Рельсы жизни моей. Фёдоров В.Н.
n
nag.val
Хорошая " наивная" проза.
Лично я узнал некоторые вещи,о которых ранее не знал.
Например,вот воспоминания о срочной службе на границе СССР - Турция ,в Грузии,высокогорная застава. Дело в 1952 году.
Однажды на боевом расчёте начальник заставы объявил:
– С сегодняшнего дня переходим на усиленную охрану границы. Время нахождения в наряде – от двенадцати до шестнадцати часов.
В первую ночь мы провели в наряде двенадцать часов. А на другой день на заставу прибыло большое и разношёрстное пополнение: курсанты сержантских школ и офицерских училищ, офицеры, сержанты и рядовые из комендатуры и штаба отряда, медики и даже музыканты.
...
Насчёт боевых действий начальник заставы упоминал не для красного словца. Ходили разные слухи, хотя официально командование нам ничего не сообщало.
Карская область до революции принадлежала Российской империи и находилась на территории, относимой к Грузии и Армении. В 1918 году она была целиком передана Армении, а в 1920 её передали Турции. После окончания Второй мировой войны СССР предъявил к Турции территориальные претензии, потребовав,чтобы территория бывшей Карской области была разделена между Грузинской и Армянской ССР. Только в 1953 году Советский Союз отказался от этих претензий, а пока что этот вопрос завис в воздухе, и обстановка на границе была напряжённой. Предполагали, что Грузия хотела забрать Карскую область самостоятельно. По другой версии, Грузия собиралась соединиться с Турцией – у Грузии имелась подобная возможность и теоретические права. Вытекало это из нескольких факторов. Во-первых, многие союзные республики в то время имели свои национальные вооружённые формирования, в которых все – от командования до рядовых солдат – были своей национальности,нашем случае – грузины. Численность таких формирований доходила до дивизии, то есть десять-двенадцать тысяч человек. Во-вторых, в Конституции СССР было закреплено, что любая союзная республика имеет право на самоопределение, вплоть до полного отделения от СССР. При этом все союзные республики граничили с каким-нибудь государством.
Мы чувствовали, что затевалось что-то серьёзное. Некоторые наряды несли службу по шестнадцать часов, не приходя на заставу. Им выдавали сухой паёк в виде мясных консервов и сгущенного молока. Особенно далеко посылали наряды-«секреты».
...
Усиленная охрана продолжалась более двух недель – без бани, смены белья. Недосыпали, недоедали – просто не было на это времени. Если быГрузия соединилась с Турцией, то мы бы наверняка оказались под перекрёстным огнём и вряд ли бы уцелели. Не надо забывать, что в то время шла «холодная война» между СССР и США, а Турция являлась союзницей Соединённых Штатов. В общем, спустя некоторое время мы пришли к выводу, что грузино-турецкая авантюра была разоблачена не в зародыше, а уже в стадии движения грузинских подразделений в сторону границы. Иначе у нас вряд ли был бы такой ажиотаж.
...Вскоре после грузино-турецкого кризиса все национальные воинские формирования союзных республик были расформированы. Были смещены с постов некоторые крупные военачальники. Это коснулось даже пограничных войск. Так, был снят с поста начальник Управления погранвойск, заместитель министра государственной безопасности Грузии генерал-лейтенант Церетели. Забегая вперёд, скажу, что в 1955 году его, уже находящегося на пенсии, арестовали и расстреляли; несколько ранее Армянский, Грузинский и Азербайджанский пограничные округа были объединены в единый Закавказский округ.
Или вот то,что в то время было всем известно,но в постсоветскую эпоху стало высмеиваться и считаться паранойей:
Два года прошли в спокойной обстановке, без нарушений государственной границы. Многие позволили себе расслабиться и безответственно относиться к служебным обязанностям. Примером такой расхлябанности стал случай летом 1950-го года.
Связист с напарником были посланы для того, чтобы провести сигнальные провода параллельно линии границы к месту расположения ночного наряда. Обычно заступающие в наряд подключали подготовленные связистами провода к зажимам специального сигнального прибора; в случае обрыва проводов на приборе загоралась красная лампочка и раздавался тихий звуковой сигнал-зуммер. Были приборы и с четырьмя клеммами и лампочками – такой прибор фиксирует и направление движения нарушителя.
