Кто во что играет на компе ?

В маке только шахматы. Кстати очень умные.

51 уровень одолел :-D невозможно оторваться )))

как ты там? нормально всё?

Сегодня 4,5 часа жарил в Диабло - 2. За ведьму. До 14 уровня прокачал. Завтра продолжу.

ФИФА 08, но как то так...) Одноклассники лучше :-D

Microsoft Train Simulator.
Типо берёшь локомотив с грузовыми или порожними вагонами или пассажирский. Выбираешь маршрут и вперёд! В течении двух часов минимум, при соблюдении скорости и сигналов.
Время убивается только так...
И никакой стрельбы никакого экшна. Только ты и дорога!

Всячески благодарствую!!!!
Но не открывается (((((((((((

:puke: Civa3 с addонами рулит.
И еще Heart of Irons2, Europa universalis 3 и Total war серия. Но рулят они все реже и реже...уже раз в полгода :-(

играю в "Бан Суперджона-2"
занятно :-)

в циву 3 не играл

в думсдее и европе докуда дошол?

я в думсдее быстро надоело-неинтересно

в европе чёт заваевал в 3 патче за Казаньпол московии, пол ногаев,пол чагатаеф, золотую орду-предстоят большие сцуко битвы против литвы, поляков, тимуридов и коюнлу-там плоха, что коэфицент у азии меньше

сейв гдето валяется-надо какнить погамать

а серия тотал вор-лажа-комп сливает тока в путь

у парадоксов одна сцуко сильная игра-но они там жестоко накосячили с deus vultом((-ибо в 5 патче я захватывал на самых сложных настройках быстро весь мир

1. В HOI2 обычно за Рейх или СССР к 44 году весь мир кончаю, кроме части Южной америки, да пары островных гос-в. За Италию прикольно Европу к 43 захватить.
2. В EU тот же принцип.


Так надо быть профессионалом и создавать себе трудности - напади на всех или воюй за слабого!

ну про волшебную то площадь в тоталворах хоть знаешь? :-D

меня игры от парадоксоф напрягают тем что мозг не справляецо :-D -карты большие-за всем надоедает следить :-D

Что имеется ввиду? Я больше люблю старенький Medival.



Да ну, классно, чем реальней, тем лучше. Там главное организовать все правильно и на каждое событие настроить напоминалки как удобней, плюс паузировать. люблю медленно играть и всегда побеждать, по этому щас не полчается. :-)

ну то что на площадь поставил лучников и стой кури-можно ставить на быструю перемотку битву-они один фиг всех вынесут :-D

мне чёта думсдей не нравится-лёгкий

в европе-долго надо ждать-техи тока у европейцев развиты-пока у себя Казань прокачивал-вроде щас 3 ий уровень по войскам-иропейцы ужо далеко ушли-9-10-ые уровни :-(

в крестоносцах-тож легко-но там мне нравитсо за францию играть-всю европу делаешь своими отпрысками :-D -всяких андрэ,людовикоф капэ :-D

99...
даю шанс

не ворхамер40к всеравно рулит, зед первую напоминает, когда ставишь режим удержания територии. космодесантники против орков - мясо!
да, забыл,
100йнах :-)

[Сообщение изменено пользователем 03.01.2008 02:55]

В старом медивале это не очень, да и люблюя жесткие рубилова! В атаку... :-D



Захвати за Кубу США к 41 году! /Два чела это сделали/



Мясо - Starshiptroopers. :cool:

не гамал-думаю скачать чтоле-а то хвалят его

жесть :-D
ну такто например немчурой захватывают англов в 36 году

кстати читал классный аар на снежках недавно? -чёто про чингисхана-но афтор выдохся, но писал ржачно :-D

Нет, давно там не был, да и в основном в исторических темах, я что-то оттуда ушел в другие военно-исторические сайты...
ссылку!

ща пойду поищу-но там вроде все сцылки на первую страницу-если чё сюда выложу-он там за монголоф под защитой союза захватил афган, пакистан и индию :-D

не играю :-)

Не с кем? :smoke: Типа злые...

ну короче за сентябрь ищи-возвращение чингисхана

ДП НВ 1.3, Мод 33, 2.0. Монголия. 3/3.

2933 год. Станция Марс II.


Станция Марс II, создана в 2919 году. Основное назначение – изучение прошлого. Изучение

истории на станции Марс II несколько отличалось от привычного штудирования документов,

археологических изысканий и пр. Ученые нашли более надежный и самое главное, 100% точный

способ изучения истории – путешествия в прошлое. Группа инженеров создававшая станцию учла

все, даже вариант фатального изменения прошлого. В случае если кто-то из агентов, посланных

в прошлое, натворит делов, на станции это ни как не отразится. Согласно теории озвученной

еще в фильме «Назад в Будущее», вся наша история – это многообразие параллельных и не очень

хронологических линий. В случае если произошло фатальное для этого будущего изменение,

станция, со всем своим персоналом, просто перескакивала на другую, изначальную,

хронологическую линию, где в прошлое никто никого не отправлял. Дабы, в случае таких

перескоков, станции не начали размножаться (в другой параллельной хронологии уже

существовала такая станция), дублеров Марс II, отправляли назад. Т.е. станции Марс II просто

менялись местами. Оригинал попадал в чистую хронологическую линию, а дублер оправлялся в

измененную, где благополучно погибал. Гуманистическая сторона данных перетасовок волновала

мало, главное результат, тем более, что чисто формально, физические лица оставались живы,

уничтожались только дубликаты. Кроме того, такие перетасовки позволяли не просто изучать

прошлое и спасать станцию, но и сравнивать, «А что будет, если Кутузову выбить глаз?», «Как

поведет себя Дж. Буш мл., если уничтожить Башни-Близнецы?» и т.д. Правда, надо отметить, что

за все время работы станции, ученые так ни разу и не воспользовались подобным перескоком в

исходную точку. Все эксперименты проходили гладко, практически не видоизменяя хронологию и

не ставя под угрозу жизнь станции.
Но все же, в массе своей, для наблюдений ученые пользовали куда более безопасные с точки

зрения изменения хронологии способы наблюдений. Агенты отправлялись в прошлое под видом

ангелов, богов или духов. Достаточно было точно установить где, кто и в какой момент в

прошлом наблюдал богоявление и отправить туда специалиста. Все проходило без сучка и

задоринки, до 2925 года, когда в прошлое к инкам, по заказу Южно-Американского института,

отправили агента под видом бога-погоды. Ученые упустили одну деталь, у инков на тот период

времени были большие проблемы с урожаем. Увидев воплощение бога Ильяпы, ученые мужи древней

цивилизации решили избавить благородного бога от бренного тела, дабы тот, вернувшись на

небо, смог послать дождь. До последнего момента агент пытался спастись, уговаривая жрецов не

убивать его, но тщетно. Тогда, воспользовавшись 5-ым пунктом устава об экстренном

возвращении назад, специалист запустил прибор возвращения, вшитый в ладонь, как раз в тот

момент, когда ритуальный нож завис над его грудью. Однако, прибор, в силу неведомых причин,

работать отказался и попросту взорвался, окатив порцией радиации все вокруг. Радиосигнал,

посылаемый прибором ежесекундно, болтался в космосе пару тысяч лет, пока, не был пойман

станцией Марс II. После дешифровки стало известно о провале операции, хотя, в Ю-А институт

был отправлен бодренький доклад, о том, что теперь 100% известно от чего погибла цивилизация

Инков.

Очередной эксперимент, задуманный на станции, должен был объяснить феномен Чингисхана.

Историкам было очень интересно узнать, как монголы, жившие до Тэмуджи́на родовым строем,

вдруг завоевали полмира, а потом вернулись назад к кочевому образу жизни на грани каменного

века, и живут в юртах до сих пор? Для ответа на этот вопрос в прошлое был отправлен молодой

агент, специалист по древнему Востоку, Марат Улумбеков. Задание было простым, прикинутся

духом предков, например Борджигином, вступить в контакт с Чингисханом, выяснить, как он

докатился до жизни такой, и отправится назад. Отправка была проведена рано утром, и

Улумбеков отправился на 1710 лет назад, в 1223 год.

1223 год. Ставка Чингисхана.


На пути из разоренного восстанием Мерва, где-то между Балхашем и Байкалом, Чингисхан решил

сделать привал. Лагерь 30-ти тысячного войска раскинулся у подножия какой-то горы, название

которой Тимуджин еще не придумал. Вечер был прохладным, луна висела где-то за горами, от

того тьма стояла кромешная. Статичные караульные дремали, и только дозор бодро объезжал

окрестности в поисках случайных нарушителей покоя хана.
В темноте, метрах в ста от юрты Тэмуджина вспыхнул свет. Дозорные, подбадривая лошадей,

направились в сторону вспышки.
Улумбеков поднимаясь с земли, издал характерный звук «Блуа» и весь приготовленный с любовью

завтрак жены украсил выгоревшую полянку.
- Хорошо хоть, что целиком, а не частями сюда прибыл. – Улумбеков вытер губы, приподнялся и

огляделся. Дозорные с факелами в руках приближались к нему и Марат приготовился изображать

духа.
Начальник дозора Дибуде, подъехав к Улумбекову, подал знак окружить незваного гостя.
- Хто ты есть? – спросил он.
- Я-а-а, - заговорщески начал Улумбеков, - Дух великого Борджигина! – Для пущего эффекта дух

поводил руками по воздуху и приподнялся над землей.
- Тю-ю-ю…, - недоверчиво протянул Дибудэ, - я вообще этот, как его.., атеист, во! Так что

парни, вяжите его и к хану, там посмотрим, что за дух такой.
Улумбеков, осознав весь ужас своего положения, устрашающе зарычал и пообещал сжечь дозорных

взглядом, впрочем, на монголов это не произвело впечатления, но глаза духу они все же

завязали, так, на всякий пожарный.
По прибытию к юрте Чингисхана, Улумбекова привязали за шею к столбу и оставили так до утра.

Ничего хорошего агента утром ждать не могло. В лучшем случае его просто убьют, в худшем –

будут пытать, как шпиона. Из всех возможных вариантов, Марат, не дожидаясь планового

возврата в будущее, воспользовался экстренной отправкой назад. Нажав в двух местах на прибор

вшитый в ладонь, Улумбеков отправил сигнал в будущее, в надежде, что через 1710 лет его

сигнал будет пойман и за ним пришлют спасательную бригаду, для экстренной отправки назад.

2923 год. Станция Марс II.


Дежурный в радиорубке, лаборант Артамонов, вместо несения положенного по уставу наблюдения

за радиосигналами, дремал. Еще вчера станция отмечала свое четырехлетие, и он так накушался,

что с трудом понимал, где прошлое, а где будущее. Начальство, к счастью пребывало в еще

более худшем состоянии, так что проследить за качеством работы оно был просто не в

состоянии. Как только Артамонов в очередной раз широко открыл рот, что бы издать громкий

храп, раздался пик, сигнализирующий о получении сообщения из прошлого. Артамонов открыв один

глаз, нажал на прослушивание и декодор выдал сигнал СОС, место и время нахождения попавшего

в беду агента. Не обратив внимания на то что, сигнал был адресован в 2933 год, Артамонов

включив в микрофон произнес:
- Внимание, пришел сигнал СОС из Монголии, 1-ое мая, 02-15, 1223 год. Требуется возврат,

необходимо перебросить на 1710 лет.
Отключив микрофон, Артамонов вернулся к полуголым красоткам в бассейне, украшавших его сон.

Конечно, если бы Артамонов был в курсе того, что через 10 лет со станции Марс II в древнюю

Монголию будет отправлен агент, он бы отнесся к сигналу СОС с большим вниманием. А так… До

случая с богом Ильяпой еще оставалась пара лет, и сотрудники станции особо не волновались о

положении агента в прошлом.
Сообщение из радиорубки было принято стажером отдела отправки Майклом Стаером. Будучи самым

молодым и неопытным в отделе, он единственный, кто оставался дежурить всю праздничную ночь.

Пребывая в состоянии растерянности, разбудить начальство и получить люлей или сделать все

самому и получить повышение, Майкл начал настройку оборудования. Волнение нарастало. В

голове бегали и путались друг с другом разные мысли. Вот он, Макл Стаер, стоит рядом с

трибуной и сам начальник станции под громкие овации, и фанфары вручает ему медаль и сообщает

о повышении в связи проявленным героизмом при спасении попавшего в беду агента. По верх этой

радужной картины выплыла другая. Его, Майкла Стаера с позором изгоняют из станции за

трусость и безынициативность при работе в отделе… Руки дрожали, но Майкл продолжать

настройку, он тщательно вбивал даты, выверял зону возврата… «Лучше, я сам, у меня точно

получится…». Майкл, закончив настройку, нажал на большую красную кнопку. Оборудование

зажужжало, заискрилось, запикало и, наконец, выдало сообщение об успешном возврате агента.

Майкл с облегчением вздохнул. На огромном табло, среди технических показателей красовалась

надпись:
«Зона захвата: 5 кв. км.
Время захвата: 1.05.1223.
Время в пути: 710 лет (373431600 минут).
Дата прибытия: 1.05.1933.»
Тот факт, что Майкл, то ли не расслышал, то ли просто упустил цифру 1 в начале временного

отрезка, следствие так и не выяснило.

Май 1933 года. Ставка Чингисхана.


