Ужин с любимой женщиной

как забавно некоторые лица мужского пола напыщенно заявляют о том, что это все фигня, не интересно, душещипательно и тд.
больше похоже на пыль в глаза - что бы я кобы не упасть в глазах других, не показаться "немужиком", прилюдно отталкивая от себя такие понятия как "сопереживание, жалость, слезы, отзывчивость" - те синоимы, которые зачастую приписывают лишь женщинам.
только вот мужика от мужчины отличают как раз так и эти качества...
да и родители у нас одни,а мнение окружающих для кого то важнее.

нужно иметь недюжую силу, признаться в собственной слабости

сразу видно опытного водителя в розовых соплях романтики...
кто кем управляет? водитель машиной, или машина сама по себе :-(

Даже читать не стала, родители не поняли одного моего поступка и отказались от меня, сейчас мне все равно, есть они или нет ...

я не считаю это слабостью. это многогранность личности, жизнь не только инстинктами, но и моральной стороной личности.
да я за родных порву на части, и мне плевать кто что думать будет.

А зачем это показывать, если это можно держать в себе? При виде крови вы тоже истерите или когда видите на дороге дохлую собаку или кошку, плачете, переживаете?

Ну да, общаюсь не так часто, но что из за этого переживать, соболезновать или жалеть? Кстати, эти понятия не совсем близки друг к другу.

Меня сложно выбить из колеи, психика крепкая. Могу переживать, но вы этого не увидите и ни как не поймете. У жены наоборот, нервничает по пустякам, которые выеденного яйца не стоят.

данный конретный текст отталкивает тем что он каписан специально с целью выжть эмоции.. мысль то прваильная и верная но подача хромает((( это из серии поступки настоящие кто то делает и трезвонить о них с целью получить одобрение а кто то просто делает. молча.

Очень правильная история, жизненная :-)

Раз в год на ОАКе вылетает такое :-)

