованные соседи таких историков раскусят быстро, а страну сказочников уважать перестанут.

Советские историки, переквалифицировавшиеся в историков российских, придумали сказку о том, что «Катюша» была таким новым и необычным оружием, что всю войну за ним и его бойцами-командирами охотились немецкие диверсанты. Поэтому реактивные миномёты (тогдашнее название РСЗО) и все вооружённые ими части назвали гвардейскими, а их личному составу ходить по одному запретили — похитят и все тайны выведают. При этом игнорировалось несколько очевидных фактов:
а) ничего уникального в «Катюше» нет;
б) немцы ещё до начала войны разработали аналогичное, но более прогрессивное оружие;
в) разработав, бóльшую часть войны достаточно широко его применяли;
г) главный «секрет» «Катюши» — не направляющие или шасси грузовика, а ракета;
д) ракет, неразорвавшихся и застрявших в мягком грунте (то есть практически целых), хватало на спешно оставляемых РККА территориях с самых первых залпов легендарного оружия в 1941-м — подходи, смотри, замеряй, фотографируй, при большом желании можно даже во внутренностях покопаться.

Всё это настолько очевидно, что первая легенда о «Катюшах» не прижилась. О ней изредка вспоминают, но тихо и ненадолго. Слишком уж она сказочная, даже по меркам советско-российских историков.

Легенда вторая, непопулярная
Как-то сама собой возникла вторая легенда, согласно которой немецкие солдаты боялись «Катюш» больше всего на свете. Или даже так: немецкие солдаты вообще на этом свете ничего не боялись, кроме «Катюш». За что расчёты реактивных миномётов советские солдаты не только безмерно уважали, но буквально любили.

Легенда красивая, жизненная. Берёт за душу и бередит раны, но популярной не стала — из-за лёгкого, почти платонического, налёта :cen:. В Советской России это возбуждало разнообразные правоохранительные органы, а в России антисоветской упорно делают вид, будто всей душой такое ненавидят, но по закону почему-то не преследуют. Продали горячо любимую Советскую Родину буржуинам за бочку варенья и корзину печенья, а теперь о потерянном социалистическом рае скорбят, ещё и полученные от его продажи капиталистические продукты изредка бульдозером давят. Лицемеры!

Легенда третья, жуткая
Во время эпических артподготовок «Катюши» с приличной дистанции лупили по первой линии обороны противника. Не совсем уж по переднему краю, чтобы большим разбросом, свойственным их не стабилизированным вращением неуправляемым ракетам, не нервировать нулевой эшелон (особенно дефицитных сапёров), но всё же удар наносили именно по первой линии — по разведанным, точнее предполагаемым, позициям артиллерии, штабам, складам, коммуникациям. При этом примерно каждая двадцатая выпущенная ракета имела заводской брак и почти всегда шла с изрядным недолётом. Некоторые бракованные ракеты падали и взрывались, не причинив никакого вреда. Ну, кроме экологического. Но примерно каждая тридцатая падала на позиции первого и второго эшелонов, а изредка третьего, и совсем уж в исключительных случаях — среди боевых частей четвёртого эшелона. По своим били метко: поскольку плотность войск вообще и разнообразной (не только боевой) техники в частности была очень высокой, промахнуться было нелегко.

Танкисты и штабники были неплохо защищены. Нулевой эшелон укрывался в воронках на нейтралке. Пехота первого эшелон сидела в это время в окопах и тоже была малоуязвима. Пехотинцы второго, третьего и мотопехота четвёртого эшелонов защищены от ударов своих ракетчиков слабо, но вполне могли залечь, да и надолго обидеться на гвардейских миномётчиков у них не получалось — век советского пехотинца не долог. Снабженцам, медикам и прочим тыловикам перепадало крайне редко, и хотя их потери в материальной части были велики, залечь им тоже никто не мешал.

Совсем в другом положении оказывались в этой ситуации артиллеристы. Артподготовка — их время, можно сказать, страда. Укрыться или просто залечь означает прекратить огонь, сорвать артподготовку и смелые замыслы советского командования. Такое не останется незамеченным — благодаря широкомасштабной просветительской деятельности советской власти доносы умели писать практически все. Поэтому на разрывы ракет легендарных «Катюш» на своих позициях советские артиллеристы внимания не обращали. И даже вызванную ими детонацию собственных снарядов (выложенных для удобства использования на открытый грунт) старались игнорировать. Потери в личном составе были большими. Но на войне не без потерь.

С артиллеристами был и ещё один нюанс: такие эксцессы они запоминали надолго. Потому, что начиная с поздней осени 1942-го потери среди артиллеристов РККА резко снизились и многие к тому времени уцелевшие дожили до конца войны. Связано это с тем, что отступление, «котлы» и паническое бегство стали для Красной армии экзотикой, а во время упорной обороны, тем более наступления, гибнут преимущественно пехота и танкисты. Противотанковая артиллерия регулярно отгребала в дуэлях с танками. Полковая и дивизионная постоянно втягивались в артиллерийские дуэли с противником. И тем, и другим постоянно доставалось от немецких пикировщиков. А вот ствольная артиллерия корпусного, армейского и фронтового подчинения, а также резерва главного командования, личный состав теряла преимущественно от дружественного огня ракетчиков.

Сами гвардейцы-миномётчики трассы своих ракет, в том числе падающих с большим недолётом, конечно, видели — уж больно эти трассы яркие и впечатляющие. Но по поводу частых недолётов не парились, так как искренне полагали, что брак падает на пустыри. Войска, попадавшие под их удар, были хорошо замаскированы, подробности своих грандиозных планов советское командование кому попало не сообщало — и совесть рядового ракетчика была чиста. Пока его какой-нибудь фронтовик-долгожитель, чаще всего артиллерист, не подловит. Причём убивали ракетчиков в таких случаях редко — чаще просто били, а в процессе подробно объясняли за что. Потерю бойца краснозвёздные отряды приучили не замечать, даже песни об этом пели, а вот сильно много знающий солдат был для советского командования опасен: боевой дух сослуживцев разговорчиками подрывает, потом у бойцов мысли всякие появляются — нехорошо. Потому ракетчиков обозвали гвардейцами и велели по одному не шляться, так как недремлющий враг якобы охотится за их профессиональными секретами.

