Красота

Несколько лет — очень долгое время после кончины сестры — родители ничего не трогали в ее комнате. Учебники и справочники, ручки, резинки и скрепки на ее столе; простыни, одеяла и подушки; выстиранная и аккуратно сложенная пижама, висевшая в шкафу школьная форма — все оставалось, как было. На стене висел календарь, в котором сестра мелким, но очень красивым почерком делала пометки. На календаре — месяц ее кончины, и с той поры время как будто бы остановилось. Меня по-прежнему не покидало ощущение, что сейчас распахнется дверь, и она войдет. Пока никого не было дома, я иногда заходил в ее комнату, тихонько присаживался на аккуратно заправленную кровать и смотрел по сторонам. Но ни к чему не притрагивался. Я не хотел даже слегка беспокоить ни один из безмолвных предметов — знаков того, что моя сестра когда-то была среди живых.

В пустой комнате сестры я садился на ее кровать и рисовал в альбоме ее портреты снова и снова. Переделывал много-много раз. Пытался воспроизвести на белой бумаге, какой сестра сохранилась в моей памяти. В то время мне недоставало опыта и мастерства, поэтому работа была не из простых. Сколько раз я рисовал и рвал, рисовал и рвал… Однако, просматривая теперь те эскизы (я все еще бережно храню свои альбомы тех лет), я понимаю, что они полны подлинного горя. Они могут быть технически несовершенны, но все же это — искренние работы, в которых моя душа взывала к ее душе. Я смотрел на эти наброски, а у самого на глаза наворачивались слезы. С тех пор я много рисовал, но ни разу не создал такую картину, что заставила бы плакать меня самого.

Смерть сестры наложила на меня еще один след: острую боязнь замкнутого пространства. После того как я увидел ее в тесном гробу, увидел, как прочно закрылась крышка, а гроб отправился в печь, я уже был не в состоянии заходить в тесные закрытые места. Долго не мог заставить себя переступить порог лифта. Стоял перед дверцами, а сам представлял, как после землетрясения или какой-нибудь неполадки лифт застрял между этажами, и я, запертый в тесном пространстве, никак не могу оттуда выбраться наружу. От одной этой мысли меня охватывала паника и сбивалось дыхание.

оминь :padre:

Вы только что прослушали фрагмент романа Харуки Мураками «Убийство командора». Любезно предоставленный издательством «Эксмо» )

"Никто не знает, чем занимается этот Мэнсики-сан. Только известно, что на работу он не ездит. Почти безвылазно проводит время в доме, поди не отходит от компьютера."

ононизм - лушшый оддых :padre:

Люблю Мураками Харуки - жду романа!

Валерьич ждет новостей на лентесру. Именно там он черпает своё сверхзнание. О новых книгах в том числе.
Ему даже не неудобно, что другие тоже читают ленту.
https://lenta.ru/articles/2019/05/19/murakami/

" Убийство Командора" , звучит зловеще , сразу вспомнил о Валерии Махмудовиче , тьфу, Михайловиче, Амирове, дай ему Бог здоровья.
Брезговает сцуко , зайти на наш замусоренный скверный форум.

Храм караулит, видимо.

Мне абсолютно насрать на твое мнение и что ты думаешь по поводу того что меня должно смущать.

Я не поленился, поискал , жив курилка, строчит , вернее бухает, бухтит , чугунной поступью слов.
Я прочёл , как это по-русски , " ни Богу свечка , ни чёрту кочерга", вроде обличает , а придраться и статью присунуть (в смысле дело пришить) нельзя...

https://komandorva.livejournal.com/2019/05/18/

Ок. :padre:
Красоту несите сюда. Здесь не про кого то, не про меня, не про ленту, красоту несите.

Вам это надо, опять кошечки собачки...

Здесь говном воняет , вам надо душ чаще принимать ,а не красоту требовать.

После ухода предыдущего тиранчика, здесь наступила демократия полный и гуманизм. :lol:
http://
Фотография из Фотогалереи на E1.ru

[Сообщение изменено пользователем 21.05.2019 22:09]

Выйди.

Как все хорошо начиналось пока вы не пришли. Красивые тексты, без них не топчитесь тут в своих грязных по колено кирзачах.

[Сообщение изменено пользователем 21.05.2019 23:55]

:-)

Цинизм -- наше все.

Красоте здесь не место.

Наверное, это не касается текста из главного поста. Он достаточно слабый на мой вкус.

Давно, кстати, не читал сильных текстов. Чтобы какие-то глубокие слои зашевелились.

Ремарк, Селин, Кутзее... Местами пронзительно, сложно, цинично, напористо, но и это с каждым новым градусом воспринимается как увеличение дозы кофеина по утру. А в результате просто кладется новый слой, как одеяло, а старые становятся еще прочнее, коксуются.

Даже не знаю, что нужно, чтобы проняло. Хоть сам садись и показывай, как надо.

Уже не трогает ничего, кроме детских книжек.

"Сквозь все круги отверженной страны, -
Ответил вождь мой, - я сюда явился;
От неба силы были мне даны.

25 Не делом, а неделаньем лишился
Я Солнца, к чьим лучам стремишься ты;
Его я поздно ведать научился.

28 Есть край внизу, где скорбь - от темноты,
А не от мук, и в сумраках бездонных
Не возгласы, а вздохи разлиты.

31 Там я, - среди младенцев, уязвленных
Зубами смерти в свете их зари,
Но от людской вины не отрешенных.....(Данте))

Давай. Даже я уже не тот.

