Напоминание Путина о Карибском кризисе встревожило главу Пентагона

Президент Путин сравнил размещение ПРО у границ России с Карибским кризисом. Развивая творчески президентскую мысль, можно было б предположить, что президент Путин, в рамках противостояния, хотя бы разместит на Кубе те же ядерные боеголовки.
Но президент Путин это вряд ли сделает. По той простой причине, что тогда американцы действительно станут врагами России и нанесут ей самый сокрушительный из возможных ударов: удар по швейцарским счетам действующего режима.

Тяжела задача президента Путина. С одной стороны, рассказывать народу, что Россия восстанавливает свой авторитет во внешней политике. С другой стороны, сделать так, чтобы американцы не приняли, не дай Бог, эти слова всерьез и не нанесли вышеупомянутый удар по швейцарским банкам.

Не знаю, может, у некоторых стран и есть внешняя политика. А в России, по-моему, внешней политики нету. А есть внешняя психология.

Возьмем, к примеру, нашу политику по отношению к Грузии: от съемок порнофильма про Саакашвили до потери ракеты над Гори, с последующим заявлением о том, что ракету грузины принесли и закопали сами.

В свое время США опасались Кубы. Они считали, что возможное размещение советских ракет на острове угрожает безопасности США. Можно сколько угодно смеяться над неудачной высадкой в Заливе Свиней – но это-таки была высадка, а не съемка порнофильма. США, воспринимая Кубу как угрозу, думали о радикальном устранении этой угрозы.

В 1968 году «пражская весна» угрожала распадом социалистического лагеря. СССР ввел в Чехословакию танки. Можно сколько угодно возмущаться этим танкам, но в рамках поставленной цели – сохранить Восточную Европу у своих ног — СССР действовал совершенно рационально. Трудно себе представить, чтобы СССР, обеспокоенный событиями в Праге, принялся терять ракеты над Карловыми Варами и громко орать, что чехи ракеты зарыли сами.

Вряд ли СССР потерей ракет укрепил бы свое могущество. Скорее, он потерял бы вместе с ракетами лицо.

Когда смотришь на действия Кремля в отношении соседей — от Грузии до Эстонии — первое, что бросается в глаза — это необычайная мелочность. Так ведет себя не великая держава. Так ведет себя соседка, которая на коммунальной кухне плюет в чужой борщ.

Второе, что бросается в глаза – абсолютная бессмысленность. По идее, цель России – это укрепить авторитет в Закавказье. Но съемками порнофильмов этого достичь нельзя. Это опять же, как в коммуналке. Можно подружиться с соседями и тем заставить себя уважать. Можно регулярно выбивать им зубы и тем заставить их дрожать при своем появлении. Но укрепить авторитет, плюя в борщ, – никак невозможно.

То есть тут не внешняя политика, тут внешняя психология. Плюнуть в борщ – конечно, поступок невыгодный. Но люди не всегда делают то, что выгодно. Люди определенного склада делают то, что приятно.

Существуют ли какие-нибудь ограничители нашей внешней психологии?

О да, и очень существенные.

Почему вместо плевка в суп не вломить соседу в морду?

Ответ очень прост: потому что, если вломишь в морду, вызовут участкового.

Все наши внешнеполитические демарши рассчитаны очень тщательно — так, чтобы не пришел участковый. Так, чтобы не вызвать санкций у мирового сообщества. Недоумения – да, усмешки — да. Но не санкции.

Мы отличаемся от стран-изгоев тем, что, в отличие от них, Россия не представляет реальной угрозы. В качестве ассиметричного ответа она не размещает ракеты на Кубе. В качестве ассиметричного ответа она назначает министром обороны мебельщика Сердюкова.

Она же не взрывает ракеты над Грузией. Она просто теряет их. Уникальный, надо сказать, способ применения высокоточного оружия.

Вы можете применять санкции к стране, если она устраивает геноцид, вторгается на территорию соседа или посылает туда коммандос. Но кто же будет применять санкции за то, что «Наши» забросали чем-то там посольство Эстонии?

Этот урок в Кремле усвоили очень хорошо. В свое время СССР представлял реальную угрозу для свободного мира, и в конце концов свободный мир загнал СССР в угол. Нынешний Кремль загнать в угол еще проще: для этого, как уже сказано, достаточно разобраться со швейцарскими счетами и недвижимостью в Ницце.

Поэтому Путин заявляет про новый Карибский кризис. Но ведет себя так, чтобы не пришел участковый.