Вторые промежуточные выводы
Эффективность огня «Катюш» по врагу во время артподготовок была крайне низкой. Противник незадолго перед началом советского наступления обычно отводил войска на вторую линию обороны — и его ближний тыл сразу за передним краем, куда, собственно, и метили гвардейские миномёты, почти всегда оказывался пуст. На передовой и промежуточных рубежах обороны оставались заслоны пулемётчиков из немецких штрафников или добровольцев, а также корректировщики. Все они были опытными ветеранами и воем советских ракет не впечатлялись. Находились они на момент обстрела в укрытиях, к тому же именно по ним «Катюши» почти и не стреляли.

Грандиозные залпы неуправляемых и часто бракованных ракет уходили либо в пустоту, либо приходились по своим. Больше всего доставалось советской ствольной артиллерии по причине её крайней уязвимости именно в момент такого обстрела. Так ракетчики и жили — в основном своих же били. Жуть, правда?

Но почему при всём при этом «Катюши» вообще применяли, да ещё именно таким образом и так долго? Во-первых, нужно было куда-то девать произведённые руками подростков горы неуправляемых реактивных снарядов. Во-вторых, это красиво смотрелось из укреплённых наблюдательных пунктов разнообразных штабов. Эстеты в генеральских погонах красоту ценили, а эстеты в погонах маршальских — просто обожали. Из оккупированной Восточной Германии красивые материальные ценности генералы вывозили грузовиками, а маршалы — железнодорожными составами. Разумеется, исключительно в эстетических целях. Один их преемник в середине 1990-х радостно рассказывал на телекамеру, как это красиво, когда в Чечне с улыбкой на устах умирают подчинённые ему российские призывники. Эстеты-убийцы.

Заключение
Вы полагаете, что всё вышеизложенное (ну, практически всё) — бред больного воображения? Вы правы! Именно такое воображение было у советских генералов и маршалов. А российские генералы и маршалы — достойная смена их советских предшественников.

Собрать в кучу свои войска, часть из них поставить в исключительно уязвимое положение, нанести по ним точный и массированный ракетный удар, повторять эту процедуру сотню-другую раз несколько лет — на такое способны только люди с очень больным воображением. Эти люди тогда много всякого навоображали и многое воображённое в жизнь воплотили. Взять хотя бы упомянутое вскользь радикальное сокращение сроков подготовки «красных соколов». Согласно открытой (но почему-то не популярной) статистике, почти половина потерь советской авиации в годы войны — небоевые. Лётные происшествия случались всякие (например, заводского брака хватало), но в основном разбивались во время неудачной посадки, причём в большинстве случаев — во время посадки после боевого вылета. И что характерно, чаще всего это был самый первый боевой вылет разбившегося пилота. Прибывших в части молодых советских лётчиков бросали в пекло сразу, потому они зачастую становились пилотами одноразовыми, почти камикадзе.



Немцы до последних дней войны сроки подготовки своих пилотов не сокращали, и к их первым (не первому, а к первым!) боевым вылетам относились совсем иначе. Например, молодые пилоты истребителей должны были держаться в стороне от воздушных боёв, наблюдать, привыкать к обстановке, изучать ситуацию. И только потом их ставили ведомыми к опытным асам и начиналась настоящая боевая работа. Японцы сильно сократили сроки подготовки пилотов-камикадзе. Настолько сократили, что они сравнялись со сроками подготовки советских пилотов-истребителей. Правда, камикадзе не учили стрелять по наземным целям и вести воздушные бои. Их даже посадке не обучали — во время учебных полётов этим занимались инструкторы. Кстати, научиться садиться — гораздо сложнее, чем взлетать. От камикадзе в его первом и последнем боевом полёте требовалось самостоятельно совершить следующие действия: взлететь, выдержать указанное командованием направление, обнаружить американский флот, выбрать корабль покрупнее и спикировать на него, не обращая внимания на работу ПВО. Этому их обучить в отведённые сроки успевали. «Красных соколов» учили всему понемногу, и в итоге даже садиться толком обучить не успевали. Нет, в идеальных условиях лётного училища получалось неплохо. Но когда новички возвращались из первого боевого вылета, все на нервах, порой буквально в шоковом состоянии, — посадка получалась жёсткой и нередко смертельной. Да и с пережившими первый боевой вылет в дальнейшем случалось всякое.

Вам и это кажется бредом? Существует открытая статистика относительно выпуска боевых самолётов в СССР накануне и во время войны с Германией. Её никто не скрывает, а коммунисты ею даже гордились. Приплюсуйте туда менее популярные, но тоже несекретные поставки лендлизовской авиации — жалкие проценты от советского размаха, хотя многие результативные «красные соколы» летали именно на импортном. Вычтите из этого великолепия остаток на конец войны (тоже преступно не засекречен) и задумайтесь, куда подевалось всё остальное. Оно сгорело в реализованном бреду больного воображения советского командования.

Советского Союза больше нет. Нет и советского руководства. Но есть воображающая себя преемником СССР Российская Федерация. И есть руководство российское, оно же бывшее советское. Думаете, в связи с переменой названия тамошнее руководство сильно изменилось? Ага! «Она утонула».

Окончательный вывод
Когда очередной россиянин цитирует вам текущую статистику потерь в Украине российской кадровой армии и разнообразных «отпускников» (приведённую международными организациями), где цифры погибших большие, раненых маленькие и почти равны между собой, после чего заявляет, что это возможно, только если раненых массово добивают свои, чего просто быть не может, а значит, эта статистика полностью лживая — не впадайте в когнитивный диссонанс. Не происходит ничего необычного, тем более сверхъестественного: устами русскоязычного бородатого младенца на сей раз глаголет истина — всего-то.

