Лишь 10% россиян считают подавление путча 91 года победой демократии

Не смешно!

А это для понимания зачем подобный Закон все-таки нужен:

Уже больше полутора десятка лет мы строим демократию, положили на ее алтарь несчетно жертв – но что это такое, в расслоенном этой стройкой обществе общепонятного ответа нет.

Хотя дословно, в переводе с греческого, демократия означает власть народа – и в этом смысле не враждебна воюющему с ней патриотизму, а почти синонимична. Но тот жертвенный посыл, что лег в основу нашей демократии, придал ей и иной расхожий смысл: такая шоковая терапия для народа, что вгонит его в гроб и глазом не моргнет.

Так в принципе нужна нам демократия? И что мы строим под ее неясным видом: власть народа – или гроб с музыкой для него?

И мне сдается, что скорей второе – хоть музыка при этом самая бравурная и уже можно говорить открыто чуть не все, не будет ничего.

Но главный признак демократии – все же не право безлимитной болтовни, а право народа выбирать по себе власть, чего при всем бравуре он лишен сегодня в принципе. Так как на выборах всех уровней у нас выбирает не народ, а вложенный в них теневой кошель, в сравнении с которым официальный кандидатский фонд – копейки. Это все знают, от последнего бомжа до Путина – как и то, что без такого кошеля у нас не избрался б и Иисус Христос, согласно устоявшихся негласно правил.

Да, эдак между делом, вскользь, как о каких-то перегибах на местах, у нас об этом иногда и говорится. Но эта теневая установка – крест всяким выборам, повтор еще советской фикции, осмеянной советским классиком Твардовским в поэме «Теркин на том свете»: «Обозначено в меню, а в натуре нету».

Эта сатира над советской помпой и ее разрывом меж натурой и меню была опубликована в главной советской же газете «Известия». Сегодня, как опять понятно всем, у нас ни такой классик, ни такая публикация невозможны – только тупые хохмы и пародии «без политики» на высших лиц. И при отмене той контрольно-пропускной сатиры лишь зазнамый жулик и может выбраться во власть за счет платящих за его рекламу жуликов.

Я это в чистом виде наблюдал на последних губернаторских выборах в Архангельске. За власть там бились трое никуда не годных прощелыг, о чем все знали – как и то, кого надо выбирать и почему те никогда не будут выбраны. Называли двух директоров северодвинских заводов «Севмаш» и «Звездочка» по строительству и ремонту атомных подлодок. Они спасли свои заводы-государства от разрухи, развалившей область – но никогда б не взяли деньги от «Лукойла» и других черных инвесторов, чтобы затем вернуть их в виде контрибуции с народа. Да таким белым воронам никто бы таких денег и не дал.

После архангельского выборного краха Путин отменил вовсе губернаторские выборы, ушедшие под эти теневые общаки. Как бы отсек гангренный член, не став его лечить – но по такой логике надо отменять все наши, пораженные той же гангреной выборы. Но отменили, когда все больше народа стало игнорировать их, явочный порог – последний шанс протеста против них. В итоге всеобщее выборное право подменилось правом тех теневых пройдох: один из них, как бы ни ненавидим был, уже пройдет наверняка, хоть даже один голос за него – его же самого – и будет в урне. И, кстати, такой прецедент уже реально был.

Другой ключевой признак демократии – равенство всех перед законом и в других правах – у нас такой же призрак. И хоть сословия еще законодательно не введены, фактически все общество уже разделено на разно-правовые касты.

Есть каста ВИП-людей – уже и не людей, а неподсудных и неприкасаемых богов; их присных – тоже не подсудных никому, кроме как тем богам. Те боги иногда дерутся меж собой – и побежденного могут спихнуть в Басманный суд, но никакому суду не достать самому до их небес обетованных. Присный может сбить насмерть пятерых, переехать своим джипом постового – и ему не будет ничего. Максимум придет в суд его именитый адвокат, еще и пэр общественной палаты, от которого любой судья со страха заползет под стул. В общем отжим до еще Русской Правды Ярослава XII века с ее избирательными вирами за «живот князя, тиуна, страдника, изгоя» и так далее.

Сословие людей делится на собственно людей, еще не людей – рабочих и крестьян, и уже не людей – пенсионеров, бомжей и рабов. Люди – это те, кто под феодальной властью ВИПов смогли урвать себе реальные права на медицину, образование, жилье. Еще проще сказать – кому сегодня по карману, набиваемому чаще всего втеневую, купить квартиру по ее лихой цене. Это процентов 10 населения: обслуга нефтегазовой кишки, торговцы всех мастей, топ-менеджер, мастер ландшафтного дизайна, коттеджный архитектор и т. п.