Улумбеков, по-прежнему привязанный к столбу, приоткрыл глаза. Солнце уже взошло, а поскольку

его до сих пор не вытащили, этот рассвет он видит в последний раз. Из юрты возле него

потягиваясь вышел Хан. Улумбеков узнал его по картинке из учебника. Хотя, конечно, до

портретного сходства было далеко. Тэмуджин оглянулся вокруг и неожиданно уставился в одну

точку.
- Чойбальсан! – крикнул он.
Из соседней юрты выскочил невысокого роста татарин.
- Да, великий хан! – произнес он на бегу и сходу рухнул на колени.
- Да брось ты штаны марать, лучше скажи, мне кажется или та гора вправду стала меньше?
Татарин поднял голову и прищурился…
- О, великий хан, даже горы становятся меньше, в вашем присутствии!
Чингисхан самодовольно улыбнулся и взглянул на Марата.
- А это кто еще?
- А это, вчера дозорные поймали, возле лагеря ошивался. Сумасшедший, считает себя духом.
- Тогда в дуръюрту его. В Каракаруме разберемся.
В лагере уже не спали. Десятники и сотники командовали разбором палаток и уже к полудню орда

была готова отправится дальше.
Передвигаясь по степи, монголы с трудом узнавали родные места. Трава почти вся выгоревшая,

старых троп не видно, местные пастухи при виде хана вместо привычного поклонения, с криками

улепетывали в разные стороны, бросая юрты и домашнюю живность. К вечеру на встречу хану

выехала повозка без лошадей. Увидев самодвижущуюся телегу, монголы в мистическом ужасе

начали перешептываться, и даже сам Тэмуджин смутился, хотя виду не подал. Повозка тем

временем поравнялась с колонной, и человек сидевший в ней крикнул:
- Кто у вас тут главный?
Десятник, не отрывая взгляда от автомобиля указал на повозку Чингисхана. Вся колонна встала.

Чингисхан спустился и вышел на встречу человеку.
- Нарком гос. безопасности Джамсангрюн Джамдисрен. Что это за орда и куда двигаетесь? –

спросил он.
Хан опешил.
- Это моя орда, иду в свою столицу Каракарум. А ты вообще кто такой, что бы меня спрашивать?
- Я народно избранный комиссар, а вас попрошу документы показать.
- Я Чингисхан, какие еще документы тебе нужны, холоп?! – Чингисхан начал свирепеть.
- Так, товарищ Чингисхан, прошу вас следовать за мной, для установления вашей личности. И

орду так же прошу следовать за мной, - крикнул Джамсангрюн монголам.
К хану подскочил Чойбальсан и что-то шепнул ему на ухо.
- А-а-а…. да конечно, - протянул Тэмуджин, - связать его. Расплодилось сумасшедших…
Комиссара, не смотря на его протесты и угрозы наказания со стороны советской власти,

повязали и бросили в дурповозку, где, поджав колени, сидел Улумбеков.
Монголы атаковали автомобиль, обстреляв его из луков и бросив пару копий. Машина не

двигалась с места, поэтому, решив, что автомобиль мертв, монголы двинулись дальше.
Улумбеков посмотрел на Джамсангрюна и едва не лишился рассудка. Форма комиссара и вполне

современные русские ругательства которые он произносил, ввергли Марата в ступор.
- Какой сейчас год, не подскажешь? – спросил он у комиссара.
- Что? – переспросил тот, - что здесь вообще происходит? Кто весь этот маскарад?
- И все же, какой сейчас год?
- Как какой, нормальный, 1933-ий.
Улумбеков повалился на спину.
- Я не сумасшедший, - начал он, - но это действительно Чингисхан. Произошла ошибка, и меня

вместо 2933 года из 1223-его отправили сюда, за одно прихватив всю армию великого хана.
Джамсангрюн считался весьма продвинутым членом партии, порой он даже выдвигал прогрессивные

и передовые для своего времени идеи, вроде строительства атомной станции или запуска

человека в космос, однажды он даже предложил вырыть море на границе с Манчжурией для

создания собственного монгольского ВМФ. Но сколь бы передовыми и прогрессивными не были идеи

комиссара, поверить в слова Марата ему не позволял ни устав партии, ни собственная голова.

Махнув рукой на Улумбекова, комиссар лег на шкуру и со словами: «Вот приедем в город, я с

вами со всеми разберусь» и попытался вздремнуть.
Колонна двигалась всю ночь и к утру вышла к Кобдо. Прибывая в легком недоумении, монголы

вошли в город. Чингисхан, будучи прекрасным хозяйственником, ни как не ожидал, что его

законы приведут к столь стремительному развитию городов. Искренне удивляясь, он оглядывался

по сторонам. Меж тем, местные жители прятались в домах, запирая двери и ставя заглушки в

окна.
Расквартированных монголов сначала приняли в штыки, хотя на конфликт не напрашивались, но

потом смирились, посчитав пришествие огромного числа солдат, подготовкой к войне с Японией.
Местная администрация в лице секретаря горкома товарища Мудали, впала в анабиоз. Мудали

долгое время соображал, когда и где ему сообщали сверху о прибытии войск, и почему он об

этом забыл. На всякий случай, Мудали отправил курьера в Улан-Батор с сообщением о том, что

добровольцы прибыли и готовы к отправке в столицу.
Товарищ Лувсаншара, генеральный секретарь компартии Монголии, получив курьерскую почту,

удивился не меньше и, как и Мудали, впал в анабиоз, соображая, когда и где он приказывал

собрать добровольцев, и почему он об этом забыл. На всякий случай, Лувсаншара отправил с

курьером ответное сообщение: «Уточните количество добровольцев и до моего появления

разместите у себя».
Все это время армия Чингисхана прибывала в городе, пополняла припасы путем отъема у местного

населения и отдыхала. Спокойствие добавляло то, что местный шаман, будучи человеком

образованным, сопоставил свои знания с увиденным, добавил собственных суеверий, перемешал и

признал в пришлой орде - далеких предков, о чем поспешил сообщить старейшинам. Те в свою

очередь, побывав в юрте Чингисхана, оставили последние сомнения и объявили 1933 год концом

света. Местное население постепенно стекалось к юрте великого хана с портретами Тэмуджина из

учебника истории в руках, что бы лично убедиться в правдивости слов старейшин. Постепенно

вместо портретов к юрте стали приносить дары и, после ритуальных танцев с бубнами, оставлять

у входа. Эйфория от пришествия духа Великого хана и его армии расползалась по всей Монголии

от поселения к поселению, от юрты к юрте.
Мудали весьма скептически относился к истерии горожан, но и разубеждать фанатиков не стал.

По крайней мере до того момента, пока к нему в кабинет не ввалились представители

Чингисхана.
- Чего хотели, товарищи? – спросил Мудали.
- Как чего? – удивился Боорчу, - мы за данью пришли.
- Какой такой данью? – опешил секретарь.
- В народе говорят, ты здесь главный, значит, тебе и дань платить.
- Подождите, подождите, - засуетился Мудали, - вот у меня протоколы собрания, здесь ясно

написано, что все комсомольские и партийные взносы уплачены, все в Улан-Батор отправлено.
Монголы переглянулись.
- А почему хан об этом ничего не знает? - спросил Боорчу.
- Ну, во-первых, не хан, а генеральный секретарь, а во-вторых, ему все известно.
Потоптавшись еще пару минут, монголы, соображая, кто такой генеральный секретарь, и почему

дань была уплачена ему, удалились.

Великий хан, будучи удовлетворенным приемом, тем не менее не мог не заметить странных

изменений вокруг. На всякий случай, он отправил гонцов осмотреть окрестности, и те вернулись

со странными новостями. Вроде все так, но не совсем так. Дороги в других местах пролегают,

прежних глав кланов нигде нет, о дани никто слыхом не слыхивал. А после известия о том, что

вся местная дань была уплачена в Улан-Батор какому-то секретарю, Тэмуджин впал в глубокую

думу. Вспомнилась ему и повозка без лошадей и оба сумасшедших и странное поведение местного

населения. После некоторых раздумий хан вызвал на допрос Улумбекова и Джамсангрюна.
- Как тебя звать? – спросил он Улумбекова.
- Марат.
- Ты этого знаешь? – хан показал на комиссара.
- Ну… мы познакомились уже, так что знаю.
- Откуда вы?
Марат тяжело вздохнул.
- Великий хан, вы, вероятно, мне не поверите, но я из будущего, этот комиссар из настоящего,

а вы и вся ваша орда из прошлого.
Хан скептически ухмыльнулся, однако Улумбеков продолжил и осторожно изложил все как есть,

про эксперименты, про прошлое, про будущее, про временные параллели и пр. Остановившись на

разъяснении что такое Григорианский календарь и то, из какого он года, Улмбеков, в качестве

аргумента попросил привести местного главу.
Вскоре в юрту вволокли Мудали, отчаянно брыкавшегося и обещавшего доложить куда следует, но

увидев в палатке того, кто и был начальником «куда следует», товарища Джамсангрюна, замолк.
- Товарищ секретарь, скажите, в каком году жил Чингисхан? – спросил у Мудали Улумбеков.
Мудали с недоверием посмотрел на хана, потом на Марата. «Ах вот в чем дело, дань, орда, они

видать сумасшедшие, ну, сейчас я все всем разъясню».
- Чингисхан, уже давно умер, он еще в 13-ом веке был, а сейчас уже 20-ый, так что хватит тут

дурака валять!
После нескольких часов вопросов и ответов, Мудали, Джамсангрюн и Улумбеков были развязаны.

Великий хан, некоторое время прибывая в смятении, снова приободрился.
- Собрать военный совет! – приказал он, и уже через несколько минут в палатке оказались

темники и несколько тысячников. – Говорят, что мы с вами, по велению богов, отправлены к

нашим потомкам.
Совет с удивлением начал перешептываться.
- А на долго? – спросил Боорчу.
- Что мы должны сделать? – спросил Мухали.
- Что-что? – негодовал Чингисхан. – Выясняется, что в прошлом, вы все проср@ли. Вся наша

великая держава развалилась и теперь все надо с начала начинать.
Темники и тысячники заулыбались, предвкушая прелести военных походов.
- У нас тут есть рисунок, карта, то есть, - Тэмуджин развернул принесенный Мудали лист, - мы

вот здесь, - хан указал на Кобдо, - вот здесь, Китай, вот Синьдзян, вот Манчжуры…
- Ого, откуда они все взялись, мы же их уже били? – удивился Боорчу.
- Повторение мать учения, - заметил Тэмуджин. «Ах, вот кто автор!», сообразил Улумбеков.
- Предлагаю пойти на Китай, - предложил Мухали. Улумбеков покачнулся. Если еще минуту назад

он верил в то, что изменения в хронологии можно избежать, выставить Хана сумасшедшим

самозванцем, орду распустить и про все забыть, то теперь он ясно осознал, что жестоко

вляпался.
- Извините, я как глава госбезопасности ответственно заявляю, - вступил Джамсангрюн, - нам

туда нельзя.
- Это почему? – спросил хан.
- У них там все очень хорошо и без нас. Народу много, армия большая. Нам бы самим от них

отбиться в случае чего…
- Тогда пойдем на Русь, - не унимался Тэмуджин.
- И туда нам нельзя, у вас, то есть у нас, в прошлый раз там не срослось, в общем, неудачно

как-то все вышло, дань почти не платили, бастовали постоянно, то и дело в драку лезли… К

тому же, Руси сейчас как бы нет. Есть Советский Союз, и мы с ними в союзе…
- Что же это тут у вас творится? Туда нельзя, сюда нельзя! Пойдем тогда бить синьдзянцев и

ничего против не хочу слышать.
- О, Великий хан! – в юрту вошел солдат, - мы только что поймали шпиона на живой телеге.
В юрту ввели товарища Лувсаншару.
- Что это, мать твою, у вас здесь происходит? – выкрикнул с порога тот.
- Мы вот тут решили войну Синьдзяню объявить, - робко произнес Мудали.
- Вы спятили что ли? – не унимался Лувсаншара.
- Кто это? - спросил шепотом Тэмуджин у Джамсангрюна.
- Это генеральный секретарь, - так же шепотом ответил комиссар.
- Разрешите? – прервал тираду брани Лувсаншары Мудали, - товарищ генеральный секретарь,

можно вас на минутку отвлечь. – Мудали подошел к генсеку и очень тихо начал говорить. –

Понимаете, они здесь все сумасшедшие, да. Приперлись откуда-то из степи, утверждают, что из

прошлого, молЭ сам Чингисхан, мол, его личная армия, и прочее и прочее. Я считаю, пусть они

идут воевать с Синьдзяном, там они все полягут и дело с концом. А в Москву ничего

докладывать не будем.
Лувсаншара кивнул головой и улыбнулся хану.
- О, Великий хан! Не признал вас сразу! – в полный голос заговорил Лувсаншара, - Вы уж меня

извините за столь агрессивную реакцию, но поймите, не каждый день, генеральный секретарь

встречается с самим Чингисханом! Предлагаю для общего блага и величия Монголии, объединить

усилия и вместе ударить по Синьдзяню! – Мудали зааплодировал, Улумбеков упал в обморок.

15 мая генсек Лувсаншара, в сопровождении правой и левой рук Чингисхана Боорчу и Мухали,

отправился в Улан-Батор, что бы вернуть незаконно присвоенную дань. Сам Великий хан с

армией, в сопровождении Улумбекова и Джамсангрюна, двинулся в противоположную сторону и 20

мая достиг границы с провинцией Урумчи.
- Вы куда ен-то собрались? – из маленькой деревянной хибарки на встречу орде Чингисхана

вышел хиленький солдатик с мушкетом в руках.
- А ты кто? – спросил тысячник Бадрак.
- Я начальник заставы, - не скрывая гордость за доверенное ему правительством дело, заявил

пограничник.
- А-а-а… А мы это, орда Чингисхана, вот пришли вас завоевывать.
Генетическая память человека, вещь странная и мало изученная, но одно достоверно, если ваших

предков когда-то давным-давно обижали, то ваши гены обязательно сохранят информацию об этом.

В зависимости от ситуации, вы либо будете очень бояться обидчика ваших предков, либо

напротив, активно его гнобить. В случае с синдзянским пограничником, логичнее было бы начать

гнобить, но внутренне чувство подсказывало ему дать деру, что он и сделал.
Глядя на мелькавшие пятки начальника заставы, Бадрак поднял мушкет:
- Интересно, как же он палкой границу охранял?
Орда Чингисхана вошла в ущелье и направилась в столицу Сииндзяна Урумчи.
То ли пограничник так быстро бежал, то ли орда татаро-монголов так медленно шла, но новость

о вторжении долетела до руководства Синьдзяня своевременно. Пакуя чемоданы, Шенг Ших-Цае

отправил ноту протеста сначала в Улан-Батор, потом в Москву. Шутка ли, жили-жили, и тут на

те! Нота протеста шла пешком, поэтому дошла до Москвы уже после того, как татаро-монгольская

орда оказалась у границы с Афганистаном.
На всем пути, Чингисхан встретил противника только один раз. Армия Синьдзяня, в количестве 5

тысяч человек, просто не успела покинуть Урумчи, и, застигнутая врасплох при попытке

уклонения от сражения (потом отцы-командиры Синьдзяня объясняли это как маневрирование),

были взяты в плен.
Во все более или менее крупные населенные пункты были отправлены баскаки, провинции

переименованы в улусы, а армия Чингисхана продолжила движение на Запад.

