Александр Высокинский: "Новый трамвай R1 мы запустим из Академического через пять-шесть лет"

Вице-мэр Екатеринбурга по стратегическому развитию Александр Высокинский стал широко узнаваем после участия в предвыборной гонке за кресло главы городской думы летом прошлого года. Сегодня, по результатам опроса, который мы провели в официальной группе E1.RU vkontakte, 60,6% читателей узнали в человеке на фотографии Высокинского (17%, однако, посчитали, что это Владимир Тунгусов). Те, кто тесно связан с работой администрации города, называют вице-мэра главным калькулятором и бухгалтером мэрии.

В ожидании матчей ЧМ-2018 по футболу в Екатеринбурге, корреспондент E1.RU побеседовал с Александром Высокинским о том, сколько город тратит на подготовку к спортивному мероприятию, надеяться ли нам на проведение футбольного Кубка, когда по улицам Екатеринбурга будет курсировать наделавший шума бесшумный трамвай R1, почему из ТТУ и МОАП увольняют руководителей и когда закончатся споры между "городом" и "областью" по поводу бюджета Екатеринбурга.

– История с проведением матчей Кубка Мира по футболу в Екатеринбурге и появившиеся разговоры о том, что эти матчи могут у нас не пройти, сегодня заботит горожан и активно обсуждается. При этом многие проводят параллели с потерянным для нашего города ЭКСПО-2020. Какие у вас настроения по этому поводу? Мы в итоге получим это мероприятие?

– В стратегии развития мы заложили подход, что будем переходить из города сугубо промышленного в многофункциональный центр региона и приобретать статус мирового города. Это как верхняя ступень эволюции, когда город перестаёт восприниматься как часть страны и воспринимается как самостоятельная величина на территории страны. Как, например, Сиэтл, Нью-Йорк, Париж, Москва… Я не говорю о каких-то сепаратистских настроениях, но именно такой статус города позволяет наиболее активно развивать в нём экономику. Это прямые международные контакты и инвестиции. Естественно, мы заинтересованы в том, чтобы в городе проходили крупные международные мероприятия. Чемпионат мира по программированию, который у нас прошёл, поднял нас на несколько уровней с точки зрения известности города в интернете.

В 2012 год мы вошли с перспективами по двум мировым событиям. Не будем сейчас говорить о том, как и почему мы потеряли ЭКСПО, но чемпионат мира потерять нельзя ни в коем случае. Нужно биться и стоять до конца. Нам он нужен. Фактически принятие решения – будет или не будет – это консолидация действий федеральной, региональной и муниципальной власти. С точки зрения развития инфраструктуры, Екатеринбург сегодня просто не имеет смысла убирать из списка городов. Нам уже ничего не нужно глобального делать: гостиницы есть, общественное питание есть, транспорт и медицина тоже есть. Нам нужно построить дороги и спортивный объект мирового уровня.

– Не менее важный вопрос, который обычно поднимается при подготовке к таким масштабным событиям – что делать с инфраструктурой, когда всё закончится и все уедут. Ярчайший пример – пустующий после зимней Олимпиады город Сочи. Нас тоже такой сценарий ждёт?

– У нас в городе всё работает от экономики. Построенные объекты и инфраструктура не будут стоять пустыми, и изначально они построены не для того, чтобы галочку поставить. Екатеринбург в этом плане очень конкурентоспособен. Единственное, что сейчас может напрягать наших внешних партнёров, – это внутренние противоречия системы. Но это наши проблемы, и мы должны их решать. Нужно консолидироваться и эти противоречия снять. У меня внутренняя уверенность, с точки зрения потенции Екатеринбурга, более чем полная. Мы в состоянии это сделать, совершенно точно, не хуже чем бразильские города.

