Голосуем за или против СССР!

Ты бы хоть обзывалку сменил что ли. Или даже на это фантазии не хватает? То, что ты ничерта не знаешь и сдуваешься в каждом посте - это понятно, но хоть где-нибудь бы разнообразие проявил, а то скучно с тобой - макаешь тебя в дерьмецо, макаешь, а ты даже верещишь однообразно.



Вот сайт хороший с картинками, для неучей - в самый раз http://sssr.cyro.ru/ Как видно - техника на уровне, для тех лет - никакого отставания.
Отставание было в сфере потребления и качества ТНП, что для плановой экономики и не удивительно, но чтобы изменить это - не требовалось крушить страну.



Понимаешь, я бы мог опять привести тучу статистики, цитат, ссылок, стенограмм от самых разных авторов - от книг Примакова, Коржакова до Буша старшего, Наоми Кляйн, высказываний Сакса, Стиглица чтобы в очередной раз доказать, что ты порешь несусветную чушь, но вот смотрю я - в архиве уже была схожая тема годовой давности http://www.e1.ru/talk/forum/read.php?f=67&t=576244... где многое из этого говорилось, приводилась статистика, расчеты, там ты тоже нес чушь, тебе это объясняли, ты как всегда сдувался раз за разом, но вот прошел год - а ничего не изменилось - снова ты, снова схожая тема, снова ты порешь чушь.
Так что у меня остается всего один вопрос: зачем ты споришь? Это проявление мазохизма - тебе нравится, когда тебя макают в дерьмецо? Или что это? Если тебе в самом деле была бы интересна тема - ты бы давно уже почитал информацию по ней, ссылок приведено море. Но ты этого не делаешь. Почему? Я из энтомологического интереса спрашиваю.

Расскажи ему про жидомассонские заговоры:



"...позже член ВС Российской Федерации, председатель Комитета ВС России по свободе совести протоиерей B.C. Полосин с горечью заметил: «В одной массовой газете в конце 1991 года была помещена фотография, на которой Борис Николаевич Ельцин запечатлен в облачении рыцаря-командора Мальтийского ордена, принимающего в Кремле жезл и другие знаки различия, а также оккультный орден ассирийской богини Бау. Но ведь известно, что Мальтийский орден издавна считается центром всемирного масонства. Между прочим, Б.Н. Ельцин — второй после императора Павла I высший отечественный государственный руководитель, кто бы открыто появился в одежде командора Мальтийского ордена. К сожалению, не нашлось в команде Б.Н. Ельцина человека, который бы поведал ему о судьбе Павла I». (Еженедельник «Гласность», № 13/94, с. 6)." (цитата из книги Бориса Олейника)

ЗЫ: после этой фотки фамилии наших олигархов начинают играть новыми красками. :-D

По-твоему, экономика отдельно, а парт-номенклатура отдельно?
У тебя, как обычно по Винни-Пуху: экономика у нас была хорошей, да вот парт-номенклатура подкачала.

А вообще тема полной интеллектуальной деградации советской «элиты», вопрос интересный. Для затравки: Академик Е. Чазов – человек, отвечавший за здоровье советских руководителей, возглавлявший 4 е управление Министерства здравоохранения, пишет: «В конце концов страна потеряла конкретное руководство. Не сиюминутное решение тех или иных организационных вопросов. А именно руководство, призванное обеспечить будущее развитие и благополучие общества. Если третьим лицом в партии был выбран А. Н. Кириленко, милый и приятный в обшении человек, но у которого, по нашим данным, о чем мы информировали руководство ЦК КПСС, наблюдались атрофические процессы в коре головного мозга, то стоит ли углубляться в поиски причин кризиса. Именно с этого времени – времени XXV съезда партии – я веду отсчет недееспособности Брежнева, как руководителя и политического лидера страны, и в связи с этим – нарождающегося кризиса партии и страны. Трудно вспомнить сегодня, сколько официальный информации о состоянии здоровья Брежнева мы направили в Политбюро, но никто из членов Политбюро не проявил даже минимального интереса к этим сведениям». См.: Чазов Е. Здоровье и власть. Воспоминания «кремлевского врача». М.: Изд во «Новости» 1992. С. 117 144, 149.

Про Андропова и Черненко вообще без слез вспоминать не получается. Эти люди управляли страной не приходя в сознание.

И как всегда тебе вопросы к домашнему заданию:
1. Какую роль в развале страны сыграла полная интеллектуальной деградации советской «элиты»?
2. Кто виноват в полной интеллектуальной деградации советской «элиты», опять мировой заговор?

[Сообщение изменено пользователем 07.04.2011 23:45]

Нет, по-моему есть причина, а есть следствие. Что касается крушения СССР - причиной деструктивных процессов стала парт-номенклатура, а экономическая дезорганизация - это следствие. Саму по себе экономику СССР вполне можно было поправить, потихоньку перевести на рыночные рельсы, для этого не требовалось разрушение страны, обнищание народа, коллапс производства и уничтожение отраслевой науки.



А это кстати вопрос интересный. Приведу цитату из книги Бориса Олейника, но комментировать ее не берусь:
"Рейган на одной из пресс-конференций посмеивался: только я соберусь в Россию для бесед с их лидером, как тот умирает. И действительно, приехал он только после того, как умерли Л. Брежнев, Ю. Андропов, К. Черненко, а к власти пришел М. Горбачев».
Е. Чазов определяет эту цепь смертей как нелепые. Ю. Андропов, например, во время прогулки в Крыму присел на гранитную скамейку, почувствовал озноб, затем у него с невероятной быстротой развилась флегмона, пришлось делать срочную операцию, после чего вскоре наступил исход.
Черненко, опять же в Крыму, в конце августа 83-го съел недоброкачественную рыбу. Острейшая токсикоинфекция вызвала сердечную и легочную недостаточность. Словом, из больницы Черненко вышел полным инвалидом.
После смерти Ю. Андропова (февраль 1984 г.) на то время самым сильным лидером, могущим претендовать на правопреемство, оставался Д. Устинов. Он умер в конце того же года. Чазов пишет: «Смерть Устинова была в определенной степени нелепой и оставила… много вопросов в отношении причин и характера заболевания. Осенью 1984 года состоялись совместные учения советских и чехословацких войск… В них принимали участие Устинов и министр обороны Чехословакии генерал Дзур. После возвращения с маневров Устинов почувствовал общее недомогание, появились небольшая лихорадка и изменения в легких… Удивительное совпадение, приблизительно в то же время, с такой же клинической картиной заболевает и генерал Дзур… Устинов, к сожалению, в дальнейшем погиб от нарастающей интоксикации».
Наверное, уж этот случай почти одновременного заболевания двух военачальников с одинаковой клинической картиной нельзя назвать «нелепой случайностью» или роком.
Скорее роком или превратностями судьбы можно было бы считать аварию, в которую попал сам Чазов. Но после всего сказанного почему-то вспоминается гибель Петра Машерова: ныне уже ясно, что это была не случайная автокатастрофа.
Упомянув о не очень мотивированных скачках в состоянии здоровья Л. Брежнева, которые отмечал Е. Чазов, когда периоды «неадекватности» астенического синдрома неоднократно перемежались у руководителя страны с периодами прояснения и проявлением незаурядной жизненной энергии, автор раздумий напоминает, что за рубежом разработана целая наука, прогнозирующая «закат и смену ответственных государственных деятелей… Насчитывает она немало лет. Не меньше лет насчитывает и наука устранения неугодных влиятельных лиц, которые способны мешать чьим-то замыслам и тем самым расчищать путь другим»."



И это тоже вопрос интересный, но он не такой простой, как кажется: СССР и вообще соцлагерь с 1946 года стал замкнутой системой - началась холодная война, контакты с Западом свелись к минимуму, т.е. геополитика обрекла нашу науку и интеллигенцию вариться в собственном соку. Разумеется, что это сыграло деструктивную роль.
Я считаю, что после смерти Сталина систему надо было менять - потихоньку, без суеты, заканчивать противостояние с Западом, вводить разделение властей, демократические процедуры, запускать рыночные механизмы. Возможно, что Берия смог бы это сделать - но его грохнули генералы и партократы(Жуков, Хрущев), потом Хрущев подмял под себя министерства(разгром Молотова, Кагановича, Маленкова) и установил власть партократии, которая стала чем дальше, тем больше становиться бесконтрольной, плюс чрезмерно сильным оставалось военное лобби - война закончилась, армию требовалось сокращать, переводить значительную часть мощностей ВПК под нужды гражданской промышленности, но это не было сделано. Думаю, что это стало одной из ключевых проблем системного кризиса в 80-ых. Но в принципе, думаю - и в середине 80-ых еще все можно было все поправить, окажись на месте мямли Горбачева сильный лидер, способный перевести систему в другое состояние, однако вместо этого парт-номенклатура предпочла похоронить страну и интегрироваться в мировую элиту.



Нет, тут сами постарались, т.е. основных причины было две:
а) холодная война;
б) отрыв политической системы от нужд страны, консервация партократии, на смену реалистам с критическим восприятием реальности времен Сталина и Берии в систему стали все больше приходить догматики марксизма, инакомыслие подавлялось, ему на смену стал приходить догматизм, идеология подменила собой реальные дела.

Интересное интервью Григория Явлинского в тему журналу Форбс:

"Либерализация цен — это ведь и есть одна из мер финансовой стабилизации. Она устраняет дисбалансы и диспропорции, если есть частные производители и есть конкуренция. В России, как известно, в начале 1992 года ничего этого не было.

Поэтому мнение о необходимости немедленной и одномоментной либерализации цен не было безальтернативным. Моя (и не только) точка зрения заключалась в том, что в условиях тотального господства монополий, отсутствия частной торговли либерализация цен по сути своей невозможна и превратится всего лишь в децентрализацию контроля за ценами. Дело в том, что здесь в принципе была совсем другая экономика, не западная, потому и методы и способы реформ экономики должны были быть нестандартные, учитывающее ее фундаментальные особенности. Можно убрать контроль за ценами, но это не приведет к тому, что в экономической теории называется либерализацией цен, потому что цена равновесия в сверхмонополизированной экономике не появляется и не может появиться. И, с моей точки зрения, это был прямой путь к абсолютно неконтролируемой инфляции, а возможно, и гиперинфляции. Поэтому я считал, что масштабную либерализацию цен должно предварять наведение элементарного порядка в финансовой сфере и — что особенно важно — начало приватизации мелких и средних предприятий.

В чем был смысл момента? Был огромный денежный навес. Стоял вопрос, как с ним справиться. Было две версии решения задачи. Первая — либерализация цен. Было очевидно, что этот навес тут же превратится в цены, даст высокую инфляцию. Другой вариант — поглощение денежного навеса за счет приватизации, на чем я и настаивал. Деньги, скопленные за советское время, — неважно, сколько их было накоплено, неважно, кем, — должны были быть пущены на приватизацию мелкой частной собственности. Нужно было вводить частную собственность на землю в ограниченных размерах, на дома, на приусадебные участки, но прежде всего — на грузовики, автобусы, парикмахерские, химчистки, на все то, что можно назвать мелкой частной собственностью. Представлялось необходимым в течение примерно трех-шести месяцев пытаться таким способом сбалансировать спрос и предложение, ликвидировать денежный навес. Конечно, в контексте довольно жесткой финансовой политики, которая не позволяла бы этим деньгам вновь возвращаться на рынок.

Главная суть всех изменений, которые были тогда первостепенно нужны, — это появление настоящей частной собственности. То есть продажа государственной собственности в частные руки. Создание массового реального собственника, мелкого, среднего, а позднее, на этой основе, и крупного, который не получил, а именно приобрел ее за свои «кровные» (не важно, советские или какие), и создание вокруг этого всей правовой и государственной системы. Именно это я предлагал, и это были бы необратимые институциональные преобразования. Одновременно это было бы и продвижением к настоящей финансовой стабилизации, не дутой, не за счет невыплаты зарплат и пенсий, а за счет денежной санации и правильно проведенной приватизации. Если бы тогда эту задачу решали как главную, сейчас не было бы такой неопределенности в вопросах собственности, она была бы бесспорна для всех."

полностью тут - http://www.forbes.ru/interview/45575-reformatory-p...

И еще в копилку: Наоми Кляйн об итогах "шоковой терапии" в России(текст обширный, но интересный - так сказать не предвзятый взгляд на "реформы" Гайдара извне).


КОСТЕР ДЛЯ НОВОЙ ДЕМОКРАТИИ: РОССИЯ ВЫБИРАЕТ «ПЛАН ПИНОЧЕТА»