Еще не люди – подавляющее большинство страны – на среднюю в стране зарплату от 2 до 6 тысяч в месяц не только жилья, но и путной курицы не купят на обед, жрут залягавшие нас ножки Буша. Причем объемы сноса к нам этой субпродукции, что «люди» на положат в рот под страхом смерти, потрясают.

Пенсионерам и та ножка Буша – за двунадесятый праздник. «А костей нет сегодня – для собачки?» – спрашивают бабушки в мясном отделе, но по глазам видать, что никаких собачек у них близко нет. Как вообще они живут – родной науке неизвестно. Впрочем и как она сама живет, ей неизвестно тоже, во всяком случае все капитальные открытия сделаны ей еще до наступления на ее горло наших рынка с демократией.

Бомжи – и вообще необсуждаемый, как будто и несуществующий предмет. У них нет даже номинальных прав на жизнь, и граждане с определенным местом жительства предпочитают их в упор не замечать. В отличие от бродячих собак и получившихся от нашего демократического брака беспризорников, хотя бы приблизительно сочтенных, их даже не пытаются считать. Как прошлогодний снег – без всякой пользы, памяти и сострадания в душе.

Зато рабы становятся все более полезным и востребованным контингентом на стройках жилья для людей и в других все менее наукоемких производствах. Власть, очевидно, только за, чтобы их контингент, и самый безопасный для нее в протестном плане, числом догнал и обогнал рабочий. Под это задаются законы о безлимитном их к нам въезде – и зарплаты, отбивающие всю охоту у других работать за их мизер.

Все спекуляции насчет пускать их или не пускать, как и о всякой расово-религиозной мути тут не имеют никакой цены. Они все больше вхожи к нам по чисто объективному закону – коли при нашей феодальной демократии все более в ходу их рабский, неквалифицированный и дешевый труд.

И невольничий рынок стал у нас одним из самых ходовых. Рабы-строители, сельхозрабы и прочие сейчас свободно выбираются и покупаются на точках, которые за свою долю в этом бизнесе пасет милиция; объявления типа «куплю раба» уже нередки в интернете. А секс-рабыни вообще открыто предлагаются в газетах, по тому же интернету; все издевательства над ними, по желанию клиента, рабовладельческие фирмы гарантируют.

Но что особо отличает нас от демократий других стран, где существует то же социально-подоходное деление – это ведущий путь к доходному имению. В тех устоявшихся безжертвенно для своих граждан демократиях больше, как правило, имеет тот, кто больше дал всем, продал полезного товара. Лучший пример – первый миллиардер Америки Билл Гейтс, профессионал, который больше всех дал своей стране и миру программного продукта, хлеба современных производств.

У нас в цвет вышли те, кто больше взял или украл у всех – на нефтяных аукционах, по фальшивым авизо и путем прочих рейдерских наездов. Типичный наш магнат – по профессии никто, работает никем, крадет бесстрашно и безбожно. Не основатель, не организатор производства – а отъемщик акций, в общем чистый паразит. Чаще всего меж ним и тружениками его факторий непроходимая стена, указанная еще в эпиграфе сатирического журнала «Трутень» екатерининских времен: «Они работают, а вы их труд ядите».

Отсюда и наш производственный регресс: рабочие под новым феодальным игом ненавидят этого упыря, а он их не считает за людей. И если западные демократии идут к сокращению разрыва меж богатыми и бедными, у нас все глубже этот крепостной раздел. Рабочий недочеловек уже заведомо не может дать своим детям такое школьное образование, лечение и прочее, чтобы хоть те когда-то вышли в люди.

Хотя одна грань меж нашими сословиями все же идет к стиранию – между рабами и рабочими. Поскольку на те средние 4 тысячи российских рублей в месяц – дели, как принято, на 100, будет 40 советских – может пойти только попавший в страшный капкан обстоятельств самопродавец себя. Так в крепостное время продавали себя в рабство свободные от роду люди – наша ж демократия расставила такой капкан для всего трудового большинства страны.

Но такое капканное строение, живущее по преимуществу с убогого отсоса своих недр, не может иметь будущего. Чужие демократии, гуманные внутри себя, но агрессивные вовне, задавят все равно такой дурной анахронизм.

И еще о призначной для демократии свободе слова – у нас опять же только призрачной, зажатой больше, чем в СССР. Советская цензура убивала слово, но не убивала мысль, литературные побеги от которой зеленели, сколько их ни обрезали, и так или иначе пробивались к публике. Демократическая цензура вырубила сам этот корень – тогда сами собой заглохли и его побеги, и книга из возбудителя мыслей и чувств превратилась в средство их детективно-дефективного забвения.