Если проект построен на административном ресурсе и административных деньгах, то когда они заканчиваются, он умирает. Он как наркоман. Когда мы говорим о Екатеринбурге, то речь идёт о том, что мы делаем всё это за счёт внутреннего ресурса. Это тяжелее, но наш рынок это поглотит. Поэтому независимо от того, будет чемпионат или нет – это будет развиваться дальше. Сегодня маятниковая миграция в Екатеринбург составляет около 200-300 тысяч человек ежедневно. У нас 30% автомобилей иногородние. Нам необходимо только построить дороги и стадион. Проблема со стадионом в его дальнейшем содержании. Содержать 40-тысячный стадион за счёт недофинансирования детско-юношеского спорта это неправильно будет. Нужно думать об этом уже сейчас.

– Сколько на текущий момент потрачено средств из бюджета Екатеринбурга на подготовку к проведению матчей чемпионата мира? И сколько ещё потратят другие бюджеты?

– В данный момент потрачено 19 миллионов рублей на благоустройство ЦПКиО, где сейчас находится фан-зона. Она будет использоваться и в дальнейшем, например, на празднованиях Дня города. Мы потратили на развитие собственной инфраструктуры и получили хорошую площадку. Кроме того, сейчас идёт проектирование дорожной сети, в которое будет вложено около 160 миллионов рублей. И, конечно, это будет потом востребовано горожанами. Сама дорожная сеть будет строиться за счёт регионального бюджета. Затраты по стадиону ложатся на федеральный бюджет. И дай им бог здоровья, когда они этот стадион разберут, чтобы хватило новый собрать. Будет очень неудобно перед горожанами, если мы этот стадион разберём, а потом скажем, что деньги кончились. Это будет преступление. Бизнес инвестирует собственные средства в развитие сферы обслуживания.

Принципиально неправильно сейчас говорить, что мы тратим эти деньги исключительно на подготовку к чемпионату мира. Мы эффективно тратим эти средства на развитие города, для того чтобы в том числе решить проблему подготовки Екатеринбурга к крупному мероприятию. В такой ситуации каждый бюджетный рубль становится катализатором, и мы привлекаем дополнительные инвестиции. Когда мы заходим со стройкой в поле, возводим там целый город, проводим мероприятие, радуемся, а потом уходим, оставляем город пустым – это неправильно.

– Ещё о деньгах. В ежегодном отчёте о деятельности мэрии, который глава администрации Александр Якоб представлял не так давно депутатам, неоднократно звучали упрёки в сторону областной власти по поводу доминирующей роли Екатеринбурга в формировании бюджета области. Этот вечный спор о том, что "область" оставляет мало денег "городу" когда-нибудь прекратится?

– Сегодня мы получаем 15 копеек с каждого собранного рубля налогов. Это, мягко говоря, мало при условии, что мы формируем областной бюджет на 60%. Это, собственно, и есть корень всех разногласий, которые время от времени вываливаются в паблик, с коллегами из области. Есть такой параметр – бюджетная обеспеченность. Бюджет города делится на количество жителей, и становится видно, сколько на каждого жителя выделяется средств на решение социальных проблем. В Москве этот показатель приблизительно 150 тысяч на человека, в Санкт-Петербурге – около 90 тысяч, а в Екатеринбурге – 23 тысячи. Это очень важная системная проблема, которой сейчас нужно заниматься. Федералы пока её не видят.

Чтобы что-то поменять, нужно решение Госдумы, которым будет введён единый норматив бюджетной обеспеченности. Не менее важно сейчас и то, что у субъекта есть право утверждать объём средств, которые останутся от собранных НДФЛ в бюджете города – главного нашего источника доходов – от 15% до 40%. И такое решение может быть принято, однако пока этого не произошло.

– Но ведь есть мнение, что, конечно, денег в Екатеринбурге остаётся мало, но при этом на эти средства удаётся кормить другие города Свердловской области, в которых с экономикой всё очень печально. Деньги на них тоже ведь откуда-то нужно изыскивать?

– Помогать другим городам нужно. И то, что Екатеринбург сегодня это локомотив – это понятно и правильно. Но вопрос в том, как это делать. Сегодня решение по муниципалитетам в области принимается просто – им дают рыбку, но не дают удочку. Три часа позора для главы муниципалитета в кабинете председателя правительства, и тебе дали смету, по которой ты дальше живёшь. Зачем что-то развивать? И вот именно поэтому мы получаем 90% муниципальных образований в Свердловской области, которые оказываются дотационными. Но они никогда прибыльными и не станут. Затраты будут всегда расти, но на определённом этапе предел государственного долга будет исчерпан, а ресурсы Екатеринбурга закончатся. Что будем делать дальше?