љљљ Жизнь невпопадљљ

В московской гостиница ?Украина?, где довелось мне однажды провести ночь, полно было немецких пенсионеров. Чистенькие, улыбчивые. Гуляют по миру: сегодня в Москве, завтра в Греции или в Австралии. Щебечут, вызывая во мне злобную досаду: они заслужили ухоженную, жизнерадостную старость, мы ? нет. Ночь в ?Украине? обошлась мне в две тысячи рублей ? месячная зарплата воронежских врачей-учителей. Какая тут Австралия, они в соседнем-то городе родных не навестят.
Возле дома я часто встречаю старичков ? ?дрожащие огни печальных деревень?. Они собирают бутылки и банки. Мы почти с ними знакомы, я оставляю для них бутылки у подъезда и примеряю их старость на себя. Австралия, блин? Может, и я буду бутылки собирать. Или на рынке побираться.
Мы все тут без роду и племени. Лишенные наследства.
љ
Матушка моя жила невпопад. Старость свою они с отцом встретили порознь: он уехал в деревню своего детства, а она осталась в старенькой городской квартире. Теперь они и похоронены на разных кладбищах.
Ни малейшей ценности для туристического бизнеса матушка не представляла. Ее сбережения обесценились реформами, а при дележе страны достался ей ваучер ценой в бутылку водки. Не создала она для Родины ничего такого, чтоб получить взамен пристойную старость. Месячной ее пенсии хватило б лишь на сутки в ?Украине? плюс на метро проехать.
Всю жизнь она работала инженером в проектном институте, и в семье на всем экономили ради кооперативной квартиры. В прежние годы матушка много шила. На себя, на меня с братом, пока мы были младенцами, потом школьниками. А внуки ее родились к перестройке, и шитье на них было совсем невпопад. В магазинах всего полно, и внуки с внучками не желали носить сшитое бабушкой.
Давайте я вам что-нибудь подлатаю, предлагала матушка, вот курточка совсем ведь новая; ну, дырка, а мы ее заделаем. На дырку нашивалась какая-нибудь аппликация, матушка приносила куртку, очень довольная, и просила еще что-нибудь дать ей в ремонт. Давайте носки заштопаю или вот эту маечку зашью?
Она приходила к нам и держала руках газету, иногда пыталась читать ее, надев очки, но быстро утомлялась. Порой засыпала в кресле, а я думал: ну, мам, чтоб тебе дома лечь в постель и спать, спать, сколько хочешь? Нет, приходила и засыпала у нас. Потом встрепенется: ну расскажи мне, расскажи, как твоя работа, чем ты сегодня занимался?
Сдерживая раздражение, я говорил ей, сволочь, одно и то же: ну что, мам, да как всегда. Встал. Умылся. Позавтракал. Пошел в редакцию. Встречался с разными деятелями ? бизнесмены там, политики, чиновники. Общался и с нормальными людьми: учителя, врачи, просто жители, жертвы ЖКХ или чиновников. Работал дома за компьютером.
И каждый раз матушка счастливо улыбалась, гладила меня по руке или спине и говорила одно и то же: ой, ну как же хорошо, как я люблю, когда ты мне вот так рассказываешь!..
Жена предлагала ей чего-нибудь перекусить с нами, и матушка обычно отказывалась ? нет, ой, что вы, я такая сытая! ? но потом мы ее убеждали: это и не обед вовсе, а так, под разговор, и она соглашалась и ела, нахваливая. А мне было вечно некогда сидеть с ними, нужно было зарабатывать на большую семью, и я шел к компьютеру и иногда приходил к ним на кухню, чтоб выпить вместе чашечку кофе; я вот он, просто дела отвлекают. Хотя какие уж там особые дела? Разговоры их были все о том же ? детки, здоровье их и учеба, и как страшно жить стало на свете. Обе ? мамы, просто разных поколений, и порой разговор их сбивался на тему справедливости: ты детям всю душу, а они? Чем взрослее, тем несправедливей. Как в притче о злой девушке, которая сказала влюбленному в нее парню: хочешь, чтоб я поверила в твою великую любовь? Докажи - принеси мне сердце твоей матери. Он пошел и вырвал сердце матери, побежал обратно, споткнулся и упал. И сердце материнское спросило его: ты не ушибся, сынок?
Притча казалась мне наивной до идиотизма, но однажды мы с женой были одни и смотрели телевизор, и там кто-то повторил эту притчу; я видел, как сжались ее руки, а лицо опухло и стало некрасивым, она широко раскрыла глаза и не шевелилась, чтоб слезы не упали.
Иногда в матушкиной квартире что-то ломалось, и она робко жаловалась по телефону, извиняясь, что отнимает время. И очень радовалась, когда я или брат приходили к ней починить телефонный шнур или смеситель в ванной. Суетливо накрывала стол: чай, дешевое печенье, и вела все те же разговоры: ну расскажи, сыночка, каким был сегодня твой день. А потом не раз звонила по телефону: ой, да спасибо вам, мои хорошие, ну как же замечательно у меня теперь все стало, а то я уж и не знала, что делать. Ой, да какие ж вы молодцы у меня, умные и умелые!..
Одевалась матушка по принципу ?мне этого достаточно?. Нас с братом даже укоряли за глаза: мол, приличные люди, а матушка их в тряпье каком-то ходит. Мы ее допрашивали: мам, давай мы тебя в санаторий отправим, пальто купим или сапоги новые, но ей ничего не было нужно. Мы что-то покупали, а она прятала это в шкаф.
Однажды слух дошел, что она просила милостыню на рынке ? к позору двух благополучных сыновей и к полной нашей растерянности. Ну что с ней поделаешь?! Она старалась хоть что-нибудь оставить после себя детям. Наследство - как свидетельство, что она жила в этом мире. Квартира, например, - старая ?брежневка? в доме, в котором начинают обваливаться балконы. Какой уж тут ?родительский дом?? Одно пепелище. Жизнь ее уместилась в несколько коробок: старые вещи, смысл которых был ясен только ей, и пакет с фотографиями. Юная, молодая, дети, родственники, друзья, сослуживцы. На фотографиях она была школьницей, чьей-то первой любовью, невестой, и вся жизнь была у нее впереди. Я сидел у нее на руках ангелочком в белых кудряшках, и тогда она не знала, что однажды я приду, а она, старая и беспомощная, будет лежать на полу в жалкой ночной рубахе.