На Донбассе сейчас, действительно, раненых россиян массово добивают физически здоровые россияне. Просто воплотился в реальность очередной бред больного воображения советско-российского руководства. Просто рождается очередная советско-российская легенда. Всё, как с легендарной «Катюшей».

Первый залп «Катюш» был по «Катюшам»?

Несмотря на то, что со дня победного завершения Великой Отечественной войны прошло уже 67 лет, многие исторические факты нуждаются в уточнении и более тщательном рассмотрении. Это касается и эпизода начального периода войны, когда свой первый залп «Катюши» нанесли по скоплению немецких войск на железнодорожной станции Орша. Известные историки-исследователи Александр Осокин и Александр Корняков на основе архивных данных высказывают предположение о том, что первый залп «Катюши» нанесли по другим установкам «Катюш» с целью недопущения их захвата противником.


Три источника сведений о первом залпе «Катюш»

71 год назад 14 июля 1941 года в 15 часов 15 минут прогремел первый залп по врагу невиданного нового вида оружия - реактивной артиллерии. Семь советских установок залпового огня БМ-13-16 (боевых машин с 16 ракетными снарядами 132 мм на каждой), смонтированные на автомобильном шасси ЗИЛ-6 (вскоре получившие название «Катюша»), одновременно ударили по железнодорожной станции города Орша, забитой немецкими составами с тяжелой военной техникой, боеприпасами и горючим.

Эффект одновременного (7-8 сек.) удара 112 ракет калибра 132 мм был потрясающим в прямом и переносном смысле - сначала содрогнулась земля и загрохотало, а потом все запылало. Так в Великую Отечественную войну вступила Первая отдельная экспериментальная батарея реактивной артиллерии под командованием капитана Ивана Андреевича Флерова... Такова известная сегодня трактовка первого залпа «Катюши».


До сих пор главным источником информации об этом событии остается журнал боевых действий (ЖБД) батареи Флерова, где есть две записи: «14.7.1941 г. 15 часов 15 минут. Нанесли удар по фашистским эшелонам на железнодорожном узле Орша. Результаты отличные. Сплошное море огня»

и «14.7. 1941 г . 16 часов 45 минут. Залп по переправе фашистских войск через Оршицу. Большие потери врага в живой силе и боевой технике, паника. Все гитлеровцы, уцелевшие на восточном берегу, взяты нашими подразделениям в плен...».

Назовем его Источник № 1. Мы склонны считать, однако, что это тексты не из ЖБД батареи Флёрова, а из двух боевых донесений, посланных им Центру по радио, ибо ни документов, ни каких-либо бумаг при себе тогда не имел права иметь никто в батарее.

Рассказ конструктора Попова. Об этом упоминается во втором главном источнике сведений о судьбе и подвиге батареи Флерова - рассказе одного из участника разработки «Катюши» инженера-конструктора НИИ-3 Алексея Попова, который был записан известным советским журналистом Ярославом Головановым в 1983 году. Вот его содержание:


«22 июня началась война. К 24 июня мы получили приказ подготовить три установки для отправки на фронт. В то время у нас было 7 РУ и примерно 4,5 тысячи PC к ним. 28 июня меня вызвали в НИИ. — «Вы и Дмитрий Александрович Шитов поедете с батареей на фронт, учить новой технике…»

Так я очутился в распоряжении капитана Ивана Андреевича Флёрова. Он сумел окончить только первый курс Академии им. Дзержинского, но был уже обстрелянным командиром: участвовал в финской кампании. Замполит батареи Журавлёв отбирал по военкоматам надёжных людей.

У нас служили москвичи, горьковчане, чуваши. Секретность во многом нам мешала. Мы, например, не могли пользоваться общевойсковыми службами, у нас была своя медчасть, своя техчасть. Всё это делало нас неповоротливыми: на 7 ракетных установок приходилось 150 машин с обслугой. В ночь с 1 на 2 июля мы ушли из Москвы.

На Бородинском поле поклялись: ни при каких обстоятельствах не отдавать установку врагу. Когда находились особенно любопытные, которые старались дознаться, что мы везём, мы говорили, что под чехлами – секции понтонных мостов.

Нас пытались разбомбить, после чего мы получили приказ: двигаться только ночью. 9 июля мы прибыли в р-н Борисова, развернули позицию: 4 установки слева от трассы, 3 РУ и 1 прицельная пушка – справа. Там простояли до 13 июля. Нам было запрещено вести огонь из любого вида личного оружия: пистолетов, 10-зарядных полуавтоматических винтовок, дегтярёвского пулемёта.

У каждого ещё было по две гранаты. Сидели без дела. Время тратили на учёбу. Пометки делать было запрещено. Мы с Шитовым проводили бесконечные «практические занятия». Однажды «Мессершмидт-109» прошёл низко над нашей батареей, бойцы не выдержали и обстреляли его из винтовок. Он развернулся и в свою очередь обстрелял нас из пулемёта. После чего мы немного передвинулись...

В ночь с 12 на 13 июля нас подняли по тревоге. Наши пушкари выдвинули вперёд пушку. Подъезжает бронемашина: «Что за часть?!» Оказалось, что нас так засекретили, что заградотряды, которые должны были держать оборону, ушли. «Через 20 минут будет взорван мост, уезжайте немедленно!».

Мы уехали под Оршу. 14 июля вышли в р-н железнодорожного узла, где было сосредоточено много эшелонов: боеприпасы, топливо, живая сила и техника. Мы остановились в 5–6 км от узла: 7 машин с РУ и 3 машины со снарядами для повторного залпа. Пушку не взяли: прямая видимость.

В 15 часов 15 минут Флёров дал приказ открыть огонь. Залп (7 машин по 16 снарядов, итого 112 снарядов) длился 7–8 секунд. Железнодорожный узел был уничтожен. В самой Орше немцев не было 7 дней. Мы сразу удрали. Командир сидел уже в кабине, поднял домкраты и ходу! Ушли в лес и там отсиживались.