Эта задача умственного обрезания народа для его трудовой и выборной эксплуатации была решена так. Сажать за вольномыслие уж никого не стали – за неэффективностью того. Но просто тем, кто не врали в пользу новой власти в пору насыщения прилавков за счет сокращенья едоков, перестали платить гонорары – и они сами вымерли. А те, кто врали, подсекли своим враньем самую литературную идею, после чего народ и перестал читать что-то всерьез, переключась сполна на эту дефективщину.

Припомнить для сравнения – опального при советской власти Пастернака, превращенного сейчас в дубину для битья по ней, хотя и не печатали подолгу, но не лишали ни дачи в Переделкине, ни средств к существованию. В начале ж 90-х я лично видел классиков родной литературы, которым было нечего, дословно, есть и некуда деваться: либо продать перо и душу новым идолам, либо прямиком в могилу.

Журналистика попала в те же жернова, но как более поверхностная и живучая трава чуть дольше упиралась и цеплялась за свое. Ее накрыл уже наш рынок, послуживший не расцвету в этом поле всех цветов, а их жесткой прополке.

Поскольку в нашем византийском государстве в силу его затейливых причуд он стал не средством, а фетишизированной целью жизни всей. На первых, самых вдохновенных рыночных порах так прямо и внушалось: «Рынок есть рынок, и если поразил голодной или криминальной смертью сколько-то народа, что поделаешь!» То есть жизнь человека – тьфу, а этот идол рыночный священен! Хотя должно быть все наоборот: священны жизнь человека и душа, а рынок, мрынок и прочие подсобные для жизни средства – тьфу!

И этот вывернутый наизнанку рынок скрутил пуще любой цензуры нашу прессу. Под лозунг «Демократия для демократов!» сначала власть, а потом те лихо насосавшиеся упыри щедро подмазали те СМИ, которые кадили рынку с демократией. И их монопольная возможность сбывать свою продукцию по цене ниже себестоимости обрушила всю конкуренцию на этом рынке. Впрямь рыночную прессу, живущую с дохода от продаж, просто не стали брать распространители, заваленные демпинговым полноцветом. И говори что хочешь – но если это не в масть спонсорам, глас вопиющего не выйдет за предел его пустыни.

Еще добавила сюда повальная ориентация всех на рекламу, потребители которой – сугубо класс богатых, под чьи далекие от бедного народа вкусы уже сами стали строиться творцы печати и эфира. И само слово «правда» выпало из их творческих схем: за что им заплати, то и будет правда, и беднякам их правды не купить уже вовек. И вся свобода слова, то есть право общества на честную самооценку, оформилась у нас в служанку толстосумов, живущих одним днем. Ни подлинной свободы, ни живого слова – от Гоголя, Твардовского и всей нашей гуманной искони к униженным и оскорбленным литературы – там не осталось и в помине.

В итоге наша вышедшая из рукава дремучей византийской рясы демократия стала для униженного и оскорбленного ей большинства садюгой из того же «Теркина»:



Это вроде как машина
Скорой помощи идет:
Сама режет, сама давит,
Сама помощь подает.

Но на вопрос, нужна ли нам она, я все-таки принципиально бы ответил да. Поскольку кличи патриотов заменить эту народную косилку добрым косарем, скосившим бы избыток паразитов, находят, как коса на камень, на другой вопрос: а как его ввести во власть? Никак. Как доказала та же рухнувшая от засилия тех же пороков Византия, да и царская, и советская Россия, сама власть не способна к самоисправлению. Лишь голос большинства с реальным правом выбора способен привести ее – и все наше дальнейшее в порядок.

Но это – в принципе, а наша явь как в поговорке «Бог – свое, а черт – свое», как ни крути, все сводит нас к тому же черту. Построить социализм с человеческим лицом коксу не хватило – и стали строить капитализм с нечеловеческим, что вовсе жрет людей, только по криминальным сводкам до 100 тысяч в год – и никакой управы ему нет.

Но жить-то хочется! И это крайнее, неистребимое во всем живом желание пытается любым, даже кривым путем найти себе, как вода, дорогу. И при все более очевидной невозможности порвать законно путы, одолевшие наш тоже не подарочный народ, оно стихийно выбирает этот кривой путь.

Он называется у нас скинхедами, фашизмом – плохо называется, не пристало для героически сражавшейся с немецкими фашистами страны. Но ничего прямого наша изнутри кривая демократия уже не оставляет, вцепившись в свою власть до посинения ногтей и хая на чем свет этот впрямь скверный выбор. Причем не менее ужасные работорговля, беспризорность, ей же порожденные, ее так не пугают – как не таящие в них конкуренции ее безвыборной косилке.

Но черта ль эту скверну хаять? Есть закон: любой загнанный в угол готов с отчаянья, рассудку вопреки, на все. Зачем же загонять туда целый народ?

Но наши ВИПы словно в упор не замечают этого народного отчаянья:



Не внемлют! видят – и не знают!
Покрыты мздою очеса:
Злодействы землю потрясают,
Неправда зыблет небеса!