Когда президент Советского Союза Михаил Горбачев в июле 1991 года прилетел в Лондон, чтобы впервые посетить саммит Большой семерки, он был вправе ожидать, что его примут как героя. На протяжении предшествовавших трех лет он получил признание на международной арене, покоряя СМИ, подписывая договоры о разоружении и собирая премии мира, включая Нобелевскую премию за 1990 год.
Ему даже удалось нечто совершенно неслыханное — покорить американскую публику Русский лидер настолько ярко опровергал карикатуры на империю зла, что пресса США начала с симпатией называть его Горби, а в 1987 году журнал Time принял рискованное решение объявить советского президента человеком года. Редакторы объясняли, что, в отличие от своих предшественников («горгулий в меховых шапках»), Горбачев был русским Рональдом Рейганом — «кремлевской версией этого великого коммуникатора». Нобелевский комитет благодарил Горбачева за его вклад: «Мы надеемся, что сегодня празднуем окончание холодной войны».
К началу 1990-х благодаря процессам гласности и перестройки Советский Союз под руководством Горбачева сделал значительное продвижение в сторону демократизации: пресса стала свободной, местные советы, президент и вице-президент были выбраны путем голосования, а Конституционный Суд получил независимость. Что же касается экономики, Горбачев думал о смешанной программе с элементами свободного рынка и системой социальной защиты, когда ключевые промышленные объекты остаются под контролем общества; он думал, что на реализацию программы уйдет 10-15 лет. Его целью было построение демократии по скандинавской модели, которая была «путеводной звездой социализма для всего человечества».
На первый взгляд казалось, что Запад также желает, чтобы Горбачев добился успеха, освободив советскую экономику и превратив ее в нечто вроде экономики Швеции. Нобелевский комитет прямо дал понять, что эта премия выражает поддержку его стремлениям — это «рука помощи в нелегкий час». А Горбачев, посетив Прагу, заявил, что не сможет сделать этого в одиночку: «Как альпинисты, связанные одной веревкой, народы мира могут либо подниматься к вершине вместе, либо вместе упадут в бездну», — сказал он5.
Произошедшее в 1991 году на встрече Большой семерки было полной неожиданностью. Почти единодушно главы государств дали Горбачеву понять, что если он немедленно не обратится к радикальной шоковой терапии своей экономики, они обрежут веревку, и он упадет в пропасть. «Их предложения относительно скорости и методов перехода меня поразили», — писал Горбачев об этом событии6.
Польша только что прошла первый курс шоковой терапии под наблюдением МВФ и Джефри Сакса, и, по общему мнению премьер-министра Великобритании Джона Мейджора, американского президента Джорджа Буша-старшего, канадского премьер-министра Брайана Малрони и премьер-министра Японии Тошики Кайфу, Советский Союз должен был последовать за Польшей и даже совершить переход еще быстрее. После этой встречи Горбачев услышал подобные указания от МВФ, Всемирного банка и других крупнейших кредитных учреждений. Позднее в том же году, когда Россия попросила освободить ее от долгов, чтобы выйти из катастрофического экономического кризиса, страна получила жесткий ответ, что эти обязательства необходимо соблюдать. С того времени, когда Сакс добивался смягчения долговых обязательств и предоставления помощи Польше, господствующее настроение изменилось не в пользу щедрости.
Произошедшее потом — распад Советского Союза, восхождение Ельцина, затмившего Горбачева, и бурное осуществление шоковой терапии российской экономики — хорошо известная глава современной истории. Тем не менее эти события описывают на языке «реформ», а это средство позволяет замалчивать одно из крупнейших преступлений против демократии в современной истории. Россия, подобно Китаю, стояла перед выбором: экономическая программа чикагской школы или подлинная демократическая революция. Для решения этой дилеммы лидеры Китая пошли в наступление на собственный народ, чтобы демократия не расстроила их собственные планы, связанные со свободным рынком. В России ситуация была иной: демократическая революция уже была в разгаре. Чтобы реализовать экономическую программу чикагской школы, пришлось насильственно прервать мирный и обнадеживающий процесс, начатый Горбачевым, а затем полностью от него отказаться.
Горбачев понимал, что применить шоковую терапию, к которой призывали его лидеры Большой семерки и МВФ, можно было только с помощью одного средства — силы, это понимали и многие люди на Западе. Журнал The Economist в известной статье 1990 года призывал Горбачева быть «сильным человеком... и подавить сопротивление, которое препятствует серьезным экономическим реформам». Прошло всего две недели после того, как Нобелевский комитет провозгласил окончание холодной войны, и вот The Economist советует Горбачеву брать пример с одного из самых скандальных убийц времен холодной войны. Статья под заголовком «Михаил Сергеевич Пиночет?» сообщала, что хотя такой совет «потенциально способен вызвать кровопролитие... возможно, нельзя исключить, что пришла очередь Советского Союза применить так называемый подход Пиночета к либеральной экономике». Washington Post пошла еще дальше. В августе 1991 года там появилась статья под заголовком «Чили при Пиночете: прагматическая модель для советской экономики». Статья развивала идею государственного переворота, который позволил бы избавиться от медлительного Горбачева, но автор, Майкл Шрейдж, сожалел, что противники советского президента «не обладают ни нужной смекалкой, ни поддержкой для осуществления плана Пиночета». Они должны брать пример, писал Шрейдж, с «деспота, который действительно знал, как совершить переворот: с генерала на пенсии Аугусто Пиночета».
И вскоре Горбачев столкнулся с противником, который страстно желал сыграть роль русского Пиночета. Борис Ельцин, хотя и занимал пост Президента России, пользовался гораздо меньшей властью, чем Горбачев, глава Советского Союза. Ситуация резко изменилась 19 августа 1991 года, через месяц после саммита Большой семерки. Группа из старой гвардии коммунистов повела танки на Белый дом (здание парламента России). В попытке остановить демократизацию они осмелились напасть на первый избранный парламент страны. Над толпой россиян, собравшихся для защиты своей юной демократии, на танке стоял Борис Ельцин, который назвал это нападение «циничной попыткой совершить правый переворот». Танки прекратили наступление, а Ельцин прославился как отважный поборник демократии. Один из защитников Белого дома, который в те дни был на улицах, описывал это событие такими словами: «Впервые я почувствовал, что реально могу изменить ситуацию в моей стране. Все испытывали подъем, возникло чувство единства. Мы ощущали себя непобедимыми».
Ельцин в качестве лидера во всем был антиподом Горбачева. Горбачев стоял за умеренность и трезвость (среди его самых спорных мероприятий была агрессивная антиалкогольная кампания) — Ельцин же славился чревоугодием и много пил. До попытки переворота многие россияне сдержанно относились к Ельцину, но когда он помог спасти демократию от коммунистического заговора, то стал, по крайней мере на тот момент, народным героем.
Ельцин немедленно использовал этот триумф для усиления своей политической власти. Пока сохраняется Советский Союз, у него всегда будет меньше власти, чем у Горбачева, но в декабре 1991 года, четыре месяца спустя после попытки переворота, Ельцин делает новый политический ход. Он формирует альянс с двумя другими союзными республиками, и это мгновенно ведет к распаду Советского Союза, так что Горбачев вынужден уйти в отставку. Отказ от Советского Союза — «единственной страны, которую знало подавляющее большинство россиян», оказалось сильным шоком для русской души и, как пишет политолог Стивен Коэн, это был первый из «трех травматических шоков», с которыми россияне столкнулись в течение трех последующих лет.
Джефри Сакс был в Кремлевском дворце в тот день, когда Ельцин объявил, что Советского Союза более не существует. Как вспоминает Сакс, российский президент сказал: «Господа, я хочу вам сообщить, что Советский Союз завершил свое существование...» И я сказал: «Ого! Знаете ли, такое бывает раз в 100 лет. Это самая невероятная вещь, какую только можно себе представить, это настоящее освобождение, надо помочь этому народу». Ельцин пригласил Сакса в Россию в качестве советника, и Сакс с радостью согласился: «Если это смогла сделать Польша, сможет и Россия», — заявил он.
Сакс нужен был Ельцину не только в качестве советника, но и чтобы помочь найти деньги, как он это успешно делал для Польши. «Единственной надеждой, — говорил Ельцин, — остаются обещания Большой семерки быстро оказать нам финансовую помощь в больших размерах». Сакс сказал Ельцину, что он уверен: если Москва: решится на «большой взрыв» ради создания капиталистической экономики, он сможет найти примерно 15 миллиардов долларов. Им надо совершать великие дела и действовать с большой скоростью. Ельцин тогда не подозревал, что фортуна уже вскоре должна была отвернуться от Сакса.
Поворот России к капитализму, сопровождавшийся коррупцией, во многом походил на те явления, что два года назад вызвали демонстрации на площади Тяньаньмэнь в Китае. Мэр Москвы Гавриил Попов утверждал, что было лишь два способа изменить централизованную экономику: «Можно разделить собственность между всеми членами общества либо раздать самые привлекательные ее части начальникам... Другими словами, существует демократический подход и существует номенклатурный подход в интересах аппаратчиков». Ельцин избрал второй путь — и действовал стремительно. В конце 1991 года он обратился к парламенту с необычным предложением: если ему дадут на год чрезвычайные полномочия, когда он сам будет издавать указы без ратификации в парламенте, то он справится с экономическим кризисом и восстановит процветающую и здоровую систему. Фактически Ельцин просил себе ту власть, которой пользуются диктаторы, а не демократы, но парламент еще чувствовал благодарность президенту за его действия в момент попытки переворота, а страна отчаянно нуждалась в иностранной помощи. И парламент согласился: Ельцин получит один год абсолютной власти для переделки российской экономики.
Он собрал команду экономистов, многие из которых в последние годы коммунистической эпохи образовали нечто вроде книжного клуба, где изучали все важнейшие труды чикагской школы и обсуждали между собой, как эти теории можно было бы применить на практике в России. Хотя они никогда не учились в США, но были настолько преданными фанатами Милтона Фридмана, что в российской прессе команду Ельцина прозвали «чикагскими мальчиками», скопировав название с давно существовавшего оригинала, что соответствовало процветавшему в России черному рынку. На Западе их прославляли как «молодых реформаторов». Эту группу возглавлял Егор Гайдар, которого Ельцин назначил одним из двух заместителей премьер-министра. Петр Авен, министр в 1991-1992 годах, входивший в ближний круг Ельцина, вспоминал об этой группе: «Они отождествляли себя с Богом, поскольку верили в свое неоспоримое превосходство, и это, к сожалению, было типичной чертой наших реформаторов».
Говоря о группе, внезапно пришедшей к власти, российская «Независимая газета» с удивлением отмечала, что «впервые в России в правительство вошла команда либералов, считающих себя последователями Фридриха фон Хайека и чикагской школы Милтона Фридмана». Их программа «достаточно ясна: "строгая финансовая стабилизация" по рецепту шоковой терапии». Газета обратила внимание на один интересный факт: в тот же самый момент, когда Ельцин набрал эту команду, он сделал известного силовика Юрия Скокова «главой министерств защиты и репрессий: армии, Министерства внутренних дел и Комитета гражданской обороны». Эти два события, без сомнения, были связаны: «Возможно, силовик Скоков сможет обеспечить жесткую стабилизацию в политике, тогда как "силовики-экономисты" обеспечат стабилизацию в экономике». Статья заканчивалась предсказанием: «Не стоит удивляться, если они попытаются построить нечто вроде доморощенной системы Пиночета, где роль "чикагских мальчиков" сыграет команда Гайдара».
Чтобы обеспечить «чикагских мальчиков» Ельцина идеологической и технической поддержкой, правительство США оплатило работу экспертов по переходному периоду, которые отвечали за самые различные вещи: писали указы о приватизации, создавали фондовую биржу нью-йоркского типа, разрабатывали для России рынок инвестиционных фондов. Осенью 1992 года US AID заключила контракт на 2,1 миллиона долларов с Гарвардским институтом международного развития, который посылал команды молодых юристов и экономистов для поддержки команды Гайдара. В мае 1995 года Гарвард назначил Сакса директором Института международного развития — это означало, что в России в период реформ он играл двойную роль: сначала был независимым советником Ельцина, а затем возглавил крупнейший форпост Гарварда в России, финансируемый правительством США.
И снова группа, претендующая на роль революционеров, работала над созданием радикальной экономической программы в тайне. Дмитрий Васильев, один из ведущих реформаторов, вспоминает: «Поначалу у нас не было ни одного работника, даже секретарши. Не было и техники, даже факса. И в этих условиях всего за полтора месяца мы должны были написать всеобъемлющую программу приватизации, создать 20 нормативных законов... Этот период был полон романтики».
28 октября 1991 года Ельцин объявил об упразднении контроля над ценами, сообщив, что «либерализация цен поставит все на свои места». «Реформаторы» выждали всего одну неделю со дня отставки Горбачева и начали осуществлять свою экономическую программу — это был второй из трех травматических шоков. Программа шоковой терапии также включала в себя свободную торговлю и первый этап стремительной приватизации примерно 225 тысяч компаний страны, принадлежавших государству.
«Программа чикагской школы застала страну врасплох», — вспоминает один из тогдашних экономических советников Ельцина. И эта неожиданность планировалась, она входила в стратегию Гайдара произвести перемены столь стремительно и внезапно, чтобы сделать сопротивление невозможным. Его команда сталкивалась все с той же проблемой: демократия грозила сорвать их планы. Россиянам не нравилась экономика, организованная Центральным Комитетом Компартии, но многие все еще крепко верили в перераспределение богатств и думали, что правительство нуждается в общественности. Подобно сторонникам «Солидарности» в Польше, 67 процентов россиян, по данным опроса 1992 года, считали, что лучше всего передать собственность коммунистического государства кооперативам рабочих, а 79 процентов заявили, что полное обеспечение населения рабочими местами — это важнейшая функция правительства. Это означало, что если бы Ельцин представил свой план на демократическое обсуждение, не превратив его в вероломное нападение на и без того глубоко дезориентированное общество, у чикагской революции не было бы шансов на успех.
Владимир May, тогдашний советник Бориса Ельцина, объяснял, что «наиболее благоприятным условием для реформ» является «усталое общество, утомленное от предшествовавших политических сражений. .. Вот почему правительство накануне либерализации цен было уверено, что социальные столкновения невозможны и правительство не будет скинуто в результате народного возмущения». Подавляющее большинство россиян — 70 процентов — возражали против устранения контроля над ценами, однако «мы могли видеть, что люди, как и сегодня, больше интересовались урожаем на своих земельных [садовых] участках и в целом своим собственным экономическим положением».
Джозеф Стиглиц, который был тогда главным экономистом Всемирного банка, кратко выразил принципы работы шоковых терапевтов. Для этого он воспользовался уже знакомыми метафорами: «Лишь стремительная атака в тот момент, когда "туман переходного периода" открывает "окно возможностей", позволяет осуществить перемены, прежде чем население обретет способность встать на защиту своих прежних кровных интересов». Это и есть доктрина шока.
Стиглиц называл русских реформаторов «большевиками рынка» за их преданность идее разрушительной революции. Однако настоящие большевики намеревались создать свое государство централизованного планирования на обломках старого, в то время как большевики рынка верили в своеобразное волшебство: если создать оптимальные условия для получения прибыли, страна воссоздаст сама себя и никакого планирования не потребуется. (Эта же вера 10 лет спустя обрела новую жизнь в Ираке.)
Ельцин давал опрометчивые обещания, что «примерно на шесть месяцев ситуация ухудшится», но затем начнется восстановление, и вскоре Россия вновь станет экономическим титаном, одной из четырех крупнейших экономических держав в мире. Эта логика творческого разрушения создала ситуацию дефицита и эскалацию разрушения. Всего за один год шоковая терапия опустошила страну: миллионы россиян из среднего класса потеряли все свои сбережения при обесценивании денег, а резкое сокращение субсидий привело к тому, что миллионы работников месяцами не получали зарплаты. Уровень потребления среднего россиянина в 1992 году снизился на 40 процентов по сравнению с 1991 годом, и треть населения жила за чертой бедности. Люди из среднего класса были вынуждены распродавать свои личные вещи с картонных ящиков на улицах — акт безысходности, в то время как продажу семейной ценности или яркой поношенной курточки экономисты чикагской школы хвалили как «предпринимательство», признак приближающегося капиталистического возрождения.
Как и в Польше, россияне в итоге поняли, чего хотят власти, и начали требовать приостановки экономического садизма («хватит экспериментов» — было популярным граффити в Москве того времени). Под давлением избирателей парламент, выбранный народом, — те самые люди, которые помогли подняться Ельцину по лестнице власти, — решили, что пора приструнить президента и его доморощенных «чикагских гениев». В декабре 1992 года они проголосовали за отставку Гайдара, а в марте 1993 года, — за отмену чрезвычайных полномочий, которыми наделили Ельцина, чтобы тот мог внедрять экономические законы своими указами. Срок особого периода закончился, и результаты были кошмарными; с этого момента законы должны проходить через парламент — это стандартная процедура для либеральной демократии, которая описана и в Конституции России.
Депутаты действовали совершенно законно, но Ельцин привык к своей неограниченной власти и стал считать себя не президентом, а скорее монархом (он часто называл себя Борисом Первым). Чтобы подавить «бунт» в парламенте, он выступил по телевидению и объявил чрезвычайное положение для восстановления своей «царской власти». Три дня спустя независимый Конституционный Суд РФ (создание которого было одним из великих вкладов Горбачева в демократизацию страны) девятью голосами против трех признал, что Ельцин, захватив власть, нарушил по восьми различным пунктам ту самую Конституцию, которой обещал следовать.
До этого момента еще можно было делать вид, что «экономическая реформа» и демократическая реформа в России являются двумя частями одного проекта. Но когда Ельцин объявил чрезвычайное положение, две эти вещи столкнулись в конфликте: Ельцин со своей шоковой терапией противостоял избранному народом парламенту и Конституции.
Тем не менее Запад был на стороне Ельцина, которого все еще считали прогрессивным лидером, «искренне преданным свободе и демократии и искренне преданным реформам», по словам тогдашнего президента США Билла Клинтона. Западная пресса преимущественно также защищала Ельцина от его парламента, где, как презрительно писали журналисты, заседали «твердолобые коммунисты», пытающиеся повернуть вспять экономические реформы. Как сообщал глава московского бюро газеты New York Times, у депутатов был «советский менталитет: подозрительное отношение к реформе, непонимание демократии, презрение к интеллектуалам или "демократам"».
Фактически те же самые политические деятели, несмотря на все их недостатки (а если вспомнить количество депутатов — 1041, недостатков было полно), вместе с Ельциным и Горбачевым в 1991 году противостояли сторонникам жесткой политики, замышлявшим переворот, голосовали за ликвидацию Советского Союза и до недавнего момента активно поддерживали Ельцина. И тем не менее газета Washington Post предпочитала пренебрежительно называть парламентариев России «антиправительством», как будто они незаконно проникли в парламент и не были частью правящей группы.
Весной 1993 года ситуация стала еще напряженнее, когда парламент принял бюджетный законопроект, не соответствующий требованиям МВФ относительно жесткого самоограничения. В ответ Ельцин попытался распустить парламент. Он спешно организовал референдум — при поддержке прессы в духе Оруэлла, — где избирателям был задан вопрос: согласны ли они на роспуск парламента и проведение внеочередных выборов? Ельцин не набрал достаточного количества голосов, чтобы получить необходимые полномочия. Но он все равно объявил о победе, заявив, что страна стоит за него, потому что на референдуме был предложен еще один ни к чему не обязывающий вопрос о том, поддерживают ли избиратели его реформы. Незначительное большинство ответило на этот вопрос утвердительно.
В России референдумы обычно воспринимаются как орудие пропаганды, так что замысел президента не удался. На самом деле Ельцин вместе с Вашингтоном ничего не могли поделать с парламентом, который законно действовал в соответствии с Конституцией, замедляя темпы шоковой терапии и преобразований. Началась мощная кампания давления. Лоренс Саммерс, тогда заместитель главы Казначейства США, предупреждал о том, что «надо поддерживать и интенсифицировать ход реформы в России, оказывая постоянную и всестороннюю помощь». МВФ прислушался к этим словам, и его неизвестный служащий слил в прессу информацию о том, что выдача обещанного займа в 1,5 миллиарда долларов не состоится, потому что МВФ «недоволен медлительностью России в деле реформ». Петр Авен, бывший министр Ельцина, говорил: «Маниакальная одержимость МВФ вопросами бюджетной и монетарной политики и совершенно поверхностный и формальный подход ко всему остальному... сыграли немалую роль в том, что произошло».
А произошло вот что: на другой день после утечки информации из МВФ Ельцин, рассчитывая на помощь Запада, совершил первый необратимый шаг к тому, что сегодня называют «планом Пиночета»: он издал Указ № 1400, где объявлял об отмене Конституции и роспуске Верховного Совета. Два дня спустя парламент на специальной сессии проголосовал за импичмент Ельцину (636 голосов против 2) за его возмутительные действия — это было равносильно тому, как если бы президент США в одностороннем порядке распустил Конгресс. Вице-президент Александр Руцкой заявил, что Россия уже «дорого заплатила за политический авантюризм» Ельцина и реформаторов.
Вооруженное столкновение между Ельциным и парламентом было уже неизбежным. Несмотря на то что Конституционный Суд снова признал действия Ельцина антиконституционными, Клинтон продолжал поддерживать президента России, а Конгресс проголосовал за оказание ему помощи в размере 2,5 миллиарда долларов. Приободренный Ельцин отдал приказ окружить Белый дом и отключить в здании электричество, отопление и телефоны. Борис Кагарлицкий, директор Института глобализации и социальных движений в Москве, рассказывал мне, что сторонники русской демократии «приходили тысячами, пытаясь прорвать блокаду. Затем последовали две недели мирных демонстраций перед войсками и полицией, в результате чего блокада была частично снята, так что можно было принести в здание парламента пищу и воду. Это мирное сопротивление приобретало все большую популярность и с каждым днем получало все более широкую поддержку».
Каждая сторона становилась все упорнее, поэтому единственным выходом из этого тупика было бы проведение досрочных выборов по обоюдному согласию, чтобы народ оценил дела и намерения каждой стороны. Многие люди призывали к такому решению, но как раз в тот момент, когда Ельцин оценивал эту возможность и, как говорят, склонялся к выборам, поступили сообщения из Польши о том, что избиратели решительно наказали «Солидарность», партию, которая их предала, введя шоковую терапию.
Узнав, что «Солидарность» потеряла поддержку избирателей, Ельцин и его западные советчики решили, что досрочные выборы — это слишком большой риск. Россию было страшно потерять из-за ее несметных богатств: это огромные нефтеносные земли, около 30 процентов мировых запасов природного газа, 20 процентов никеля, не говоря уже о военных заводах, государственном аппарате и СМИ, которые позволяли Коммунистической партии контролировать большое население.
Ельцин отказался от идеи переговоров и начал готовиться к войне. Он только что удвоил зарплаты военным, так что армия была на его стороне. По его приказанию «парламент окружили тысячи бойцов МВД, они натянули колючую проволоку, поставили водяные пушки и не позволяли никому пройти», как сообщила газета Washington Post. Вице-президент Руцкой, главный противник Ельцина в Верховном Совете, к тому времени вооружил своих сторонников и пригласил в свой лагерь националистов, близких к фашистам. Он призывал своих приверженцев «не давать ни минуты покоя» «диктатуре» Ельцина. Кагарлицкий, участник сопротивления, который написал об этих событиях книгу, рассказывал мне, что 3 октября толпа сторонников парламента «двинулась маршем к Останкинскому телевизионному центру с требованием передать их сообщение. Некоторые люди в толпе были вооружены, но большинство нет. В толпе были дети. Навстречу им вышли боевики Ельцина и начали расстреливать людей из автоматов». Около сотни демонстрантов и один военный погибли. Следующим шагом Ельцина был роспуск всех городских и местных советов по стране. Так постепенно разрушалась юная российская демократия.
Без сомнения, отдельные парламентарии тоже не желали решать вопрос мирным путем и соответствующим образом настраивали толпу, однако даже бывший сотрудник Государственного департамента США Лесли Гелб признает, что в парламенте «не задавала тон кучка правых безумцев». Именно его незаконный роспуск и пренебрежение к решениям высшего суда страны со стороны Ельцина вызвали кризис — подобные действия не могли не вызвать отчаянного сопротивления в стране, которая не собиралась расставаться с демократией.
Недвусмысленное недовольство Вашингтона или Евросоюза заставило бы Ельцина начать переговоры с парламентариями, но он получал только одобрение. Утром 4 октября 1993 года Ельцин подчинился своей заранее предсказанной судьбе и превратился в русского Пиночета, совершив несколько жестоких действий, которые были точным отражением переворота в Чили, совершенного 20 лет назад. Это был третий травматический шок, который Ельцин обрушил на россиян. Президент отдал приказ нерешительной армии приступить к штурму Белого дома; его охватил огонь, в результате здание частично обгорело — то самое здание, защищая которое всего два года назад Ельцин завоевал всеобщее признание. Коммунизм сдался без единого выстрела, но оказалось, что капитализм в чикагском стиле требует для своей защиты гораздо больше оружия: Ельцин собрал 5000 солдат, десятки танков и бэтээров, вертолеты и элитные вооруженные части — и все это ради защиты новой российской капиталистической экономики, которой не на шутку угрожала демократия.
Вот как захват Белого дома описывала газета Boston Globe: «Вчера в течение 10 часов около 30 танков и бэтээров Российской армии окружили здание парламента в центре Москвы, которое называют Белым домом, и обстреляли его кумулятивными снарядами, в то время как пехотинцы вели по зданию пулеметный огонь. Около 16:15 из здания по одному начали выходить охранники, депутаты и сотрудники с поднятыми вверх руками».
К концу дня стало известно, что массированная атака военных унесла примерно 500 жизней, число раненых приближалось к 1000 человек. Такого масштабного насилия Москва не знала с 1917 года. Питер Реддуэй и Дмитрий Глинский, подробно описавшие годы правления Ельцина в книге «Трагедия российских реформ. Рыночный большевизм против демократии», говорят, что «во время операции зачистки в Белом доме и около него было арестовано 1700 человек и изъято 11 единиц оружия. Некоторых арестованных доставили на стадион, что напоминает действия Пиночета после переворота 1973 года в Чили». Многих задержанных доставили в отделения милиции, где их сильно избили. Кагарлицкий вспоминает, как, ударив его по голове, офицер закричал: «Демократии захотели, сукины дети? Мы вам устроим демократию!»
Однако Россия не была повторением Чили — это было то же, что и в Чили, но происходило в обратном порядке. Пиночет устроил переворот, упразднил демократические институты и затем приступил к шоковой терапии; Ельцин начал шоковую терапию в условиях демократии, а затем смог защитить ее, только упразднив демократию и совершив переворот. Причем оба сценария горячо поддерживал Запад.
«Атака Ельцина получила широкую поддержку» — сообщал заголовок газеты Washington Post через день после переворота, «это победа демократии». Ей вторила Boston Globe: «Россия не вернется в темницу прошлого». Госсекретарь США Уоррен Кристофер отправился в Москву; чтобы выразить свою поддержку Ельцину и Гайдару, он заявил: «Соединенным Штатам нелегко поддержать роспуск парламента. Но это чрезвычайные обстоятельства».
В России на это смотрели иначе. Ельцин, получивший власть благодаря тому, что защищал парламент, теперь буквально предал его огню — здание настолько обгорело, что его прозвали «черным домом». Москвич средних лет с ужасом говорил перед камерой иностранному репортеру: «Люди поддерживали [Ельцина], потому что он обещал демократию. Он не только попрал ее, но и расстрелял». Виталий Нейман, охранявший вход в Белый дом во время попытки переворота в 1991 году, сказал: «Мы получили прямо противоположное тому, на что надеялись. Мы шли за них на баррикады, рисковали ради них жизнью, но они не исполнили своих обещаний».
Джефри Сакс, прославившийся тем, что доказал совместимость радикальных реформ свободного рынка с демократией, продолжал публично поддерживать Ельцина после штурма парламента, называя его противников «группой бывших коммунистов, опьяненных властью». В книге «Конец нищеты» Сакс подробно рассказывал о своей деятельности в России, но ни словом не обмолвился об этом драматическом событии, обходил его полным молчанием, как не упоминал о чрезвычайном положении и задержании рабочих лидеров во время осуществления шоковой программы в Боливии.