Место, откуда мы стреляли, немцы потом бомбили. Мы вошли во вкус и ещё через полтора часа уничтожили немецкую переправу. После второго залпа ушли по Минскому шоссе в сторону Смоленска. Мы уже знали, что нас будут искать…».

Назовем его Источник № 2.


Доклад двух маршалов о «Катюше»

99% всех публикаций о первых залпах «Катюши» и судьбе батареи Флёрова базируются только на этих двух источниках. Однако есть еще один весьма авторитетный источник информации о первых залпах батареи Флерова - суточный доклад Главного командования Западного направления (Маршалов Советского Союза С.К.Тимошенко и Б.М.Шапошникова) Ставке Верховного Главнокомандования (И.В.Сталину) от 24 июля 1941 года. В нем сказано:

«20 армия т. Курочкина, сдерживая атаки до 7 дивизий противника, нанесла поражение двум немецким дивизиям, особенно вновь прибывшей на фронт 5 пехотной дивизии, наступавшей на Рудня и к востоку. Особенно эффективное и успешное действие в разгроме 5 пехотной дивизии оказала батарея «РС», которая тремя залпами по сосредоточенному в Рудня противнику нанесла ему такие потери, что он целый день вывозил раненых и подбирал убитых, остановив наступление на целый день. В батарее осталось 3 залпа. Просим присылки еще двух-трех батарей с зарядами» (ЦАМО, ф. 246, оп. 12928 сс, д. 2, лл. 38-41). Назовем его Источник № 3.

Почему-то в нем не упоминаются залпы батареи Флерова 14 июля по Орше и по переправе через Оршицу и не указана дата трех ее залпов в Рудне.

Версия полковника Андрея Петрова

Внимательно изучив все обстоятельства первого залпа «катюш», Андрей Петров (инженер, полковник запаса) в своей статье «Загадка первого залпа «Катюш» («НВО» за 20 июня 2008 года) сделал неожиданный вывод: батарея БМ-13 капитана Ивана Флерова 14 июля 1941-го стреляла по скоплению на железнодорожной станции Орша не вражеских, а советских эшелонов со стратегическими грузами!

Этот парадокс — блестящая догадка А. Петрова. Он приводит несколько убедительных обоснований в ее пользу (не будем повторяться) и наводит на целый ряд вопросов, связанных с загадками первого залпа «катюши» и судьбой капитана Флерова и его батареи, в том числе:

1) Почему командир героической батареи не был награжден немедленно? (Ведь А.Г. Костиков - главный инженер НИИ-3, присвоивший себе одному авторство «Катюши» был уже 28 июля 1941 года принят Сталиным и в тот же день ему было присвоено звание Героя Социалистического Труда. А героически погибший И.А. Флеров только в 1963 году был посмертно награжден орденом «Отечественной войны» I степени, и лишь в 1995 году ему было присвоено звание Героя Российской Федерации).

2) Почему Маршалы Советского Союза С.К.Тимошенко и Б.М.Шапошников, полностью информированные о батарее И.А.Флерова (они, например, даже знали, что у них осталось снарядов лишь на три залпа), докладывали Ставке как о первом применении «катюш» об их залпах в Рудне, а не в Орше?

3) Откуда у советского командования были весьма точные сведения о предполагавшихся перемещениях эшелона, который было необходимо уничтожить?

4) Почему батарея Флерова вела огонь по Орше 14 июля в 15.15, когда немцы еще не заняли Оршу? (А.Петров утверждает, что Орша была занята 14 июля, ряд публикаций указывает дату 16 июля, а в Источнике №2 сказано, что после залпа в Орше немцев не было 7 дней).

Дополнительные вопросы и наша версия

При изучении имеющихся материалов о первом залпе «катюши» у нас появилось несколько дополнительных вопросов и соображений, которые мы хотим изложить, считая все три вышеуказанных источника абсолютно достоверными (хотя у Источника № 1 до сих пор почему-то отсутствуют архивные ссылки).

1) В Источнике №2 указывается, что «9 июля батарея прибыла в район Борисова, развернула позицию и простояла там до 13 июля... Сидели без дела. Время тратили на учёбу». А ведь Борисов находится в 644 км от Москвы, на 84 км западнее Орши. С учетом возвращения в нее, это лишние 168 км ночных дорог для батареи из 157 автомашин! Плюс 4 лишних дня непонятного дежурства, каждый из которых мог стать для флёровцев последним.

Что могло быть причиной этого дополнительного «марш-броска» столь неподъемного каравана автомашин батареи, а затем ее длительного сидения без дела? На наш взгляд лишь одно — ожидание прибытия эшелона, наверняка указанного Флерову Верховным командованием в качестве первоочередной цели, подлежащей уничтожению.

Значит, батарея была послана не просто для проведения войсковых боевых испытаний (с одновременной демонстрацией мощи нового оружия), а для уничтожения вполне конкретной цели, которая после 9 июля должна была находиться в районе между Борисовым и Оршей. (Кстати не забудем, что 10 июля началось немецкое наступление, ставшее началом жесточайшего Смоленского оборонительного сражения и вторая часть рейда батареи проходила в его условиях).

2). Почему Верховное командование указало Флёрову в качестве цели конкретный состав, оказавшийся 14 июля 1941 года в 15.15 на путях товарной станции Орша? Чем он был лучше или, скорее, хуже, чем сотни других составов на забитых магистралях московского направления? Почему посланные из Москвы навстречу наступающим немецким войскам установки с секретнейшим оружием и сопровождающая их колонна буквально охотились за этим составом?

Ответ на вышеприведенные вопросы один — скорее всего, Флеров действительно разыскивал состав с советской боевой техникой, которая ни в коем случае не должна была попасть к немцам. Перебрав лучшие ее виды того периода, мы пришли к выводу, что это были не танки (они тогда попадали к немцам в огромном количестве, поэтому никакого смысла в ликвидации одного или нескольких составов с ними не было).

И не самолеты (которые в тот период часто перевозили с демонтированными крыльями в железнодорожных составах), ведь в 1939-1941 годах немецким авиационным даже не делегациям, а комиссиям было показано всё.