Брат позвонил: что-то не так; мы тут зашли к матери, а она храпит в туалете и дверь не открывает. А тут и жена моя нервничала: мать, мол, обычно каждый день звонит, а вчера ? нет. И сегодня не звонила? Мы быстро собрались и поехали.
Она не храпела во сне, когда брат нашел ее. Она хрипела. Инсульт. Душа ее уже покинула тело, но вернулась, когда пришли сыновья, и пыталась подать им знак.
Сутки или двое она провела в узком туалете, в котором дверь открывается внутрь. Брат выломал дверь, и матушка лежала на пороге. Вызвали ?Скорую?. Мы пытались ее поднять, а она говорила сквозь окоченевшие губы: бо-на, бо-на. Мы понимали, что больно, и не знали, что делать. Иногда она открывала глаза, но в них ничего не отражалось. Мы ходили по квартире, стояли возле матушки, смотрели на нее. Потом догадались: подоткнули одеяло под ее неподвижное тело и перенесли на диван.
Прохладный зал в больнице, и она лежала там под капельницей на тележке среди других умирающих. Голая старость, накрытая простыней. Живому там было бы холодно. Я трогал ее руку и говорил: мам, это я. Пальцы на ее правой руке вздрагивали, она дышала чаще, но глаза ее больше не открывались. Будто кто-то махал платочком с отплывшего корабля ? туман его поглощает, уже ничего не видно, только эхо доносится. Зря, наверное, я звал ее. Мучил только.
Ей повезло: она не загрузила родных и близких тягостной болезнью на годы, чтоб подавать утку, кормить с ложечки и мыть ее неподвижное тело? Ей повезло: она умерла в три дня. Скоренько так, чтоб не отрывать нас от важных дел. Но я и теперь слышу, как там, за туалетной дверью, капало время: пять минут, полчаса, ночь, утро, день, еще ночь? Может, в эти длинные часы она вспоминала, как долго умирала ее мать. Вся семья тогда была прикована к слишком узким вратам моей бабушки; она никак не могла в них протиснуться, хотя была очень худой. В детстве она казалась мне противной старухой. Все следила, учу ли я уроки.
Я помню: когда матушка умирала, когда умерла, и были похороны, крышка гроба у подъезда, соседи, яма, крест, - я машинально что-то делал и говорил. А через неделю после похорон мы с женой пошли на рынок, она подошла к киоску за ветчиной, а я стоял рядом, и вдруг слезы потекли по лицу, будто что-то во мне проткнули, и я ничего не мог с этим поделать.
Жена молча обняла меня, бросив сумку, и прижалась, и какое-то время мы так и стояли с ней, обнявшись среди толпы, - два немолодых уже человека.
љ
Подушка со снами: от кошмаров до блаженных полетов. В снах есть места, где я никогда не бывал наяву, а во сне узнавал их: здесь со мной уже что-то происходило? Встряхнуть подушку, перемешать ? и что-нибудь выпадет. Рулетка такая.
Вот и выпало: я спускался по лестнице, а вдоль перил молча и неподвижно стояли люди. Среди них я увидел маму в длинном пальто, которого при жизни у нее не было. Я подошел и обнял ее, прижавшись щекой к ее щеке и поцеловал волосы. Мы оба знали, что она мертва. У матушки подогнулись ноги: она не могла стоять, ведь у нее инсульт, и она так и не вышла оттуда, и я не знал, почему она оказалась здесь, в веренице живых людей вдоль холодной грязной стены. Она опустилась на каменный пол, и я поддерживал ее - как будто опускал в могилу.
В том сне мы и простились окончательно.
На годовщину мы с утра поехали на кладбище. Зима в тот день была ? как в новогоднем мультфильме. Хорошо им там, на кладбище: полная тишина, снегом замело могилы и памятники. Можно представить, как уютно лежать под белоснежной толщей, - будто медведям в родной берлоге. Созерцание, которому никто не мешает. Мы, правда, помешали, хотя и не сразу нашли нашу могилку с березой. Расчистили дорожку и могилы мамы и бабушки, запачкав снег прошлогодней травой и ветками. Ну, надо ж как-то отметиться. Постояли. Нарушать глубокий покой кладбища было кощунственно - может, кощунственней даже, чем вообще не проведать маму на годовщину. Ворона присела на ветку, стряхнула маленький снегопад и долго разглядывала нас - молча и подозрительно.
Выпили по полрюмки водки, съели по конфете, бормоча ритуальное ?царствие небесное?, и пошли обратно. Снег повалил, засыпая наши следы.
Матушке ничего не нужно было от жизни. А если и было нужно, мы этого ей не дали. Были заняты благоустройством своих семей, а здесь всегда полно проблем. Она это понимала, но ей некуда было больше идти. Приходила и сиротливо заглядывала в наши семьи. Мы как бы заботились о ней, предлагали путевку или деньги, от которых она всегда пылко отказывалась. Однако долг перед родителями ? святое дело, и нам удавалось деньги ей всучить.
После смерти она их нам вернула, оставив две сберкнижки, завещанные на сыновей. И несколько коробок со старомодным добром; выбрать из них что-то для пользования или в качестве сувениров трудно, выбросить ? святотатство. Оставили все там, в комнате, - кроме фотографий. Те, кто купил потом матушкину квартиру, наверное, выбросили эти коробки; мы с братом этого не видели.
Матушка уже знает разгадку самой главной тайны, а я ? нет. Она не ходит ко мне во сне. Лишь один раз я видел ее, на годовщину. Она приходит почему-то к жене. И там, в темноте, они о чем-то шепчутся.