После переворота Россия оказалась под диктаторским управлением, не встречавшим отпора: выборные органы были распущены, работа Конституционного Суда приостановлена, как и действие самой Конституции; по улицам ездили танки, был введен комендантский час, пресса оказалась под цензурой, хотя гражданские права вскоре были восстановлены.
Что же делали «чикагские мальчики» и их западные советники в этот критический момент? То же самое, что они делали в дымящемся Сантьяго и что будут делать в горящем Багдаде: освободившись от помех демократии, они лихорадочно писали новые законы. Через три дня после переворота Сакс сказал, что до сих пор «шоковой терапии не было», потому что эта программа «осуществлялась на практике лишь непоследовательно и неэффективно. Теперь же у нас есть шанс кое-что совершить».
Что и было сделано. «В эти дни либеральная команда экономистов Ельцина решительно продвигается вперед, — сообщает журнал Newsweek. — Через день после роспуска парламента российским президентом реформаторы рынка получили команду: начинайте писать указы». Журнал приводит слова «ликующего западного экономиста, честно сотрудничающего с правительством», который решительно утверждает, что в России демократия всегда тормозила планы введения рынка: «Теперь, когда препятствие в виде парламента устранено, это великое время для реформы... Ранее здешние экономисты были сильно удручены. Теперь же мы работаем день и ночь». В самом деле, что может быть прекраснее государственного переворота, как о том сказал Чарльз Блитцер, экономист Всемирного банка, ответственный за Россию, журналу Wall Street Journal: «Я никогда не испытывал такой радости за всю мою жизнь».
Это было только начало веселья. Пока страна приходила в себя после штурма, «чикагские мальчики» Ельцина спешно внедряли самые мучительные части своей программы: значительное сокращение бюджета, либерализацию цен на основные продукты питания, включая хлеб, и дальнейшее осуществление приватизации в самые быстрые сроки — стандартные меры, которые немедленно порождают массовую нищету, так что для их проведения необходима поддержка полицейского государства, подавляющего народное возмущение.
После переворота Стенли Фишер, первый заместитель директора-распорядителя МВФ (и также один из «чикагских мальчиков» 1970-х), призывал Ельцина «двигаться как можно быстрее на всех фронтах». О том же говорил и Лоренс Саммерс, который разрабатывал программу для России в администрации Клинтона. «Три "-ации"», как он их называл: «приватизация, стабилизация и либерализация», — должны быть осуществлены как можно быстрее.
Перемены происходили с такой быстротой, что россияне не могли за ними уследить. Рабочие часто и не подозревали о том, что их фабрики и шахты уже проданы, не говоря о том, проданы на каких условиях и кому (подобную глубокую дезориентацию я могла наблюдать десятилетие спустя на государственных фабриках Ирака). Теоретически все эти сделки и махинации должны были вызвать экономический бум, который поднимет Россию из отчаянного положения; но на практике на смену коммунистическому государству пришло государство корпоративизма: этот бум обогатил лишь узкий круг россиян, многие из которых до того работали в аппарате Коммунистической партии, и некоторых западных менеджеров инвестиционных фондов, которые получили неслыханную прибыль от своих инвестиций в спешно приватизированные российские компании. Клика новых миллиардеров, многие из которых потом стали так называемыми олигархами, прозванными так за имперский уровень богатства и власти, вместе с «чикагскими мальчиками» Ельцина грабили страну, забирая все, что представляло хоть какую-то ценность, и отправляли свои неслыханные доходы за границу по два миллиарда долларов в месяц. До шоковой терапии в России не было миллионеров; к 2003 году, по данным журнала Forbes, появилось 17 русских миллиардеров.
Отчасти это объясняется тем, что кое в чем Ельцин и его команда отклонились от доктрины чикагской школы и не позволили иностранным компаниям непосредственно покупать российские богатства; они предоставили эту возможность русским, а затем открыли новые частные компании, принадлежащие так называемым олигархам, для иностранных акционеров. И все равно прибыли были астрономическими. «Вы ищете инвестиций, которые могут принести по 2000 процентов за три года? — спрашивает Wall Street Journal. — Лишь один рынок ценных бумаг обещает такой результат... Россия». Многие инвестиционные банки, включая Credit Suisse First Boston, как и самые богатые финансисты, быстро создали суперприбыльные для финансовых спекулянтов русские инвестиционные фонды.

