Ленин был болен сифилисом - так говорят ученые

Слухи о том, что Ленин, основатель партии большевиков и вождь тоталитарного советского государства, на протяжении своей деятельности страдал от сифилиса, вновь на повестке дня.

Оригинал статьи

Сифилис??? Так Ленин был ещё тот проходимец, уважаю, почёт, девки его любили!!!

Гламурный наверно он был чуваг, в своё время,
и на танцы ходил поди

И брал Машку за ляжку... и тд... ;-)

толкнёт речугу, графин водки засандалит , сбатцает чичётку,

Нужное его срочно захоронить. Сифак дело нешутошное.

На е1 видно "работают" совсем безграмотные люди. Недавно по ТВ шла педарача, в которой бывший кремлёвский глав Чазов врач официально подтвердил, что чем чем а сифилисом Ленин не болел :-)

так у него был СПИД?

Нет. Что-то там с мозгом :-)

органайзер..

Вот те не по фиху... болел, не болел... Если тема просачиваеться, значит актуальная...

Ведь главное в новости, как мы знаем -её обсуждение

Чазов - кардиолог. Что он понимает в сифилисе?

Чтобы смотреть ТВ, не надо быть грамотным....

А пока закрыть Мавзолей на карантин...

Я вообще инженер , но в сифилисе понимаю. Хоть и не сталкивался.

Как говорит китайский пламбир, болит сердце - прочисти толстую кишку....

Венерические болезни
Тонкости, хитрости и секреты
Эта книга не может являться руководством для
самостоятельной диагностики и лечения. Автор этой книги
не несет ответственности за возможный ущерб,
нанесенный вашему здоровью самостоятельным лечением,
проводимым по рекомендациям, данным в этой книге.
Таким образом, Вы полностью отвечаете за любые
неправильные трактования, которые могут возникнуть
вследствие чтения этой книги. Вы, со своей стороны,
в добровольном порядке отказываетесь от судебного
преследования автора этой книги и возмещения
возможного вреда, причиненного Вашему здоровью.
Москва
Литературное агентство «Бук&Пресс»
2006

Инженеринги мы!!! ;-)

Здоровье высшей власти и судьба страны
Известный ученый-медик за то, чтобы граждане знали о состоянии здоровья высшей власти
Когда к нам в редакцию пришел академик Евгений Чазов, мы уже успели прочитать его недавно вышедшую книгу “Рок”, посвященную теме, весьма близкой автору: “Здоровье и власть”. Кстати сказать, свою прежнюю книгу он так и назвал: “Здоровье и власть”. Обе они — не просто галерея портретов известных политиков советской и постсоветской поры, написанных их лечащим врачом. Обе книги Е. Чазова — это размышления человека, много знающего и много пережившего. Это его мысли о своем времени, о судьбе страны — словом, о том, что волнует многих.
— Евгений Иванович, актуальность темы, столь близкой вам, “Здоровье и власть”, сегодня, когда во главе государства и правительства находятся люди молодые, здоровые, казалось бы, не так велика. Но ведь у сегодняшнего дня есть многолетняя предыстория, всем нам слишком хорошо известная. Кроме того, за сегодняшним днем последуют завтрашний, послезавтрашний — разве не нужна нам и нашим потомкам законная гарантия того, что Россией будут управлять люди не ущербные?

— Согласен. Законодательный или другой официальный акт на этот счет необходим. И об этом не раз говорилось раньше. Сегодня, когда острота проблемы, к счастью, и впрямь не велика, есть возможность изучить ее спокойно, взвешенно, безотносительно к конкретной личности.

— Как врач, вы знаете, как эта проблема решается в других странах? В тех же США?

— Будучи врачом, а не юристом, я не изучал проблему досконально именно с правовой точки зрения и не скажу, где какие законы на сей счет действуют. Но знаю точно: здоровью людей власти, кандидатов во власть — на должность и президента, и сенатора — на Западе уделяют самое пристальное внимание.