ХОЛОДНАЯ ВОЙНА ПОНАРОШКУ

Если кто не заметил, то спешу сообщить: Россия и США стремительно движутся к «холодной войне». Ведь как иначе объяснить неожиданную эскападу Владимира Путина на пресс-конференции по завершении саммита Россия – ЕС. Он сравнил американские планы по развертыванию системы ПРО с действиями СССР, спровоцировавшими 45 лет назад Карибский кризис: «Для нас ситуация технологически очень похожа. Мы остатки баз из Вьетнама, с Кубы вывели, все там ликвидировали, а у наших границ такие угрозы для нашей страны сегодня создаются». Путин правда оговаривается, что сейчас никакого Карибского кризиса нет, объясняя это хорошими личными отношениями между российским и американским президентами. Но при этом он настаивает, что «технологические проблемы» несут угрозу России.
Надо сказать, что российский президент (или те, кто подбрасывает ему идеи для выступлений) весьма вольно интерпретирует исторические события. В самом деле, нужна известная смелость, чтобы сравнивать нынешние, замечу, не самые разумные действия Вашингтона с той запредельной по авантюризму акцией, которую предпринял Никита Хрущев ровно 45 лет назад. Во-первых, нынешняя американская ПРО все-таки предназначена для перехвата ядерных ракет противника, а не для нанесения ядерного удара по городам чужой страны. Во-вторых, Кремль не только не объявлял заранее о своих планах разместить ядерные ракеты на Кубе, а проводил операцию «Анадырь» по переброске ракет в условиях строжайшей секретности. И в-третьих, развертывая ракеты, Никита Хрущев меньше всего испытывал желание добиться согласия на это от Вашингтона.

Удивительно, что на очевидно некорректные параллели Путина потянуло как раз тогда, когда Вашингтон сделал ясные шаги к компромиссу. Министр обороны США Роберт Гейтс, находясь в Чехии, заявил, что США могут отложить приведение в действие системы противоракетной обороны в Чехии и Польше до того момента, когда будет достоверно установлено наличие угрозы со стороны Ирана. Министр также предложил договориться о допуске российских офицеров связи на американские объекты ПРО в Чехии и Польше в обмен на согласие Москвы на развертывание американской системы. Однако российские официальные лица совсем не порадовались своей очевидной дипломатической победе. Министр иностранных дел Сергей Лавров холодно заметил, что вокруг ПРО слишком много устных комментариев, а Москва, между тем, так и не получила американских предложений в письменном виде. Министр обороны Анатолий Сердюков заявил после неформальной встречи с главами военных ведомств стран НАТО, что позиция России по вопросу ПРО остается неизменной: "По крайней мере, все, что нам предлагалось, нас не устраивает". Затем Путин приравнял планы по развертыванию ПРО к предпринятой 45 лет назад попытке развернуть шесть десятков ядерных ракет на Кубе. Роберт Гейтс, не скрывая растерянности, заявил, что «высказывания Владимира Путина на саммите Россия - ЕС расходятся с позицией России на американо-российских переговорах по ПРО. Мы не понимаем, как трактовать эти жесткие заявления. Ведь президент Путин лично признавал ранее, что США сделали удачные предложения по вопросу европейской ПРО».

На самом деле очевидно, что Москва совсем не заинтересована в достижении компромисса по ПРО. Кремлю нужен постоянный вялотекущий конфликт с США по проблемам ядерных вооружений и противоракетной обороны. Путин и его окружение уверены, что таким образом Россия возвращает себе статус великой державы, которая пусть только в ядерной сфере, но равна США. Именно поэтому Москва все время добивается начала «больших» ядерных переговоров, на которых обсуждались бы проблемы соблюдения Договора о ракетах средней и меньшей дальности и продления Договора СНВ-1. И, чтобы подтвердить актуальность таких переговоров, периодически угрожает выйти из Договора по РСМД, а также развернуть невиданные боеголовки, которые будут способны преодолеть систему ПРО США.







Как ни старается Кремль озадачить Белый дом возвращением к риторике холодной войны, пока что, слава Богу, все это выглядит как фарс: пугает, а никому не страшно. На самом деле роль ядерного фактора в российско-американских отношениях неуклонно снижается. И, как ни парадоксально, это снижение было предопределено тем самым Карибским кризисом, поставившим СССР и США на грань настоящей ядерной войны. Именно в момент противостояния выяснилось, что ни та, ни другая сторона не рискнет применить ядерное оружие первой. Несмотря на 20-кратное превосходство по количеству ядерных боеприпасов (американцы знали об этом), США отказались от планов нанесения удара по СССР. Роберту Макнамаре было легко в конце 50-х теоретически высчитывать размер неприемлемого ущерба, который способен удержать от нападения. СССР никак не мог нанести США такой ущерб. Однако, став в начале 60-х министром обороны, Макнамара на практике осознал, что вероятность того, что даже одна советская ракета достигнет американской территории, автоматически отменяет планы ядерной атаки против СССР.

Чтобы ядерное оружие было важным фактором политики, другие страны должны подозревать некую толику безумия у обладателя такого оружия. Как раз по этой причине ядерные программы Ирана и КНДР вызывают такое беспокойство в мире. Путин же доказал, хотел он того или нет, что он человек разумный. И даже не слишком адекватные параллели с Карибским кризисом не могут испортить эту репутацию. По крайней мере, пока.

классный комментарий

Тема автоматически закрыта.