Как ни странно, оказалось, что, скорее всего, первый залп флёровских «Катюш» был сделан по составу (или по составам) других «Катюш», которые двинулись к западной границе еще до начала войны, чтобы по тайной договоренности Сталина и Гитлера о Великой транспортной антибританской операции через Германию перебросить к берегам Ла-Манша (такую гипотезу начала войны один из авторов этой публикации впервые опубликовал в 2004 году.) Но откуда «Катюши» могли взяться до войны?

Один из первых вариантов «катюши» МУ-1. Фото предоставлено автором.
Фото.5 Один из первых вариантов «Катюши» МУ-1, она же 24-зарядная М-13-24 (1938 года)

«Катюши» появились до войны

Практически в каждой публикации о рождении «Катюши» утверждается, что советское высшее военное командование впервые увидело ее за несколько дней, а правительство постановило принять на вооружение за несколько часов до начала войны.

На самом же деле еще за два с половиной года до начала войны - с 8 декабря 1938 года по 4 февраля 1939 года - на полигоне ГАУ в Казахстане были успешно проведены полигонные и государственные испытания механизированных установок залпового огня на автомашине ЗИС-5: 24-зарядной МУ-1 и 16-зарядной МУ-2 для стрельбы ракетными снарядами РС-132.

У МУ-1 был отмечен ряд недостатков, а МУ-2 (чертеж № 199910) на трехосной автомашине ЗИС-6 было запланировано принять на вооружение в 1939 году. Госкомиссию возглавлял зам начальника ГАУ и начальник Арткома комкор (c мая 1940 года генерал-полковник артиллерии) В.Д. Грендаль.

Пред самым началом Финской войны с 26 октября по 9 ноября 1940 года на Ржевском полигоне под Ленинградом были проведены показательные стрельбовые испытания ракетной техники, в числе которых была пусковая механизированная установка БМ-13-16 на шасси ЗИС-6.

Комиссию возглавлял начальник артиллерии РККА комкор (c мая 1940 года генерал-полковник артиллерии) Н.Н. Воронов. На основании положительных результатов испытаний НИИ-3 обязали внедрить в 1940 году в промышленности серийное производство механизированных установок БМ-13-16, названных «объектом 233» (интересно, что выпуск РС-132 на НИИ-3 не возлагался, так весь этот год осуществлялся серийными заводами наркомата боеприпасов).

Известно, что несколько типов ракетных установок на танках использовались при прорыве «Линии Маннергейма». О том, что именно «Катюши» серийно выпускались еще до начала войны свидетельствуют еще ряд фактов:

из 7 пусковых установок флёровской батареи лишь 3 были изготовлены НИИ-3, а остальные 4 где-то еще
уже 3 июля был сформирован первый дивизион «Катюш» (43 установки, включая 7 флёровских)
уже к середине августа 1941 года было сформировано 9 четырехдивизионных полков «Катюш» (по 12 установок в каждом), 45 дивизионов, а в сентябре еще 6 трехдивизионных полков

Всего 1228 установок за июль – сентябрь. Позже они были названы «гвардейскими минометными частями». Такие темпы были бы нереальны, если чертежи на установки начали бы передаваться серийным заводам с 22 июня 1941 года.

Так что состав с «Катюшами» и несколько составов с РСами к ним вполне могли везти к границе в последние дни перед войной. После 22 июня 1941 года, двигаясь только по ночам, эти секретные составы особо тайно отводили в тыл, чтобы они в коем случае не попали к немцам. Но почему?

Подсказку огласил Левитан в вечерней сводке Совинформбюро

Вряд ли можно считать простым совпадением, что 22 июля 1941 года в вечерней сводке Совинформбюро диктор Левитан сообщил: «15 июля в боях западнее Ситня, что восточнее Пскова, при отступлении немецких частей нашими войсками захвачены секретные документы и химическое имущество 2-го батальона 52 миномётного химического полка противника. В одном из захваченных пакетов находились: секретная инструкция НД № 199 «Стрельба химическими снарядами и минами», издания 1940 года, и секретные дополнения к инструкции, разосланные войскам 11 июня текущего года... Германский фашизм втайне готовит новое чудовищное злодеяние - широкое применение отравляющих веществ...»

Фото.6 Шестиствольный миномет «Небельверфер» - \'\'Ванюша\'\' (1940 года). Предоставлено автором.

Это поразительное совпадение - на следующий же день после первого залпа советских «Катюш» в руки советских войск попали образцы немецкой реактивной техники, возможно, шестиствольные «Ванюши» (они же «Небельверферы», они же «Ишаки»).

Дело в том, что «Катюши», точнее, их прообразы - ряд ракетных установок, начиная с МУ-1 и кончая БМ-13-16, разрабатывались в СССР в середине 1930-х годах по заказу именно Химуправления РККА, в первую очередь, для осуществления внезапного химического нападения.

И только позже для их ракетных снарядов были разработаны фугасно-осколочные и фугасно-зажигательные заряды, после чего разработки пошли по линии Главного артиллерийского управления (ГАУ).

Не исключено к тому же, что финансирование первых разработок осуществлялось химуправлением по заказам немецкого рейхсвера. Поэтому немцы могли неплохо знать многие их аспекты. (В 1945 году комиссия ЦК обнаружила, что один из заводов «Шкода» выпускал для войск СС снаряды - аналоги советских ракетных снарядов М-8 и пусковые установки для них).

Поэтому Сталин и решил подстраховаться. Он ведь понимал, что немцы обязательно отснимут уничтоженные первым залпом флеровских «Катюш» железнодорожные составы, смогут определить, что на них изображены обломки советских ракетных установок, а значит смогут использовать их кино- и фотокадры в пропагандистских целях: вот, мол, Советский Союз готовится применить в химических атаках против германских (а значит сможет и против английских!) войск отравляющие вещества, забрасываемые с помощью новейшей ракетной техники.