Жизнь олигархов и иностранных инвесторов омрачало лишь одно облако на горизонте: падение популярности Ельцина. Экономическая программа оказала такое разрушительное действие на жизнь обычного россиянина, и коррупция при этом настолько бросалась в глаза, что рейтинг Ельцина снизился до однозначных цифр. Если бы Ельцина устранили, его преемник мог бы положить конец российским экспериментам с диким капитализмом. Еще сильнее олигархов и «реформаторов» пугала возможность ренационализации, для которой имелись все законные основания, поскольку богатства были распроданы в обстоятельствах, когда Конституция не действовала.
В декабре 1994 года Ельцин поступил так же, как и многие лидеры в истории, оказавшиеся в отчаянном положении: для сохранения своей власти он начал войну. Олег Лобов, тогдашний секретарь Совета безопасности, признался: «Нам нужна была маленькая победоносная война для подъема рейтинга президента». Министр обороны заявил, что его армия способна разбить вооруженные силы отколовшейся Чеченской республики за несколько часов — с легкостью.
Казалось, что этот план сработал, хотя бы на короткое время. На первом этапе удалось частично подавить движение за независимость Чечни, и российские отряды заняли уже покинутый президентский дворец в Грозном, что позволило Ельцину провозгласить славную победу. Но этот триумф оказался кратковременным, как в Чечне, так и в Москве. Когда в 1996 году приближались повторные выборы, Ельцин был настолько непопулярен и его поражение казалось столь очевидным, что советники подумывали, не стоит ли отменить выборы вообще. Письмо, подписанное группой российских банкиров и опубликованное в российской газете, прямо на это намекало. Министр приватизации Ельцина Анатолий Чубайс (которого Сакс однажды назвал «борцом за свободу») стал одним из главных сторонников «плана Пиночета». Он заявлял: «Чтобы в обществе была демократия, внутри власти должна быть диктатура». Эти слова перекликаются как с аргументами «чикагских мальчиков» из Чили, оправдывавших Пиночета, так и с философией фридманизма без свободы Дэн Сяопина.
В итоге выборы состоялись, и Ельцин победил при финансовой поддержке, составлявшей примерно 100 миллионов долларов (что в 33 раза превышает разрешенную законом сумму), и благодаря тому, что телевизионные компании отвели Ельцину в 800 раз больше времени, чем его соперникам. Когда угроза перемены правителя миновала, энергичные «чикагские мальчики» могли приступить к реализации самой деликатной и самой прибыльной части программы — распродаже того, что Ленин когда-то назвал «командными высотами».
Сорок процентов одной нефтяной компании, по объему сравнимой с французской Total, были проданы за 88 миллионов долларов (за 2006 год объем продаж Total составил 193 миллиарда долларов). «Норильский никель», производивший пятую часть никеля в мире, был продан за 170 миллионов долларов (его прибыль вскоре составила 1,5 миллиарда долларов в год). Огромная нефтяная компания ЮКОС, в распоряжении которой находится больше нефти, чем в Кувейте, была продана за 309 миллионов долларов; теперь она приносит ежегодно более трех миллиардов. Пятьдесят один процент акций нефтяного гиганта «Сиданко» оценили в 130 миллионов долларов; два года спустя на международном рынке стоимость сделки составила 2,8 миллиарда. Гигантский военный завод был продан за три миллиона долларов — по цене загородного дома в Эспене.
Скандальность этих акций заключалась не только в том, что государственные богатства России распродавались с аукциона за малую часть их реальной цены, но и в том, что их покупали на государственные деньги. Как пишут журналисты Moscow Times Мэтт Бивенс и Джонас Вернстейн, «горстка избранных получила нефтеносные земли российского государства даром в процессе грандиозного мошенничества, когда одна рука правительства передает деньги его другой руке». В процессе сотрудничества между политиками, распродающими государственные компании, и покупающими их бизнесменами некоторые министерства перевели огромные суммы государственных денег в частные банки, поспешно созданные олигархами. Затем государство заключило с этими же самыми банками контракты, в результате чего они должны были распродавать нефтяные месторождения и шахты. Банки проводили такие аукционы, но и сами в них участвовали — неудивительно, что банки, принадлежащие олигархам, захотели стать счастливыми новыми обладателями бывших государственных богатств. Деньги, на которые они покупали доли в этих государственных компаниях, были теми же самыми государственными деньгами, которые министры Ельцина вложили в них ранее. Иными словами, россияне сами оплачивали разграбление своей страны.
Как заметил один из российских «молодых реформаторов», когда коммунисты решили отказаться от Советского Союза, они «променяли власть на собственность». Семья Ельцина разбогатела — подобно семье его наставника Пиночета, — а его дочери и их супруги заняли важные посты в больших приватизированных фирмах.
Когда олигархи начали непосредственно распоряжаться важнейшими богатствами Российского государства, они открыли свои новые компании для крупных транснациональных корпораций, которые вложили сюда много денег. В 1997 году Royal Dutch/Shell и BP стали партнерами двух важнейших российских нефтяных гигантов, «Газпрома» и «Сиданко». Это были крайне выгодные инвестиции, но в России основными владельцами богатств оставались отечественные дельцы, а не их иностранные партнеры. Этот промах МВФ и Казначейства США в дальнейшем будут учитывать во время приватизационных аукционов в Боливии и Аргентине. А в Ираке после вторжения США пошли еще дальше: они постарались отстранить местную элиту от невообразимо выгодных сделок вообще.

Уэйн Мерри, главный политический аналитик из посольства США в Москве в важнейший период с 1990 по 1994 год, признался, что выбор между демократией и интересами рынка в России был однозначным. «Правительство США предпочло экономику политике. Мы выбрали либерализацию цен, приватизацию промышленности и создание действительно свободного от регуляции капитализма и в целом надеялись, что законность, гражданское общество и представительная демократия в результате разовьются автоматически... К сожалению, этот выбор заставлял игнорировать пожелания народа и проталкивать осуществление экономической программы».

В тот период в России формировались такие богатства, что некоторые из «реформаторов» не могли справиться с искушением самим поучаствовать в этом. И ситуация в России, более чем где-либо еще до этого момента, опровергала миф о технократах-интеллектуалах, экономистах свободного рынка, которые внедряют в жизнь модели из своих учебников из чистого энтузиазма. Как это было в Чили и Китае, где неразрывно переплелись оргия коррупции и шоковая терапия, некоторые из министров и заместителей министров при Ельцине, сторонников чикагской школы, в итоге потеряли свои посты из-за скандальных случаев коррупции.
Гарвардский проект для России ставил задачи организовать приватизацию и создать фондовый рынок. Проект возглавляли двое ученых: гарвардский экономист профессор Андрей Шлейфер и его заместитель Джонатан Хэй. Оказалось, что они получали прямой доход от рынка, над созданием которого трудились. Шлейфер был главным советником команды Гайдара по вопросам приватизации, а в это время его жена вкладывала деньги в приватизированные российские активы. Тридцатиоднолетний Хэй, выпускник юридического факультета Гарварда, также вкладывал личные средства в ценные бумаги приватизированных российских нефтяных компаний, что было прямым нарушением контракта между Гарвардом и USAID. И пока Хэй помогал правительству России создавать фондовый рынок, его невеста, ставшая потом женой, получила первую лицензию на открытие инвестиционного фонда в России, которым вначале управляли из офиса гарвардского проекта, финансируемого правительством США. (Формально Джефри Сакс, глава Гарвардского института международного развития, осуществлявшего российский проект, был на тот момент начальником Шлейфера и Хэя. Но сам Сакс уже не работал в России и никогда не был замешан в подобных сомнительных махинациях.)
Когда эти факты получили огласку, Министерство юстиции США подало иск против Гарварда с заявлением, что деятельность Шлейфера и Хэя нарушает условия подписанного ими контракта, согласно которым они не должны получать личной прибыли от своей работы. После расследования и юридических сражений, длившихся семь лет, окружной суд США в Бостоне признал, что Гарвард нарушил условия контракта, двое ученых «вошли в сговор в целях введения в заблуждение США», что «Шлейфер использовал служебное положение в корыстных целях» и что «Хэй пытался отмыть 400 тысяч долларов с помощью своего отца и невесты». Гарвард вынужден был заплатить 26,5 миллиона долларов, — самую большую сумму за всю свою историю. Шлейфер согласился уплатить два миллиона, а Хэй — что-то между 1-2 миллионами в зависимости от своих доходов, хотя никто из них не признал себя виновным.
Возможно, такого рода «использование служебного положения в личных целях» было неизбежностью, если учитывать природу русского эксперимента. Андрее Ослунд, влиятельнейший западный экономист, работавший в те годы с Ельциным, уверял, что шоковая терапия сработает в силу «удивительной притягательности или искушения капитализма, который может покорить все что угодно». Таким образом, если жадность должна стать двигателем перестройки России, тогда можно считать, что люди из Гарварда, их жены и невесты, а также сотрудники Ельцина и его родственники, принявшие участие в этой оргии, просто показывали пример всем остальным.
Это заставляет задать себе мучительный и важный вопрос относительно идеологов свободного рынка: кто они — «истинные верующие», которыми движут идеология и убеждение в том, что свободный рынок исцелит экономическую отсталость, либо же эти идеи и теории служат искусным прикрытием, которое позволяет людям действовать с неограниченной алчностью, продолжая декларировать свои альтруистические мотивы? Любая идеология, разумеется, может порождать извращения (что прекрасно показали аппаратчики, которые при коммунистическом режиме в России использовали свое положение для получения бесчисленных выгод), нет сомнения и в том, что существуют честные неолибералы. Но чикагская школа экономики, кажется, особенно способствует появлению коррупции. Если согласиться с идеей о том, что личные доходы и жадность в широком смысле приносят максимальное благосостояние любому обществу, практически любой акт личного обогащения можно оправдать как творческий вклад в капитализм, порождающий богатство и стимулирующий экономический рост, даже когда это касается лишь тебя и твоих коллег.
Филантропическая деятельность Джорджа Сороса в Восточной Европе, в частности оплата путешествия Сакса по этому региону, противоречива. Несомненно, Сорос стремился поддержать демократизацию в странах Восточного блока, но одновременно у него была и корыстная заинтересованность в экономических реформах, сопутствующих демократизации. Один из самых могущественных торговцев валютой в мире, Сорос получал большую выгоду от того, что страны вводили конвертируемую валюту и устраняли контроль движения капитала, а когда государственные компании выставлялись на продажу, он был одним из потенциальных покупателей.
Сорос мог совершенно законно получать доходы непосредственно от тех рынков, которые он — в качестве благотворителя — помогал открывать, но это бы выглядело не совсем красиво. Какое-то время он боролся с этим конфликтом интересов, запрещая своим компаниям вкладывать деньги в те страны, где активно действовали его фонды. Однако к тому моменту, когда на продажу была выставлена Россия, он уже не мог сдержаться. В 1994 году он объяснил, что его политика «изменилась, поскольку в этом регионе действительно развиваются рынки и я не имею ни малейших причин или права лишать мои фонды или моих акционеров возможности вкладывать сюда деньги или же не позволять этим фондам владеть компаниями в этих странах». Сорос уже приобрел, например, долю в приватизированной телефонной компании в 1994 году (это вложение денег оказалось крайне неудачным) и часть большой польской компании, производящей продукты питания. Сразу же после падения коммунизма Сорос, при помощи Сакса, одним из первых подталкивал страны к экономическим преобразованиям посредством шоковой терапии. Однако в конце 90-х он явно переменил точку зрения, став одним из ведущих критиков шоковой терапии и поддерживая своими фондами неправительственные организации, которые занимаются предотвращением коррупции до начала приватизации.

Но это понимание пришло к Соросу слишком поздно, чтобы уберечь Россию от стремительно развивающегося капитализма. Благодаря шоковой терапии Россия открылась для «горячих денег» — кратковременных спекулятивных инвестиций или торговли валютой, которые приносят большие доходы. И благодаря таким интенсивным спекуляциям в 1998 году, когда Азию охватил финансовый кризис (см. главу 13), Россия осталась совершенно беззащитной. Ее и без того неустойчивая экономическая система окончательно развалилась. Народ во всем винил Ельцина, и его рейтинг упал до невозможно низкого уровня — 6 процентов. Будущее многих олигархов опять оказалось под угрозой, но очередной крупный шок помог спасти экономический проект и избавиться от угрозы наступления подлинной демократии в России.
В сентябре 1999 года страну потрясла серия ужасающих террористических актов: совершенно неожиданно, ночью, были взорваны четыре многоквартирных дома, из-за чего погибло около 300 человек. Дальнейший сценарий слишком знаком американцам по 11 сентября 2001 года: все прочие политические вопросы были сняты с повестки дня под действием единственной силы в мире, которая способна выполнить такую работу. «Это был такой самый примитивный страх, — объясняет российская журналистка Евгения Альбац. — Внезапно оказалось, что все эти споры о демократии, об олигархах — ничто по сравнению со страхом погибнуть в собственной квартире».
Человеком, которому поручили выследить и поймать этих «зверей», был премьер-министр России, холодный и как бы таящий в себе неуловимую угрозу Владимир Путин. Сразу же после взрывов домов, в конце сентября 1999 года, Путин подверг Чечню атакам с воздуха, причем те районы, где проживало гражданское население. На фоне терроризма тот факт, что Путин 17 лет проработал в КГБ — а это был самый ужасный символ коммунистической эпохи, — внезапно стал гарантией безопасности для многих россиян. Алкоголизм делал Ельцина все менее дееспособным, на этом фоне защитник Путин казался его идеальным преемником в качестве президента. 31 декабря 1999 года, когда война в Чечне опять остановила все серьезные дискуссии, несколько олигархов организовали тихий переворот, отстранив Ельцина и посадив на его место Путина без процедуры выборов. Прежде чем отойти от власти, Ельцин, подобно Пиночету, потребовал для себя гарантию неприкосновенности. Став президентом, Путин первым делом подписал закон, освобождавший Ельцина от любого уголовного преследования, будь то обвинение в коррупции или расстреле защитников демократии, произошедшем под его руководством.