(Державин)

И под такой покрышкой нашему народу остаются всего два пути. Либо покорно сдаться вымиранию и замещению себя рабами-чужестранцами – либо принять от не сдающихся скинхедов их закрайний путь. Который точно на таких дрожжах постиг и униженную после Первой Мировой Германию, где те же паразиты, попивая кровь той нации, ввели ее в тот же кривой экстаз. Нелепо ж верить, что их Гитлер возник из ничего – как велят наши цензоры, изъявшие из продажи его «Майн кампф» за слишком явную перекличку с нашим настоящим. И наше загнанное в угол большинство уже в душе не грезит ни о чем, кроме как вздернуть тех, кто его туда загнали. И по статистике у нас ничто сейчас не популярней грезы о возврате смертной казни.

И строим мы, с подмогой пришлого отребья, виселицу – лишь еще неясно, для кого: поставленного на вымирание народа или поставивших его на вымирание владык. Но станет ясно, когда в стране, где пухнет на нефтяном подсосе потребление и чахнет производство, рухнет этот нефтяной подсос и уже свитая вчерне петля сама укажет ее выбор.

Александр Росляков, www.roslyakov.ru

Много слов. дайте квинтэссенцию.

Вы как будто в нашей стране не жили. Начиная года с 1988 уже было всё. Достаточно прочитать "Московские новости" или "Огонёк" . А так интернет бы был и этот форум бы тоже.
Может быть в каком-нибудь усеченном варианте было же в СССР телевидение и ради
Вообще с вами не интересно, вы как-будто прилетели с Луны

Гениально! Попросите тогда вашу маму освободить квартиру ( и ещё сотни миллионов других граждан), которую ей государство выделило бесплатно

[Сообщение удалено пользователем 21.04.2011 14:30]

Вам не кажется, что словосочетание "победа демократии" после 15 лет стало вызывать только негативные чувства?

Родиону - РЕСПЕКТ!
Если бы мы были экономически оху...енно крутыми, то давно победили бы в противостоянии Восток-Запад.

Ушли многие из тех, кто пострадал от коммунистов, да и плохое забывается быстро -- очереди за вещами первой необходимости уже забыты.

Строило государство, а не народ
И давало бесплатно государство. Поэтому то государство лучше чем это. Это государство только грабит и унижает

странная "идолизация" ЕБаНа
Россия выжила не благодаря ему,а-ВОПРЕКИ

А чё щас народ не строит?
:-d :-d :-d :-d
И поликлиники, и институты, и вузы, и заводы всё строил один народ :-d



А как назвать тех, навязывает гнилую капиталистическую идеологию?

(в сердцах) А как назвать народ, который всё это глотает и ВЕРИТ-ВЕРИТ-ВЕРИТ?!
Что ему ни подсунут - он всё хавает!
Коммунисты считают, что США нас разваливает своей идеологией.
Либералы считают, что коммуняки россиянам мозги набекрень свернули.
А на деле - ЧТО?!
Неужели мы настолько внушаемы, что надо бесперечь искать виноватых - тех, "кто нас нае..бал"????
Так вся жизнь и пройдёт, нахрен!
:-(

[Сообщение изменено пользователем 06.09.2007 20:39]

Ранис гонит,особенно.когда рассказывает о счастливой
жизни в Свердловске.
Ранис!
Я объездил весь СовСоюз.
Нищее Свердловска никто не жил.

Гы-гы. Я ещё не встречал человека, который бы ВЕРИЛ нашему нынешнему правительству.
Но что вы конкретно предлагаете зделать, чтобы изменить текущую ситуацию, но при этом не заварить гражданской войны?

См. праймериз и рейтинги партий :-)

Ну, верить рейтингам партий... да ещё живя в нашей стране... Хотя, конечно, если провести опрос только среди депутатов государственной думы последнего созыва...
Меня никто не опрашивал, также как и моих знакомых.

Ну... в России всегда любят царя-батюшку.

Как говорил Бобыль - это было, конечно, говно,но оно лучше говна сегодняшнего.

привет,Витя!
Бобылю сколько лет тогда было?

Золотые слова

Привет. Когда? Когда говорил или при совке?

при нём,конечно

В 91 - 11

тогда..
откуда?

У Бобыля даже золотоые слова - пованивают. Виктор - ты же квартиру-то купил, или как? А при совках? Список можно продолжать. Просто счас все ВИДНО, а тогда - "Березки"... закрытые рспределители...
/ Плюнул / Тьфу


Не гони. В Поволжье был? В Туркмении? - вопче ханство какое-то.


Я-то жил. С 1960 по 1994, да и с тех пор бываю регулярно. Это ты при красных (точнее - розовых) не жил, Ранис