Этого нельзя было допустить. И где только наша разведка сумела так быстро найти похожую немецкую технику - реактивные минометы, да еще документацию к ним? Судя по указанным в сводке Информбюро датам, их разработка была закончена до начала войны (да и практика это подтверждает - уже 22 июня шестиствольные «Небельверферы» обстреливали Брестскую крепость). Может быть не случайно и то, что позже немецкий реактивный миномет «Ванюшей» прозвали?

Может это намек на его русские корни и родство с «Катюшей»? А может никакого разгрома 52-го немецкого химполка и не было, а «Ванюши-Небельверферы» вместе с инструкциями были переданы СССР в годы дружеской кооперации, скажем, в порядке поддержания союзнического паритета?

Был еще один, тоже не очень приятный вариант – если уничтоженные в Орше ракетные установки и снаряды к ним были немецкого или совместного советско-немецкого производства (например, те же самые шкодовские) и имели и советскую, и немецкую маркировки. Это грозило серьезнейшими разборками и со своими, и с союзниками в обеих воюющих странах.

Вот и дали на следующий день после разгрома составов в Орше сводку Информбюро о разгроме 52 немецкого химического полка. А немцам пришлось молчанием дать согласие с советской версией о разгроме минометного химполка, а что им оставалось делать? Поэтому все это и случилось:

советскому Верховному Командованию постоянно докладывали, где находится эшелон с «Катюшами», который должна была тайно уничтожить батарея Флерова
огонь по скоплению составов в Орше батарея действительно вела еще до вступления в нее немцев
Тимошенко и Шапошников не знали об ударе «Катюш» по Орше
Флерова никак не наградили (как это - награждать за удар по своему эшелону?!), и никаких сообщений о первом ударе «Катюши» в 1941 году не было (по той же причине).

Мы надеемся, что состав с «Катюшами» загнали на отдельный путь, объявили воздушную тревогу и удалили людей на время его обстрела, который, конечно же, приписали немцам. Мы предполагаем также, что второй залп батареи Флёрова в тот же день по наступающим немецким дивизиям в районе переправы на реке Оршица был нанесен, в первую очередь, для того, чтобы рассеять возможное подозрение о том, что главной задачей батареи была ликвидация конкретного советского эшелона.

Мы полагаем, что после второго залпа немцы засекли и окружили боевые установки батареи Флерова, причем не три месяца спустя в начале октября 1941 года, а немедленно после их залпа по переправе. Вероятно, после налетов авиации и неравного боя, который завершился командой Флерова «Взорвать установки!», он сам взорвал одну из них вместе с собой.

Остальные также были взорваны, при этом часть личного состава батареи погибла, часть скрылась в лесу и выбралась к своим, в том числе А.Попов. Несколько человек, в т.ч. раненный командир расчета сержант из Алма-Аты Худайберген Хасенов, попали в плен. Он был освобожден только в 1945 году, никогда ни о чем не рассказывал дома, лишь после награждения Флерова орденом в 1963 году обронил: «Я воевал в его батарее».

Об этом одному из авторов рассказала дочь Худайбергена - Асия Хасенова, которая сегодня живет и работает в Астане (по непонятной причине во многих публикациях о батарее Флерова фамилия ее отца указана неточно — Есенов).

Никто из вышедших к своим так никогда и не рассказал, когда погиб Флеров, долгое время он считался пропавшим без вести (так он и сегодня числится в Подольском архиве, правда, почему-то с декабря 1941 года), несмотря на то, что якобы была установлена дата его гибели - 7 октября 1941 года и место захоронения - возле села Богатырь под Псковом.

Тогда, возможно, по его команде были даны лишь два самых первых залпа «Катюш», а все остальные - под Рудней, под Ельней, под Псковом - по команде его товарищей: Дегтярева, Черкасова и Дятченко - командиров 2-й, 3-й, 4-й батарей созданного 3 июля 1941 года отдельного артиллерийского дивизиона особого назначения... А потом врага громили еще 10 тысяч боевых машин «Катюша», выпустивших 12 млн. реактивных снарядов!

Модератор, вычистите тему вот этого бреда:


Это обычное засирание тем. И никто такое здесь не читает.

И это разумеется ужасно смутило Сталина 17.09.39, и тем более в 44-м?


Поздравляю, вы замечательный счетовод. Хочется добавить -Вотруба. По моему из советского фильма. Вечерняя Москва с опорой видимо на документы:
"Военный совет Московского военного округа 2 июля 1941 года принял «Постановление о добровольной мобилизации жителей Москвы и области в народное ополчение». Всего за пять дней в столице сформировали для отправки на фронт 12 стрелковых дивизий. Понеся страшные потери осенью 1941 года, ополченцы не дали врагу прорваться к Москве. Ценой своих жизней добровольцы спасли столицу в самые трудные дни войны.
Ожидалось, что в ряды ополчения запишутся примерно 200 тысяч москвичей и 75 тысяч жителей Подмосковья, но добровольцев оказалось почти 400 тысяч. Пришлось отсеивать тех, кто не отличался крепким здоровьем, и тех, кто мог принести больше пользы на трудовом фронте. В итоге в ряды народного ополчения для защиты Москвы встали около 160 тысяч человек."
"В донесениях о многих из них до сих пор значится краткое «пропал без вести»."
Вы же насчитали получается всего 5 дивизий, грубо 100 т.человек. 60 т.человек у вас просто расстворились в небытие. Так надо думать и считали потом советские историки, и так у нас пропадали без вести, погибали, жизни отдавали безвестные на безымянной высоте. Постыдились бы что ли

С этим я как раз согласен. Мог.
Но предпочел выпестовать, снабдить ресурсами и обучить.
Но повторюсь, напрыгни ссср на гермашку хоть в 36, хоть в 39, он бы не остановился и дошел до Бискайского залива.
Ибо некому было бы останавливать его.

В 45 году, когда ссср, как вы говорите, гермашку за 4 года придавил (с чем я не согласен, не только ссср и не 4 года) дойти до моря было уже затруднительно :-)

И возвращаясь к первоначальному вопросу, избежать ВОВ было нельзя ни при каком раскладе.
Все шли к войне, а ссср был для нее и образован. Мы на горе всем буржуям мировой пожар раздуем.

