Описание проявлений силы, силачей в ЛИТЕРАТУРЕ

Давайте коллекционировать примеры из художественной литературы :-)
Каждый эпизод - в отдельное сообщение и ставим ПЛЮСИКИ!
А потом вручим премию лучшему автору.

У меня есть несколько. Поехали!

НЕКРАСОВ. КОМУ НА РУСИ ЖИТЬ ХОРОШО.

Пришел с тяжелым молотом
Каменотес-олончанин,
Плечистый, молодой:
"И я живу - не жалуюсь, -
Сказал он, - с женкой, с матушкой
Не знаем мы нужды!"

"Да в чем же ваше счастие?"

"А вот гляди (и молотом,
Как перышком, махнул):
Коли проснусь до солнышка
Да разогнусь о полночи,
Так гору сокрушу!
Случалось не похвастаю,
Щебенки наколачивать
В день на пять серебром!"

Пахом приподнял "счастие"
И, крякнувши порядочно,
Работничку поднес:
"Ну, веско! а не будет ли
Носиться с этим счастием
Под старость тяжело?.."

"Смотри, не хвастай силою,-
Сказал мужик с одышкою,
Расслабленный, худой
(Нос вострый, как у мертвого,
Как грабли руки тощие,
Как спицы ноги длинные,
Не человек - комар).-
Я был - не хуже каменщик
Да тоже хвастал силою,
Вот бог и наказал!
Смекнул подрядчик, бестия,
Что простоват детинушка,
Учал меня хвалить,
А я-то сдуру радуюсь,
За четверых работаю!
Однажды ношу добрую
Наклал я кирпичей,
А тут его, проклятого,
И нанеси нелегкая:
"Что это?- говорит.-

Не узнаю я Трифона!
Идти с такою ношею
Не стыдно молодцу?"
-"А коли мало кажется,
Прибавь рукой хозяйскою!"-
Сказал я, осердясь.
Ну, с полчаса, я думаю,
Я ждал, а он подкладывал,
И подложил, подлец!
Сам слышу - тяга страшная,
Да не хотелось пятиться.
И внес ту ношу чертову
Я во второй этаж!
Глядит подрядчик, дивится,
Кричит, подлец, оттудова:
"Ай, молодец, Трофим!
Не знаешь сам, что сделал ты:
Ты снес один по крайности
Четырнадцать пудов!"
Ой, знаю! сердце молотом
Стучит в груди, кровавые
В глазах круги стоят,
Спина как будто треснула...
Дрожат, ослабли ноженьки.
Зачах я с той поры!...
Налей, брат, полстаканчика!"


224 кг внес на второй этаж.
Это с учетом того, что человек весом 90 кг в те голодные времена
был бы великаном и амбалом. Кил 70, вряд ли 80 весил этот Трофим.

Подвиги Геракла и Ильи Муромца - не в счет! :-)

Александр Засс- железный Самсон
и книга про него есть, фото материалы подтверждающие его силу, классный был мужик) в контакте есть группа про него, с методиками его тернировок.

сила силачей в литературной литературе! прелестнно :cool:

Штангист (не Муромец и не Геракл) поставил рекорд в толчке... финская сантехника выдержала!

Редьярд Киплинг "Если".
Классный стих.
А тут видяшку классно вставили под эти слова. Посмотрите, кто не смотрел. Про Нас билдеров :super:

имхо - немного притянуто за уши) не по данной теме :-)

Не по теме!
Мы про художественную литературу говорим! :-)

Конан Варвар :-D

Ладно)
ЛОТ ?2. Про, черт побери, становую тягу!

quote]Клуб любителей Джека Лондона [/quote]

ВРЕМЯ-НЕ-ЖДЕТ

В шесть часов утра, пропьянствовав всю ночь, Харниш как ни в чем не бывало стоял у стойки и состязался в силе со всеми мужчинами подряд. Делалось это так: два противника становились лицом друг, к другу по обе стороны угла, упершись правым локтем в стойку и переплетя пальцы правой руки; задача заключалась в том, чтобы прижать руку противника к стойке. Один за другим выходили мужчины против Харниша, но ни разу никому не удалось побить его; осрамились даже такие великаны, как Олаф Гендерсон и Луи-француз. Когда же они заявили, что Харниш берет не силой, а каким-то ему одному известным приемом, он вызвал их на новое соревнование.

