85 лет со дня смерти Ульянова (Ленина)
L
L*
Последние 200 лет? :-)
кто наживался на военных поставках во время второй мировой, кто раскрутил маховик атомной гонки вооружений, двумя бомбежками мирных городов Японии и убийством 200 тыс. мирных жителей, хотя к тому времени Япония была деморализована, после серии неудач, на театре военных действий в Тихом океане и
после разгрома Квантунской армии в Китае советскими войсками.
и это все светочи демократии,носители свободы-американцы..сюда можно добавить войну в Корее и выжигание деревень Вьетнама напалмом и отравление джунглей агент оранжем.
А славный демократ Клинтон и его солдаты, когда бомбили Белград в 98, во время православного рождества, поздравляли всех сербов надписями на авиабомбах и крылатых ракетах…….носители «добра»
F
Fraction
Русские несколько раз спасли мир
И этим искупили свои кровавые преступления?
L
L*
Да.
F
Fraction
А вот зачем после 1945 года русские создали в Восточной Европе соцлагерь? Для спасения мира?
Насколько я знаю, после 1945 года русские мир не спасали. Или достаточно один раз спасти мир, чтобы оправдать все свои будущие кровавые преступления на тысячелетия вперед?
[Сообщение изменено пользователем 21.01.2009 12:36]
Насколько я знаю, после 1945 года русские мир не спасали. Или достаточно один раз спасти мир, чтобы оправдать все свои будущие кровавые преступления на тысячелетия вперед?
[Сообщение изменено пользователем 21.01.2009 12:36]
какие преступления? русские ни один народ не вырезали под корень,как индейцев..а гражданские войны и кровавые диктатуры были практически везде
...кто прочитал Фултановскую речь!?-Черчиль,под нажимом АМЕРОВ и объявил об железном занавесе и создал НАТО
F
Fraction
какие преступления?
Русские безгрешны?
русские ни один народ не вырезали под корень,как индейцев..
А разве индейцы вырезаны под корень? По-моему они низведены американцами до того скотского состояния, до которого русские низвели коренные народы Сибири, захватив её.
а гражданские войны и кровавые диктатуры были практически везде
Поэтому это не преступления, а благо? Вы хотите, чтобы в России было как везде - с гражданскими войнами и кровавыми диктатурами? Я вот не хочу.
Не вырезали. Спаивали.
п.с. Честно говоря, не понимаю привычки плевать в прошлое. Много было хренового, это да, ну так сделай выводы и дальше живи, а чего стенать-то?
п.с. Честно говоря, не понимаю привычки плевать в прошлое. Много было хренового, это да, ну так сделай выводы и дальше живи, а чего стенать-то?
F
Fraction
Не вырезали. Спаивали.
Как русские эвенков, например. Да и вырезали, и одеяла с оспой раздавали.
Честно говоря, не понимаю привычки плевать в прошлое.
А я не понимаю привычки не допускать плевков в настоящее.
Л
Ливси
засрали тему
С
Смерч
Меня же всегда интересовал вопрос - не смерть ли брата подвигла его на все то, что он сделал.
Каратегус, а какие у вас основания недоверять тому, что он сам об этом писал?
Вы прям как Фрейд, пытаетесь свести причинность всех поступков человека к одному.
:-)
c
crataegus
Каратегус, а какие у вас основания недоверять тому, что он сам об этом писал?
человек про себя необъективно пишет обычно )
Вы прям как Фрейд, пытаетесь свести причинность
всех поступков человека к одному.
да неее
это я так. Понятно же, что что-то одно редко бывает.
Но думаю, что свой вклад это тоже внесло, возможно, немаленький.
С
Смерч
человек про себя необъективно пишет обычно )
то есть просто из неких общих соображений?
Он разве один был такой или первый, кого волновала судьба простых людей? Идеи социальной справедливости?
Как там было в манифесте не им написанном... призрак бродит по европе, призрак коммунизма"..
а народовльцы? А участники марксистских кружков?
У них че, у всех братьев поубивали? Просто мозгов поменьше было.
Л
Ливси
тоже что-ли
наезд чтоли?
F
Fraction
истина в первой инстанции...
как Вы?
С
Смерч
Как во стольной Москве белокаменной
вор по улице бежит с булкой маковой.
Не страшит его сегодня самосуд.
Не до булок...
Стеньку Разина везут!
Царь бутылочку мальвазии выдаивает,
перед зеркалом свейским
прыщ выдавливает,
Примеряет новый перстень-изумруд -
и на площадь...
Стеньку Разина везут!
Как за бочкой бокастой
бочоночек,
за боярыней катит боярчоночек.
Леденец зубенки весело грызут.
Нынче праздник!
Стеньку Разина везут!