Цинично, но то что получилось, несмотря на гигантские жертвы, все-же лучше, нежли чем вопрос с ссср-ом решали бы буржуины. Жертв было-бы не 7-20-46 миллионов. А больше.

ну это мощный аргумент. :-) Название говорит. Ну да.
Тем не менее. Даже вы не спорите, три дивизии.

немного офф

понимаю что художественная, но как то хорошо зашла

http://samlib.ru/p/polishuk_w/delyaga.shtml

я слушал в авто, вариант аудио есть в инете

Единственный человек в мире кот. мог избежать войны-Сталин, единственный человек кот. мог не допустить жертв советских граждан-тоже он. Напротив, как вы правильно пишите, -он этот пожар раздувал, лелеял и взращивал. Получается тема исчерпана, на вопросы ответы найдены и даже назван главный виновник. У кого нибудь есть ещё возражения?

17.09 он был связан договором с Германией. Более того, СССР вступил в войну, когда польского государства де-факто уже не существовало: власть эмигрировала, вооруженные силы были уничтожены немцами. Более того, Гилер многократно требовал от Сталина участия в войне, но тот ждал реакции западных стран. Которая оказалась совершенно неадекватной. То есть, по сути он лишь занял отделенные ему земли. В противном случае их бы забрал Гитлер, никакой независимой Польши с сентября 39 года на карте мира и не предполагалось.
В 44 ситуация была в принципе другая, война была не против независимой Польши, а на ее территории с оккупантом. И независимость Польши была восстановлена сразу после освобождения.

В 36 СССР максимум что мог, это отправить немного пилотов и самолетов в Испанию, которые никак не повлияли на итог войны. А вот если бы Англия и Франция в сентябре 39 начали активные боевые действия против Германии, то Сталин, скорее всего, присоединился бы к ним. А так он лишь убедился, что выбрал более сильного союзника.

Дешевле, но гораздо дольше и сложнее. Плечо подвоза очень длинное, а проходит оно в северных морях зимой, в котором шастают немецкие подлодки, а с Германией официально объявлена война. Максимум, на что они могли рассчитывать, это локальный успех на Кольском полуострове, но уж никак не на поражение СССР в войне. Тем более что СССР только что захватил немало стран восточной Европы, то есть вопроса в наличии боеспособной армии не стояло. Англичане уже высаживались в Архангельске с соответствующим итогом.

Да блин я вам про Фому. в мне про Ерему.
Чо за рассуждение эпичное ваще - Сталин и избежать жертв советских граждан. Это ваще из какой реальности??
Коллективизация индустриализация. лагеря-гулаги-репрессии.

Избежать жертв советских граждан??? :-D :-D :-D
А усатый не просто не хотел войны "избежать" - он к ней готовился и стремился.

:facepalm:

Где наш форумный друг со своим фирменным ВЫЛЖЁТЕ!!!! ??
Я лишь выставлю фотачку из википедии.
Собстна, Мадрид, нашы дни, один из




Фотография из Фотогалереи на E1.ru

И..? Продолжайте. Что помешало Сталину продолжить движение на запад? И дойти до Берлина? Именно сейчас. Излишняя скромность? Или безмерная любовь к алоизовичу? А может солдатиков своих пожалел, или зэков на зоне, или народ кот. придется по 2 смены? А может военачальников своих не хотел лишний раз строить?
Вы пожалуйста не пересказывайте учебник. На эти вопросы там нет ответа. Постарайтесь подумать своей личной головой. Спасибо



Ну дак и в 39-м Сталин бы не против Польши воевал, а против оккупанта Гитлера, оккупировавшего Польшу. Та же ситуация. Вам просто не хочется посмотреть на неё другими глазами

[Сообщение изменено пользователем 09.04.2019 14:23]

насколько помню из разных источников, танки волокли гражданскими транспортными рейсами, с имитацией отдыхающих

успели впритирку

потом закрыли море

Добавим - и немного танков. На освободительную войну ну никак не тянет. Особенно на фоне массовых репрессий середины 30-х - у Сталина главные враги были внутри страны, а не вне.

У меня встречный вопрос - что могло заставить Сталина двигаться на запад? Бывшие российские территории он получил, пакт о ненападении получил,карт-бланш на остальные территории тоже. Зачем ему еще и с Гитлером ссориться, тем более что в войне Германия-Англофранция ставка была именно на англо-французов. Так что ждали, пока капиталисты перегрызутся, никто ж не думал, что немцы так быстро и легко всю Европу захватят.

С чего бы это? Был самый что ни на есть освободительный поход в Польшу, который закончился (по одним источникам) совместным парадом в Бресте (по другим - СССР напомнил немцам о границе раздела и немцы сделали вид, что ошиблись с ориентирами и вернули случайно захваченный город :-D )

И потом что...? А если бы Сталин не ждал, а пошел на Берлин в 39-м, удалось бы избежать многочисленных потерь и оккупации СССР в 41-м?

[Сообщение изменено пользователем 09.04.2019 14:57]

А потом что угодно, от "мировой пожар раздуем", до вполне спокойного существования с возвращенными территориями без сильной угрозы с запада. Ну или если бы западные страны уверенно побеждали Германию, мог бы вмешаться со своей стороны, чтобы войти в число победителей, а не как в 1917 году.
А вот с потерями 41 года ситуация сложнее, 39 год мог закончиться еще большей катастрофой.

Вы хотя бы себя почитайте, а потом пишите





Получается Сталину в 39-м даже не надо было бы сильно напрягаться. Это союзникам пришлось бы рваться на Берлин любой ценой , лишь бы не достался Сталину. Как собственно и было в 45-м. Не?

[Сообщение изменено пользователем 09.04.2019 15:28]

У меня никогда проблем с математикой не было. Всё-таки я не какой-нибудь бестолковый либерал-гуманитарий, а мужчина с математическим складом ума.