Ельцин больше похож на продажного шута, чем на грозного диктатора. Но его экономическая политика, а также войны, которые он вел для ее защиты, заметно увеличили списки убитых в крестовом походе чикагской школы, списки, которые постоянно пополнялись начиная с Чили 1970-х годов. Кроме случайных жертв переворота в октябре 1993 года, в Чечне погибло примерно 100 тысяч гражданских лиц.

Однако самая ужасная бойня, начатая Ельциным, происходила медленно, но количество ее жертв куда выше — это жертвы «побочных эффектов» экономической шоковой терапии.
При отсутствии серьезного голода, эпидемии или войны никогда столько бедствий не выпадало на долю людей за столь короткое время. К 1998 году более 80 процентов русских колхозов обанкротилось, примерно 70 тысяч государственных предприятий было закрыто, что породило массовую безработицу. В 1989 году, до применения шоковой терапии, два миллиона людей в Российской Федерации жили в бедности, зарабатывая менее четырех долларов в день. К тому времени, когда шоковые терапевты назначили свое «горькое лекарство» в середине 1990-х, по данным Всемирного банка 74 миллиона россиян жили за чертой бедности. Это означает, что «экономические реформы» в России привели всего за восемь лет к обнищанию 72 миллионов людей. К 1996 году 25 процентов россиян — почти 37 миллионов — жили в состоянии отчаянной бедности.
Хотя в последние годы миллионы россиян выкарабкались из нищеты, преимущественно благодаря росту цен на нефть и газ, слой крайне бедных остается постоянным — со всеми болезнями, сопутствующими этому состоянию. Жизнь при коммунизме в переполненных и не всегда отапливаемых квартирах была достаточно убогой, однако россияне, по крайней мере, имели жилье; в 2006 году правительство признало, что в России количество бездомных детей достигает 715 тысяч, а по подсчетам ЮНИСЕФ их количество равно 3,5 миллиона.
Во времена холодной войны массовый российский алкоголизм на Западе считали признаком того, что жизнь при коммунизме крайне убога и русским нужно пить много водки, чтобы ее переносить. Но в эпоху капитализма потребление алкоголя в России возросло вдвое, кроме того, россияне прибегают и к более серьезным средствам. Александр Михайлов, глава службы по борьбе с наркотиками в России, говорит, что число наркоманов с 1994 по 2004 год выросло на 900 процентов и превысило 4 миллиона, из них многие употребляли героин. А эпидемия наркомании влечет за собой еще один род медленного умирания: в 1995 году наблюдалось 50 тысяч ВИЧ-инфицированных россиян; всего за два года их число удвоилось, а 10 лет спустя, по данным ЮНЭЙДС, количество ВИЧ-инфицированных в России достигло почти одного миллиона.
Кроме такого медленного умирания есть и быстрые виды смерти. Как только в 1992 году началось действие шоковой терапии, и без того высокий показатель самоубийств в России начал расти; к 1994 году, в разгар ельцинских «реформ», он стал почти вдвое больше по сравнению с показателем восьмилетней давности. Убийства среди россиян тоже заметно участились: к 1994 году количество преступлений с применением насилия увеличилось более чем в четыре раза.
«Что дали последние 15 преступных лет нашей Родине и нашим людям? — спрашивал ученый Владимир Гусев на демократическом митинге 2006 года. — Годы преступного капитализма убили 10 процентов нашего населения». Действительно, Россия теряет около 700 тысяч человек в год. Между 1992, первым годом шоковой терапии, и 2006 годом население сократилось на 6,6 миллиона. 30 лет назад Андре Гундер Франк в письме к Милтону Фридману обвинял его в «экономическом геноциде». Сегодня многие россияне говорят о постепенном исчезновении своих сограждан теми же словами.

Хороший ответ. Я серьезно.
Если бы не легкая параноидальность в оценке причин мора кремлевских старцев, то ответ бы был просто отличным. Но в любом случае зачет.


Непорочная Гриша…. она такая.
Блин, крыса тыловая, отсиделась в окопе пока Гайдар с Чубайсом на пулеметы ходили, а теперь учит, как правильно надо было на пулеметы ходить.

Собственно, об этом и спорим уже которую страницу. Я рад, что ты наконец признал очевидное.



Приведена цитата из книги Б.Олейника и Е.Чазова, это не моя выдумка. На мой взгляд - весьма правдоподобная ВЕРСИЯ, соответствует ли она действительности - судить не берусь.



Дело в том, что Гайдар и Чубайс - фундаменталисты-рыночники, монетаристы, а Явлинский - грамотный экономист, он понимал, что такую огромную страну, где никто не знает что такое рынок и с чем его едят, невозможно перевести на "рыночные рельсы" путем "шоковой терапии", о чем собственно он и сказал Ельцину. В качестве доказательств - приведены слова самого Явлинского(ссылка на интервью в Форбсе), цитаты из книги Михаила Полторанина, плюс цитаты из книги Николая Рыжкова.
Но дело в том, что Ельцин к тому времени УЖЕ выбрал модель либерально-монетаристских реформ и "шоковой терапии" и к тому времени искал не модель развития страны(а ведь развилка была историческая!), а искал ЧЕЛОВЕКА под конкретную модель(цитата в доказательство из книги Наоми Кляйн приведена).
Т.е. если кратко - Гайдар и Чубайс, плюс вся их гоп-команда либерастов, еще недавно(до 1987 года) сидевшая по кухням, оказались теми самыми отморозками, которые, начитавшись методичек Милтона Фридмана и возомнив себя великими экономистами, подписались под убийственную программу, а Явлинский отошел в сторону, когда понял, что Ельцина интересует не выбор модели реформ, а ему нужен всего лишь ИСПОЛНИТЕЛЬ под уже выбранную модель. В качестве еще одного доказательства, приведу еще цитату из книги М.Полторанина(разговор Ельцина с Полтораниным на Клязьминском водохранилище в конце июня 1991 года, еще до Путча):

"...День был солнечный, теплый. На борта лодки садились стрекозы, рядом, сверкая чешуйчатым серебром, плескались мальки. Обстановка располагала к неспешному разговору. Другой, «кабинетной» возможности - президента рвали на части звонки и просители-посетители - не представлялось.
Я начал издалека и сказал, что у России печальная судьба - никогда наш народ не жил достойно. Не зря нас называют страной произвола, страной непуганого чиновничества. Это чиновничество, олицетворяющее собой государство, все время придумывает несуразные запреты: «Не дозволено! Не положено!» Цепкая рука государства держит за горло инициативу российского человека не один век.
И потому интересы нашего государства не совпадали с Интересами его граждан - находились между собой в состоянии скрытой или даже явной конфронтации. А все оттого, что Россия никогда не жила при правителях - ни в царское время, ни в годы советской власти, - которых бы выбирал сам народ. Не выбирал, значит не мог спрашивать с правителей в полной мере.
Теперь народ сам сделал свой выбор. Впервые за всю историю. И будет требовать, чтобы с него сняли путы, дали свободу выбора. Надо договориться с Горбачевым, с Кремлем - пусть они серьезно оценят новизну ситуации и в дальнейшем не навязывают России большевистские стандарты.
Можно сообща трансформировать Советский Союз в удобное для всех народов правовое государство. В системе СССР много ценностей, от которых нельзя отказываться - наоборот, их надо, подчищая, развивать.
Ельцин слушал, опустив руку за борт и подбрасывая ладонью воду. Капли искрились на солнце.

- Не стройте напрасных планов - подождите немного,прервал он меня. - Скоро ни с кем не надо будет договариваться. Мы будем сами себе хозяевами.
Он произнес это будничным голосом, каким сообщают о погоде на завтра. Правда, на мой долгий и удивленный взгляд отреагировал так: молча прижал указательный палец к губам. Чок, чок - зубы на крючок! Неужели где-то там, под ковром, наши вожди уже определились с будущим страны? Только время не приспело исполнить задуманное?
У меня был конкретный повод для этой при ватной беседы с президентом (почему я и начинал издалека) - о позиции Ельцина, о его взгляде на предстоящую приватизацию. Говорили, что он колеблется в выборе пути. В России богатые недра, развитая промышленность, навалом плодородной земли. У нас передовые технологии, образованный трудолюбивый народ - что еще надо для создания общества материального благополучия! Но все зависело от подхода, от концепции приватизации: или мы становились намного богаче, сильнее, или откаты вались назад.

Председателем Госкомимущества РСФСР был тогда Михаил Дмитриевич Малей - профессионал высокого уровня, настоящий русский патриот. Он с командой единомышленников почти год работал над своей программой приватизации постепенного перевода государственного капитализма в народный капитализм. Или как его еще называют - скандинавский социализм.
Малеевская команда подготовила целый пакет подзаконных актов. Предполагалось безвозмездно передать государственное имущество по справедливости всему населению, наделить каждого гражданина его долей - именным приватизационным чеком. он стоил бы примерно в 600 раз дороже, чем чубайсовский ваучер.
Вовлечение чеков в продажу не допускалось - мера против олигархизации. На них можно было купить акции приватизируемых объектов и получать дивиденды. Отсекались дельцы, набившие мешки денег на махинациях в горбаческое безвременье.
В первую очередь намечалось приватизировать не устойчиво работающую нефтегазовую отрасль или другие минерально-сырьевые сегменты экономики (как это произошло позднее), а пищевую и перерабатывающую промышленность, небольшие заводы, обувные и пошивочные фабрики, предприятия торговли и жилищный фонд.
Именные чеки люди могли хранить у себя (они не обесценивались инфляцией), пока не приходила пора акционирования нужного им объекта. Для предотвращения частного монополизма и дикого роста цен предлагалось стимулировать создание параллельной сети частных предприятий (вместо одного мясокомбината - десять, вместо двух пекарен - сотня. И т.д.). Весь процесс приватизации занимал, по расчетам Малея, около 15 лет.
Со стороны Михаил Дмитриевич казался хохмачом и балагуром. На заседания правительства он приходил всегда с широкой улыбкой и шутками. В то же время это был глубокий сосредоточенный человек. Экономическую концепцию он проработал так, чтобы она диктовала демократическую политику в государстве.
Получив в свои руки некогда отчужденную властью собственность, российский народ не на словах, а на деле превращался в хозяина страны. Все становились акционерами, всем было выгодно эффективное управление на всех уровнях, чтобы получать высокие дивиденды. Значит хозяйственной и политической власти приходилось бы иметь дело не с равнодушными ко всему батраками, наемным быдлом, а с нацией заинтересованных собственников.
Этим собственникам было бы что терять, и они не обожествляли бы чиновников даже высшего уровня - включая президента - относились к ним как к нанятым менеджерам. Не справились с делом - пошли вон! Изберут других. Украли - идите в тюрьму! Для защиты своих интересов нация собственников создала бы сильные партии, независимые профдвижения и все остальное, без чего нет гражданского общества. При таком варианте Россию ждала судьба процветающих демократических государств.

У концепции Малея было очень много противников. Наиболее коварными ему представлялись Сергей Красавченко и Петр Филиппов. Сергей Красавченко, выученик Гавриила Попова, был тогда председателем комитета Верховного Совета РСФСР по экономической реформе и собственности (позже работал первым заместителем руководителя администрации Президента РФ и советником Ельцина).
А Филиппов, приятель Чубайса еще по ленинградскому клубу «Перестройка», подшефному КГБ, возглавлял в комитете Красавченко подкомитет по приватизации (потом тоже перешел в администрацию Ельцина).
Оба депутата заявляли себя демократами и поддерживали с трибуны идею справедливой приватизации. Но вели при этом странную игру. Они были противниками передачи акционируемых предприятий их персоналу, выступали за кастрацию прав трудовых коллективов.
Надо, дескать, выдернуть всю собственность из-под государства, но рабочему люду ее не давать. А кому? Да любому, у кого имеются большие деньги, лучше даже иностранцам. Особенно сырьевые отрасли. И чем быстрее, тем лучше, чтобы подстраховаться от коммунистического реванша.
Смешно. Как будто ради этого партийно-гэбистская бюрократия доводила до хаоса экономику страны (жупелом несуществующего коммунистического реванша приватизаторы по рецептам Бнай Брита будут размахивать еще очень долго, оправдывая разгром целых отраслей и отказ от именных чеков).

Эта концепция закладывала совсем иную политическую основу России - основу олигархического полицейского государства. Оставленный без штанов народ будет враждебен чуждой ему власти и нуворишам, впадет на время в прострацию, но станет ждать своего часа. И чтобы этот час не настал, чиновничья-олигархическая верхушка начнет лихорадочно наращивать репрессивный аппарат и создавать систему узурпации власти, несменяемости своего режима - через фальсификации выборов, их отмену, через ликвидацию гражданских свобод. А пропасть между народом и властью с ее прихлебателями будет постоянно расти.
И час тот придет все равно: самовластное правление (самодержавие) - царя, генсека, президента - не дает России развиваться эволюционно, а заставляет ее прыгать через огонь, кровь и разруху от революции к революции.

Можно было не придавать большого значения этой парочке радикалов. Но в их руках оказался опасный инструмент - Верховный Совет РСФСР. Потому что комитет по экономической реформе и собственности давал для парламента экспертную оценку концепции Малея. Парламент не мог отмахнуться от оценок своего комитета.
А в эксперты Красовченко с Филипповым мобилизовали экономистов ультралиберального толка - стажеров ИИАСА, других русофобов от дебит-кредитной науки (они были и тогда и по сей день сплетены в тугой клубок, как дождевые черви в банке рыболова из Бнай Брита).
Малея беспокоила возня вокруг документов Госкомимущества, представленных в комитет Красавченко. Он очень переживал за дело. И попросил меня при случае переговорить с Ельциным. От позиции президента зависело тогда почти все.
Как сторонник концепции Михаила Дмитриевича я стал с жаром упирать Борису Николаевичу на ее сильные стороны. На справедливый характер дележа общественного богатства. На ее не обвальные, а постепенные темпы разгосударствления по классическим схемам. А форсирование процессов могло сломать России хребет.
Ельцин уже разморился на солнце, нетерпеливо потряхивал головой. Но дал мне договорить. А потом, оживившись, начал хриплым голосом объяснять. Он знал о наработках Госкомимущества - ему докладывали. Знал о других планах. Идет борьба идей - пусть борются. Но у него после поездок за рубеж, особенно в Америку и после консультаций там с видными экономистами уже сложилось свое видение приватизационной политики в России. Какое?