Начальная цитата - не подряд, а скомпонована.
Перевод еще чей - надо посмотреть.
Я всегда любила Коваленина - потом пришлось привыкнуть к Замилову.

Не продают гады! Обещали вчера.

Перевод Замилова, ну, что ж...

ХМ "Убийство командора"

Пролог

Вздремнув сегодня после обеда, я открыл глаза и увидел перед собой безлицего человека. Он сидел на стуле прямо напротив дивана, пристально уставив на меня воображаемый взгляд с отсутствия лица.
Мужчина был высок, одет, как и прежде, в длинный темный плащ. Широкие поля черной шляпы прикрывали его безликое лицо.

– Вот, я пришел. Давай, пиши мой портрет, – сказал Безлицый, убедившись, что я полностью проснулся. Говорил он тихо, голосом сухим и монотонным. – Помнишь, ты обещал.
– Помню. Но тогда не нашлось бумаги, вот ничего и не получилось. – В моем голосе тоже ни эмоций, ни интонаций. – Но мы квиты, я отдал вам амулет с пингвином.
– Да, я прихватил с собой эту безделушку.
С этими словами он вытянул правую – очень длинную – руку, в которой держал пластмассовую фигурку пингвина. Такие обычно крепятся ремешком к сотовому телефону. Безлицый обронил фигурку на кофейный столик, и та брякнула о стеклянную поверхность.
– Возвращаю. Тебе он, пожалуй, нужнее. Этот крошечный пингвин будет оберегать твоих близких. Я хочу, чтоб ты взамен написал мой портрет.
Я растерялся.
– Прямо не знаю – я никогда не рисовал людей без лица.
В горле у меня пересохло.
– Говорят, ты – мастер портрета. К тому же, все когда нибудь бывает впервые, – сказал Безлицый и рассмеялся. Полагаю, что рассмеялся. Нечто похожее на смех донеслось как бы из глубины пещеры – словно гулкое завывание ветра.
А потом он снял шляпу. На месте, где полагалось быть лицу, медленно закручивалась по спирали лишь молочная пелена.
Я поднялся, принес из мастерской альбом и мягкий карандаш. Затем сел на диван, собираясь приступить к портрету Безлицего, – но не знал, с чего начать и где это начало искать. Ведь там не было ничего. А как можно придать форму тому, чего нет? Только белесая пелена, что окутывала эту пустоту, беспрестанно меняла форму.
– Советую поторопиться, – сказал Безлицый. – Я не могу оставаться здесь долго.
В груди у меня гулко билось сердце. «Времени в обрез, нужно быстрей». Однако рука с карандашом так и повисла в воздухе, не в состоянии сдвинуться с места. Как будто кисть онемела прямо от запястья. Он прав: мне есть о ком позаботиться, а я умею только рисовать. Но вот нарисовать Безлицего я так и не мог. Не зная, как быть, я удрученно следил за водоворотами пелены.
– Прости, но время вышло, – вскоре сказал Безлицый и глубоко выдохнул через рот несуществующего лица белый речной туман.
– Погодите! Еще немного…
Человек надел шляпу, вновь скрыв половину отсутствующего лица.
– Когда нибудь я навещу тебя опять. Может, тогда ты наконец то сможешь нарисовать меня. А до тех пор я придержу пингвина.
И Безлицый исчез. Растворился в воздухе, словно дымка от порыва ветра. Остались только опустевший стул да стеклянный столик. Пингвина на столике как не бывало.
Все это показалось мне мимолетным сном. Но я прекрасно понимал, что это не сон. Будь это так, сам мир, в котором я живу, – один сплошной сон.
Быть может, когда нибудь я научусь рисовать портрет пустоты. Смог же другой художник закончить картину «Убийство Командора». А пока что мне требуется время. И очень важно, чтобы оно было за меня.

Новая книга Харуки Мураками «Убийство Командора» поступила в продажу в Японии ровно в полночь 24 февраля 2017 года. Накануне вечером особо нетерпеливые читатели выстраивались в длинные очереди перед книжными магазинами, чтобы купить новинку сразу после двенадцати ночи. Старт продаж вызвал большой ажиотаж, а содержание двух томов романа до самого выхода в свет оставалось абсолютной тайной — в прессу не просочилось даже намека на сюжет.

В 2018 году роман «Убийство Командора» был номинирован на антипремию за худшее описание секса в литературе (Bad Sex Award) известного журнала Literary Review. Внимание жюри привлек отрывок, где герой занимается любовью со спящей девушкой, гениталии которой «живут своей жизнью». К слову сказать, это уже третья номинация текстов Мураками на Bad Sex Award — ранее ее удостаивались романы «1Q84» и «Бесцветный Цкуру Тадзаки и годы его странствий».

«Убийство Командора» — своеобразный оммаж автору «Великого Гэтсби». Мураками — большой поклонник Фрэнсиса Скотта Фицджеральда. Он перевел роман «Великий Гэтсби» на японский и утверждает, что эта книга вдохновляет его на протяжении всей жизни. По отзывам западных критиков, «Убийство Командора» — это сюрреалистичный «Гэтсби» для читателей нового столетия.

В Гонконге роман изъят из публичных библиотек, а продавать книгу можно только в специальной закрытой обложке и только лицам старше 18 лет. Так что читать «Убийство Командора» в Китае — удовольствие сродни запрещенным.