20 сентября 1933 года. Кабинет Сталина.


- Товарищ Сталин, я уже устал объяснять, что взять с этих дикарей? – Литвинов искренне

недоумевал.
- А что говорит товарищ Лувсаншара? – потягивая трубку спросил вождь.
- А что с него взять? Городит какой-то бред о сумасшедшем Чингисхане, который прилетел из

прошлого со своей армией и пошел войной на Синьдзян, думаю, они там все спятили.
- Мне кажется, товарищ Чингисхан, если у него действительно есть армия, будет гораздо

полезнее для нас, чем товарищ Лувсаншара. Как вы считаете, товарищи? – министры одобрительно

закивали, - тем более, кто знает, кто такой Лувсаншара, а имя Чингисхан многим товарищам

знакомо.
- Товарищ Сталин, у нас нет ни какой информации о том кто он такой, но достоверно известно,

что Чингисхан контролирует довольно крупные военные силы, - начал Березин, - поэтому я

считаю, что нужно поддержать товарища Чингисхана.
- Поручаю вам, товарищ Литвинов, связаться с товарищем Чингисханом и организовать встречу, а

товарища Лувсаншару надо пригласить, надо послушать его мнение, - закончил Сталин.
- На этом предлагаю закрыть совещание, - встал Калинин и поблагодарил всех собравшихся.
Пока товарищи расходились, на стене, где висела огромная карта, кто-то из охраны, вероятно

тот, кто лучше всех рисовал, обводил карандашом границу Синдзяня, объеденяя ее с границей

Монголии.

2933 год. Станция Марс II.


Начальник отдела отправки майор Макуини, улыбнулся Улумбекову, ожидавшему отправку в кабинке

похожей на большой аквариум, нажал большую красную кнопку и Марат растворился. В ту же

секунду из громкоговорителя раздался голос автопилота:
- Внимание, аварийная ситуация, станция Марс II автоматически перемещена в прошлое на 1

секунду.
К голосу в динамике добавились звуки сирены. Макуини поначалу растерялся, но, собравшись,

как того и требовала инструкция, вышел из центра управления и направился в конференц-зал,

куда со всех уголков станции уже стекались испуганные сотрудники Марса II.
После минутной заминки к микрофону на небольшой трибуне подошел начальник станции, профессор

Игнатьев. Он прокашлялся и зал стих.
- Уважаемые коллеги, - спокойным тоном начал он, - вероятно, агент Улумбеков, отправленный

несколько минут назад в прошлое, изменил хронологию. Мы уже сталкивались с подобным

явлением, но, вероятно, в этот раз произошло фатальное изменение. К сожалению, наш дублер,

станция Марс II из прошлого, с которой мы поменялись местами, не может быть уничтожена.

Поэтому, как и мы, она сейчас зависла во времени. Поясню, если тот Марс II погибнет в

измененной хронологии, то с нее не будет совершена отправка Улумбекова в прошлое, а мы с

вами не сможем переместиться сюда, и соответственно – исчезнем. Времени у нас неограниченное

количество, наша станция автоматически возвращается в прошлое каждую секунду, но прошу

учесть, что мы с вами стареем, в то время как вокруг нас время замерло, поэтому прошу

поторопиться с подготовкой спасательной команды.
Профессор снова демонстративно прокашлялся, дав понять, что он закончил. Сотрудники

приподнялись со своих мест, и зал залился гулом обсуждения сложившейся ситуации. Профессор,

пока все расходились, отозвал в сторонку майора Макуини.
- Майор, - Игнатьев посмотрел по сторонам, - у нас есть одна проблема…
Макуини, словно ждавший этого разговора, достал блокнот и приготовился записывать указания

шефа.
- К сожалению, мы не можем ни отменить полет Улумбекова, ни прервать его на ранней стадии.

Наша задача понять, что пошло не так, исправить ошибку, и только потом его вернуть. Иначе,

сами понимаете…
- Я все понял, наблюдение, выяснение причины, исправление, возвращение. Можно приступать?
Игнатьев отечески взял майора за плечи:
- Я на вас полагаюсь, Макуини.

1223 год. Ставка Чингисхана.


На пути из разоренного восстанием Мерва, где-то между Балхашем и Байкалом, поздно ночью

местный пастух, проснулся от вспышки. Разбудив собаку, он пошел в сторону источника света.

Метрах в ста от своей юрты, он увидел троих блюющих людей, внешне похожих на солдат. Агенты

приподнялись с земли, и шагнули на встречу пастуху. Не смотря на наличие пса, пастух уже

решил дать деру, но услышав родной язык, остановился.
- Здравствуй, уважаемый! – поприветствовал пастуха один из агентов.
- И вам того же, странники, - ответил пастух.
- А не видел ли ты, уважаемый, где-нибудь по близости лагерь монголов?
- Да… Видел. Вчера утром они во-о-он там стояли…
Агенты начали вглядываться в темноту.
- Не-е-е, их уж нет там, - махнул рукой пастух.
- А где ж они?
- К духам отправились. Прям все. Только утро наступило, а они ррраз, и в другой мир, успокой

их душу.
Агенты переглянулись.
- Спасибо, уважаемый!
Поклонившись друг другу, агенты отправились в одну сторону, пастух в другую.
- Ну и чего это значит? – спросил один из агентов?
- А это значит, что Улумбеков куда-то во времени отправился, вместе с монголами.
- Может нам тогда чуток пораньше сюда?
- И что толку. Улумбеков сам себя отправить ни в прошлое ни в будущее не мог. Надо на

станцию, там разбираться, возможно, нам придется прыгать в прошлое в каждый из 1710 лет, что

бы его найти…
Агент вздохнул, отправил сигнал на станцию и все трое исчезли.

1934 год. Ставка Чингисхана.


Весна удалась. Подножия гор с каждым днем все больше и больше оголяли свои черные основания,

реки наполнялись водой, мелкая живность вокруг радовалась, и даже лошади монголов улыбались.

В ставке Великого хана все пробуждалось от зимней спячки. Из улусов Синьдзяня поступала

дань, а из Монголии продолжали приходить добровольцы.
Марат Улумбеков едва ли не ежедневно отправлял сигналы на станцию Марс II, но поймать их

было некому. Станция Марс II, как оригинал, где его ждали, так и дублер, где его готовили к

отправке зависли во времени и не могли принять его позывные. С каждой такой бесплодной

отправкой, Улумбеков все больше отчаивался вернуться назад. Напротив, Джамсангрюн, министр

ГБ Монголии прибывал в бодром расположении духа. Едва ли не ежедневно он отправлял с

курьерами телеграммы старшему брату И.В. Сталину примерно такого содержания:
«Тов. И.В. Сталину, от тов. Джамсангрюна.
Сегодня, 12 марта я провел воспитательную беседу с тов. Чингисханом, где мы обсудили основы

Марксистско-Ленинского учения о классовой борьбе и о неминуемой победе пролетариата. Товарищ

Чингисхан не принял некоторые из аргументов, но я уверен, уже очень скоро, товарищ Хан,

осознает нашу правоту».
Совершенно противоположные по содержанию телеграммы, в тихушку от Боорчу и Мухали, строчил

генсек Лувсаншара:
«Тов. И.В. Сталину, от тов. Лувсаншары.
Так называемый Чингисхан, проводит массовое изъятие ценностей у трудового народа Монголии.

Безобразия, которые учиняют его сподручные, ни как не укладываются в рамки

Марксистско-Ленинского учения. На прошлой неделе, баскаки Угедей и его сподручный Огидан,

забрали у товарища Домбисеки овцу, при этом самого Домбисеки ударили кулаком в лоб, когда

тот начал сопротивляться. Подобные хулиганства со стороны баскаков Чингисхана происходят по

всей Монголии».
Телеграммы накапливались в Москве, подшивались и складывались в архив. Сам тов. Сталин,

выбрал наблюдательную позицию, и в дела Монголии вмешиваться не спешил. Встреча с Великим

Ханом была отложена на неопределенный срок, ибо у СССР появились куда более серьезные

проблемы в Европе. Германия набирала силу, а Англия и Франция этому потворствовали.

Но вернемся к Чингисхану.
Тэмуджин, с горсткой полководцев рассматривал карту.
- Вот здесь, - хан указал на Персию, - вот это место мне очень нравится.
Военноначальники закивали головами.
- В прошлый раз мы обнаружили в Персии много богатых городов. Предлагаю посмотреть. Что

скажете?
- Идея замечательная, - похвалил хана Чойбальсан.
- А что скажет Джамсангрюн?
Джамсангрюна, попавший в ставку хана, как консультант, веса имел не много, но, тем не менее,

будучи единственным современным человеком, к которому Великий хан проникся доверием, мог

скорректировать действия Тэмуджина, а, возможно, вообще предотвратить войну. Однако,

Джамсангрюн, подобными возможностями почти не пользовался. Уж шибко ему хотелось прогнутся

перед Москвой и показать, на что способна Монголия.
- Славно, славно, - заулыбался Джамсангрюн, представляя на сколько увеличится территория

Монголии, если Персия войдет в ее состав, - но есть маленькая незадача, тут у нас, то есть у

вас на пути Афганистан, но это мелочи, правда?
Чингисхан вгляделся в карту.
- А и правда, что-то есть. Как думаешь, уважаемый, они не будут против, если мы пройдем

через их страну?
- Не-е-е, - махнул рукой Джамсангрюн, - они всегда не против, очень гостеприимный народ,

главное не задерживаться.
- Что ж, - Тэмуджин обвел взглядом своих командиров, - готовимся к походу!
Командиры вышли из юрты и на улице послышались громкие команды. Лагерь засуетился, монголы

забегали.
Улумбеков вышел из дуръюрты, посмотреть, что происходит.
- Ну вот, - обреченно сказал он, - становится все хуже.
К полудню орда монголов двинулась на Запад. Пересечение границы с Афганистаном произошло

незаметно. Передовой отряд монголов углубился в горы, пытаясь найти крупный город и за одно

отыскать удобные перевалы. Кое-где встречались одинокие аулы, в которых, как правило, были

одни старики, женщины и дети. Все мужское население, способное держать оружие ушло в горы,

готовясь дать отпор чужеземцам…
Разведка, особенно военная, очень нужна. Она может вовремя доложить о движении войск

противника, сообщить о численности, о качестве и прочих нужных вещах. В случае с разведчиком

Рафсановым, узбеком, успешно выдававшим себя за этнического таджика, все получилось в

точности до наоборот. Едва увидев движение орды монголов в сторону Афганской границы, он,

как и положено отправил в Москву шифровку:
«Монгольская армия выдвинулась к границам Афганистана и продолжает движение».
В Москве данное самоуправство вызвало негодование и на голову Лувсаншары посыпались гневные

телеграммы. Надо отметить, что сам тов. Лувсаншара, узнал о том, что Монголия начала воевать

с Афганистаном, из этих самых гневных телеграмм. Он писал в ответ, что не в курсе, что во

всем виноват тов. Чингисхан и его банда, даже ездил в Улан-Удэ, чтобы позвонить и лично обо

всем доложить, но не дозвонился.
О неожиданном нападении монголов на Афганистан стало известно и агенту 002, мистеру Коннору,

который спешно сообщил об этом в Лондон. Из Великобритании послу была прислана нота

протеста:
«Правительство Великобритании выражает глубокую озабоченность действиями монгольских

вооруженных сил и просит правительство СССР повлиять на Монгольское правительство, с тем,

чтобы оно отозвало свои войска. Ну, а если не получится их уговорить, то… тогда ладно… Бог с

ним с Афганистаном».
Нота протеста была в торжественной обстановке вручена тов. Литвинову, который тут же сообщил

о ней тов. Сталину. В этот же день состоялось срочное совещание.
- Товарищи! У нас тут очень сложная ситуация, - не торопясь начал Сталин, - товарищ

Чингисхан, не уведомив нас, начал войну с Афганистаном. Что вы думаете по этому поводу,

товарищи. Прошу высказываться, не стесняться.
- Я думаю, - начал Литвинов, - что они там окончательно спятили…
- Это мы уже слышали, - прервал его Сталин.
- По-моему, - вступил Березен, - это очень удачный повод сместить товарища Лувсаншару.
- Я бы этого делать не стал, - высказался Молотов. – У меня есть предложение. Исчезновение

Афганистана вплотную пододвинет наши границы к английским колониям в Индии. Поэтому товарищу

Чингисхану мы должны выразить благодарность и оказать помощь. А что бы Лондон особо не

возмущался, объявим о том, что Чингисхан бандит и беломонгольский недобиток, и наши войска

направлены через Афганистан для его уничтожения.
- А что, очень хороший у вас план, товарищ Молотов, - Сталин улыбнулся, - берите пример с

товарища Молотова, товарищ Литвинов.
На голову Лувсаншары обрушилась новая партия телеграмм, но на этот раз с благодарностью и

похвалой за активное участие в освобождении от буржуазного гнета простого афганского народа.

Лувсаншара, не растерявшись, слал в ответ, что да, дескать, вот такой я, это я нарочно про

Чингисхана гадости говорил, что бы противника с толку сбить, а на самом деле все продумано и

т.д. и т.п.
Советский посол в Кабуле с радостью сообщил афганскому правительству о случившемся. Мол, на

вас напал бандит и разбойник Чингисхан, но мы сейчас вам поможем. Особой наивностью

афганское правительство не обладало и почти сразу сообразило, что к чему, поэтому поспешило

объявить всеобщую мобилизацию. Именно в ее пик, орда Великого хана добралась до первого

аула.
Если кто-то был в Афганистане, то, уверен, заметил, что армия этой страны мало, чем

отличается от той, которой руководил Чингисхан. Безусловно, есть разница в типе вооружений,

но в 33-ем, лук и стрелы в умелых руках были куда более грозным оружием, чем старые

английские мушкеты, а до тех пор, пока у афганцев не оказался в руках АК-47, даровавший им

непобедимость, централизованная армия, вполне могла выковырять засевший в горах партизанский

отряд моджахедов.
Сопротивление, пусть даже и ожесточенное, орду Чингисхана остановить не могло и он медленно

двигался на запад. В это время войска СССР спокойно разворачивались на территории Таджикской

ССР, оказания военной помощи Афганистану, якобы.