Когда связист с напарником подошли к месту работы, то заметили, что с турецкой стороны за ними наблюдают три человека. Напарник связиста предложил подождать с работой, пока они не уйдут.
– А я их не боюсь, – ответил связист. – Пусть себе смотрят. А ты что, испугался?
– Да нет, но они ведь за нами наблюдают.
– Давай работать уже. Чем быстрее начнём, тем быстрее закончим!
Турки тем временем продолжали наблюдать и запоминать, где и что они делали, до какого места протянули сигнализацию. Проводки её были очень тонкие и протягивались от металлического заземлителя по сухим деревянным колышкам на высоте тридцати сантиметров. Обычно, человек, проходя по этой местности, не заметил бы сигнальные провода и оборвал бы их. А наши «герои» добросовестновыполнили работу на глазах у противника. Как выяснилось впоследствии, один из троицы наблюдателей готовился в эту ночь перейти границу – именно здесь – и углубиться в наш тыл. Он предварительно не один день и не одну ночь наблюдал за нашей территорией, изучал расположение нарядов и их передвижение.
В назначенное турецким руководством время агент пересёк границу. Он обошёл сигнализацию, которую днём сделал связист. Ближайший наряд находился от места нарушения в ста пятидесяти-двухстах метрах и был уверен в надёжности нашей системы сигнализации. По понятной причине прибор не сработал. Нарушитель тем временем спустилсяв ущелье маршрутом, который он заранее изучил, и оказался на стыке двух застав – одиннадцатой и двенадцатой. Затем он двинулся по дороге, ведущей к двенадцатой заставе. Его никто не заметил.
А дальше началось странное. Он остановился и начал стрелять из автомата вверх короткими очередями. Возможно, он ещё раньше решил сдаться русским, а может, замандражировал после перехода границы, боясь, что его убьют. Так или иначе, он решил себя обнаружить, заодно дав своим сопровождающим на той стороне границы понять, что он нарвался на пограничный наряд, и при этом произошла короткая стычка.
Часовой заставы, услышав стрельбу, вызвал дежурного(им был старшина-сверхсрочник) и, указывая рукой в сторону одиннадцатой заставы, доложил:
– Там стреляют!
Старшина отреагировал спокойно:
– Да, наверное, это старослужащие с тринадцатой заставы. Идут из комендатуры, где разжились спиртным, по дороге выпили и решили пострелять.
Тем временем нарушитель, видя, что никто не торопится его задерживать, пошёл по дороге к заставе. Он хорошо её изучил, будучи ещё в Турции. Стремясь всё-таки привлечь к себе внимание пограничников, нарушитель запел русскую песню. Часовой снова вызвал дежурного:
– Тут, уже недалеко, кто-топоёт!
Логика старшины была непрошибаемой:
– Я же говорил, это подвыпившие старослужащие с тринадцатой заставы! Уже запели, надо же! – С этими словами старшина пожал плечами и ушел в казарму.
Через несколько минут перед часовым внезапно возник человек с поднятыми руками.
– Сдаюсь! – произнёс он и затем медленно протянул свой автомат обалдевшему от неожиданности пограничнику.
Часовой уже в третий раз вызвал дежурного. Тот, выходя из казармы и ещё не видя всей картины, завозмущался:
– Ты мне надоел своими вызовами! Да я тебя… – и осёкся на полуслове, увидев нарушителя.После нескольких секунд ступора старшина повёл лазутчика по лабиринту наших переходов в кабинет начальника заставы, нарушив при этом сразу ещё несколько пунктов инструкций. Вначале он обязан был надеть на шпиона наручники, тщательно обыскать и предупредить начальника. Это уже вдобавок к тому, что уже после первого вызова часовым он должен был доложить начальнику о стрельбе и поднять тревожную группу. Вместо всего этого старшина повёл нарушителя через столовую, казарму (где спали не менее десятка солдат) – прямо к спящему у себя в кабинете на диване начальнику. Дежурный его разбудил.
Старший лейтенант Кирилловбыл ошарашен увиденным и услышанным. Он резко поднялся с постели и стал лихорадочно натягивать брюки и надевать гимнастёрку. Одевшись, он приказал надеть на шпиона наручники и обыскать. В карманах у того обнаружили пистолет с несколькими обоймами патронов, гранату и отравляющие вещества. А в рюкзаке оказался портативный радиопередатчик, сменная одежда и продовольствие. После краткого допроса нарушитель был помещён в нашу гостиницу-тюрьму под замок. Начальник тут же сообщил вверх по инстанциям.