- Оставить в экономике значительную часть государственного сектора, да еще на много лет, как предлагаете вы с Малеем? Так не пойдет! - сказал он в своей резкой манере. - Не получится что-то у капиталистов, все начнут сравнивать и кричать: "давай назад!" Да еще со всероссийскими забастовками. Это будет реальная угроза возврата к социализму.

- А чем вам не угодил социализм? И разве тотальный капитализм самоцель? - вырвалось у меня. - Создать всем равные условия, и пусть конкуренция выявляет, что больше подходит нашему обществу.

- Нет у нас времени на это. Совсем нет. Сковырнуть систему могут только решительные шаги, - произнес Ельцин. - Надо в массовом порядке и как можно скорее распродать все частникам. Провести, понимаешь, черту между нами и прошлым.

- Но это может привести к обрушению экономики, к обвалу рынка.

- На время приведет. Но под гарантии кое-каких наших уступок Запад готов организовать для России товарную интервенцию. Продержимся с полгода - год, и все пойдет как надо.

Мы помолчали. Ельцин давно не был со мной так откровенен.

- У нашего народа - голодранца нет таких капиталов, чтобы выкупить все сразу, - сказал я. - Приватизационных чеков на это дело не хватит.

- Да что чеки - бумажки, - поморщился президент.Нужны деньги, большие деньги, чтобы обновлять производство. Продадим тем, у кого эти деньги имеются. Таких совсем немного. И это к лучшему. Когда меньше хозяев - с ними работать удобнее. А все станут хозяевами - начнут власти приказывать. Какой тогда угол искать?

Самое время было углубиться в этот разговор, но Ельцин вдруг поднялся на корме во весь рост и сказал:

- Ну, хватит о работе. Надо искупаться. А то я совсем разомлею. Мы разделись догола и нырнули с лодки. Поплавали в теплой прозрачной воде. И вернулись на остров, к столу, где я получил нагоняй за похищение виновника торжества.
В Москве после этого пикника я не раз вспоминал разговор на водохранилище. Позиция Бориса Николаевича была очевидной. На мой взгляд, ошибочная позиция. Но это .на мой взгляд. А какой из меня теоретик приватизации, чтобы переубеждать упрямого президента? Опора на здравый смысл? Но этот аргумент в коридорах власти давно потерял всякую ценность.
И Ельцину, и группе Красавченко подбирали фасон, похоже, в одной пошивочной. В других при разгосударствлении придерживались стандартных правил: «не навреди!», «не нарушай установленные экономические связи!», «не ослабляй национальную безопасность!», «Делай не в чьих-то корыстных целях, а ради повышения -эффективности производства!» По этому пути шли к успеху многие азиатские и европейские страны. Здесь же намечалось вершить все шиворот-навыворот.
Мне стало понятно, что планы Малея обречены. Что сначала комитет Красавченко даст программе Михаила Дмитриевича негативную оценку. Так оно и произошло. Затем Ельцин заменит Малея -президенту подсунут какого-нибудь гопника из подворотни, и тот по команде кукловодов начнет гасить топки российского локомотива, да при этом еще строить из себя благодетеля, врать и кочевряжиться.
Осенью Борис Николаевич действительно выгнал из Госкомимущества Михаила Дмитриевича - перспективного ученого, подарившего стране 80 изобретений, И посадил на его место Чубайса. А спустя несколько лет Малей скончался с расцвете сил. Люди идеи часто уходят вскоре после похорон своего детища."

Вот такие дела. Получается, что Ельцин развилку в выборе пути, по которому пойдет "молодая, демократическая страна" сделал еще летом 1991 года.

Надо-же, как теперь пережевывают события того времени. Можно было чеки сделать именными, можно было так, можно сяк... А того не понимаете, что руководители 90-х часто были лишены свободы маневра, лишены реальной власти.

Вот конкретный пример - ваучеры. Никто в СССР не позволил-бы Ельцину Б.Н. сделать приватизационные чеки именными. Да его-бы расстреляли на месте, а потом повесили. Нет сначала повесили, а потом расстреляли. А лучше то и другое одновременно. Элита была заинтересована в рынке ваучеров, чтобы аккумулировать собственность в частных руках. А Ельцин - как выразитель интересов элиты - не стал (да и не мог) ссать против ветра. Хотел-бы он справедливой приватизации, да кто-бы ему позволил???

Второй пример - Беловежские соглашения. Прибалтийские республики вышли из состава ссср ДО подписания соглашений. Ну, не подписали-бы их? Так и что, остался бы ссср? Союз коллапсировал, деградировал и распался ввиду системных противоречий, корнями которых является насилие большевиков над русским народом. Оплата за Беломорканал, Соловки и Гражданскую войну всё равно наступает, пусть и с отсрочкой на 70 лет. Разваливающийся как гнилая картошка СССР не зависел от Беловежских соглашений, он бы развалился в любом случае. Хотел того советский народ на референдуме или нет, - ибо мнение народа в длительных исторических процессах НЕ ИГРАЕТ определяющей роли.




Сколько Явлинский в Думе сидел??? И ни хрена не сделал. Пестобрех.

Ну и?

Советский народ был настолько наивен в вопросах финансов и собственности, что иных вариантов просто не было. Совковое образование не давало людям даже начальных экономических знаний, никакого понятия о ценных бумагах, правах человека, частной собственности... Ничего этого в СССР не было, о правах человека говорили исключительно в контексте московской хельсингской группы...

То есть было стадо инфантильных граждан, которые в большинстве своём в формат капиталистического будущего не подходили. Не нужны новому государству стопятьсот тыщ работников, которые выпускают нафиг никому не нужный шлак. Это балласт, который Ельцин сбросил.

За этот сброс балласта Ельцина и ненавидят. Надо было дескать по-другому, по справедливости, тащить и дальше ком говна в виде необеспеченных социальных благ, вкладов в Сбербанке и т.п. Тогда бы реформы прошли глаже.

Это мифология. Любая политика, отличная от реформ Гайдара, возложила бы заботу о неэффективных гражданах на малый процент по-настоящему работающих. А работающие не захотели платить по счетам СССР. Действительно, зачем мне лично оплачивать социальные льготы всякому большевистскому отребью? Да пусть сдохнут, сцуки. Зачем мне поддерживать Сбербанк, чтобы не сгорели их вклады с мечтами о ВАЗ2105? Пусть сами поддерживают. Как просрали своё государство, так и нечего о вкладах переживать.

Ельцин и Гайдар всё правильно сделали.

Да и не только прибалтика, там практически все республики по кругу для себя уже решение приняли о выходе.
Но я бы предложил с другой стороны посмотреть на этот вопрос – с точки зрения мнения самого народа.
Кто-нибудь помнит, что бы в 91 году были какие-нибудь массовые народные протесты по поводу развала совка? Я не помню. Народ в гробу видал этот осточертевший совок.
Никто из патриотов не хочет вспоминать, что у Ельцина была реальная народная поддержка не меньше 80%. Все его реформы были абсолютно легитимны.
Ну допустим, что в 91 у всех была эйфория, люди и понятия не имели, что такое свобода.
Но почему почти через два года в октябре 93 никто не поддержал путч. Если верить патриотическим мифам, то к этому времени все должны уже были умереть или обнищать, а страна окончательно рухнуть, типа даже при гитлере такого даже не было:

Волна народного гнева под мудрым руководством хасбулатова-руцкого должна была просто смыть ельцина со всей его властью. Так ведь хрен, никакой поддержки ни со стороны силовиков, ни со стороны чиновников, ни главное со стороны народа путчисты не получили. Пара сотен психов-маргиналов типа макашова - вот и вся народная поддержка.

Да ну, давай посмотрим, что этот грамотный экономист предлагает:

Ты можешь себе представить, что было бы, если бы, например, в автобусном парке автобусы раздали бы водителям, а в таксопарке стало быть волги раздали бы таксистам, а на Уралмаше - станки рабочим.
Непорочная Гриша бред несет, а ты постишь эту бредятину сюда, как истину в последней инстанции. Мозг включи.
Все, что реально можно было приватизировать частным лицам - квартиры, дома, земельные участки - все это было приватизировано.

Что тебе снится, психобольница?

Какие именно руководители? Ельцин? У него в РФ ЧРЕЗВЫЧАЙНЫЕ полномочия были, гарантированные парламентом на год, т.е. фактически абсолютная власть в руках была, он мог проводить любой политический и экономический курс, который счел бы необходимым.



Шутишь что ли? Ельцин САМ рвался к власти, он не хотел иметь над собой никакого начальника, даже при том, что Горбачев в случае подписания договора Союза Суверенных Государств после Путча оставался бы чисто формальной фигурой. Но нет - даже чисто номинального начальства Ельцин не хотел, приведу цитату из книги Евгения Примакова:

"Понимание необходимости серьезных изменений в государственном устройстве СССР присутствовало. Горбачев осознавал это. Но идти на заключение вначале экономического договора с союзными республиками, отложив политический договор до того времени, пока не будет обеспечено единое экономическое пространство, отказывался. А это был реальный путь к сохранению общего государства, в пользу чего высказалось на референдуме преобладающее большинство населения страны. Характерно, что на том этапе было реальным присоединение к договору о едином экономическом пространстве и ставших суверенными Литвы, Латвии и Эстонии. Мне об этом говорили в то время люди, состоявшие в их руководстве. Но ставка Горбачевым была сделана на уже подготовленный к подписанию политический договор. Объясняя свою позицию, Горбачев в близком окружении сказал: подпишут экономический договор, и на этом дело застопорится – подписывать договор политический многие не согласятся.

Горбачев, как мне кажется, надеялся, что с помощью нового, учитывающего особенности перестроечного периода политического договора удастся сохранить СССР. Однако Ельцин, Кравчук и Шушкевич с необычной легкостью и, как выяснилось, подбадривая себя неимоверным количеством выпитого, подписали в Беловежской Пуще документ о ликвидации Советского Союза. Это было неожиданно для всей страны, даже для руководителей других советских республик. Нурсултан Абишевич Назарбаев рассказал мне, что Ельцин перед поездкой в Белоруссию обрисовал ему цель своей миссии в словах: привезти в Москву Кравчука и Шушкевича для «подписания договора о сохранении общего государства».

Сказалась и нерешительность Горбачева. Уверен, что команда Белорусскому военному округу окружить Беловежскую Пущу была бы выполнена. Людей, совершавших государственный переворот, можно было даже не арестовывать, а принудить отказаться от впопыхах составленного документа. Как выяснилось из воспоминаний тех, кто присутствовал в Беловежской Пуще, заговорщики опасались именно такого развития событий. Возможно, в сознании Горбачева – а от его воли в тот момент зависело развитие событий – еще свежи были воспоминания о ГКЧП и надежда на воплощение в жизнь идеи Содружества Независимых Государств. Но народ поддержал Ельцина в его борьбе с ГКЧП отнюдь не потому, что он вел дело к распаду Советского Союза, а потому, что большинство населения уже не хотело возвращаться к тоталитарному прошлому.

Участвовали ли в этом процессе иностранные силы? Напрямую – не думаю, хотя в США и странах Западной Европы было немало людей, мечтающих о крахе СССР. Одновременно многие там, возможно, даже большинство политических деятелей, несомненно стремясь к ослаблению СССР, опасались, что его распад приведет к хаосу страну, в различных частях которой, более того, в различных отделявшихся частях в огромных количествах находилось ядерное оружие."



То есть, ты согласен с тем, что главной причиной краха СССР был заговор парт-номенклатурных элит?



Ага, ну значит и роль Ельцина, как представителя элит, желающих развала страны, ты тоже признаешь?



Преступный сговор, да.



Ну и что? Кому они нужны то? Но в принципе, как видно из приведенной цитаты Примакова - даже эти страны могли остаться в едином экономическом пространстве, в случае подписания ССГ, если бы им были предоставлены политические свободы.



Как единое экономическое пространство - вполне возможно, в случае подписания договора ССГ, как единое политическое пространство - уже нет, в 1991 году после Путча - это стало невозможно. Но тут нужно учесть еще один факт - разрешение Горбачева открыть свои эмиссионные центры союзным республикам, Валентин Павлов считал, что это было точкой окончательного краха, т.к. после этого местные элиты не смогли бы удержаться от соблазна начать печатать собственные валюты, а это значит, что единого экономического пространства уже не вышло бы(но тут речь идет уже об осени 1991 г).



Ты же выше сам пишешь, что элита хотела стать собственниками. Причем тут "насилие большевиков над русским народом"?
А если уж говорить серьезно и смотреть еще глубже, то РСФСР имела к союзной власти больше претензий, чем остальные республики СССР, т.к. например ВСЕ остальные республики имели свои министерства, а РСФСР нет(только союзные), плюс не стоит забывать о распределении ресурсов союзным центром - в той же Армении было газифицировано порядка 70% населенных пунктов, в то время, как в Сибири - лишь 30%, та же картина, например, по мясу, молоку - в РСФСР была самая большая выработка по этим продуктам на душу населения, но в результате распределения союзным центром, потребление русских было минимальным среди прочих республик, плюс демография опять же - в РСФСР рождаемость падала, в среднеазиатских республиках - нет.
В каком-то смысле, СССР был "империей наоборот", т.е. в нормальной империи метрополия доит колонии, а в СССР колонии доили метрополию(в среднеазиатские республики вкладывалось больше средств, ресурсов и инвестиций, чем в РСФСР). Собственно - была такая группа влияния, под названием "русская партия", которая, видя такое положение вещей, хотела скинуть среднеазиатские республики, это тоже стало одной из причин политического кризиса конца 80-ых.



Это глупости, скажи еще "боженька покарал".



А что он мог сделать? Он всегда в меньшинстве был, плюс Ельцину в принципе было пофиг на парламент, когда противоречия возникли - он его танками расфигачил, поборник демократии, мля.



Еще бы, союзная власть при Горби сдала СЭВ, ГДР, плюс внутри СССР взяла курс на обособление РСФСР, плюс реформы по отмене монополии государства на ВЭД и разрешение кооперативам накапливать выручку в валюте товарный рынок обрушили, так что естественно, что остальные республики, видя куда все идет, взяли курс на политическое обособление от союзного центра. Ну, а после Путча, после референдума на Украине - политически союз сохранить было уже невозможно, но еще можно было сохранить общее ЭКОНОМИЧЕСКОЕ пространство, но тут Ельцин со своим Беловежьем вылез.



Так все же было продумано: после Путча была тут же запрещена деятельность КПСС, силовики сидели тише воды, ниже травы, к тому же обычным людям поначалу вообще было непонятно во что СНГ выльется - как себя Горбачев поведет, как остальные республики, тогда все не выглядело, как окончательный развод, СНГ заговорщики пиарили, как "обновленный союз", а за Горбачева к этому моменту впрягаться уже никто не хотел.