? Эй, слушайте! ? объявил он. ? Вот что я сделаю: во-первых, я сейчас взвешу мой мешочек, а потом побьюсь об заклад на всю сумму, что после того, как вы подымете столько мешков с мукой, сколько осилите, я подкину еще два мешка и подыму всю махину.

? А ну, давай! ? крикнул Луи-француз под одобрительный гул толпы.

? Стой! ? закричал Олаф Гендерсон. ? А я что же? Половина ставки моя!

В мешочке Харниша оказалось песку ровно на четыреста долларов, и он заключил пари на эту сумму с Олафом и Луи-французом. Со склада салуна принесли пятидесятифунтовые мешки с мукой. Сначала другие попробовали свои силы. Они становились на два стула, а мешки, связанные веревкой, лежали под ними на полу. Многим удавалось таким образом поднять четыреста или пятьсот фунтов, а кое-кто дотянул даже до шестисот. Потом оба великана выжали по семьсот фунтов. Луифранцуз прибавил еще мешок и осилил семьсот пятьдесят фунтов. Олаф не отстал от него, но восемьсот ни тот, ни другой не могли выжать. Снова и снова брались они за веревку, пот лил с них ручьем, все кости трещали от усилий, ? но хотя им и удавалось сдвинуть груз с места, все попытки оторвать его от пола были тщетны.

? Помяни мое слово, ? сказал Харнишу Луи-француз, выпрямляясь и слезая со стульев. ? На этот раз ты влип. Только человек из железа может это осилить. Еще сто фунтов накинешь? И десяти не накинешь, приятель.

Мешки развязали, притащили еще два; но тут вмешался Керне:

? Не два, а один.

? Два! ? крикнул кто-то. ? Уговор был ? два.

? Они ведь не выжали восемьсот фунтов, а только семьсот пятьдесят, ? возразил Керне.

Но Харниш, величественно махнув рукой, положил конец спорам:

? Чего вы всполошились? Эка важность ? мешком больше, мешком меньше. Не выжму ? так не выжму. Увязывайте.

Он влез на стулья, присел на корточки, потом медленно наклонился и взялся за веревку. Слегка изменив положение ног, он напряг мышцы, потянул мешки, снова отпустил, ища полного равновесия и наилучших точек опоры для своего тела.

Луи-француз, насмешливо глядя на его приготовления, крикнул:

? Жми, Время-не-ждет! Жми, как дьявол! Харниш начал не спеша напрягать мускулы ? на этот раз уже не примеряясь, а готовый к жиму, ? пока не собрал все силы своего великолепно развитого тела; и вот едва заметно огромная груда мешков весом в девятьсот фунтов медленно и плавно отделилась от пола и закачалась, как маятник, между его ногами.

Олаф Гендерсон шумно выдохнул воздух. Мадонна, невольно до боли напрягшая мышцы, глубоко перевела дыхание. Луи-француз сказал смиренно и почтительно:

? Браво! Я просто младенец перед тобой. Ты настоящий мужчина.

Харниш бросил мешки, спрыгнул на пол и шагнул к стойке.

? Отвешивай! ? крикнул он, кидая весовщику свой мешочек с золотом, и тот пересыпал в него на четыреста долларов песку из мешочков Гендерсона и Луи-француза.

? Идите все сюда! ? обернулся Харниш к гостям. ? Заказывайте выпивку! Платит победитель!

? Сегодня мой день! ? кричал он десять минут спустя. ? Я одинокий волк, волк-бродяга, и я пережил тридцать зим. Сегодня мне стукнуло тридцать лет, ? сегодня мой праздник, и я любого положу на лопатки. А ну, подходите! Всех окуну в снег. Подходите, желторотые чечако и вы, бывалые старики, ? все получите крещение!

Эти люди прошли самую суровую школу кулачных расправ в бесчисленных ожесточенных стычках, знали цену крови и поту, лишениям и опасностям;


и все же им не хватало одного свойства, которым природа щедро наделила Харниша: идеально налаженной связи между нервными центрами и мускулатурой. Ни особой премудрости, ни заслуги его тут не было. Таким он родился. Нервы Харниша быстрее посылали приказы, чем нервы его противников. Мысль, диктовавшая действия, работала быстрее, сами мышцы с молниеносной быстротой повиновались его воле. Таков он был от природы. Мускулы его действовали, как сильно взрывчатые вещества. Рычаги его тела работали безотказно, точно стальные створки капкана. И вдобавок ко всему он обладал сверхсилой, какая выпадает на долю одного смертного из миллиона, ? той силой, которая исчисляется не объемом ее, а качеством и зависит от органического превосходства самого строения мышц.