К началу апреля Чингисхан и его армия с боями добралась до Кабула.
Въезжая в город Хан, осматривая улицы, обратился к Джамсангрюну:
- А ведь почти ничего и не изменилось.
Тесные улочки, одно и двухэтажные домики, стада баранов, местные на ослах и бойкая торговля

на площадях. Местное начальство найдено не было, отправилось в горы, поэтому встречать Хана

с почестями было некому. Город был отдан на разграбление, после чего, уставшие от

мародерства монголы отправились отдыхать в разбитом рядом с Кабулом лагере. За ночь надо

набраться сил, что бы утром можно было продолжить грабить.
Советские войска, поняв, что и без них праздник удался, заняли северо-западную часть

Афганистана - Герат, куда Чингисхан добраться еще не успел.

Наверняка многие камрады, прочитав предыдущие три главы, задаются вопросом: «А как же

Чингисхан мог попасть в наш 33-ий год, если с его исчезновением в прошлом, волей-неволей,

должен был измениться ход событий последних лет жизни Великого хана с 1223 по 1227-ой и,

соответственно, к 1933-ему году карта мира могла бы выглядеть совершенно иначе». Ниже я

попытаюсь ответить на этот вопрос.

1223 год. Ставка Джебе и Субедея. Восточная Русь.


На восточном берегу речки Калка, в боевом порядке расположился самый восточный отряд

Монголов. Джебе объезжал войска, подбадривая солдат, Субедей в своей палатке рассматривал

карту Руси, делал пометки, думал. Для монголов ситуация складывалась не лучшим образом,

половцы и русские, располагаясь на возвышенности, имели более выгодную позицию. Для

устранения соблазна обстрелять передние ряды монголов, Субедей отвел армию на сотню метров

от берега. Обойти расположения русских князей, было задачей не простой. Подходящего брода по

близости не было, а если удалиться, то под удар встанет тыл и, самое главное, обозы

монголов. Размышления Субедея прервал отдаленный рев, за ним топот и всплеск воды. Выскочив

из юрты, улус-хан увидел, как орава русских дружин в беспорядке кинулась переправляться на

берег монголов.
Дружины Даниила Галицкого, Мстислава Удалого и хана Котяна с воплями неслись на монголов,

которые, на мгновение опешив, начали выстраиваться в боевой порядок. Субедей не успел отдать

нужные команды, впрочем, за него это сделал Джебе, по воле случая, как раз инспектировавший

войска монголов.
Еще не успели первые всадники хана Котяна вступить на восточный берег, как на всю армию

русских и половцев посыпались горы стрел. Часть монголов стреляла в упор в пешем строю,

другая часть садилась на коней и принимала боевой порядок. С брызгами, неся потери, русские

дружины добрались до восточного берега Калки, и, в рассыпную, бросились в атаку. Лучники

монголов спешно ретировались, а кавалерия начала обходной маневр. Дружина Даниила Галицкого

первой добралась до юрты Субедея и налетела на обоз. С восторгом, вытыкая из земли

монгольские стяги, дружинники, начали окружение обоза, поздравляя друг-друга с победой. В

это время кавалерия Джебе совершила обходной маневр и отрезала Дружины Даниила Галицкого,

Мстислава Удалого и хана Котяна от берега, после чего ударила вслед углубившимся русским.

Отошедшие на север и юг вдоль берега Калки пешие монголы начали стягиваться к оказавшимся в

окружении русско-половецким дружинам. Мечась среди обоза, русские дружины беспорядочно

атаковали монголов. Джебе рассек русскую армию сначала на две части, потом на четыре и когда

русские войска оказались в полном беспорядке, монголы начали плотно сужать кольцо. К вечеру

остатки дружин Даниила Галицкого, Мстислава Удалого и хана Котяна, представлявших из себя

небольшие группки войск, были истреблены.
К утру, когда избиение русских дружин подошло к концу, на западном берегу Калки появился

Мстислав III. Видя разгромленные войска Даниила и Мстислава Удалого, великий князь принял

решение в атаку не ходить и занять оборону. Монголы еще три дня штурмовали позиции

Мстислава, после чего тот пошел на мир, но он, то ли просил много, то ли предлагал мало, был

таки убит.
Монгольские войска, не сном не духом об исчезновении Великого хана, продвинулись в глубь

Руси, сея смерть и разорения. Только через год, Субедей и Джебе получили известия от Угедея

о необходимости срочно вернутся в Монголию. В планах монголов не стояло задачи осесть в

степях юго-восточной Руси, хотя территория эта им приглянулась, а потому, посчитав

разведывательную миссию законченной, Субедей и Джебе, отдали приказ двигаться назад.

Ослушавшись прямого указания Угедея, он хоть и наследник, но еще не хан, монголы пошли назад

не кратчайшим путем, а решили заглянуть в верховья Волги, подчинить булгар и уже потом с

почестями вернуться назад. Булгары дали монголам обещанной мзды и те, потрепанные, но не

сломленные, через прикаспийские степи, вернулись в Азию к 1225-ому году.
Для сохранения целостности армии и следуя стратегической целесообразности, совет ханов решил

скрыть исчезновение Чингисхана (что вполне соответствует классической исторической

хронологии), и продолжить войну, но уже в северном Китае. Угедей был тайно провозглашен

Великим ханом и от имени исчезнувшего Тэмуджина продолжил завоевательные походы. Лишь после

взятия Чжунсин, известие о смерти хана было открыто для общественности, но место его

захоронения (хоронить-то никого не хоронили!), осталось неизвестным (и это, опять же,

соответствует классической исторической линии).
История, если ей не мешать, залатает те дыры, которые в ней возникли. Был Чингисхан с

1223-го по 1227-ой или не было его, не столь важно, монголы уже встали на путь, с которого

нельзя сворачивать.

1935 год, март. Ставка Чингисхана. Кабул.


Мелкие и разрозненные отряды афганцев были выколуплены из своих горных укрытий, а

невмешательство хана в вопросы религии и обрядов позволили монголам установить мир во всем

Афганистане. В армии монголов был сформирован мусульманский тумен, который в большей степени

представлял из себя пешие соединения, с низкой боеспособностью. Однако, Тэмуджина больше

смущала не низкая боевая подготовка афганцев, а то, что по средь боя, вся афганская рать

доставала коврики, поворачивалась к востоку и начинала усердно молиться. Из-за этой, хоть и

странной для монголов традиции, пришлось скорректировать время боевых действий.
Структура основной армии Чингисхана так же претерпевала изменения. Из-за сокращения

поголовья лошадей, и не возможности восполнить потери, монголы все чаще вступали в атаки в

пешем строю. Был сформирован передовой отряд, куда вошли лучшие воины монголов, которому

предстояло передвигаться на лошадях и совершать быстрый прорыв в тыл, остальные же пешком

следовали за кавалерией, добивая остатки войск противника. Впервые новую тактику, названную

Тэмуджином – монгольский блицкриг, было решено применить в Персии, чей юг представлял из

себя пустынные равнины и был удобен для маневра.
План захвата Персии был прост, орда татаро-монголов делилась на две части, одна шла на север

из Кандагара через Вирджант к Тегерану, столице Персии, другая, от туда же, но на юг, через

Чахбехар к Багдаду.
- А вот сюда если? – с надеждой спросил Тэмуджин у Джамсангрюна.
- Здесь Армения, они уже русским дань платят.
- Ну а здесь?
- А здесь – азербайджанцы, они, как и армяне, в подданстве у Москвы.
- Надо было все таки Русь подчинять! – негодовал Великий хан. – Ишь, разошлись как. Уже

совсем никого свободного не осталось!
Тэмуджин в волнении ходил по юрте, отправляя ругательства в адрес монгольского

правительства, за то, что те заключили столь не выгодный союз с Русью. Немного остыв,

Чингисхан ткнул в Турцию:
- Вот сюда пойдем!
- Пользуясь должностью советника, - начал заискивающе Джамсангрюн, - хочу сказать вам, что

на юге, за горным хребтом, у нас остались английские данники – индийцы. Если мы к туркам

пойдем, они сидеть сложа руки не станут.
- Ну, тогда мы через Персию в Индию пойдем, а то эти Афганские горы меня уже утомили. –

Тэмуджин сел в кресло и начал обдумывать поход в Индию.
Судьба Персии была предрешена. Эта страна уже не заботила Великого хана. Он размышлял о

далеком будущем, когда уже ни Индии, ни Персии, ни Турции на карте не останется.
«В Европу? К германцам?, А может на восток, в Китай?». Углубившись в измышления о судьбах

мира, великий хан ушел в сон. Ему снилась карта. Большая карта мира, где все платят ему

дань. На ней, на карте, размещены флажки с указанием столиц улусов. Все шло хорошо,

правители стран кланялись ему, преподнося подарки великим монголам, и только один богатырь,

в доспехах, с усами и трубкой во рту качал головой и иронично говорил:
- Ай-ай-ай, товариш Чингисхан, как же ви биз нашего ведома свой нось вэздэ суетэ?
Богатырь с усами выпустил колечки дыма и погрозил Тэмуджину пальцем.

В апреле 1935-ого, орда татаро-монголов вышла к границе с Персией. Во главе передового

отряда ехал Джамсангрюн, который, улыбаясь в предвкушении скорой победы, указывал

направления, куда нужно идти.
Персия, не богатое государство, с общей численностью армии то ли в 30, то ли в 40 тысяч,

занимала самое неудобное положение. Вокруг одни враги, границ куча, защищать не кем. Однако,

положение в Афганистане не могло не насторожить Махмуда Джама, который приказал Балдолрезу

Афкати, в спешном порядке укреплять границы. Куда там! Северная граница была слишком

обширной, чтобы сдержать наступление СССР, а на востоке вообще пустыня, где и закрепиться

для отражения стремительных атак орды – негде. К началу военной экспансии, на востоке

монголов встречала одна дивизия, а на северо-западе выступила против СССР - вторая. Третья,

наскоро собранная, должна была метаться на северо-востоке, пытаясь, хотя бы, создать

видимость сопротивления.
Надо сказать, что Горган, Мешхед, Тебриз и Решт – провинции горные, то есть имеющие

естественные оборонительные рубежи. Именно это обстоятельство позволило не только сдержать

натиск русских, но даже перейти в наступление и занять Баку. Но обо всем по порядку.

Орда татаро-монголов стремительно ворвалась в просторы Персии с востока. Армия Палави,

напуганная многочисленными ордынцами, отступила из Берджанта в Чахбехар, открыв для

Чингисхана дорогу на Тегеран. В это время, стараясь опередить противников, северо-западная и

северо-восточная группы персидских войск атаковали пограницчные заставы СССР. Неожиданная

атака персов привела в замешательство генштаб во главе с Тухачевским. Посол СССР в Тегеране

в срочном порядке отправился к Махмуду Джаму, для выяснения причин агрессии персов. Вместо

объяснений, послу была вручена бумага, где сообщалось о том, что с прошлой недели, Персия и

СССР находится в состоянии войны.
Сталин воспринял это известие спокойно и даже сказал Ворошилову:
- Вот видите, товарищ Ворошилов, мы с вами топчемся, советуемся, думаем, боимся, а товарищ

Чингисхан, без всяких проволОк, взял да и начал войну.
- Товарищ Сталин, если мы будем следовать примеру товарища Чингисхана, мы начнем мировую

войну, а к ней мы еще не готовы. – Вступился Литвинов.
- Если вам дать волю, - товарищ Литвинов, то вы воевать вообще не станете, - готов поспорить

вы уже готовы предложить план мирного соглашения с Тегераном!
Литвинов опустил в голову и за спиной смял листок бумаги.
- Товарищи, нужно в срочном порядке перебросить часть войск дислоцированных в Крыму и

Западной Сибири к границам Персии на Востоке. Я так считаю. Что скажете, товарищи? – Сталин

обвел взглядом собравшихся.
Немного поколебавшись, министры закивали головами.
- Поручаю товарищу Ворошилову согласовать свои действия с товарищем Тухачевским, разработать

план и начать операцию, под кодовым названием – Вихрь.
Из-за проволок и прочих бюрократических препятствий, план Вихрь вступил в силу только в

конце мая, когда войска Чингисхана осадили Тегеран.
Северная часть орды Чингисхана к июню взяла Тегеран, южная подобралась к границе с Ираком.

То ли по разумению, то ли по случайному стечению обстоятельств, армия Персов, вместо отхода

к столице, скапливалась в Чахбехаре, вероятно, генерал Плави, надеялся эвакуироваться в

Абадан, не подазревая о высоком тэмпе наступления татаро-монгольской орды.
Жители Тегерана, отвыкши от осад, прослышав о пришествии Великого монгольского хана, наскоро

перечитав историю, решили сдаться сразу. К ставке Чингисхана недалекого от персидской

столицы, выдвинулась с поклоном и подношениями толпа горожан. Во главе процессии несли

связанного Махмуда Джама. Приняв подношения, Тэмуджин отдал приказ двигаться дальше, на

запад, оставив в Тегеране небольшой отряд монголов. В Тебризе орда монголов вновь

соединилась.
Нерасторопные войска СССР к этому времени заняли лишь северную часть Персии, в основном

малонаселенные горы. Войска персов, крепко засевшие в горах еще долго терзали РККА, лишь к

концу 36-ого года, сопротивление было подавлено.
Особо следует отметить отряд некоего капитана Петренко. Ему было приказано следовать строго

на юг, занять южную часть Мешхеда и ждать подкрепления. Однако, капитан оказался не силен в

картах, и протопал на юг больше положенного. Матерясь на начальство, он, к своему изумлению,

вышел к морскому побережью, где в спешке персидские войска загружались в транспорты. Завидев

отряды РККА, персы ускорили погрузку, и, не вступая в бой, отплыли в неизвестном

направлении. Поговаривали, что транспорты персов видели у побережья Австралии в 1953-ем, но,

приняв их за летучих голландцев, на призывы о помощи в суеверном страхе не отреагировали.