Конечно, настолько всем Горбачев осточертел, плюс Ельцин на танке во время Путча станцевал - типа поборником демократии прослыл, никто же не знал тогда, что он "шоковую терапию" замышляет, а через два года, в 1993, он собственный парламент, который он защищал в 1991 году, из танков же и расстреляет.



Приведенные цитаты не читаем? Ельцин себе чрезвычайные полномочия на год выпросил, у него фактически абсолютная власть была!



Да. Никто не ждал от Ельцина "шоковой терапии".



Как никто не поддержал? Парламент люди защищали, противостояние шло около полугода(!!!). Тогда вообще много всяких событий было, кратко не объяснить все, если тебе действительно интересно - читай интервью Хасбулатова, Руцкого, книгу Полторанина, книгу Коржакова.



Мне не сложно привести кучу цитат, но если тема тебе в самом деле интересна - гугли самостоятельно, противостояние Ельцина с парламентом началось весной 1993 года и окончилось осенью 1993 года, т.е. фактически шло около полугода, там куча событий произойти успела, в частности был подписан договор о передаче Россией оружейного урана Америке, как гарантия поддержки Ельцина в его противоборстве с парламентом(соглашение Гор-Черномырдин, «Соглашение между правительством Российской Федерации и правительством Соединенных Штатов Америки об использовании высокообогащенного урана, извлеченного из ядерного оружия», это к вопросу о том почему иностранная пресса поддерживала Ельцина в его противостоянии с парламентом), ну а вот например цитата по поводу мартовских событий из книги Полторанина, тут и мемуары Коржакова упоминаются(могу и оттуда цитату привести, но искать лень):

"Да и на трибуне 9-го съезда Борис Николаевич вначале старался выглядеть паинькой: ошибался вместе со своими экономистами, довел страну до кризиса, потому что возлагал «чрезмерные надежды на внешнюю помощь». И пообещал сделать некоторые корректировки. (Да, где-то в его расчетах действительно вышел серьезный облом, если он вернулся к своей излюбленной тактике: грешим и каемся).
А съезд был настроен решительно. Наконец-то с его трибуны прозвучал точный диагноз экономических реформ: их надо не корректировать, а пересматривать в корне, потому что производятся они «в интересах меньшинства, нагло грабящего народ». Это сказал не экономист Хасбулатов - обременение Чечней по прежнему держало его язык взаперти. Это сказал напарник Ельцина по полету в президентские высоты - вице-президент России Александр Руцкой. Произносил слова громко и четко, словно зачитывал приговор...
... А по прошествии лет я утвердился во мнении: всех, кто стоял на иерархической лестнице ниже него, Ельцин относил к существам одного калибра. И с авторитарными целями самонадеянно набивал ими обойму своего кадрового оружия. Какие-то патроны не подходили чуть-чуть: он их с силой продавливал. Какие-то давали осечку: он их выбрасывал, не задумываясь. Руцкой оказался большого, совсем не подходящего калибра для ельцинского оружия, и заклинил ствол в самый неприятный для президента момент.
На Съезде Борис Николаевич помахивал пальмовой ветвью, чтобы не вставал вопрос об импичменте. Но маневр не удался. Перед голосованием доброжелатель из барсуковской службы безопасности слил сверхсекретную информацию, что в случае отрицательного для себя результата Ельцин собрался травить депутатов газом. Кое-кто посчитал это блефом, а кто-то поверил ("Хозяин Кремля полстраны укокошит за власть") и решил не играть с огнем. Всего несколько десятков голосов не хватило для отрешения Ельцина от должности.
Александр Коржаков, как известно, подтвердил этот слух в своих мемуарах. Борис Николаевич планировал арестовать весь состав Съезда. Чтобы депутаты не вздумали забаррикадироваться в Кремлевском Дворце и там отсидеться, на балконах расставили канистры с химическим веществом аэрозольного действия - хлорпикрином. «Каждый офицер, принимавший участие в операции, - свидетельствовал Коржаков, - знал заранее, с какого места и какого депутата он возьмет под руки и вынесет из зала».
Эти признания о грязной исподней ельцинской демократии цитировались не раз. Но их надо вновь и вновь повторять, чтобы хлорпикрин разъедал глаза бнайбритских сочинителей мифов о величайшем вкладе Бориса Николаевича в становление на просторах России подлинного народовластия.
Эта мартовская операция, по-моему, могла закончиться только гражданской войной, Причем не в пользу Ельцина - хотя он, возможно, и не боялся такого исхода, рассчитывая на комфортабельное убежище у друга Билла. Тогда еще не так озверела милиция от постоянных задержек зарплаты, оставались на руководящих должностях армейские офицеры старой закалки, не успели скупить большими подачками всех влиятельных людей на местах. Да и Съезд с Верховным Советом не поднадоели своей пустопорожностью.
Еще полгода противоборствовавшие ветви власти будут доводить страну до кондиции, когда главным желанием нашего народа станет: чума на оба ваших дома."

Ну и по поводу того как изменились настроения народа к осени:

"Да и обвинять в пассивности свой народ - как это вошло в моду - теперь по меньшей мере нечестно. Он был сверхэнергичным на рубеже 80-х и 90-х - тащил на горбу во власть, как ему казалось, порядочных людей. А надлом в общественной психологии - и очень серьезный надлом - произошел тогда же - осенью 9З-го.
Люди верили Ельцину - он их попросту кинул. Надеялись на депутатов - а там шкурные интересы многих господствовали над государственными. Что делать народу? Строить баррикады, чтобы одних негодяев менять на других? Бессмысленно. Вот и думает он до сих пор - за бутылкой водки или толкаясь в приемных растущей армады чиновников."



Глупый ты, чушь пишешь как всегда, почитал бы инфу по теме лучше.



Опять чушь порешь, ты понимаешь, что в, например, автобусном парке и в таксопарке и на Уралмаше есть РАБОЧИЙ КОЛЛЕКТИВ, именные чеки предполагалась выдавать также работникам предприятий, у Малея целая программа была разработана о постепенной приватизации, растянутой на 15 лет, там все это учитывалось!



Акуеть! Неуч, ты снова дунул что-то?



Причем тут частные лица? Есть частные лица, есть рабочие коллективы, есть профсоюзы, программа Малея была в мелочах расписана, ее год составляли, там учитывалось все это, причем было комплексно завязано на остальные сферы деятельности финансово-экономического блока! А что до программы "500 дней" Явлинского, то она во-первых для Союза писалась, а не для РФ, во-вторых она была сырая, так сказать "общие концепции" вместо детального плана реформ, о чем писал еще Николай Рыжков(цитаты приведены), ну и между прочим читай что пишет Явлинский в интервью Форбсу: "А вы, кстати, знаете о том, что в октябре 1991 года Договор об экономическом союзе был подготовлен и подписан на высшем уровне почти всеми бывшими союзными республиками — суверенными государствами? Он включал в себя таможенный союз, а самое главное — банковский союз. Он предполагал создание довольно широкой рублевой зоны, вхождение банков суверенных государств в это объединение, соглашение о движении рабочей силы и много других важных элементов общего рынка и свободной торговли."
Т.е. заявлено ровно то, о чем пишет Е.Примаков, Н.Рыжков: политически СССР после Путча 1991 года было уже не сохранить, но ЭКОНОМИЧЕСКИЙ союз сохранить было можно, но это испортил Ельцин со своими Беловежскими соглашениями.

извините, а нельзя ли как-то излагать суть кратко своими словами со ссылкой на первоисточник... :bs:

"Профессор, не способный объяснить восьмилетнему ребенку - а чем он таким занимается на работе - не профессор, а шарлатан!"(с)

:-)

Я кстати пропускаю мимо восприятия блоки текста длиннее пяти-десяти строк (по крайней мере в таком вот трындеже ниапчем), ибо время дорого.

Чему можно (и нужно) учиться у американцев - это умению излагать мысли сжато и кратко, по крайней мере их технические писатели пишут именно такую документацию, с которой можно работать. У европейцев увы, это не так. Документацию на боинг читать заметно легче нежели документацию на эрбас - вразумительней картинки, логичнее и понятнее блоки текста и разбиение собственно текста по главам. Хуже всего руководства по отечественным летательным аппаратам.

Да, разумеется, народ поддержал, только не парламент, а Ельцина. Напоминаю, апрель 93 и ДА, ДА, НЕТ, ДА:
1. Доверяете ли Вы Президенту Российской Федерации Б. Н. Ельцину? (58,7 %, ответивших «да»)
2. Одобряете ли Вы социально-экономическую политику, осуществляемую Президентом Российской Федерации и Правительством Российской Федерации с 1992 года? (53,0 %, ответивших «да»)
3. Считаете ли Вы необходимым проведение досрочных выборов Президента Российской Федерации? (49,5 %, ответивших «да»)
4. Считаете ли Вы необходимым проведение досрочных выборов народных депутатов Российской Федерации? (64,2 %, ответивших «да»)

Ты случайно не заметил, что я тебе ни разу не предложил почитать мнение Гайдара, Чубайса, Собчака, того же Ельцина и других демократов по поводу этих событий? Я тебя уверяю, им есть что сказать.


Реформы Ельцина были легитимны, потому что ему чрезвычайные полномочия дал ни кто-нибудь, а народ.
Кстати, если бы у Ельцина (или любого другого) была абсолютная власть, то в 93году он бы весь парламент на кол посадил, а узнали бы мы об это не ранее 2033 года. А по факту, ни одного пострадавшего парламентария не было.
Более того, первая же избранная после путча дума (декабрь 93), была жестко оппозиционной Ельцину и несколько раз выносила вопрос об импичменте.

Кстати, сама постановка вопроса выглядит странно:

типа Ельцин – упырь, а парламент – собрание святых. Ага?
Шел нормальный политический процесс, все как у людей, с поправкой на российский колорит.

Неужели о народе вспомнили :-D
А за СССР сколько народа проголосовало около 90%, и каков результат ?

Ну начинается,... :
1. Не 90%, а 76% из голсовавших высказались за совок
2. Литва, Латвия, Эстония, Грузия, Молдова, Армения байкотировали референдум и провели свои референдумы, но уже о независимости. Треть союзных республик забило. О какой легитимности референдума может идти речь?
3. Когда совок в конце 91 года де факто рухнул, кто-нибудь пикнул? Это тоже мнение народа.

Кстати, Свердловск проголосовал против совка и я в том числе. Лично меня развал совка полностью устраивает.

Что начинается ?
http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%92%D1%81%D0%B5%D1...

Нет, в этой теме я хотел бы именно скопить максимальное количество первоисточников, так как одно дело, когда о чем-либо пишу я, и совсем другое дело, когда тоже самое говорят Явлинский, Полторанин, Примаков, Рыжков, Олейник, Павлов, Коржаков и пр.



Ссылки на первоисточники итак приведены по максимуму - если статья или интервью или фильм - ссылка приводится, ну а если я привожу цитату из какой-либо книги - на что давать ссылку? Авторство итак указываю. Если какая-то конкретная книга заинтересовала - могу дать ссылку, тут проблем нет.

Таких либерастических кричалок и "мудрых фраз" можно привести десяток на любой случай жизни, вот например неплохая подборка из словаря Даля:

"Грамоте учиться всегда (вперед) пригодится.

Кто грамоте горазд, тому не пропасть.

Побольше грамотных, поменьше дураков.

У Николы две школы: азбуки учат да кануны твердят.

Читать по складам. Читать по верхам или по толкам.

Без складу по складам, без толку по толкам.

По складам, так не грамотей.

Фита да ижица — к ленивому плеть ближится.

Азбука наука, а ребятам бука (мука).

За аз да за буки, так и указку в руки.

Сперва аз да буки, а там и науки."

и пр.



Либерасты вообще глупые, я рад, что ты это подтверждаешь.

Глупости, эту кричалку, пущенную по радио:



Кстати Полторанин придумал. Ну и цифры по итогу получились почти равные, плюс не стоит забывать, что народ в своей массе тогда еще не особо разбирался в тонкостях политического пиара и толком не понимал кто виноват больше: Ельцин с правительством Гайдара или депутаты, у Ельцина тогда до конца ореол "борца за демократию" еще не развеялся, а вот к выборам 1996 года его рейтинг закономерно упал до однозначной величины.



А почему, кстати? Приводи их мнение тоже, я кстати читал и книгу Гайдара "Гибель империи" и книгу Ельцина "Записки президента" - могу найти тебе десяток передергиваний и откровенной лжи касательно противостояния с парламентом в 1993 и там и там, но лень. Что до Чубайса и Собчака - они и вовсе феерично отжигают в своих интервью, так что приводи их слова - посмеемся вместе.



Какой народ? Представительная демократия - это когда народ осуществляет свою власть через избранных представителей, т.е. через президента и парламентариев, Ельцин(президент) не обладал диктаторской властью, чрезвычайные полномочия дал ему парламент, и когда парламент понял, что проводимые реформы по "либерализации цен" и "шоковой терапии" ведут страну к катастрофе - он попытался отобрать данные Ельцину полномочия, с этого собственно и началось противостояние Ельцина и парламента.



Ну так он итак парламент танками расхреначил - ты можешь себе представить, чтобы Обама в США конгресс танками расхреначил? Стал бы ты после этого говорить о том, что все в пределах нормы? Не неси чушь - расстрел парламента в 1993 году и переписывание конституции - это откровенные антиконституционные, антидемократические действия, после этого власть Ельцина стала не легитимной, из избранного президента он превратился в узурпатора. А для России это означало - окончательное сворачивание демократических процедур и становление власти Олигархата, который правит под вывеской "управляемой демократии".



Опять чушь порешь. В век информационной революции, когда расстрел танками парламента в Москве снимало даже BBC - как ты собираешься прятать такие преступления?