Прет купец,
треща с гороха.
Мчатся вскачь два скомороха.
Семенит ярыжка-плут...
Стеньку Разина везут!!
В струпьях все,
едва живые
старцы с вервием на вые,
что-то шамкая,
ползут...
Стеньку Разина везут!
И срамные девки тоже,
под хмельком вскочив с рогожи,
огурцом намазав рожи,
шпарят рысью -
в ляжках зуд...
Стеньку Разина везут!
И под визг стрелецких жен,
под плевки со всех сторон
на расхристанной телеге
плыл
в рубахе белой
он.
Он молчал,
не утирался,
весь оплеванный толпой,
только горько усмехался,
усмехался над собой:
"Стенька, Стенька,
ты как ветка,
потерявшая листву.
Как в Москву хотел ты въехать!
Вот и въехал ты в Москву...
Ладно,
плюйте,
плюйте,
плюйте -
все же радость задарма.
Вы всегда плюете,
люди,
в тех,
кто хочет вам добра.
А добра мне так хотелось
на персидских берегах
и тогда,
когда летелось
вдоль по Волге на стругах!
Что я ведал?
Чьи-то очи,
саблю,
парус
да седло...
Я был в грамоте не очень...
Может, это подвело?
Дьяк мне бил с оттяжкой в зубы,
приговаривал,
ретив:
"Супротив народа вздумал!
Будешь знать, как супротив!"
Я держался,
глаз не прятал.
Кровью харкал я в ответ:
"Супротив боярства -
правда.
Супротив народа -
нет".
От себя не отрекаюсь,
выбрав сам себе удел.
Перед вами,
люди, каюсь,
но не в том,
что дьяк хотел.
Голова моя повинна.
Вижу,
сам себя казня:
я был против -
половинно,
надо было -
до конца.
Нет,
не тем я, люди, грешен,
что бояр на башнях вешал.
Грешен я в глазах моих
тем, что мало вешал их.
Грешен тем,
что в мире злобства
был я добрый остолоп.
Грешен тем,
что, враг холопства,
сам я малость был холоп.
Грешен тем,
что драться думал
за хорошего царя.
Нет царей хороших,
дурень...
Стенька,
гибнешь ты зазря!"
Над Москвой колокола гудут.
К месту Лобному
Стеньку ведут.
Перед Стенькой,
на ветру полоща,
бьется кожаный передник палача,
а в руках у палача
над толпой
голубой топор,
как Волга, голубой.
И плывут, серебрясь,
по топору
струги,
струги,
будто чайки поутру...
И сквозь рыла,
ряшки,
хари
целовальников,
менял,
словно блики среди хмари,
Стенька
ЛИЦА
увидал.
Были в ЛИЦАХ даль и высь,
а в глазах,
угрюмо-вольных,
словно в малых тайных Волгах,
струги Стенькины неслись.
Стоит все терпеть бесслезно,
быть на дыбе,
колесе,
если рано или поздно
прорастают
ЛИЦА
грозно
у безликих на лице...
И спокойно
(не зазря он, видно, жил)
Стенька голову на плаху положил,
подбородок в край изрубленный упер
и затылком приказал:
"Давай, топор..."
Покатилась голова,
в крови горя,
прохрипела голова:
"Не зазря..."
И уже по топору не струги -
струйки,
струйки...
Что, народ, стоишь, не празднуя?
Шапки в небо - и пляши!
Но застыла площадь Красная,
чуть колыша бердыши.
Стихли даже скоморохи.
Среди мертвой тишины
перескакивали блохи
с армяков
на шушуны.
Площадь что-то поняла,
площадь шапки сняла,
и ударили три раза,
клокоча,
колокола.
А от крови и чуба тяжела,
голова еще ворочалась,
жила.
С места Лобного подмоклого
туда,
где голытьба,
взгляды
письмами подметными
швыряла голова...
Суетясь,
дрожащий попик подлетел,
веки Стенькины закрыть он хотел.
Но, напружившись,
по-зверьи страшны,
оттолкнули его руку зрачки.
На царе
от этих чертовых глаз
зябко
шапка Мономаха затряслась,
и, жестоко,
не скрывая торжества,
над царем
захохотала
голова!..
(с)
вор по улице бежит с булкой маковой.
Не страшит его сегодня самосуд.
Не до булок...
Стеньку Разина везут!
Царь бутылочку мальвазии выдаивает,
перед зеркалом свейским
прыщ выдавливает,
Примеряет новый перстень-изумруд -
и на площадь...
Стеньку Разина везут!
Как за бочкой бокастой
бочоночек,
за боярыней катит боярчоночек.
Леденец зубенки весело грызут.
Нынче праздник!
Стеньку Разина везут!