Что же касается Петренко, то он, поняв что заблудился, приказал сам себя арестовать и отдать

под трибунал. Когда война с Персией уже закончилась, в Москве стало известно о походе

Петренко в Чахбехар. Его реабилитировали, произвели в майоры, а провинция Чахбехар вошла в

состав СССР.

1936 год. Ставка Чингисхана.


- Вот смотри, - Джамсангрюн указал на выложенные перед ногами Великого хана винтовки,

автоматы и пулеметы, - это, винтовка Мосина. Она стреляет.
- Ой, как интересно! – Тэмуджин поднял винтовку и начал вертеть ее в руках, - а куда

заряжать стрелу?
- Она стреляет не стрелами, а… металлическими пулями. Это как камни.
- Ну, надо же! И что, даже доспехи пробивает? – Чингисхан с любопытством посмотрел в ствол

винтовки.
- Сейчас доспехи не носят.
- А вот это? – Тэмуджин, положив винтовку, поднял автомат.
- Это, то же самое что винтовка, только сразу много пуль выстреливает. А вот это, -

Джамсангрюн указал на пулемет, - совсем много пуль выстреливает, можно сразу сотню солдат

убить.
- И что не увернуться? – с недоверием переспросил хан.
- Вообще ни как. А вон там, великий хан, ездит танк. – Джамсангрюн указал на БТ-шку, которая

словно ждала своего часа, тут же завелась, затарахтела и покатилась вдоль войск хана.
Тэмуджин даже глаза закатил и от неожиданности чуть в обморок не упал, но удержался, все ж

хан. А вот его верные монголы, да татары, время терять не стали. Самый шустрый из них

вскочил на коня и поскакал по направлению к танку. В поддержку смельчаку, лучники пустили

стрелы по неведаному зверю, а кое-кто из пеших пару копий метнул.
Капитан танка Серов покачивался на своей седушке. Как только первые стрелы ударились о

броню, он снял шлем и прислушался.
- Кузьмич, че это у нас там брякает? – спросил он у механика. Кузьмич заглушил двигатель.
- Какая-то зараза чем-то по нам стукает, товарищ капитан.
В это время тот самый смелый татарин обогнал танк, развернулся и с саблей наголо ринулся в

атаку. Кузьмич, увидев в щель скачущего на танк татарина, с испугу откинулся.
- Ты посмотри на этих идиотов! – крикнул он капитану.
«Дзынь!» - послышался звонкий удар сабли о корпус танка.
- Они нам так всю броню исцарапают! – возмущался Серов. – Ща я им скажу все что думаю!
Серов открыл люк, и услышал крики ордынцев, подбадривавших татарина, который забрался на

танк. Едва Серов высунул голову, как над ней просвистела сабля.
- Эх, шайтан! – возмутился неудаче татарин и сделал еще один замах. Серов, чуя неладное,

быстро закрыл люк.
- А ну давай его дулом свалим! – капитан начал энергично крутить ручку поворота башни.
Татарин с остервенением тыкал и рубил танк, пока, наконец, сабля от очередного удара не

обломилась, а вращающаяся башня не скинула его дулом с брони.
Джамсангрюн вел упиравшегося Тэмуджина к танку.
- Вот это, совсем новое оружие. Я сам про него почти ничего не знаю. Но оно ездит и стреляет

из пушки огромными огненными ядрами!
Тэмуджин остановился на безопасном от танка расстоянии.
- Ну дела! Ездит и стреляет… А где у него лошади?
- Лошадей нет, у него мотор, как у той самодвижущейся повозки, которую я вам уже показывал.

Вот на этих машинах мы всех врагов победим!
Хан с недоверием посмотрел на Джамсангрюна.
- Хороший ты человек, Джамсангрюн, да воин плохой. Пока моя орда все эти ваши штучки освоит,

я уже к духам отправлюсь.
Тэмуджин отвернулся от танка и направился в свою палатку. Джамсангрюн последовал за ним, а

татарин, валявшийся подле танка в пыли, поднялся, достал нож и с силой воткнул его в бак.

Оттуда тонкой струйкой полилось топливо. Татарин вскинул руки и победоносно заорал, его крик

поддержала орда, и только Серов с грустью покачал головой.

Вечером в юрту хана вбежал охранник и рухнул на колени.
- О, великий хан, посланец с Руси Березин просит принять его.
- Ха-ха-ха! – разразился хохотом Чингисхан, - какие все-таки смешные имена у этих русских,

Березин! Ха-ха-ха… Ладно, Хренвамъюн, приглашай, пусть заходит.
Березин появился в сопровождении двух комиссаров и одного переводчика. Кстати, о последнем

пару слов. Махмуд Кубаев был личностью незаурядной. Долгое время придерживался анархистских

взглядов и успешно воевал против красных во время гражданской на Дальнем Востоке. Однако в

последствии, сменил ориентацию, на что в большей степени повлияли 8 лет лагерей. Будучи

полиглотом, Махмуд прекрасно владел японским, китайским, монгольским, афганским, арабским и

несколькими наречиями, немного балякал на идише и чуть-чуть на албанском. Родной русский он

знал хуже всех выше перечисленных. Его словарный запас ограничивался тремя сотнями русских

слов из которых 50 были матерными. Впрочем, этот недостаток легко компенсировался

нецензурщиной, что делало его незаменимым переводчиком в министерстве иностранных дел СССР.
Ян Березин был наслышан о странностях в Монголии, верил в то, что Великий Хан – обычный

придуряющийся крестьянин, но, в связи со сложившейся ситуацией, готов был принять все как

есть. Увидев Тэмуджина Ян Карлович было дернулся упасть на колени, но получил тычок в спину

от правого комиссара.
- Ян Карлочич, не пристала коммунисту, да еще и комиссару второго ранга, на колени вставать,

- слегка придвинувшись к начальнику разведки шепотом произнес комиссар.
- Здравствуй, товарищ Чингисхан! – выпрямившись поприветствовал Тэмуджина Березин и сделал

шаг протянув руку для пожатия. Тэмуджин данный жесть не понял и проигнорировал его.
- Достопочтенный хан, велик твой народ, велики твои подвиги. Со смирением приветствуют тебя

послы Руси, - перевел Чингисхану приветствие Кубаев.
- И вам здравствовать. С чем пожаловали, - с интересом ответил хан.
- Короче, этот х.. тоже рад вас видеть, - перевел Березину Махмуд, - спрашивает, какого х…

приперлись.
- Скажи ему, - начал Ян Карлович, - мы хотели бы узнать о планах Товарища Чингисхана и

скоординировать наши действия.
- Чего? – удивился Махмуд, - по-русски не можешь сказать, я ни х.. не понял!
- Чего дальше собирается делать хан? Спроси!
Махмуд пару секунд соображал, но когда понял, что от него требуется, начал:
- Достопочтенный хан, посол с Руси, признавая вашу великую мудрость, хотел бы знать, куда

направлен ваш добрый взгляд, в какую страну собираетесь пойти. Русь, будучи союзником вашего

великого ханства, готова оказать вам военную поддержку.
Тэмуджин улыбнулся, обвел взглядом послов, и сообразив, что помощь в походе не может быть

лишней ответил:
- Передай послу, что моя орда на индийцев пойдет. Планирую в следующем году поход

организовать.
- Короче, этот бородатый х…, - начал Махмуд, - пойдет п… индусов, в следующем году.
Березин задумался.
- Спроси, а нет ли возможности не воевать в Индии?
Кубаев скривил рожу, явно недовольный затягиванием переговоров.
- О, великий Хан. Посол Руси спрашивает вас, не соизволите ли вы отложить или вовсе отменить

свои благородные планы по захвату Индии?
- А что мне может помешать? Думаю, моим планам не суждено измениться! – ответил Тэмуджин –

Даже если на Руси решат не оказывать мне помощь в этом походе, я, уверен, могу и сам

справиться. Моя орда велика, кони быстры, а народы индии встретят меня как освободителя от

капиталистического ига.
«Ого!», подумал Джамсангрюн, «кажется, наметился прогресс!»
- Короче, ему пох… на вас, - перевел Махмуд.
Березин помялся, затем развернулся и подал знак комиссарам.
- Ладно, в общем, к согласию мы не пришли. – заключил он. – Скажи, что мы окажем ему

поддержку в его походе.
- О, великий хан, - вновь начал Махмуд, - посол Руси считает, что переговорный процесс

пришел к консенсусу и Русь окажет вам поддержку.
Чингисхан вежливо поклонился Березину, тот ответил кивком и вышел.
Дип. Миссия СССР расположилась рядом со ставкой татаро-монгольской орды. Березин связался по

радио с Москвой и получил распоряжение не противодействовать товарищу Чингисхану, но и не

оказывать поддержку, заниматься положенным Березену делом – собирать информацию.

Лучи утреннего солнца проникли в дурьюрту Улумбекова, защекотали глаза, и Марат проснулся.

Потянувшись на матрасе, он зевнул, поднялся и выглянул на улицу. В ставке уже не следили за

Улумбековым и не приставляли ему охрану. Положение было таковым, что бежать ему было

совершенно некуда, а даже если и случилось что-нибудь подобное, ордынские всадники выловили

бы его моментально.
На открытом месте, едва ли не в центре лагеря, собралась толпа татар и кто-то с телеги

что-то громко говорил. Марат подошел поближе, пока, наконец ему не стали понятны слова

выступавшего. Это был Джамсангрюн. Воодушевленный успехами в воспитательной работе с

Чингисханом, он решил толкнуть идеи всеобщего равенства и братства в массы.
- Товарищи ордынцы! – громко говорил он. – У нашего друга и соседа СССР уже свершилась

великая революция пролетариата. Еще в далеком 17-ом году, великий вождь всех времен и

народов Владимир Ленин завещал фабрики рабочим, землю крестьянам, скот кочевникам! –

Джамсангрюн зааплодировал сам себе, но татаро-монголы его не поддержали.
Улумбеков, улыбнувшись, вернулся в свою дуръюрту, а Джамсангрюн продолжил свою пламенную

речь.
Уж к вечеру в орде была организована парт ячейка. Монголы выдвинули своих кандидатов на

посты бригадиров, партийцев и Комисаров. Джамсангрюн понимал, что идет в разрез с политикой

монгольской партии, но коли она уже совсем потеряла вес и управлять армией из Улан-Батора не

могла, то он посчитал, что нужно создать отдельную Татаро-Монгольскую коммунистическую

партию имени Чингисхана. Под пристальным руководством Джамсангрюна, монголы рисовали на

шкурах плакаты где на ряду с Лениным, Сталиным, Энгельсом и Марксом красовался профиль

Чингисхана. Конечно, данные плакаты больше были похожи на карикатуры, но разве это главное?

Идеи! Вот что двигало ордой. Джамсангрюн сумел отыскать единомышленников среди сотников и

еженедельно устраивал парт собрания. 7 ноября 1936 года он даже организовал митинг, на

который, собралась почти вся орда и с транспарантами прошла вдоль юрт. Сам Джамсангрюн

приветствовал собравшихся с телеги. Он приветственно махал идущим вразнобой монголо-татарам

и мечтал… Мечтал о том, что рано или поздно Чингисхан умрет, ему построят мавзолей и он,

Джамсангрюн, будет вот так же на нем стоят, в окружении соратников и приветствовать народы

монгольской империи.
Обо всех своих успехах Джамсангрюн исправно писал в Москву. Все его письма тщательно

отбирались, подшивались и складировались. Никто их не читал. Не до того было. В Европе

готовилась война.

Февраль 1936 года. Ставка Гитлера.


По коридору рейхканцелярии шел недовольный Гитлер.
- Черт знает что такое! – ворчал он, - Срочно Фрика ко мне!
Поравнявшись с дверью в свой кабинет, он остановился, повернулся к своим генералам,

посмотрел на них горящими от злости глазами, распахнул дверь и вошел в кабинет.
- Это черт знает что такое! – снова заорал он.
- Да что случилось, мой фюрер? – опасливо спросил Бломберг.
- Где этот пустомеля Фрик! – заорал вместо ответа Адольф.
В коридоре за дверью послушался топот и тяжелое дыхание. Еще минута и в кабинет ворвался

Фрик. Отдав привычное приветствие, отдышавшись, он заговорил.
- Мой фюрер, я здесь.
- Наша миссия в Тегеране провалена! Чья это вина?
Фрик опустил голову и искоса посмотрел на Канариса.
- Да какая разница чья это вина?! – криком ответил на свой же вопрос Гитлер. – Миссия

провалена! Шансы на операцию в Индии и Ираке равны нулю!
- Но мой фюрер, мы же ничего такого там не планировали, - удивился Бломберг.
- Наплевать мне на то, что вы там планировали! Я планировал планировать, а теперь я не могу

планировать планировать, потому что планировать уже поздно!
Министры и генералы переглянулись.
- Я думал, - осторожно начал Фрик, - что если русские начнут войну с союзниками, то тем

самым они скуют силы Англии и Франции, что позволит нам спокойно начать войну.
- Мне плевать что вы там думаете! Хотя… - Гитлер на минуту задумался. – Нет! Мне определенно

плевать о чем вы думаете! Интересы Германии превыше всего! Мы должны опередить коммунистов и

объявить войну Франции первыми! Начнем с Польши!
- А почему именно с Польши? – еще больше удивился Бломберг.
- Потому что всегда надо начинать воевать с Польши!
- Понимаете, герр Бломберг, по моим данным в Персии действует татаро-монгольска армия

некоего господина Чингисхана, поэтому все силы СССР сейчас сконцентрированы на границе с

Польшей, - начал объяснять Канарис, - как только татаро-монгольская армия двинется на

английскую Индию, Польша вступит в войну на стороне Великобритании и тогда СССР, в чем я не

сомневаюсь, оккупируют Польшу.
- Вот именно! Вот именно! – Заорал Гитлер. – Мы просто обязаны до этого момента напасть на

поляков, иначе потом нам ничего не достанется! Все! Совещание закончено! К 7-ому марта

составить план войны! Это приказ!
Министры и генералы разошлись.
7 марта 1936 года, следуя разработанному плану, Германия начала подготовку к войне против

Польши. Европейские страны пришли в движение, загрохотали пушки, двинулась маршем пехота,

залязгали гусеницами танки. В связи с усложнением обстановки дип. Миссия Березина была

отозвана в Москву. Яну Карловичу было поручено восстанавливать и расширять разведывательную

сеть в Европе для получения более полной картины.