Помните, сколько громов и молний у нас в свое время метали против “номенклатурной медицины” вообще и Четвертого управления Минздрава в частности? Затем кампания, правда, сошла на нет. Ну а в США давно так сложилось и ничьих вопросов не вызывает — здоровьем политических лидеров занимаются элитные медицинские учреждения. Это прежде всего два госпиталя в Бетезде под Вашингтоном: армейский и военно-морской. Как бывший армейский офицер, экс-президент США Л. Джонсон оперировался в армейском госпитале, Д. Кеннеди, в прошлом офицер ВМС, проходил лечение и наблюдался в военно-морском.

И как-то так само собой принято, что, занимая видный пост во власти или стремясь его занять, политический лидер обязан предъявить публике авторитетное свидетельство о своем здоровье.

— Но может быть и так, что подобное предъявление опасно для его карьеры. Как быть в таких случаях?

— Какие в тех или иных странах существуют законы на этот счет, я, повторю, не знаю. Но думаю, что в США, Великобритании врачи в подобных случаях молчать не станут.

— А как же тогда быть с врачебной тайной, Клятвой Гиппократа?

— В отношениях даже между частными лицами нередко возникают ситуации, когда тайну необходимо раскрыть. Когда же от человека зависит судьба страны, миллионов людей, сохранение врачебной тайны тем более не благо. В этом, по-моему, все мы и сами не раз убеждались в последние годы.

— Какие именно болезни могут препятствовать исполнению высших государственных должностей?

— Те, которые ограничивают аналитическое мышление. Это обычно нарушение мозгового кровообращения, атеросклероз сосудов мозга, сердечная недостаточность. Или, как у К. Черненко, серьезное поражение легких, что затрудняло работу всего организма. Вместе с тем, будучи физическим инвалидом, Ф. Рузвельт до последнего часа имел совершенно ясную голову. Более близкий нам пример — Ю. Андропов, который, несмотря на тяжелейшую болезнь почек, долго сохранял способность мыслить остро, масштабно, глубоко, перспективно.

— А возраст — когда он превращается в тормоз для политического лидера?

— Де Голль, Аденауэр, Кекконен, Дэн Сяопин... Короче, примеров, когда сам по себе календарный возраст ничего не значит, более чем достаточно. Японцы так вообще, кажется, не видят проблемы “верхнего предела” в возрасте политика. Судя по примерам последних лет, их больше волнует, как понизить “нижний предел” лет хотя бы до сорока пяти.

— Говоря на тему “Здоровье и власть” или, скажем так, “Медицина и власть”, не будем упускать из виду, что всегда могут найтись силы, готовые использовать медицину для дискредитации противника. Достаточно вспомнить черный пиар С. Доренко, когда он “отработал” тему здоровья Е. Примакова.

— К сожалению, ряд подобных примеров можно продолжить. Возьмите ныне покойного президента Сирии Х. Асада. В свое время, когда он был жив-здоров, ему попытались внушить, что его дни чуть ли не сочтены и что ему пора думать о преемнике. Х. Асад тяжело переживал это. Но мы, группа врачей из Москвы, командированная в Сирию, рассеяли все его опасения. Затем все опять повторилось, и нам снова пришлось убеждать его, что он здоров. После чего он успешно возглавлял страну еще много лет, был одним из признанных лидеров арабского мира.

Думаю, избежать субъективизма в оценке здоровья политика не так сложно. Достаточно, чтобы парламент назначил авторитетную группу врачей, в том числе, возможно, и иностранных, которые, проведя консилиум, могли бы дать свои рекомендации — изменить режим, снизить нагрузки или вовсе отойти от дел.

— Так-то оно так, но всякий ли лидер захочет тем рекомендациям следовать? Особенно когда речь об отставке.

— Есть такой вопрос. Но я думаю, что предусмотренный законом отчет медиков перед парламентом и парламентское решение все бы поставили на свое место.