У меня всё сходится:
1 декабря 1941 года в Красной Армии было 4 дивизии народного ополчения.

У Вас же в голове — отруби с опилками.
Вы вместо 1 декабря 1941 года стали говорить о 2 июле 1941 года.
Какая связь между этими двумя датами? Что за каша прокисшая у Вас в мозгах?
:ultra:

Замечу, что речь шла о битве под Москвой:



а Вы тут фуфло задвинули аж про 2 июля 1941 года. :-D

Будьте, пожалуйста, внимательнее. Я же вашей братии постоянно подсказываю: вы бред несёте, проверяйте написанное. :ultra:

Идти было нечем. В 1936 году промышленность была ещё не способна обеспечивать армию всем необходимым.
А в 1939 у Германии уже были прихватизированы чешские военные заводы.

С другой стороны: а зачем Советскому Союзу было идти в 1936 или в 1939 году в Европу: чтобы там столкнуться с объединённой Буржуинией?


Конечно, это аргумент: горные части были значительно слабее. Обычно в них было не три полка, а только два. И различных дивизионных частей, кроме двух полков, в такой горной дивизии тоже было намного меньше.
Поэтому говорить о «полноценных дивизиях», как выше сказанули Вы, недопустимо.
:ultra:

А при чём тут спор о трёх дивизиях? Я Вам только указал на то, что эти три дивизии ни при каких обстоятельствах не попали бы под Москву осенью-зимой 1941 года — они либо охраняли бы советско-персидскую границу, либо находились бы на территории Персии.
Мало того, даже если бы наши военные сошли с ума и оголили во время войны границу, то эти три дивизии — одна из которых точно была неполноценной ввиду сокращённого состава, а остальные тоже сидели на «голодном пайке» из-за того, что всё обеспечение шло на советско-германский фронт — не сильно помогли бы нам под Москвой. Там и так было с полторы сотни расчётных дивизий.

Вы выпустили воздух впустую. :ultra:

[Сообщение изменено пользователем 09.04.2019 16:00]

Ещё один замечательный гимн Сталину и его генералам. Из 12 дивизий осталось 4. И это добровольцы, пролетарии, большинство партийных, грамотных, идеологически подкованных, коренных москвичей и советских людей. Не какие нибудь малограмотные крестьяне уездные , бывшие подкулачники и пр.
Ухлопать 8 дивизий за 4-5 месяцев, это же надо суметь. И не в наступлении, типа брусиловского, просто тупо в обороне. Вот они:

"1-я дивизия НО Ленинского района Москвы. Из окружения под Вязьмой вышли только тыловые части и штаб.

■ 2-я дивизия НО Сталинского района. Полностью погибла в октябре 1941 года в Вяземском котле. Расформирована в декабре 1941-го.

■ 4-я дивизия НО Куйбышевского района. Успела отойти от Вязьмы, но под Наро-Фоминском за неделю потеряла до 60 процентов личного состава. Впоследствии стала 84-й стрелковой дивизией.

■ 5-я дивизия НО Фрунзенского района. Полностью погибла в октябре 1941-го в районе Спас-Деменска.

■ 6-я дивизия НО Дзержинского района. Полностью погибла в окружении.

■ 7-я дивизия НО Бауманского района. Немногие уцелевшие из числа окруженцев были влиты в 144-ю стрелковую дивизию. Сама дивизия расформирована в декабре 1941-го.

■ 8-я дивизия НО Краснопресненского района. Полностью погибла в октябре 1941 года в Вяземском котле. Расформирована в декабре 1941-го.

■ 9-я дивизия НО Кировского района. Почти полностью погибла в октябре 1941-го, из окружения вышли 800 бойцов. Расформирована в декабре 1941-го.

■ 13-я дивизия НО Ростокинского района. Полностью погибла в Вяземском котле. Расформирована в декабре 1941-го.

■ 17-я дивизия НО Москворецкого района. В октябре 1941 года в окружении под Вязьмой потеряла до 80 процентов бойцов.

■ 18-я дивизия НО Ленинградского района. В годы войны стала 11-й гвардейской стрелковой дивизией.

■ 21-я дивизия НО Киевского района. Впоследствии стала 77-й стрелковой дивизией.

Не дольше и не сложнее.
Корабли привозят намного больше груза, чем железные дороги. И быстрее привозят одинаковое количество груза за единицу времени.

Подводные лодки не могут перерезать морское снабжение и зачем было немцам топить такие корабли?
Кстати, а сколько кораблей потопили немцы из тех, которые высаживали десанты в Норвегии и снабжавшие эти десанты? Немецкие подводные лодки хоть как-то повлияли на такие действия англичан?
Разделим этот результат на 100, потому что срывать Петсамскую операцию немцам было абсолютно неинтересно.


И что с того?!
То есть Вы утверждаете, что немцы, узнав о начале Петсамской операции бросятся топить английские корабли с криками (на немецком языке): «Не надо посылать английские части убивать русских! Посылайте эти английские части убивать нас, немцев!»

Где у Вас логика? :-D


А разве я говорил о том, что англичане хотели с помощью этих 4 дивизий дойти от Мурманска до Владивостока?
Я говорил только о планируемой весной 1940 года англичанами операции по захвату Мурманской железной дороги и о планируемом англичанами окружении 4 советских дивизий возле Мурманска, с последующим захватом Мурманска.
Всё. :ultra:

Если бы в 39 Сталин повернул против Гитлера, то вполне возможно, что англо-франки первыми бы рванули в Берлин. А возможно наоборот остановили наступление. Принцип "разделяй и властвуй", каждый норовит загребать жар чужими руками. Германия в то время еще не сформировала однозначный имидж "империи зла", европе проще было договориться с Гитлером, чем со Сталиным.

Так мы говорим про совместное наступление в 39 или одиночное? Взгляды историков разнятся, кто-то считает, что у Союза шансы таки были, кто-то наоборот.Но также велика вероятность того, что западные страны выступят на стороне Германии, чего СССР явно бы не выдержал.