– Кстати, про наполняемость муниципальных бюджетов... Сейчас в публичную плоскость на обсуждение, судя по всему, намеренно выведены разговоры о возможном повышении тех или иных налогов. Речь идёт и про налоги на дивиденды, и про налог на добавленную стоимость, и про отмену льгот на НДС. И про НДФЛ, конечно, не забывают. Министр Антон Силуанов заявлял о том, что обсуждается повышение налога на доходы физлиц на 1-2%. Это бюджету Екатеринбурга поможет?

– Повышение НДФЛ на 2% – палка о двух концах. Мы очень долго выводили бизнес из тени. И мы это сделали. Люди начали платить налоги. Но вместо того чтобы развивать экономику дальше, мы говорим: "О! Выросли! Пошли доить!" Бизнес генерирует определённый денежный поток, и нельзя у него забирать всё сразу. Нужно оставлять ему на развитие, и тогда он принесёт больше. Но в будущем. А когда предприниматель открыл бизнес производственный, например, и автоматически стал ущербным только потому, что на него тут же нагрянули десятки проверок. Другой предприниматель, чтобы всего этого избежать, просто открывается в Китае. Так вот теперь мы тем, кто здесь у нас как-то всё-таки выживает, ещё один налог до кучи даём. Мы убеждали Минфин, что увеличение налогов на фонд оплаты труда приведёт к тому, что бизнес будет уходить в тень. Этого не произошло, в прошлом году множество маленьких предприятий закрылось. Кто за это понесёт ответственность?

– Вы, кстати, очень часто озвучиваете вот этот вопрос "а кто понесёт ответственность" за те или иные решения. Проблему ответственности за принятые решения вы сами на себя экстраполируете?

– Я стараюсь за свои решения отвечать. Мы шли и идём впереди эшелона в реализации стратегического плана развития Екатеринбурга. Первому идти всегда тяжело. Безусловно, есть ошибки. Мы над ними работаем и их исправляем. И главное, признаём их. Управленческое мужество заключается в том, что ты можешь сказать, что ты был не прав, не только дома перед зеркалом, но и публично.

– Например...

– В 2004 году мы обсуждали вопрос развития интернета в городе. Мы понимали, что интернет это будущее и его надо развивать. Первый вариант был настаивать на строительстве подземных коммуникаций. Я тогда настаивал на том, что бизнесу надо дать развиться. И дать им повисеть на наших опорах. Когда накопят ресурс, уйдут вниз. Я был сторонником этой позиции. И тогда вроде бы как об этом договорились. Все тогда кивали. Прошло время, и руководители этих компаний поменялись. Сейчас мы говорим, что время прошло, и пора уже спускаться под землю. Нас Паттайя на перекрёстках не устраивает. Мы при этом вам благодарны за то, что мы второй город в стране по развитию интернета. Но они тут же говорят, что мы давим бизнес. И вот здесь я понимаю, что была сделана ошибка. Нужно было тогда наши договоренности фиксировать не в виде протокола, а вписывать в стратегический план. Сейчас мне коллега Липович говорит: "Ну как, продвинул бизнес?" Я говорю, что продвинул и не жалею об этом. Но ошибка была. Учиться не стыдно. Стыдно не учиться.

– В последнее время муниципальные предприятия генерируют как-то необычно много информационных поводов: обыски в ТТУ, потом переназначение директора ТТУ на должность главы Октябрьского района. В МОАПе какие-то похожие события. Что-то на системном уровне меняется в кадровой политике?