— Вы можете вспомнить что-нибудь подобное из вашей практики?

— Могу. Подобным образом был в свое время отстранен от должности монгольский лидер Ю. Цеденбал. Он находился на лечении в Москве, когда Политбюро Монгольской народно-революционной партии обратилось с просьбой к нам, лечащим врачам, дать заключение о способности Ю. Цеденбала оставаться на посту лидера партии. Меня пригласили на заседание Политбюро МНРП, где я доложил мнение консилиума, предъявил документы, ответил на вопросы.Обсудив наши рекомендации, члены Политбюро уже в мое отсутствие приняли решение просить Ю. Цеденбала подать в отставку.

Насколько я знаю, позже эту просьбу обсудили уже вместе с ним. И он ее выполнил. По-моему, в руководстве соцстран это был первый случай в своем роде. Хотя не просто было также с отставкой лидера французских коммунистов Вальдека Роше, который, уйдя с поста генсека, стал почетным председателем партии. Были сложности и с отставкой лидера СЕПГ ГДР Вальтера Ульбрихта. Не веря выводам о его здоровье врачей государственных, он хотел даже обратиться в частную клинику. Тогда мы, группа советских медиков, вылетели в Берлин и, ознакомившись с выводами немецких коллег, поддержали их рекомендации. После чего В. Ульбрихт согласился подать в отставку.

— Все три упомянутых вами деятеля были безнадежно больны?

— Нет. В обычном смысле слова — нет. Но одно дело узнавать близких людей, понимать сказанное ими, другое — сохранять способность к анализу, о которой я говорил выше. Когда государственный деятель ее утратил, последствия для страны могут быть весьма неприятными.

— Как получилось, что у нас в России этот синдром как проявился еще при Ленине, так и повторялся на разных этапах до самого последнего времени?

— О всех этапах судить не берусь, поскольку не имею достаточно фактов, но ленинский случай знаю хорошо, так как М. Суслов поручил мне возглавить комиссию по изучению болезни В. И. Ленина в канун его столетия. Как я понимаю, это поручение было вызвано версией, запущенной еще в двадцатые годы неким медиком, который, как водится, вроде бы имел какое-то касательство к лечению вождя. Суть версии в том, что тот умер якобы от сифилиса. Комиссия, в состав которой вошли виднейшие представители отечественной медицинской науки, дала однозначное заключение: никакого сифилиса не было, а был типичный атеросклероз в тяжелейшей форме.

Замечу, кстати, что документы, относящиеся к болезни Ленина, хранились в Институте марксизма-ленинизма в обычнейших шкафах и, судя по всему, десятки лет никого не интересовали. Ну а самым красноречивым документом из всех мне показалась обычнейшая “амбарная книга”, в которой простой фельдшер, бывший при В. И. Ленине практически неотлучно, вел подробнейший отчет обо всем происходившем в ходе болезни. Документ потрясающий, его надо было, по-моему, издать целиком. Из него видно, что Ленин все годы и месяцы своей болезни был не у дел. С ним практически уже никто не считался. Так что “синдром”, как вы выразились, начался не с него.

— А другой Ильич? Он ведь, как говорят, сам в своем время хотел уйти в отставку.

— Эту версию я, к сожалению, не могу ни подтвердить, ни опровергнуть. Но точно могу сказать, что резкий спад в состоянии его здоровья наступил в 1975 году. Дело усугублялось систематическим приемом снотворных средств, которые мы, врачи, ему не рекомендовали. И опять скажу: на обыденном уровне это был нормальный, более того, приятный в общении человек, в котором лишь изредка и слабо проявлялись черты былой властности. Но сложность, масштабность задач требовали и от генсека масштабности мышления. И я убежден: если бы кто-то из его окружения по-доброму поговорил с ним об этом, он бы все понял и спокойно ушел бы. Но у окружения, видимо, был интерес сохранить подольше все как есть. Сменивший Брежнева Ю. Андропов просто ничего уже не успел изменить. К. Черненко был слаб не только здоровьем. Ну а с М. Горбачевым и без медицины, кажется, все ясно.