Ты опять курнул? Выше на этой же странице приведена цитата из книги Наоми Кляйн, читаем: "Ельцин отказался от идеи переговоров и начал готовиться к войне. Он только что удвоил зарплаты военным, так что армия была на его стороне. По его приказанию «парламент окружили тысячи бойцов МВД, они натянули колючую проволоку, поставили водяные пушки и не позволяли никому пройти», как сообщила газета Washington Post. Вице-президент Руцкой, главный противник Ельцина в Верховном Совете, к тому времени вооружил своих сторонников и пригласил в свой лагерь националистов, близких к фашистам. Он призывал своих приверженцев «не давать ни минуты покоя» «диктатуре» Ельцина. Кагарлицкий, участник сопротивления, который написал об этих событиях книгу, рассказывал мне, что 3 октября толпа сторонников парламента «двинулась маршем к Останкинскому телевизионному центру с требованием передать их сообщение. Некоторые люди в толпе были вооружены, но большинство нет. В толпе были дети. Навстречу им вышли боевики Ельцина и начали расстреливать людей из автоматов». Около сотни демонстрантов и один военный погибли. Следующим шагом Ельцина был роспуск всех городских и местных советов по стране. Так постепенно разрушалась юная российская демократия.
Без сомнения, отдельные парламентарии тоже не желали решать вопрос мирным путем и соответствующим образом настраивали толпу, однако даже бывший сотрудник Государственного департамента США Лесли Гелб признает, что в парламенте «не задавала тон кучка правых безумцев». Именно его незаконный роспуск и пренебрежение к решениям высшего суда страны со стороны Ельцина вызвали кризис — подобные действия не могли не вызвать отчаянного сопротивления в стране, которая не собиралась расставаться с демократией.
Недвусмысленное недовольство Вашингтона или Евросоюза заставило бы Ельцина начать переговоры с парламентариями, но он получал только одобрение. Утром 4 октября 1993 года Ельцин подчинился своей заранее предсказанной судьбе и превратился в русского Пиночета, совершив несколько жестоких действий, которые были точным отражением переворота в Чили, совершенного 20 лет назад. Это был третий травматический шок, который Ельцин обрушил на россиян. Президент отдал приказ нерешительной армии приступить к штурму Белого дома; его охватил огонь, в результате здание частично обгорело — то самое здание, защищая которое всего два года назад Ельцин завоевал всеобщее признание. Коммунизм сдался без единого выстрела, но оказалось, что капитализм в чикагском стиле требует для своей защиты гораздо больше оружия: Ельцин собрал 5000 солдат, десятки танков и бэтээров, вертолеты и элитные вооруженные части — и все это ради защиты новой российской капиталистической экономики, которой не на шутку угрожала демократия.
Вот как захват Белого дома описывала газета Boston Globe: «Вчера в течение 10 часов около 30 танков и бэтээров Российской армии окружили здание парламента в центре Москвы, которое называют Белым домом, и обстреляли его кумулятивными снарядами, в то время как пехотинцы вели по зданию пулеметный огонь. Около 16:15 из здания по одному начали выходить охранники, депутаты и сотрудники с поднятыми вверх руками».
К концу дня стало известно, что массированная атака военных унесла примерно 500 жизней, число раненых приближалось к 1000 человек."



Ну и как это оправдывает его действия?



К чему такое глупое передергивание? Опять придумал что-то и пытаешься приписать это мне? Есть законные, легитимные процедуры, а есть незаконные, не легитимные, Ельцин совершил АНТИКОНСТИТУЦИОННЫЙ переворот, ты даже это понять не способен? Какой же он к черту демократ? Типичный узурпатор, африканского разлива.



Акуеть! Где траву берешь? Или ты чем потяжелее вмазался? Расстрел сотен людей в центре Москвы - это "шел нормальный политический процесс" по твоему?



И что? Большинство людей хотело сохранить СССР, это тебе тоже ни о чем не говорит?



Какая разница? Они говорили о ПОЛИТИЧЕСКОЙ независимости, но эти республики были не против сохранить ЭКОНОМИЧЕСКОЕ, таможенное, налоговое общее пространство, читай Примакова, Рыжкова и Явлинского. То, что процесс создания такого экономического союза прервали Ельцин, Кравчук и Шушкевич, когда спьяну подмахнули договор о создании СНГ в Беловежской Пуще - это преступный акт, предательство, антиконституционное действие. Единственное, что позволило им сохранить свои шкуры - это как всегда трусливое поведение медузы Горбачева, а так по всем законам их требовалось расстрелять, как изменников и предателей.

recanter, твои посты настолько объемные, что комментировать их нет возможности. Конечно, я бы мог потрудиться и составить такой же объемный комментарий, но смысла увы не вижу т.к. имеются расхождения в дефинициях и базовых моральных ценностях. Это не спор, а типичный ссср-о-срач. Поэтому, мои коммент будет кратким, как выстрел.



Да, но лишь по формально. Главной причиной распада СССР стал крах государственности.



Насилие большевиков над русским и другими народами имеет самое прямое отношение к целостности СССР и вообще стран Варшавского договора. Стабильность данных тоталитарных государств основывалась на подавлении инакомыслия, гражданских прав и национальных движений. Как только государство ослабло (а вместе с ним и карательные органы), так сразу лавинообразно стали развиваться центробежные процессы и наступил крах. По-определению ослабление гнета и насилия большевиков имеет прямое и непосредственное отношение к распаду СССР и Варшавского блока. Не стали вводить в ГДР советские танки как в 1956 г., когда немцы стали дружно разбирать берлинскую стену. Вот и пришел белый пушистый зверек ещё одной социалистической стране. Нет насилия - нет государства, основанного на насилии. Как ещё надо объяснить взаимосвязь насилия большевиков и целостностью социалистических государств???



:-) :-) :-)

Во времена ЕБН-а в Чечне кишки русских между столбами натягивали. Буквально. 40 тыщ русских рабов по ямам сидели. Профессоров УПИ гопота железными трубами по голове била после лекций. Страна уже превращалась в Нигерию, а Вы мечтаете о возрождении "отраслевой науки"... Дезинтеграция и деградация корнями уходят в Беломорканал, а Вы ищите причины в Беловежских соглашениях. Да какая разница, кто чо подмахнул, это всё было уже постфактум.

Ну а как иначе? Тема то сложнейшая и до конца большинством так и не понятая.



Опять ты путаешь причину и следствие. Крах государственности - это следствие, а причина - заговор(и противостояние) парт-номенклатурных элит.



Глупости, шла холодная война, страны Варшавского договора были вовлечены в орбиту соцлагеря, а например ФРГ(канцлеры которой между прочим до сих пор подписывают секретные договоренности с властями США), не имевшая собственной политики в силу навязанных США кабальных договоренностей или Япония(где до сих пор расположены американские военные базы и которая в своей внешней политике вынуждена полностью находиться в орбите влияния США) были вовлечены в орбиту лагеря капстран.
Никакое "насилие большевиков над русским и другими народами" тут не причем, у СССР вообще в союзниках были в основном страны, которые по своему уровню развития были ниже уровня развития стран, вовлеченных в сферу влияния США, плюс командно-административная система управления, плановая система ведения хозяйствования и господствующая идеология не допускали возможности эксплуатации вовлеченных в орбиту соцлагеря стран, т.е. даже страны СЭВ в основном ДОТИРОВАЛИСЬ из союзного центра.
По сути, в орбите влияния СССР было лишь две страны, которые были способны развиваться практически без помощи союзного центра - это Чехословакия и ГДР. А в самом СССР из всех входящих в его состав республик не требовали постоянных дотаций из центра всего несколько - Россия, Украина, отчасти Белоруссия и некоторые прибалтийские страны.
Ну вот теперь давай посмотрим кого "насиловали большевики" - в составе самого СССР постоянных дотаций из союзного центра даже к середине-концу 1980-ых требовали - Азербайджан, Армения, Грузия, Казахстан, Киргизия, Молдавия, Таджикистан, Туркменистан, Узбекистан. При этом еще нужно учесть, что речь идет о середине-конце 1980-ых, т.е. например тут не учитывается тот факт, что из послевоенной разрухи СССР поднимал и развивал(между прочим, вырывая инвестиции из развития российских регионов) Латвию, Литву, Эстонию, а также на протяжении всего времени своего существования развивал страны Средней Азии.
Теперь давай взглянем на страны СЭВ. Постоянной дотации из союзного центра опять же даже к середине-концу 1980-ых требовали - Польша, Венгрия, Румыния, Болгария, Монголия.
Еще отдельный вопрос - это постоянная помощь со стороны СССР странам по всему миру - от Кубы, Вьетнама, Югославии до Анголы, Афганистана, Египта, Йемена, Никарагуа, Мозамбика, Эфиопии - как путем прямых инвестиций, поставки техники, приезда специалистов, так и путем выдачи долгосрочных кредитов(на момент распада Союза, задолженность разных стран перед СССР составляла порядка 120 миллиардов(!!!) долларов).
Нехило так "насиловали" большевики "русский и другие народы", да?
А теперь давай сравним какие страны были вовлечены в сферу влияния каплагеря и США: это сами США, Канада, Австралия, Новая Зеландия, Япония, Южная Корея, Саудовская Аравия, Италия, Испания, Португалия, Франция, Великобритания, Норвегия, Швеция, Финляндия, ФРГ, Швейцария, ну и всякую мелочь вроде Люксембурга и Монако можно наверно даже не считать. Вот и сравни теперь потенциалы лагеря капстран и потенциалы лагеря соцстран - даже в отрыве от деталей вроде климата, уровня механизации с/х, способов ведения хозяйствования - вполне очевидно, что лагерь капстран к 1980-ым годам имел куда б0льший потенциал.



Ну-ну, у либерастов всегда все просто. А между тем, читаем Бориса Олейника:

"Карл Бернстайн, взяв интервью у 75 представителей рейгановской администрации и Ватикана, пришел к выводу, что еще 7 июня 1982 года в результате встречи между Рональдом Рейганом и папой Иоанном Павлом II было достигнуто направленное против СССР, Польши и других стран Восточной Европы соглашение о проведении тайной кампании с целью ускорить процесс распада коммунистической системы.

Итак, все началось (цитирую Карла Бернстайна) «в понедельник 7 июня 1982 года в библиотеке Ватикана», где «вели беседу двое — президент США Рональд Рейган и папа римский Иоанн Павел II. Это была их первая встреча, разговор длился 50 минут… львиную… долю встречи заняла тема… — Польша и советское господство в Восточной Европе. Рейган и глава римско-католической церкви пришли к согласию о проведении тайной кампании — с целью ускорить процесс распада коммунистической империи». (Вот, оказывается, откуда взято расхожее клише в речевом ряде отечественных радикалов!) Вот что говорит Ричард Аллен, занимавший пост советника Рейгана по национальной безопасности: «Это был один из величайших тайных союзов всех времен».

Сердцевиной операции была избрана Польша… И папа римский, и президент США были убеждены: Польшу можно вырвать из орбиты Москвы, если Ватикан и Соединенные Штаты объединят усилия, чтобы сокрушить польское правительство и сохранить жизнь объявленному вне закона движению «Солидарность»…

«Солидарность»… в общем, процветала, пребывая в подполье, поддерживаемая, подпитываемая, и широко консультируемая по капиллярам разветвленной сети, которая была создана под эгидой Рейгана и Иоанна Павла II. По контрабандным каналам в страну были доставлены тонны технического оборудования — факсы, впервые появившиеся в Польше, печатные станки, передатчики, телефонная аппаратура, коротковолновые приемники (не на таких ли работала в августе 91-го «подпольная радиостанция» из т. н. Белого дома?), видеокамеры, ксероксы, телексы, компьютеры. Маршруты определяли церковь, американская агентура… Деньги для запрещенной «Солидарности» поступали из фондов ЦРУ, «Национального фонда демократии» США, с тайных счетов Ватикана…

Лех Валенса и другие лидеры «Солидарности» получали стратегические рекомендации — обычно их передавали ксендзы или представители американских и европейских профсоюзов («независимых» — естественно!)… — и эти стратегические напутствия отражали образ и ход мыслей Ватикана и рейгановской администрации… Информация шла не только через отцов церкви, но и от агентуры в самом польском правительстве»."



Как ты не понимаешь, что демократизация и постепенная смена способа ведения хозяйствования(с административно-командной на рыночную) вовсе не обязана была повлечь за собой распад СЭВ, а потом и СССР! Крушение СЭВ и СССР - это результат предательства парт-номенклатурных элит и проигрыша геополитическим противникам, в первую очередь США, которые на информационной войне собаку съели! Если бы в Кремле в это время сидел не медуза Горбачев(который сдал даже ГДР без всяких условий, смотри приведенное в постах выше интервью Янаева), а сильный лидер - можно было и СЭВ сохранить и СССР перевести на рыночные рельсы, не разрушая страну и сохранив рынки сбыта СЭВ!



Да, причем началось это(полный беспредел в Чечне) уже при ЕБНе, тогда вообще много всего закрутилось - в Чечне национальный вопрос обострился, плюс чечены хотели получить свою долю с продажи нефти и нефтепереработки. Но тогда в Москве сидел "главный чечен" Хасбулатов, который не хотел усиления Дудаева(настроенного, кстати, пророссийски первое время), в общем - то, что дотянули до военного противостояния - это в первую очередь московские политики виноваты, с Дудаевым можно было в первые годы спокойно договориться.



Что курим? Страна стремительно превращалась в Нигерию как раз благодаря действиям финансово-экономического блока правительства ЕБНа! Естественно, что отношения в обществе криминализировались, когда Гайдар полный коллапс и "стабилизец" экономики устроил.



А че не в татаро-монгольское иго сразу?



Еще бы. Беловежские соглашения - это результат преступного сговора группы лиц. Итоги Беловежских соглашений - разрушение единого хозяйственно-экономического комплекса страны, технологических цепочек предприятий. А последующая политика правительства Гайдара и прочих либерастов в духе неолиберализма с его "либерализацией", "шоковой терапией", последующей приватизацией, залоговыми аукционами, строительством пирамиды ГКО - это преступные деяния по отношению к собственной стране и народу, в результате чего РФ получила ущерб только по показателю ВВП, в два раза превышающий результат гитлеровской агрессии(в результате второй мировой у страны было падение ВВП на 33 процента, в результате реформ 1992-1998 годов падение ВВП было на 52 процента), а русское население в результате либерально-монетаристских реформ потеряло преждевременно умершими и не рожденными порядка 26,2 миллионов человек ТОЛЬКО на территории РФ, если же взять резкий спад рождаемости и повышение смертности на территории всего бывшего СССР, эта цифра вырастает до 34,3 миллионов человек, что превышает потери, понесенные нашей страной в великой отечественной войне, и это мы еще не рассматриваем вопрос о падении КАЧЕСТВА населения - появления миллионов наркоманов, алкоголиков, бездомных, вынужденных эмигрантов из бывших братских республик, падение уровня образованности населения, рост числа всевозможных болезней в следствии развала медицины, а также падение уровня социальных гарантий населению. Видимо, по-твоему это и есть достижения демократии?



Глупости, выше приведены опровержения со ссылками на слова Примакова, Явлинского, Полторанина, Николая Рыжкова и пр. Был договор об общем экономическом, таможенном, налоговом пространстве с единым эмиссионным центром, была программа постепенной приватизации, да в общем много альтернатив было, но это Ельцин горел желанием скинуть Горбачева, даже путем разрушения страны, результатом этого антагонизма между Горбачевым и Ельциным и стали Беловежские соглашения, а по сути - преступный сговор Ельцина, Кравчука и Шушкевича, поделивших граждан СССР как холопов без какого-либо референдума.