Зима 1936 год. Ставка Чингисхана.


24 декабря Джамсангрюн решил, наконец, организовать I съезд Татаро-Монгольской

коммунистической партии имени Чингисхана и пригласить на него самого Тэмуджина. Тот был в

общих чертах знаком с агитационной деятельностью Джамсангрюна, но, прибывая все больше в

праздности, на это особого внимания не обращал. Послушав пламенные речи Джамсангрюна, а

затем и его соратников, Чингисхана приказал разогнать всю эту шкоду. На том история

Татаро-Монгольской коммунистической партии имени Чингисхана и закончилась. Монголы вернулись

к своим привычным делам, один только Джамсангрюн не отступался, объясняя все прелести

государственного устройства по однопартийной системе.

2933 год. Станция Марс II.


Майор Макуини листал журнал в своем кабинете. Жизнь на станции остановилась. Только

небольшая группа ученых и служба охраны проводили следствие на предмет того, каким образом

Улумбеков со всей армией Чингисхана переместился в будущее, и, самое главное, куда? Журнал

был скучным, без картинок, но Макуини просто не знал чем себя занять. Его миссия по поиску

Улумбекова и монголов во времени выполнялась без его активного участия. Агенты уже

прошерстили средние века и начали просмотр 15-ого века. Задача осложнялась тем, что

приходилось проверять едва ли не каждый день, так как орда могла переместиться в любой день

будущего, сняться с места и отправиться воевать. Среди сотрудников, ради развлечения, даже

стали делать ставки на то, в какой год попал Улумбеков. Лидером был 2078 год. Путем

несложный расчетов эта дата оказалась как раз на полпути между 1223 и 2933 годом. Дошло до

того, что с Макуини стали требовать изменить график поисков, для того, чтобы поскорее

закончить спор.

1423 год. Где-то между Балхашем и Байкалом.


Где-то между Балхашем и Байкалом, посреди неровной пустоши степи, вокруг небольшого

земляного углубления выросли каменные глыбы. Они стояли через небольшое расстояние друг от

друга, образуя идеально правильный круг. Такие постройки не редкость, взять хотя бы

знаменитый Стоунхендж. Если очень постараться, то и сейчас, где-нибудь в бескрайних

просторах Монголии вы сможете обнаружить остатки этого каменного изваяния. В прочем, в тот

год, 1423-ий, те, кому нужны были эти каменные глыбы, прекрасно знали, где они находятся и,

каждую ночь, под тусклым светом факелов, эти люди в количестве 30-40 человек, собирались

вокруг камней для проведения своих таинственных обрядов. Вот и сейчас, они, в ярких

праздничных одеждах, руководимые ударами в бубен своего шамана, подходили к святилищу.

Хворост, собранный еще днем со шкварчанием занялся огнем от поднесенного к нему факела, и

монгольский Стоунхендж озарился светом костра. Шаман произнес пламенную речь и, ритмично

ударяя в бубен, принялся плясать. Танец сопровождался таинственной песней, содержание

которой было известно только одному шаману, остальные же, так же приплясывая, ограничивались

гортанным «Мммм». В тот момент, когда шаман и все его послушники достигли пика транса и

впали в экстаз, в центре круга образованного каменными глыбами что-то заискрилось. Шаман

ударил в бубен последний раз и рухнул на колени. Вслед за искрами последовала вспышка и в

ней появились три таинственные фигуры. Шаман, не вставая с колен, громким голосом обратился

к духам:
- О! Великие духи! Мы ждали вас сегодня! Великая армия еще не появилась!
- Блуа… черт… - ответил один из духов, - как мне все это надоело!
- Терпи! – ответил второй дух, - мы уже с Антоновым привыкли и ты привыкнешь. Отправляй

сигнал на базу.
В ту же секунду снова произошла вспышка и трое агентов вернулись на станцию Марс II. Шаман и

его послушники, улыбаясь и поздравляя друг-друга, под звуки бубна начали расходиться, что бы

уже завтра, вновь прийти на это место и встретить духов.

1937 год. Зал заседаний парламента. Великобритания.


- Господа! Господа! – мистер Доусон с силой заколотил молоточком по трибуне, - попрошу

тишины!
Кажется, это лишь добавило масла в жаркие споры и в зале гул лишь усилился.
- Никогда! – встав со своего места, кричал худощавый джентльмен в красном сюртуке и белом

парике на голове.
- Это мы еще посмотрим! – не менее громко кричал с противоположной стороны зала другой

господин.
- Да прекратите же уже наконец! – Доусон с силой ударил молотком и тот разлетелся на куски.

Один из кусочков отлетел в лоб худощавому джентльмену в красном сюртуке и белом парике на

голове, а другой в господина с другой стороны зала. Прилетевшие ошметки молоточка заставили

обоих притихнуть и сесть на свои места. Этого оказалось достаточным, что бы зал, лишившись

поддержки главных горлопанов, потихоньку стих.
- Ну, вот и славно, - продолжил уже спокойным голосом мистер Доусон, - продолжим.
На трибуну поднялся премьер-министр Стэнли Болдуин.
- Господа! – начал он, - в связи с оккупацией Люксембурга, у нас возникло масса вопросов к

правительству Франции. Для разъяснения столь агрессивной политики, я позволил пригласить к

нам министра иностранных дел республики Жака Баинвилля.
Под неодобрительный шепот на трибуну поднялся рослый француз.
- Добрый вечер! – начал он.- Я понимаю вашу озабоченность решением правительства Франции

оккупировать Люксембург. Это сделано не прихоти ради. Ситуация в Европе складывается не

самым лучшим образом. На сегодняшний день, правительству Франции видится две серьезных

проблемы. Подробнее все изложено в ежегодном докладе министерства, который я предлагаю

вашему вниманию.

«Доклад Министерства иностранных дел республики Франция. 1937 год.
Уважаемые представители парламента. В связи со сложившейся ситуации спешим довести до вашего

сведения результаты анализа расстановки сил в Европе.
1. Германия. Отказ от ежегодный выплат репараций, ставит под сомнение усвоение уроков Первой

мировой войны. Усиление диктатуры и ослабевание позиций демократии, говорит о смене

ориентиров в Германской политике, а значит, ставит под сомнение предсказуемость процессов в

этой стране. Более того, за последние месяцы поступило не мало информации об усилении армии

в этой стране. Так же необходимо учесть вероятность агрессивных действий со стороны Германии

по отношению к Франции.
2. СССР. Доводим до вашего сведения, что СССР проводит активную индустриализацию. Это

позволит уже в ближайшее время модернизировать их вооруженные силы. Это таит в себе немало

опасностей для целостности Польши, которая является нашим союзников. Растет активность СССР

и в восточно-азиатском направлении. Это не может не вызывать беспокойства.
3. В связи с выше изложенным возникает необходимость разработать подробный план войны на два

фронта с Германией и СССР.
4. Положение таково, что с Германией нам лучше не вести активных боевых действий, а

ограничится обороной. Для этого необходимо создать на территории буферных государств,

Люксембурга и Бельгии, оборонительные линии. Этот даст шанс на то, что Германия сможет

спокойно перевести все свои силы на границу с СССР и начать с ним войну.
5. Переговоры с Люксембургским правительством завершены, и Люксембург позволил оккупировать

свою территорию, для создания оборонительных укреплений.
6. Переговоры с Бельгией находятся в процессе.

Жак Бенвилль, к этому добавил имена разработчиков доклада, отложил его в сторону и попросил

задавать вопросы. Впрочем, вопросов не последовало. Парламент был удовлетворен прочитанным,

и лишь некоторые лорды продолжили перешептываться на тему усиления позиции Франции в Европе.


1937 год. Ставка Чингисхана. Кандагар.


Об изобретательности монголов ходили легенды. Сам Чингисхан разработал невероятно

эффективную доктрину блицкрига еще на заре своего могущества, где-то около 1200 года. Где-то

в том же году монгольская армия получила новенькие с иголочки стенобитные орудия. Ученые до

сих пор спорят, откуда у монголов, дикого кочевого народа возникли совершенные по тем меркам

виды оружия? Часть ученых склонна полагать, что это трофеи войны с Китаем, другая часть

считает, что это собственные изобретения Монголов, третья вообще считает, что никакого

оружия у монголов не было, так как не было Чингисхана, монголов, Китая, татар, орды и вообще

все на земле появилось лишь в 2231 году. Впрочем, последний взгляд на историю был бичом не

только 2231 года. Подобные взгляды высказывались и в 12-ом и в 16-ом и в 20-ом веках. Но не

будем углубляться в хронологические споры о начале летоисчисления, тем более, что мы то с

амии знаем, история земли началась с дульданского нашествия на планету Центурион в созвездии

Водолея. Именно тогда, гонимые жестокими дульданцами, центурионцы заселили землю.
Но мы отвлеклись. Так вот. Монголы отличались невероятной изобретательностью, кто бы и что

не говорил. Именно они первыми придумали под корень уничтожать население в сопротивляющихся

городах, именно они придумали чудо напиток кумыс и заставили лошадей его производить, именно

они первыми изобрели ядерное оружие, старательно обтесывая каменные глыбы и забрасывая этими

ядрами осажденные города, именно они придумали слова баскак, улус, эмиссионная спектрометрия

и термоионизация, которые впоследствии были не правильно истолкованы и стали применяться в

совершенно других областях науки. Так что ничего удивительного, что в голове молодого

ордынского темника Чойбальсана родилась идея построить летательный аппарат. Можно с

уверенностью сказать, что идея Чойбальсана возникла не зависимо от полетов братьев Райт,

которые о своих успехах сообщили на последней странице журнала «Проблемы пчеловодства» за 18

апреля 1905 года. Чойбальсан давно мечтал подняться в воздух, но все попытки добровольцев,

прыгая со скалы, взлететь с помощью активных взмахов рук, приводили только к провалам. Но

останавливаться на достигнутом Чойбальсан не собирался. Путем долгих и упорных опытов ему

удалось достигнуть заметного прогресса. Добровольцы, прыгавшие со скалы, стали задерживаться

в воздухе на несколько долей секунд дольше, чем раньше. Достигнуто это было за счет того,

что теперь они разбегались на лошадях и имели за спиной что-то вроде парашюта. В конце

концов парашют был превращен в подобие крыльев и число добровольцев перестало сокращаться.

Поскольку скалы были не везде, а авиация вещь нужная и полезная, ордынских пилотов стали

запускать с катапульты. Первоначально монгольские самолеты были снабжены только луками и

копьями, но с постепенным развитием идей авиации, усложнялось и вооружение. Так к 1937 году

на вооружение орды поступили первые дельтапланы с тяжелыми копьями и ядрами на борту.

Вооружение крепилось к остову дельтаплана, а ядра складывались в сумки.
К сожалению, строительство авиации для орды, привело к тому, что Монголия потратила весь

свой метал и древесину. Чингисхан не раз ругал Чойбальсана за его игрушки, обошедшиеся так

дорого, но каждый раз, когда наблюдал за полетом военно-воздушных сил одры, прощал его.

Поход в Индию приходилось откладывать. Приходившие добровольцы приносили с собой только

личные вещи, а вооружать их было совершенно не чем, поэтому монголы ждали, пока подрастут

деревья, что бы можно было из них настрогать луки, стрелы и копья.

Прежде чем приступить к описаниям событий переломного 1939 года, необходимо упомянуть один,

очень важный эпизод, который в последствии позволил Чингисхану беспрепятственно воевать как

в Азии, так и в Европе. И так...

1938 год. Ставка Чингисхана. Кандагар.


Был среди монголов ордынский шаман, Чудбей. Человек не знатный, но едва ли не с детства

Тэмуджину знакомый. Чудбей в свое время оказал не мало услуг Чингисхану, в основном

магического характера. Своим долголетием великий хан был обязан именно ему, а посему Чудбей

имел массу привилегий в орде. В дела политики Чудбей не лез, однако удержаться от вступления

в коммунистическую партию имени Чингисхана не смог. После разгона Ченгисханом партийного

съезда, Джамсангрюн вместе со сподвижниками ушел в подполье, тайно надеясь переубедить

Великого хана. Чубдей занимал должность комделшама, комиссара по делам шаманства. В его

ведении была организация шаманского движения в поддержку коммунистической партии и, за одно,

оказание магических услуг для членов партии на бескорыстной основе.
Полученная от Тэмуджина взбучка, едва не положила конец всем чаяниям и надеждам

Джамсангрюна, и чтобы сподвижники окончательно не разочаровались в марксистско-ленинском

учении, он решил организовать поездку в Москву.
Через Березина удалось договориться с руководством СССР об организации официальных церемоний

и получить необходимые для поездки деньги.
13 апреля 1938 года Джамсангрюн уговорил хана поехать в Москву на встречу со Сталиным. Тот

долго колебался, но, все же, понимая, что пока заняться абсолютно нечем, согласился.
Рано утром посольство великого хана выехало из Кандагара в Москву. Дорога обещала быть

длинной, но познавательной.

1938 год. Москва.