— Свою последнюю книгу о нем и о других людях власти вы назвали “Рок”. Что вы при этом имели в виду? Рок свыше, нависший над Россией?

— Вопрос не простой. Судите сами. Толчком к написанию книги послужил эпизод весны девяносто третьего года. Тогда, еще до расстрела парламента, проходило множество, как сейчас модно говорить, политтусовок, где обсуждалась ситуация в стране и возможные пути выхода из нее. Меня пригласили на одну из таких дискуссий со всем положенным набором общих слов о демократии, свободе, уже тогда начинавших раздражать своей беспредметностью. Ведь еще А. Линкольн в свое время сказал: у волка свое понимание свободы, у овцы — свое. Та же свобода слова — вещь прекрасная, когда обеспечены и другие: на труд, лечение, образование и т. д. А когда люди их лишены — свободой слова этого не восполнишь. И вот наблюдаю я эти игры в словесный пинг-понг, не выдерживаю и спрашиваю: о чем вы, господа? Или не знаете, что при всех наших свободах нас в России рождается меньше, чем умирает? (Не так давно сам Президент РФ признал тревожность подобной тенденции, а тогда сигнал о ней был в диковинку.) В ответ на мое предостережение наш тогдашний министр финансов, человек молодой и без комплексов, тут же заявил: а разве реформы возможны без жертв?

Я-то по наивности думал, что реформы должны быть для людей, а не за счет людей. Но официальное лицо меня, как говорится, одернуло и поправило.

Другой эпизод — беседа с нобелевским лауреатом, известным экономистом В. Леонтьевым. После нее я искренне стал уважать экономистов. Удивительно, что этот человек, хоть он давно уже американец, говорил о нашей стране с большим пониманием и тревогой, чем наши “русские” радикал-реформаторы. “Что вы делаете? — изумлялся он. — Как можно отменять госмонополию на водку? Ведь для России она примерно то же самое, что для США доллар. Вы скоро увидите, как миллиарды рублей вместо государственной казны пойдут в частные карманы, превратятся в “грязные” деньги”. Так и случилось! И все остальное, о чем он предупреждал, сбылось с поразительной точностью.Мало того, он не только сам и не только меня предупреждал об этом, но и обратился к общественности, к руководству России с открытым письмом, подписанным несколькими другими экономистами — лауреатами Нобелевской премии. В письме содержался призыв к нашим властям срочно изменить курс реформ. Но в наших российских СМИ это письмо прошло как недостойное внимания.

— Тем более его не заметило первое лицо в государстве, для которого проблемой всех проблем были не реформы и даже не борьба с коммунизмом, а проблема сохранения за собой власти.

— Увы, желание сохранить власть затмевало все. Тут можно вспомнить и демонстративные пляски на публике с единственной целью показать: я еще ого-го! и пятый инфаркт гаранта Конституции в ночь с 25 на 26 июля 1996 года, то есть между первым и вторым турами президентских выборов, после чего 3 августа Борис Николаевич все-таки голосовал на специально устроенном для него участке в Барвихе; и то, как, еще даже не вполне очнувшись после сложнейшей операции, Б. Ельцин первым делом потребовал вернуть ему полномочия, которыми он накануне наделил премьер-министра В. Черномырдина. Все это грустно само по себе. А тут еще роль опять-таки окружения, поистине роковая. С одним из известных олигархов — а они ведь тоже наши пациенты — у меня тогда состоялся разговор. Ну хорошо, говорю, пусть не Зюганов, которого вы не хотите, неужели в такой громадной и богатой яркими людьми стране, как Россия, нет людей, способных заменить Ельцина? Зачем вы так отчаянно тащите во власть тяжелобольного человека? Этим вы не только его окончательно доконаете, но и всех нас, всю страну. Неужели вы этого не понимаете? Нам нужен только он, ответил олигарх.