Утром прибыло пограничное начальство и следователи военной прокуратуры. Сначала они допросили действующих лиц из числа пограничников.Связистов это не коснулось, поскольку на тот момент никто не знал об их причастности к происшествию. Но шила в мешке утаить не удалось, и роль связистов была раскрыта после допроса самого нарушителя. По словам сдавшегося шпиона выходило, что он ещё до перехода на нашу сторону задумал сдаться пограничникам и по возможности помочь раскрыть шпионскую сеть турецкой стороны. Сам перебежчик оказался нашим соотечественником, бывшим старшиной-сверхсрочником морской пехоты, служившим на берегу Чёрного моря. Там он был завербован и переправлен за границу на иностранном судне. Затем он попал в разведшколу, которую успешно закончил,после чего его стали готовить к заброске на территорию СССР с «особым заданием». Он открыто и без утайки рассказывал обо всём, что с ним произошло – что было за границей, как он готовился к переходу, как он это сделал и оказался на заставе.
Высокое начальство определило, что нарушение границы произошло «безнаказанно». И коли нарушителя не задержали, то виновные должны быть наказаны. Связист был снят с должности и переведён в младшие наряда за то, что не сообщил на заставу о наблюдателях с сопредельной стороны и производил работу на их глазах. Старшину разжаловали в рядовые и уволили в запас. Судили его или нет – нам не сообщили. Строго говоря, он заслуживал сурового наказания за преступную халатность. Также виновным признали начальника заставы, но он отделался продлением службы на Кюмбете на три года в той же должности. Замечу, что ему на тот момент оставалось служить на заставе чуть более полугода, после чего его ждало бы повышение и новое место назначения. А тут всё так резко сорвалось!
Г
ГОНЯ
Когда начал читать,было ощущение что писал школьник 6 класса сочинение на тему "как я провел лето". Но чем далее читал,тем больше понимал,что такого пронзительного и честного произведения не читал лет 10 уже. И вот вроде просто человек описывает свою
жизнь
Самоепотрясающее что я читал из этой серии это:
"Записки из ада". про женщину с двумя детьми перезимовавшую в упавшем самолете в горах на кавказе в 1942г.
"Ванька ротный" дневник лейтенанта с передовой 1941-44г.
на всю жизнь отложилось.
n
neyia
"Записки из ада"
не нашла такой книги не помог ни гугл, ни яндекс
Г
ГОНЯ
не нашла
http://piterhunt.ru/scripts/forum/showthread.php?t...
но предупреждаю что там адский ад и жесть жестяная.
M
MetalHeart
"Ванька ротный" дневник лейтенанта с передовой 1941-44г.
Тоже жесть, кстати. В народе "Ванька рвотный" именуется за кровавый натурализм.
M
MetalHeart
http://piterhunt.ru/scripts/forum/showthread.php?t...
но предупреждаю что там адский ад и жесть жестяная.
но предупреждаю что там адский ад и жесть жестяная.
Осилил
Днище просто
j
jen_eyro
думал тут про убийцу мажора свежак
да уж, те федоровы постарались над тем что бы их фамилия стала именем нарицательным и ассоциировалась с беспределом, наглостью и ложью, и даже великий офтальмолог Святослав Федоров офигел бы от того какие у него однофамильцы
n
neyia
вспомнила читала этот дневник
М
Мелкая Пакость
"Записки из ада
Меня дернули черти, прочла. Подробно, как младшенького ели, с чего начали, что напоследок приберегли.
v
vsevolod
Особая ценность таких воспоминаний в том, что они идут без художественного замысла, идейной составляющей исторических художественных произведений.
Хотя, из за этого читать такие произведения сложнее.
Хотя, из за этого читать такие произведения сложнее.
s
saks
http://www.vadim-blin.narod.ru/papa/01_pered_voino...
мне вот эти мемуары о войне понравились, про партизана, который всю войну прошел, три раза в плен попадал.
мне вот эти мемуары о войне понравились, про партизана, который всю войну прошел, три раза в плен попадал.
Обсуждение этой темы закрыто модератором форума.