Ровно в 9-00 по московскому времени, без опозданий, на, заранее очищенный от

любопытствующих, Казанский вокзал прибыл поезд «Ташкент-Москва». Делегация во главе с

Молотовым встречала Великого Хана.
Из теплушки с надписью Хан – Здесь, слышалось ржание лошадей и недовольное ворчание. Служба

охраны открыла вагон и оттуда вышла лошадь, на которой гордо восседал Чингисхан. Вслед за

ним, но уже на своих двоих выбежал Джамсангрюн.
(Переводчик опущен. В том смысле, что для изложения он очень много места занимает, без него

проще. Ну, а вообще, он, то есть переводчик, конечно был).
- Здравствуйте, товарищи! – громко произнес Молотов.
Джамсангрюн на секунду растерялся, но, сообразив, кто произнес слова приветствия, рухнул

перед Молотовым на колени.
- Приветствую вас, о, великий вождь Иосиф Виссарионович!
Молотов с испугу отпрыгнул, а его охрана схватилась за пистолеты.
- У нас уж давно никому не кланяются, - с сожалением ответил Молотов, - и я не Иосиф. Кто

здесь хан?
- Я хан, - высоко подняв голову, ответил Чингисхан.
- Очень приятно, товарищ Чингисхан, прошу вас, автомобили ждут.
- Я предпочитаю передвигаться верхом, - отрезал Тэмуджин.
Из остальных теплушек, так же на лошадях выехала личная охрана Чингисхана, его свита и

прочие. Все эта орава, под удивленные и испуганные взгляды Молотова и его охраны,

построилась вдоль паровоза.
- Веди нас, - обратился Чингисхан к Молотову, и отдал команду орде следовать за ним.
Движение в Москве было перекрыто, правда частично, однако это уже само по себе вызвало не

дюжий интерес у жителей столицы, а потому они высыпали на улицы и встали вдоль перекрытых

шоссе. В 10-00 по улице в сторону Кремля прошла колонна. Во главе автомобили, следом

кавалерия Чингисхана и сам Тэмуджин. НКВдешники в штатском просили толпу разойтись, но

тщетно, большая часть была уверена, что начался какой-то военный парад, а потому ни как не

хотела покидать улицы. Татаро-монголов принимали за калмыкскую конницу, но все равно

удивлялись дикости их одежды и вооружения. Чингисхан удивлялся не меньше. Скорее даже он был

просто в шоке. Огромные дома, куча автомобилей и народ, который по неясным для него причинам

не преклонял перед ним голову.
- Ну что за дикий и отсталый народ? – жаловался он Джамсангрюну, - никакого уважения и

почитания!
Джамсангрюн в ответ с сочувствием покачал головой.
Наконец шествие закончилось, и колонна прибыла на Красную площадь, где уже были построены

гвардейцы. Из машин вышла охрана и сам Молотов, а монголы слезли с коней. Тэмуджин,

озираясь, с восхищением рассматривал стены и башни Кремля.
- Да… Такую крепость сходу не возьмешь…Где у вас тут юрта Сталина?
Сталин и его министры был здесь. Он стоял на красной дорожке и как только к нему подскочил

Молотов и показал на Чингисхана, Сталин направился к Тэмуджину.
- Здравствуйте товарищ Чингисхан, - поприветствовал хана он и протянул руку для приветствия,

- рад, что, наконец, мы с вами встретились.

В Кремле, в кабинете Сталина, специально для Чингисхана были убраны стулья и постелены

подушки. Именно на них, вокруг накрытого ковра, и расположились Сталин, Молотов, Чингисхан,

Джамсангрюн, несколько советников хана и Чудбей. Разговор носил более церемониальных

характер. Сталин хвалил Чингисхана за смелость и организаторские способности, Тэмуджин

отвечал комплиментами в адрес технического превосходства Руси. По окончанию церемониального

чаепития, делегация отправилась на экскурсию, первым делом, конечно, в мавзолей.
- Как-то маловат он для богатыря, - с разочарованием произнес великий хан, - а почему вы его

не сожжете?
- Как? – опешил Сталин, - Это тело великого вождя, оно должно сохраниться для потомков.
- Мне очень нравится ваш прием, Сталинхан, - Чингисхан с улыбкой посмотрел на Сталина, - и я

хочу вас отблагодарить.
Сталин и Молотов переглянулись.
- Вы бы обрадовались, если бы ваш вождь, Ленинхан, оказался бы сейчас жив?
Иосиф Сталин округлил глаза в полной растерянности.
- Ленин жил, жив и будет жить в наших сердцах! – спас положение Молотов.
Тэмуджин подозвал Чудбея и что-то ему шепнул. Чубдей достал из сумки бубен, завыл и начал

приплясывать вокруг гроба Ленина. Сталин покачнулся, но Молотов его поддержал. Минуты три

шаман скакал и бил в бубен, наконец умолк и подошел к Чингисхану. Сталин и Молотов в испуге

ринулись к гробу и склонились над стеклом.
- Вроде не ожил, - тихо произнес Молотов.
- И слава Богу, - ответил Сталин шепотом, - точнее, плохо, конечно…
Процессия покинула Мавзолей, вернулась в Кремль, а уже вечером, Чингисхан покинул Москву.
Джамсангрюн успел за это время где выпросить, а где просто украсть несколько книг по

марксистско-ленинскому учению, уставу партии, истории РКП(б) и прочее. Его спутники смогли

ознакомиться с достижениями коммунистической партии СССР, а потому еще более уверовали в

необходимость создания подобной партии в Монголии.

1938 год. Москва. Кабинет Сталина.


Проводив Чингисхана, Сталин вернулся в свой кабинет. На столе валялась кипа документов,

которые еще нужно было просмотреть. Включив настольную лампу, Сталин принялся работать. В

половине первого ночи в дверь постучали.
- Кто еще там? – спросил Сталин.
Дверь открылась, и на пороге показался белый как мел начальник охраны Сталина.
- Товарищ Сталин, тут к вам, ни как не могли не пустить.
Охранник отошел в сторону, и за ним показалась фигура. Фигура сделала несколько шагов к

столу Сталина и попала в свет лампы. Сталин выронил ручку, вскочил и вытянулся по струнке.
- Товарищ Ленин?! – дрожа, произнес он.
- Что, Кобо, не ожидал меня увидеть? – прищурился Ильич.
Сталин покачнулся и рухнул в кресло.
- Да ты не пугайся, Иосиф Виссагионыч, - Ленин схватил стул, подтащил его к столу Сталина и

сел напротив, - ну, чего у вас тут интегесного пгоисходит, товагищи? Как вы тут без меня?
- Вот… у нас тут… того…, - Сталин запинался и заикался, - в общем, все хорошо.
- А как наш зоопагк, как Львы?
- Так того… одного выслали, другого расстреляли.
- Как так? – удивился Ленин.
- Они, Владимир Ильич, в разрез линии партии пошли.
- А я давно говогил, ох, и допгыгаетесь товагищ Тгоцкий, окажетесь где-нибудь в Мексике. А

что с геволюционнами массами?
- Работаем, товарищ Ленин.
- Вот и отличненько! Ну тес, знакомь меня, Кобо, с делами, надо к пожагищу миговой геволюции

готовиться.
Сталин побледнел, но перечить не стал. Весь остаток ночи Иосиф Виссарионович рассказывал

Ленину о делах государевых, о планах, о надеждах и решениях. Под утро Ленин зевнул, махнул

на бумаги выложенные Сталиным и произнес:
- Ну, все, хватит, остальное, после того как посплю. Ты давай Кобо, то же спать иди, на

свежую голову лучше гешения пгинимать.
Ленин встал со стула, подошел к софе, снял пиджак, свернул его комочком, положил к изголовью

и лег, поджав ноги.
Сталин еще некоторое время молча смотрел на Ильича. Потом тихонько встал и вышел.

1938 год. Москва. За час до встречи Ленина и Сталина.


Истинный пролетарий Иван Кузьмич, надравшись по поводу получки, шатаясь брел домой. Дорога

пролегала вдоль Москвы-реки, но дабы скоротать время, Иван решил сделать крюк. Крюк вышел

совсем заковыристый и рабочий неожиданно для себя самого оказался на Красной площади.

Покачиваясь, он добрел до мавзолея, где путь ему преградил караул.
- Куда прешь?
- Хочу на Ленина посмотреть.
- Ленин спит, приходи завтра.
- Хочу сейчас, - не унимался Иванов.
- Я сейчас милицию вызову, за хулиганство на 20 лет сядешь.
- Ой… Не пугай… Я сам кого хошь засажу.
Пока караул и пролетарий Иванов спорили, из мавзолея неуверенной походкой вышел Ленин.
- О чем спогите, товагищи?
Оба караульных упали на колени, Иванов мгновенно протрезвел, вытянулся и отдал честь.
- Вы на меня хотели посмотгеть, товагищ?
- Ни как нет, ваше благородие! – выпалил Иванов, - я хотел на ваш труп посмотреть.
- Ну это, батенька, вы згдя. Я уже, как видите не тгуп. Кто сейчас у гуля? – спросил Ленин у

караульных.
Один из них исподлобья посмотрел на Ленина.
- Вы, товарищ Ленин.
- Какой год то нынче?
- 38-ой.
- Аха, - прищурился Ильич, достал часы, сверил время со Спасской башней и пошел в Кремль.
Иванов еще минут пятнадцать отдавал честь, после чего пришел в себя и дал деру.
На утра вся Москва кипела слухами о воскрешении Ленина. Кто-то отмахивался – вранье, кто

уверял, что это предвидел, третьи говорили о мессии.

1938 год. Дача Сталина.


Нервно постукивая пальцами по столу Сталин смотрел на Молотова и Берию.
- Ну что, допрыгались? – с укором сказал Сталин.
- Кто же знал, товарищ Сталин, - оправдывался Берия.
- Что делать будем? – поинтересовался Молотов.
- Как что? Мне думается надо Ленина обратно в Мавзолей, - с грустью ответил Сталин.
- Покушение? – потер руки Берия.
- Нет, - Сталин встал, - надо бы его куда-нибудь отправить. Пусть коммунизм строит,

революции устраивает.
- Но куда? В Германию?
- Может в Англию? Или в Мексику? – предложил Молотов.
- Нет, в Мексике уже есть один строитель коммунизма. В Германию смысла нет, в Англию тем

более. Там, если что, мы и сами справимся. – Сталин сел, и, в задумчивости, приложил руку ко

лбу. – Есть вариант. Китай.
- Поддерживаю, - не задумавшись, брякнул Берия.
- И я согласен, – ответил Молотов. – Когда сообщим об этом товарищам?
- А зачем им знать? – удивился Сталин.
В обед, еще спящего Ленина аккуратно перенесли в автомобиль и отвезли в аэропорт. Там

погрузили в самолет и только во время взлета Ильич проснулся.
- Где это я? – спросил он.
- В самолете, товарищ Ленин, - ответил мужчина в штатском.
- А куда мы летим? – Ильич даже растерялся от такой смены обстановки.
- В Китай.
- А чего я там забыл?
- Как чего, товарищ Ленин. Мы летим пожар мировой революции разжигать.
- Но позвольте, голубчик! Как же это?
- Вы спите, товарищ Ленин, спите.
Ленин было встал, чтобы возмутиться, но крепкие руки мужчины в штатском усадили его на

место.
По нелепому стечению обстоятельств, Пекин, куда и должен был приземлиться самолет, не

задолго до этого был захвачен японцами.
Уже весной 39-ого в Японии грянула революция. Впрочем, в 39-ом произошло много интересного….

И так, в 39-ом в Японии грянула революция. Как это связано с четвертым походом, спросите вы?

Напрямую. Любая попытка Чингисхана начать войну в Азии автоматически приводила к войне с

Японией. А так…
Подробностей о деятельности Владимира Ильича Ленина в Японии почти ничего не известно.

Достоверно, то, что он, равно как и весь экипаж самолета, на котором Ленин прилетел в Пекин,

был арестован. Затем его отправили на каторжные работы недалеко от города. Осенью 1938 года

в лагере для военнопленных под Пекином вспыхнуло восстание под предводительством некоего Ли

Нина. Какое отношение он имел к Ленину, и связан ли был с ним, не известно. К весне 1939

года это восстание переросло в мятеж и закончилось тем, что революционные массы японских

рабочих и крестьян, под предводительством Ли Нина, смели капиталистических недобитков, взяв

штурмом дворец Хирохито в Токио и провозгласив Японскую Народную Империю. В результате

главой государства стал один из японских товарищей Ли Нина, некто Носака Сандзо. Он

провозгласил курс на Ли Нинизм, который, по странному стечению обстоятельств был едва ли не

копией марксистско-ленинского учения. Конечно, Чингисхан об этом не имел представления, да и

зачем. Международная политика виделась ему ненужной формальностью, потому он ни как не мог

ожидать, что его следующий шаг приведет к мировому хаосу.
1 апреля 1939 года стало официальной датой начала Второй Мировой Войны.

1939 год. Ставка Чингисхана. Кандагар.


Разведчик Рафсанов, этнический узбек, успешно выдававший себя за этнического таджика и не

менее виртуозно перевоплотившийся в монгола, высунув язык, старательно рисовал стрелочки на

карте.



До похода в Индию оставалась пара дней и Рафсанов, с присущей ему ответственностью, готовил

доклад в Москву. План, который придумал Тэмуджин, предусматривал занятие всей площади

Пакистана одним ударом. Тьма Бадрака должна была пройти через Лахор в Пешавар, Чойбальсану и

его татарам ставилась задача поддержать Бадрака в Лахоре, темник Лувсан выдвигался в Мултан,

а Чимид через Карачи и Суккур в Хайдеробад. Для прикрытия монголо-иракской границы, в Персии

были оставлены пешие отряды Демченгдонгрова. Демченгдонгров полководцем был отменным, но

из-за труднопроизносимой фамилии Чингисхан его особо не жаловал и всегда ставил на вторые

роли. Но вернемся к Рафсанову. Закончив чертить стрелочки, он аккуратно свернул карту,

положил ее в конверт и запечатал. Вечером того же дня письмо было отправлено в Москву.
По дороге, письмо было перехвачено известным агентом 002, который, аккуратно вскрыв конверт,

сфотографировал карту. Если бы у 002 был цифровой фотоаппарат, компьютер и Интернет, то он,

конечно, уже в тот же день сообщил о полученных данных в Лондон. Но, к счастью для

Чингисхана, 002 целые сутки занимался проявкой пленки и только потом смог отправить

негативы.

1 апреля. 1939 год. Ставка Чингисхана. Кандагар.