Им нужен, и все!

— Когда, на ваш взгляд, Ельцину лучше всего было уйти?

— Точную дату не назову, но на второй срок ему нельзя было ни в коем случае! Страна потеряла еще несколько лет. Да и сам он!.. Я его давно знаю. И уверяю: с его организмом можно было бы прожить до ста лет!

— При условии, если слушаешься врачей?

— Конечно. Мы с ним познакомились еще в бытность его секретарем Свердловского обкома. И по отзывам его коллег, и по моим личным наблюдениям, это был деятельнейший человек. А при существовавшем тогда тщательном отборе кадров иначе и быть не могло. Казалось, что даже интенсивный прием алкоголя на нем никак не отражается!..

— А что за история, когда, кажется после октябрьского пленума, он поранил себе грудь ножницами?

— Это был нервный срыв, в общем понятный с учетом структуры личности Б. Ельцина, типа его нервной системы. Для такого типа превыше всего власть. Все, что на пути к ней, должно быть преодолено или сметено. В обычных условиях эту особенность человек сдерживает, контролирует. Но алкоголь, особенно если им постоянно злоупотреблять, обязательно ее выявит, доведет до состояния патологии. В свое время я предупреждал об этом Б. Ельцина, чем вызвал к себе его немилость.

В 1988 году, в бытность его главой МГК, я устроил ему консультацию психиатров во главе с профессором Наджаровым. Тот сказал: Ельцин совершенно нормален, но образ жизни ему надо менять. Но, увы, ничего не переменилось, отчего негативные процессы в организме пошли интенсивнее. Ведь он “отключался”, случалось, на несколько дней. Даже Клинтон не мог до него дозвониться. Ну а окружение продолжало миру лгать то про крепкое рукопожатие президента, то про легкую простуду, то про работу с документами. Хорошо, что со страной в течение этих дней ничего не случалось. Впрочем, что значит не случалось? Случалось. В течение всех этих лет. И новому руководству осталась бездна проблем на много лет вперед. И всем нам, включая детей и внуков. Вот это и есть настоящий рок.

— На первом Съезде народных депутатов СССР на вопрос одного из нас, много ли среди выступающих людей, скажем так, с особенностями, вы, тогда министр здравоохранения Союза, ответили: “Процентов восемь”. К этому можно добавить вывод известного социолога Питирима Сорокина о том, что, во-первых, процент шизофреников среди людей во власти гораздо выше, чем среди рядовых избирателей, и что, во-вторых, как в царской России, так и в США, и в СССР, то есть при всех режимах, этот процент примерно одинаков. Так поможет ли предлагаемый вами закон данную долю хоть чуть-чуть уменьшить?

— И тот съезд, о котором вы говорите, и обстановку той поры я отлично помню. И то, как массы людей поверили в “чудеса” Кашпировского, Чумака. А еще — как был вынесен гневливый приговор “репрессивной психиатрии”, направленный в основном против того, чем занимался Институт имени Сербского. Под этим давлением мы, медики, вынуждены были разрабатывать законопроект, где нормы признания человека психически больным пришлось резко снизить. Тогда многие авторитетнейшие психиатры меня упрекали: “Вы не представляете себе последствий того, что делаете”. Предупреждали, что в результате “либерализации” психиатрии значительно возрастет число убийств и самоубийств. Так и случилось. По самоубийствам наша страна сегодня, увы, в мировых лидерах.