– Муниципальная ротация кадров должна быть. Руководители транспортных предприятий – это руководители крупнейших в городе компаний. ТТУ сегодня по численности персонала крупнее, чем "Уралмашзавод" (5,5 тысяч человек. – прим.ред.) Поэтому руководитель такого предприятия – это руководитель достаточно высокого уровня. Николай Герасимов, например, который долгое время возглавлял МОАП, ушёл на повышение в департамент по управлению муниципальным имуществом. Кампанейщина из серии "давайте всех старых поменяем на молодых" ни к чему хорошему не приводит. В муниципальной власти работает простой армейский принцип – если ты не руководил взводом, ты никогда не будешь руководить ротой.

Случаются у нас ситуации, когда на муниципальную службу приходит человек без опыта, и он очень хочет реформ и хочет стать Столыпиным, а в результате у него ничего не получается. Он потом ответит за всё, что сделал и не сделал? Часто говорят, что в Екатеринбурге уже 20 лет одни и те же люди у руля. Но я работаю с 1999 года, и я работаю уже с третьим составом заместителей. Ротация кадров постоянно происходит. Что касается кадрового голода, то он, безусловно, есть. Мы с этой ситуацией стараемся справляться внутри системы и сами растим специалистов. Сегодня, чтобы вырастить главного специалиста, нужно пять лет. А для этого, в свою очередь, необходимы конкурентные условия труда и конкурентные зарплаты.

– Не могу не спросить про хозяйство Трамвайно-троллейбусного управления. Трамвай R1, который был презентован на промышленной выставке Иннопром-2014, наделал много шума, но оставил после себя множество вопросов у жителей города, многие из которых очень скептически отнеслись к возможному появлению "чёрной акулы" на улицах города. В мэрии сейчас есть понимание того, во сколько обойдётся запуск этого проекта, и главное, какие сроки нужны для того чтобы этот "трамвай из будущего" начал перевозить людей в Екатеринбурге?

– Сам по себе трамвай R1 – технологическая вершина. Чтобы он начал ездить, нужен целый комплекс мер. Трамвай существует, это понятная технология, и мы на неё будем переходить. Вопрос в том, как это реализовать. Есть вариант строить трамвайную ветку с Академического уже не по старой технологии в рельсо-шпальной решётке, а в новой технологии "плиты". Это будет постепенная замена инфраструктуры: купили какое-то количество трамваев и сразу под них построили хорошую ветку. Такой же вариант можно рассматривать по ветке, которая идёт на Уралмаш. Что касается существующих путей, то здесь нужен чёткий план капитальных ремонтов и обновления. Современный трамвай просто не поедет по нашим рельсам, где разбиты стыки. Но покупать трамваи до того момента, когда у нас появится инфраструктура, мы не будем. Сроки – это функция денег. Технически с деньгами это можно сделать за пять-шесть лет, к 300-летию Екатеринбурга.

– Ну, и в завершении о насущном. О том транспорте, который у нас есть сейчас. В прошедшие выходные я был в Перми, где стоимость проезда – 13 рублей, а все автобусные рейсы обслуживают исключительно частные перевозчики. Муниципалитет обслуживает только троллейбусы и трамваи. Нам такая экономическая модель в сфере транспорта не подходит?

– Мы стремимся к соотношению муниципалов и частников 70% на 30% соответственно. Для чего это нужно? Если завтра законы поменяются, и все частники вдруг бросят свой бизнес, мы должны будем обеспечить бесперебойную работу системы и дальше. Есть ведь случаи, когда в морозы частники не выгоняют машины, чтобы их не гробить. А наши выезжают и работают. Неважно, сколько градусов на улице – город должен жить.

С экономической точки зрения, такая модель, как в Перми, приемлема, а с точки зрения социального жизнеобеспечения города – нет. Я не буду сравнивать Екатеринбург и Пермь по показателям социально-экономического развития, но скажу, что Пермь не может просто себе такого позволить. Мне кажется, что, если рынок перевозок на 100% занят частниками, это понижает качество услуги, потому что нет конкуренции. А сейчас, например, у нас частники вынуждены в каких-то моментах соответствовать муниципальному транспорту. Ведь частники понимают, что как только они будут предоставлять услуги некачественно, мы заместим их автобусами из МОАП. Мы имеем право досрочно расторгнуть контракт.

Фото: Артём УСТЮЖАНИН / E1.RU
livejournal.com