какой умница этот Лондон! :-)

Понаписать много что можно, а Засс в реальности доказывал сверхсилу)
Книга: "белый хрен в конопляном поле"
Автор: не помню
Суть: отец кожедуб, выдрал своего сына уздечкой по 5ой точке, после чего, сын отобрал у отца уздечку, сказал:"не надо, батя" и порвал её, так же он поступил со всеми уздечками в мастерской отца.
ЗЫ: извините за примерно описание, сижу на работе, инет закрыт)

[Сообщение изменено пользователем 11.04.2012 14:32]

:suxx: :suxx:

с цитатами плиз!

"ОГНЕМ И МЕЧОМ", Генрик Сенкевич

На самом деле Вершул не погиб: его вместе с лошадью опрокинул Пулуян, бывший казак князя Еремии, а ныне второе лицо после Кривоноса в казацком лагере. Он без особого усилия мог переломить две подковы враз и не знал достойного соперника в одиночной схватке. Покончив с Вершулом, Пулуян взмахнул своею страшною саблей и пополам рассек польского офицера Курошляхтича. Все отступили, только один пан Лонгинус направил на врага свою лифляндскую кобылу.
-- Погибнешь! -- крикнул Пулуян, завидев приближающегося смельчака.
-- Что поделать? -- ответил пан Подбипента и поднял свою саблю.
С ним была лишь легкая сабля; знаменитый сорвиглавец предназначался для великих целей и теперь находился в лагере, в руках верного пажа. Пулуян выдержал первый удар, хотя сразу понял, что имеет дело с необычным противником. Боялся ли казак, что лошадь пана Лонгинуса спихнет его в воду, хотелось ли ему показать свою удаль, только он изловчился стать боком к пану Лонгинусу и обхватил его за туловище.
Они сцепились, как два медведя в борьбе за самку, обвились, как две сосны, выросшие из одного комля.
Все затаили дыхание и молча следили за поединком. А богатыри, казалось, слились в одно тело и надолго замерли без всякого движения; только лица их покраснели да напрягшиеся жилы ясно говорили о нечеловеческих усилиях.
Понемногу лицо атамана становилось все более синим. Прошло еще мгновение. Волнение зрителей усиливалось. Вдруг тишину прервал отрывистый, хриплый крик
-- Пусти...
-- Нет... миленький! -- ответил другой голос.
Еще минута, и вот что-то хрустнуло, послышался звериный стон, изо рта Пулуяна хлынула струя черной крови, и голова его бессильно опустилась на грудь.
Пан Лонгинус сорвал его с коня и, прежде чем зрители могли понять в чем дело, перебросил его через свое седло и рысью помчался к своим.


-- Vivat! -- крикнули вишневецкие.
-- На погибель! -- отвечали запорожцы и хлынули толпою, чтоб отомстить за смерть атамана. Закипела яростная схватка, и казаки несмотря на свою храбрость непременно все полегли бы в битве с более опытным неприятелем, если б в лагере Кривоноса не затрубили отступления.

? Так познакомь же, сударь добрый Заглоба, и меня с паном наместником? Познакомь же!

? Обязательно! Непременно! Позволь, ваша милость наместник, ? это господин Сбейнабойка.

? Подбипятка, ? поправил шляхтич.

? Один черт! Герба Сорвиштанец.

? Сорвиглавец, ? поправил шляхтич.

? Один черт! Из П?сикишек.

? Из Мышикишек, ? поправил шляхтич.

? Один черт. Nescio[13], что бы я предпочел. Мышьи кишки или песьи. Но жить ? это уж точно! ? ни в каких не желаю, ибо и отсидеться там трудновато, и покидать их конфузно. Ваша милость! ? продолжал он объяснять Скшетускому, указывая на литвина, ? вот уже неделю пью я на деньги этого шляхтича, у какового за поясом меч столь же тяжеловесный, сколь и кошель, а кошель столь же тяжеловесный, сколь и разум, но если поил меня когда-нибудь больший чудак, пусть я буду таким же болваном, как тот, кто за меня платит.

? Ну, объехал его! ? смеясь, кричала шляхта.

Однако литвин не сердился, он только отмахивался, тихо улыбался и повторял:

? От, будет уж вам, ваша милость? слухать гадко!