Афганский ветер свистел в ушах и поднимал пыль. Монголы, выстроившись в шеренгу, с

воодушевлением смотрели на Великого хана, который, не смотря на почтенный возраст, гарцевал

на коне вдоль орды. Удовлетворенный ровным строем и боевым духом своих армий, Чингисхан

остановился.
- Приветствую вас, товарищи ордынцы! – громко произнес он.
- Ура! Ура! – выкрикнули в ответ монголы. Конечно, кричали они не совсем ура, а что-то на

это похожее, впрочем, это не так важно. Главное, что они были рады видеть своего хана.
- Товарищи ордынцы! – продолжил Тэмуджин.
- Ура! – снова закричали татаро-монголы.
- Не перебивайте меня! – выкрикнул Чингисхан и орда притихла. – И так, нам с вами предстоит

большой поход в Индию. До сего момента монгольская нога не ступала на эту землю! Готовы ли

вы помыть сапоги в Индийской океане?
- Ура! Ура! – закричали монголы.
Чингисхан, удовлетворенный услышанным, указал орде следовать за ним и огромная армия

двинулась к границам Пакистана.
В одной из телег, двигавшихся следом за армией, сидел Марат Улумбеков, он держался за голову

и произносил нечленораздельные звуки. Его глаза бегали, колени дрожали, а в голове была

только одна мысль: «Все…Теперь точно все!»

2 апреля. 1939 год. Штаб Хитай Хана. Пешавар. Пакистан.


Вверенные Хитай Хану пакистанские войска, под присмотром капрала МакКартни, фигурировавшего

в пакистанских войсках в качестве военного консультанта, проводили военную подготовку. Сам

Хитай Хан завтракал в общей столовой, но за отдельным столиком, и изредка поглядывал в окно,

следя за ходом подготовки пакистанских солдат. Пакистанские солдаты, в чалмах с перьями, в

длинных халатах и с английскими винтовками в руках выстроились на плацу.
- Граждане солдаты! – обратился МакКартни к строю пакистанских солдат. – Главная ваша

задача, защищать свою Родину – Пакистан! Вы готовы встать на защиту своей страны?
- Да, сэр! – четко и хором ответили солдаты.
- Ай да, молодцы! – Хитай дожевал булочку и принялся за чай.
- Так держать! А теперь налево! – продолжал командовать МакКартни за окном, - шаго-ом марш!
Через минуту МакКартни вошел в столовую и подсел к Хитай Хану.
- Господин полковник, - начал он, - в принципе ваши войска готовы отразить любую агрессию.

Особенно мне нравится боевой дух ваших солдат.
- Мы, пакистанцы, очень любим свою страну и готовы защищать ее до последней капли крови, -

едва не расплакавшись, с гордостью ответил Хитай.
- А вас, господин полковник, не беспокоит скопление монгольских войск на границе?
- Почему меня должно это беспокоить? – удивился Хитай. – Монголы кочевой народ, у них там

пастбища. Выпасут своих лошадей и уйдут.
- А если…
- Если они к нам сунутся, наши доблестные войска дадут им такой отпор, что мало не

покажется! – полковник поставил чашку чая в блюдце, сунул в рот печенье, сложил руки на

груди и надменно посмотрел на МакКартни. – Вы можете научить нас обращаться с оружием, но

патриотизму вам самим не мешало бы у нас поучиться.
МакКартни уже было открыл рот, что бы что-то возразить, как все вокруг задрожало.
- Землетрясение? – с ужасом посмотрел МакКартни на Хитая.
Через секунду, поднимая клубы пыли, на горизонте показалась ровная нить всадников. С

улюлюканием татаро-монгольская конница лавиной неслась в сторону лагеря пакистанских войск.

За окном столовой послышался звук горна, призывающий солдат приготовиться к обороне.

МакКартини выскочил из-за стола и побежал на улицу, Хитай Хан застыл на месте и перестал

жевать печенюжку, только подергивание правого глаза выдавало то, что он еще жив.
Пакистанская армия в массе своей, была собрана из пакистанских крестьян. Два года, с момента

образования Пакистана, новоиспеченную армию муштровали и вооружали. Главная идея – защита

Родины. На это делался основной упор в подготовке. Среднестатистический пакистанец понятия

не имел, как зовут лидера Пакистана, где находится столица нового государства, какой

общественно-политический строй сейчас в стране и вообще, что такое общественно-политический

строй в принципе. Но зато, путем многочасовых лекций, огромного давления пакистанского

радио, разбрасыванию листовок с рисунками, каждый пакистанец усвоил две вещи:
1. Ненавидеть Индусов и любить англичан.
2. Защищать свою страну, от посягательств извне.
Третья мысль, внушаемая пакистанцам, о национальном самосознании, об успехах пакистанской

модели демократии передавалась через газеты, а потому до населения не была донесена. Нет,

газеты пользовались огромным спросом, но поскольку читать крестьяне не умели, то их

использовали в качестве обычной бумаги. До выпуска газет в рулонах, конечно, не дошло, но,

например, Пакистанские Вести стали выходить без текстов, просто заголовок и далее чистые

листы.
И так, пакистанская армия. Вооружение сносное, был даже самолет, правда английский и работал

как музей, в нем два пакистанца изображали пилотов, а крестьяне платили за вход, садились в

самолет и притворялись, будто летят. Танков не было, зато были боевые слоны, в количестве

двух штук. Впрочем, все эти недостатки должно было компенсироваться патриотическим порывом и

боевым духом рабоче-крестьянской пакистанской армии.
Именно в таком патриотическом порыве, увидев мчащихся на лагерь татаро-монголов, вся

пакистанская дивизия, как один, кинулась на утек. МакКартни безуспешно пытался их остановить

и даже пальнул в воздух, что возымело противоположный эффект и пакистанцы с еще большим

усердием начали разбегаться.
Тьма Бадрака прошла через военный лагерь, как саранча, не останавливаясь и пожирая все на

своем пути. В течение часа орда проходила через лагерь и как только последние всадники

татаро-монголов покинули территорию, все стихло. На плацу, покачиваясь, стоял ободранный

МакКартни и крыл матом Пакистан, Индию, Монголию, Англию и персонально Георгия Пятого. Хитай

Хан так и сидел за столом, не шевелясь с печенюжкой во рту. У столовой больше не было стены,

отделяющей внутреннее помещение от плаца, а потому он мог в деталях разглядеть, что

происходило на улице.
В таком положении оказался не только Хитай Хан и его доблестные солдаты. Вся пакистанская

армия, исключая английский гарнизон в Карачи, разбежалась по домам от греха подальше. Оба

слона так и не смогли принять участие в отражении атаки. У первого слона из-за

некачественных египетских бананов случился понос, а второй умер от разрыва сердца, когда

вместе с пакистанскими солдатами в бегство ударились мыши. Примечательно, что самолет-музей

был захвачен кучкой дезертиров, которые потребовали отвезти их в Швейцарию. Сначала пилоты

колебались, но потом согласились и через час изображаемого полета объявили, что самолет сел

в пригороде Берна. Удовлетворенные террористы покинули самолет, но были схвачены.

12 апреля. 1939 год. Дворец падишаха. Карачи. Пакистан.


Напомню, что единственным подразделением, оказавшим сопротивление, оказался английский

гарнизон под руководством лорда Д’Ябург Бейсона. Защищать Карачи английские солдаты не

собирались. Их основной задачей была охрана Мухаммеда Али Диннаха, главы Пакистана. Скорость

наступления орды вдвое превосходило скорость бегущих пакистанцев, а потому о вторжении

Мухаммед узнал после того, как в его спальню залетела стрела.
Услышав характерный звук от втыкания стрелы в дерево, Мухаммед проснулся и открыл только

один глаз. Второй ни в какую не хотел открываться, продолжая спать.
- Джама-а-аль! – закричал Мухаммед.
- Бегу, господин, - послышалось из-за двери.
Вскоре дверь распахнулась, и на пороге показался маленький слуга в чалме.
- Слушаю и повинуюсь, господин, - поклонился Джамаль.
- Какого шайтана меня так рано подняли? – зевнул Мухаммед.
- Прости господин, дикие монголы осадили город.
Али Диннах пропустил последнюю фразу мимо ушей, потянулся и сел в кровати. В это время по

коридору послышался топот, и вскоре, сбив с ног Джамаля, в спальню вбежал Бейсон.
- Господин Али Диннах! Город осажден, нам нужно уходить!
- Ой… погоди, я еще не позавтракал, - отмахнулся Мухаммед.
- Не время завтракать! – вскричал Бейсон.
- Что вам приготовить, господин, - перебил Бейсона поднявшийся Джамаль.
- Давай сначала ванну, - снова зевнул Мухаммед.
- Не время мыться! – возмутился Бейсон.
- Да не ори ты! - Аль Диннах поднялся с постели, - Джамаль, принеси мне одежду.
- Не время одеваться! – не унимался Бейсон.
В окно влетела горящая стрела, воткнулась в кровать и постель потихоньку занялась пламенем.
- А-а-а! – завизжал Мухаммед.
- Не время визжать! – закричал Бейсон, обхватил Мухаммеда и вытолкнул в дверь.

Английский гарнизон покидал горящий город, так и не вступив в бой с ордой. Грузовики и

автомобили двигались в сторону Дели, куда уже успели телеграфировать о монгольской агрессии.

К столице Индии с юга и востока стягивались войска, остававшиеся в индии английские войска

готовились к обороне.

1939 год. Москва. Кабинет Сталина.


В кабинете Сталина, полукругом как на уроке чтения в детском саду, на стульях сидели

Литвинов, Березин и Шапошников. Сам Сталин сидел за письменным столом и курил.
- Товарищ Литвинов, вы можете мне объяснить происходящее? – Сталин вынул трубку изо рта и

высыпал из нее выгоревший табак.
- Товарищ Сталин, я не могу знать, что взбредет в голову этому сумасшедшему!
- Товарищ Березин, может у вас есть информация о том, что же происходит? – снова спросил

Сталин, достав из ящика стола сверток с табаком.
- Все, как я вам и докладывал, товарищ Сталин. Чингисхан и его армия направились в Индию.
- А что скажете вы? – Сталин посмотрел на Шапошникова, забил табак в трубку и поднес спичку.

Шапошников побледнел, стер со лба пот и, заикаясь, произнес.
- А что я? У нас в том районе только две дивизии Горбатого и Говорова.
Сталин раскурил трубку и прищурился в задумчивости.
- Мне определенно нравится товарищ Чингисхан, - произнес он через минуту, - товарищ

Чингисхан снова продемонстрировал нам, как нужно действовать, смело, быстро, агрессивно.

Учитесь товарищи. Чем мы можем помочь товарищу Чингисхану?
Шапошников достал платок и снова вытер пот.
- Предлагаю объявить всеобщую мобилизацию.

1939 год. Лондон. Кабинет Стэнли Болдуина.


В кабинете Болдуина, полукругом как на уроке чтения в детском саду, на стульях сидели Эден,

Джеймс и Монтгомери. Сам Болдуин сидел за письменным столом и курил.
- Господин Эден, вы можете мне объяснить происходящее? – Болдуин вынул сигару изо рта и

стряхнул пепел.
- Господин премьер-министр, я уже направил в Москву ноту протеста.
- Мистер Джеймс, может у вас есть информация о том, что же происходит? – снова спросил

Болдуин.
- Господин премьер-министр, как доложил мне агент 002, в Пакистан вторглась банда некоего

Чингисхана. Сейчас мы уточняем, как эта банда связана с Москвой.
- А что скажете вы? – Болдуин посмотрел на Монтгомери.
- Сэр, - Монтгомери достал платок и вытер пот со лба, - мы ничего не можем сделать. Все силы

переброшены в Индокитай, что бы помочь нашим французским друзьям в войне с Сиамом.
Болдуин прищурился в задумчивости.
- Мне определенно не нравится мистер Чингисхан, - произнес он через минуту, - в очередной

раз мы убедились в том, что с дикарями не возможно ни о чем договориться. Чем мы можем

помочь Пакистанскому правительству?
Монтгомери снова вытер выступивший на лбу пот.
- Предлагаю объявить всеобщую мобилизацию и начинать помогать уже Индии.

1939 год. Берлин. Кабинет Адольфа Гитлера.


Гитлер сидел за своим столом и разгадывал кроссворд.
- Столица Англии? Что за дурацкий вопрос? – возмущался Адольф, - конечно Берлин. Бер…лин…

Даже по буквам подошло. – Гитлер самодовольно потер руки.
В кабинет постучали.
- Входите, - крикнул Адольф, - столица СССР, шесть букв…
В кабинет ворвался запыхавшийся Риббентроп.
- Иоахимушка! – улыбнулся Адольф, - Проходи, садись.
Риббентроп отдышавшись сел и заговорил:
- Страшные новости, мой Фюрер…
- О! – вдруг оживился Гитилер, - Я же фюрер! Так, выйди за дверь, постучись, и зайди, как

положено.
Риббентроп было открыл рот, что бы возмутиться, но Адольф махнул рукой, показав, что не

намерен разговаривать. Иоахим поднялся и вышел. Через секунду он снова вошел, вскинул руку в

приветствии:
- Халь Гитлер! – выпалил Риббентроп и направился к стулу.
- Ты забыл постучать, - прервал его Гитлер, - снова!
- Но, мой фюрер, это не терпит отлагательств!
- Не спорить! У меня сегодня с утра было хорошее настроение, и я хочу, чтобы вечером оно

было таким же! Столица Чехословакии…
Риббентроп опустил голову и снова вышел. На этот раз он ничего не упустил и смог без

пререканий спокойно сесть и начать говорить.
Сказать просто, что настроение Гитлера испортилось, все равно, что назвать атомную бомбу

петардой. Если бы где-нибудь был прибор, который мог бы измерить уровень плохого настроения,

то в эти мгновения в кабинете Гитлера он бы сломался из-за перенапряжения. Собственно, после

доклада Риббентропа, ни крика, ни ругательств, ни швыряния предметов, которые было под силу

поднять, не последовало. Гнев его был настолько силен, что Гитлер просто упал в обморок.

Газета с кроссвордами слетела со стола, накрыв голову фюрера и открыв взору удивленного

Риббентропа план оккупации Польши. На следующий день, Германия объявила о всеобщей

мобилизации, а Риббентроп в своем кабинете заштриховал Пакистан.



P.S. Покорение Пакистана закончилось еще в марте, но я решил немного изменить дату.. Все же,

начало ВМВ 1-ого апреля, звучит лучше, чем 1-ого марта.