Ну а если говорить о политиках, людях власти... То они ведь прежде всего люди. Причем люди творчества. То есть в чем-то сродни поэтам, художникам. Депрессивно-маниакальный психоз был и у Достоевского, и у Чюрлёниса, и у авторов многих других шедевров в литературе, живописи, музыке. Но одно дело, что сорвись, допустим, писатель или художник — мир от этого недополучит еще одну книгу или картину. Жаль, конечно. В случае же срыва политика мир или часть его — страна, город, регион — могут такое получить... Во избежание этого и предлагаю объединить усилия законодателей и медиков и создать соответствующий закон.
http://russia-today.ru/2001/no_5/5_topic_1.htm

много букв! :-( :-( :-(

И снова практический ни на чем не основаное предположение?!

[Сообщение изменено пользователем 23.06.2007 16:36]

— Тем более его не заметило первое лицо в государстве, для которого проблемой всех проблем были не реформы и даже не борьба с коммунизмом, а проблема сохранения за собой власти.

— Увы, желание сохранить власть затмевало все. Тут можно вспомнить и демонстративные пляски на публике с единственной целью показать: я еще ого-го! и пятый инфаркт гаранта Конституции в ночь с 25 на 26 июля 1996 года, то есть между первым и вторым турами президентских выборов, после чего 3 августа Борис Николаевич все-таки голосовал на специально устроенном для него участке в Барвихе; и то, как, еще даже не вполне очнувшись после сложнейшей операции, Б. Ельцин первым делом потребовал вернуть ему полномочия, которыми он накануне наделил премьер-министра В. Черномырдина. Все это грустно само по себе. А тут еще роль опять-таки окружения, поистине роковая. С одним из известных олигархов — а они ведь тоже наши пациенты — у меня тогда состоялся разговор. Ну хорошо, говорю, пусть не Зюганов, которого вы не хотите, неужели в такой громадной и богатой яркими людьми стране, как Россия, нет людей, способных заменить Ельцина? Зачем вы так отчаянно тащите во власть тяжелобольного человека? Этим вы не только его окончательно доконаете, но и всех нас, всю страну. Неужели вы этого не понимаете? Нам нужен только он, ответил олигарх.

Им нужен, и все!

— Когда, на ваш взгляд, Ельцину лучше всего было уйти?

— Точную дату не назову, но на второй срок ему нельзя было ни в коем случае! Страна потеряла еще несколько лет. Да и сам он!.. Я его давно знаю. И уверяю: с его организмом можно было бы прожить до ста лет!

— При условии, если слушаешься врачей?

— Конечно. Мы с ним познакомились еще в бытность его секретарем Свердловского обкома. И по отзывам его коллег, и по моим личным наблюдениям, это был деятельнейший человек. А при существовавшем тогда тщательном отборе кадров иначе и быть не могло. Казалось, что даже интенсивный прием алкоголя на нем никак не отражается!..

— А что за история, когда, кажется после октябрьского пленума, он поранил себе грудь ножницами?

— Это был нервный срыв, в общем понятный с учетом структуры личности Б. Ельцина, типа его нервной системы. Для такого типа превыше всего власть. Все, что на пути к ней, должно быть преодолено или сметено. В обычных условиях эту особенность человек сдерживает, контролирует. Но алкоголь, особенно если им постоянно злоупотреблять, обязательно ее выявит, доведет до состояния патологии. В свое время я предупреждал об этом Б. Ельцина, чем вызвал к себе его немилость.

В 1988 году, в бытность его главой МГК, я устроил ему консультацию психиатров во главе с профессором Наджаровым. Тот сказал: Ельцин совершенно нормален, но образ жизни ему надо менять. Но, увы, ничего не переменилось, отчего негативные процессы в организме пошли интенсивнее. Ведь он “отключался”, случалось, на несколько дней. Даже Клинтон не мог до него дозвониться. Ну а окружение продолжало миру лгать то про крепкое рукопожатие президента, то про легкую простуду, то про работу с документами. Хорошо, что со страной в течение этих дней ничего не случалось. Впрочем, что значит не случалось? Случалось. В течение всех этих лет. И новому руководству осталась бездна проблем на много лет вперед. И всем нам, включая детей и внуков. Вот это и есть настоящий рок.