Скшетуский с интересом приглядывался к новому знакомцу, и в самом деле заслуживавшему называться чудаком. Это был мужчина росту столь высокого, что головою почти касался потолочных бревен; небывалая же худоба делала его и вовсе долговязым. Хотя весь он был кожа да кости, широкие плечи и жилистая шея свидетельствовали о необычайной силе. На удивление впалый живот наводил на мысль, что человек этот приехал из голодного края, однако одет он был изрядно ? в серую свебодзинского сукна, ладно сидевшую куртку с узкими рукавами и в высокие шведские сапоги, начинавшие на Литве входить в употребление. Широкий и туго набитый лосевый пояс, не имея на чем держаться, сползал на самые бедра, а к поясу был привязан крыжацкий меч, такой длинный, что мужу тому громадному почти до подмышек достигал.

Но испугайся кто меча, тот бы сразу успокоился, взглянув на лицо его владельца. Оно, будучи, как и весь облик этого человека, тощим, украшалось двумя обвисшими бровями и парою таково же обвислых льняного цвета усищ; однако при этом было столь открыто, столь искренно, словно лицо ребенка. Помянутая обвислость усов и бровей сообщала литвину вид одновременно озабоченный, печальный и потешный. Он казался человеком, которым все помыкают, но Скшетускому понравился с первого взгляда за эту самую открытость лица и ладную воинскую экипировку.

? Пане наместник, ? сказал тощий шляхтич, ? значит, ваша милость от господина князя Вишневецкого?

? Точно.

Литвин благоговейно сложил руки и возвел очи горе.

? Ах, что за воитель это великий! Что за рыцарь! Что за вождь!

? Дай боже Речи Посполитой таких побольше.

? Истинно, истинно! А не можно ли под его знамена?

Тут в разговор ввязался Заглоба:

? И заимеет князь два вертела для кухни: один из этого сударя, другой из его меча; а может, наймет вашу милость заплечных дел мастером или повелит на вашей милости разбойников вешать. Нет! Скорее всего он сукно мундирное станет вами мерить! Тьфу! Ну как тебе, сударь, не совестно, будучи человеком и католиком, ходить длинным, словно serpens[14] или басурманская пика!

? Слухать гадко, ? терпеливо сказал литвин.

? Как же, сударь, величать вас? ? спросил Скшетуский. ? Когда вы представились, пан Заглоба так вашу милость подъедал, что я, прошу прощения, ничего не смог разобрать.

? Подбипятка.

? Сбейнабойка.

? Сорвиглавец из Мышикишек.

? Чистая умора! Хоть он мне и вино ставит, но если это не языческие имена, значит, я распоследний дурень.

? Давно ваша милость из Литвы?

? Вот уж две недели, как я в Чигирине. А узнавши от пана Зацвилиховского, что ты, сударь, тут проезжать будешь, дожидаюсь, чтобы с твоею протекцией князю просьбу свою представить.

? Но скажи, ваша милость, потому что очень уж мне любопытно, зачем ты этот меч палаческий под мышкой носишь?

? Не палаческий он, сударь наместник, а крыжацкий; а ношу его ? ибо трофей и родовая реликвия. Еще под Хойницами служил он в руце литовской ? вот и ношу.

? Однако махина нешуточная и тяжела, должно быть, страшно. Разве что оберучь?

? Можно и оберучь, а можно и одною.

? Позволь глянуть!

Литвин вытащил меч и подал Скшетускому, однако у того сразу же повисла от тяжести рука. Ни изготовиться, ни взмахнуть свободно. Двумя еще куда ни шло, но тоже оказалось тяжеловато. Посему пан Скшетуский несколько смешался и обратился к присутствующим:

? Ну, милостивые государи! Кто перекрестится?

? Мы уже пробовали, ? ответило несколько голосов. ? Одному пану комиссару Зацвилиховскому в подъем, но и он крестное знамение не положит.

? А сам ты, ваша милость? ? спросил пан Скшетуский, оборотившись к литвину.

Шляхтич, точно тростинку, поднял меч и раз пятнадцать взмахнул им с величайшей легкостью, аж в корчме воздух зафырчал и ветер прошел по лицам.


? Помогай тебе бог! ? воскликнул Скшетуский. ? Всенепременно получишь службу у князя!

? Господь свидетель, что я желаю ее, а меч мой на ней не заржавеет.

? Зато мозги окончательно, ? сказал пан Заглоба. ? Ибо не умеешь, сударь, таково же и мозгами ворочать.