Прет купец,
треща с гороха.
Мчатся вскачь два скомороха.
Семенит ярыжка-плут...
Стеньку Разина везут!!
В струпьях все,
едва живые
старцы с вервием на вые,
что-то шамкая,
ползут...
Стеньку Разина везут!
И срамные девки тоже,
под хмельком вскочив с рогожи,
огурцом намазав рожи,
шпарят рысью -
в ляжках зуд...
Стеньку Разина везут!
И под визг стрелецких жен,
под плевки со всех сторон
на расхристанной телеге
плыл
в рубахе белой
он.
Он молчал,
не утирался,
весь оплеванный толпой,
только горько усмехался,
усмехался над собой:
"Стенька, Стенька,
ты как ветка,
потерявшая листву.
Как в Москву хотел ты въехать!
Вот и въехал ты в Москву...
Ладно,
плюйте,
плюйте,
плюйте -
все же радость задарма.
Вы всегда плюете,
люди,
в тех,
кто хочет вам добра.
А добра мне так хотелось
на персидских берегах
и тогда,
когда летелось
вдоль по Волге на стругах!
Что я ведал?
Чьи-то очи,
саблю,
парус
да седло...
Я был в грамоте не очень...
Может, это подвело?
Дьяк мне бил с оттяжкой в зубы,
приговаривал,
ретив:
"Супротив народа вздумал!
Будешь знать, как супротив!"
Я держался,
глаз не прятал.
Кровью харкал я в ответ:
"Супротив боярства -
правда.
Супротив народа -
нет".
От себя не отрекаюсь,
выбрав сам себе удел.
Перед вами,
люди, каюсь,
но не в том,
что дьяк хотел.
Голова моя повинна.
Вижу,
сам себя казня:
я был против -
половинно,
надо было -
до конца.
Нет,
не тем я, люди, грешен,
что бояр на башнях вешал.
Грешен я в глазах моих
тем, что мало вешал их.
Грешен тем,
что в мире злобства
был я добрый остолоп.
Грешен тем,
что, враг холопства,
сам я малость был холоп.
Грешен тем,
что драться думал
за хорошего царя.
Нет царей хороших,
дурень...
Стенька,
гибнешь ты зазря!"
Над Москвой колокола гудут.
К месту Лобному
Стеньку ведут.
Перед Стенькой,
на ветру полоща,
бьется кожаный передник палача,
а в руках у палача
над толпой
голубой топор,
как Волга, голубой.
И плывут, серебрясь,
по топору
струги,
струги,
будто чайки поутру...
И сквозь рыла,
ряшки,
хари
целовальников,
менял,
словно блики среди хмари,
Стенька
ЛИЦА
увидал.
Были в ЛИЦАХ даль и высь,
а в глазах,
угрюмо-вольных,
словно в малых тайных Волгах,
струги Стенькины неслись.
Стоит все терпеть бесслезно,
быть на дыбе,
колесе,
если рано или поздно
прорастают
ЛИЦА
грозно
у безликих на лице...
И спокойно
(не зазря он, видно, жил)
Стенька голову на плаху положил,
подбородок в край изрубленный упер
и затылком приказал:
"Давай, топор..."
Покатилась голова,
в крови горя,
прохрипела голова:
"Не зазря..."
И уже по топору не струги -
струйки,
струйки...
Что, народ, стоишь, не празднуя?
Шапки в небо - и пляши!
Но застыла площадь Красная,
чуть колыша бердыши.
Стихли даже скоморохи.
Среди мертвой тишины
перескакивали блохи
с армяков
на шушуны.
Площадь что-то поняла,
площадь шапки сняла,
и ударили три раза,
клокоча,
колокола.
А от крови и чуба тяжела,
голова еще ворочалась,
жила.
С места Лобного подмоклого
туда,
где голытьба,
взгляды
письмами подметными
швыряла голова...
Суетясь,
дрожащий попик подлетел,
веки Стенькины закрыть он хотел.
Но, напружившись,
по-зверьи страшны,
оттолкнули его руку зрачки.
На царе
от этих чертовых глаз
зябко
шапка Мономаха затряслась,
и, жестоко,
не скрывая торжества,
над царем
захохотала
голова!..
(с)
c
crataegus
У них че, у всех братьев поубивали?
Смерч, ну че Вы все так узко воспринимаете?
F
Fraction
к вам подходит
А я - не русские. Русские - это Вы.
С
Смерч
Смерч, ну че Вы все так узко воспринимаете?
Разве?
А мне показалось как раз наоборот, что это вы попытались сузить до предела - до брата.
Мне думается это лишь скорректоровало его "путь". :-)
Авторизуйтесь, чтобы принять участие в дискуссии.