во первых - при чем здесь конкретно вы?

во вторых - раз уж вы приняли на свой счет, итак - я невижу связи между любви к родителям и крепкой психикой, выбивании из колеи.



переживаю. я зверей больше люблю чем людей.

Собственно ради этого и ответил.

а про это


:-)

Мило, но не впечатлило :-)

Муза Николаевна,
спасибо за рассказ!

и вообще за то, что ты есть!)))) прекрасная, чудесная и удивительная!!!
хорошего дня!!! :super: :super: :flowers:

рассматривать маму как спутницу в ресторане? отдает ненормальным.

мама это мама, и любить маму и любить женщину которую ведешь в ресторан это разные вещи.

часто натыкаюсь на такое в западной/американской литературе. "мама как подружка" нездорово это.

мама - это тоже женщина...как ни странно)) и ничто женское ей не чуждо))))

текст полная хрень, искуственно натянутая ситуация, предназначен для ТП чтобы те могли заявлять что читают серьезную литературу

Я ни когда не говорил родителям, что я их люблю, это по моему и так понятно.

Ну к примеру один из родителей тяжело заболел, это может сильно расстроить и сказаться на психике. Зачем переживать? Надо наоборот быть оптимистом и верить в улучшение, оно обязательно случится. Подбадривать человека и стараться не думать о плохом. А будешь сопли мотать на кулак, то все станет еще хуже. Энергетика штука такая, как настроишь себя так и и будет.

просто отношения "мама-сын2 и "мама-мужчина" это несколько разыне вещи.. конретно этот рассказ написан именно в традициях иностранщины с их менталитетом. и конкретно вот ситуация "сводить маму в ресторан". блин у нас сын если хочет высказать любовь к маме пусть не словами приезжает к ней на дачу и херачит там )) вот это выражение любви сыновьей))

/over

Чувак из рассказа, мог бы пригласить маму на ужин к себе домой и спокойно поговорить.

пипец..... люди, вы все обосрать готтовы?
почему так промолчать то сложно???
ну простой рассказ расчитанный на легкоранимых, трогательных людей.
это все прекрасно видят, но он имеет свою мысль, мысль проста и легкодоступна.
нафига обсирать то? не понравился рассказ - вышел из темы и забыл.
что за менталитет то форумный - говном закидать каждого топикстартера и его текст.
откуда желчи то столько? негатив некуда выплескивать, кроме как в интернет?

ИМХО: комплекс вины у людей перед родителями.
вместо того, чтоб розовые сопли на кулак наматывать - картошки бы им привезли, пока живы они, родители-то

это не выражение любви)))
это позиция мамы, которая считает, что сын ОБЯЗАН пахать на плантации)))
а сыновья, увы, так не думают и им чаще всего абсолютно не нужны эти плантации...и особенно не нужно, чтобы их насильно заставляли))) с помощью манипуляций а ля "я тебя воспитала, ты мне должен", как это часто бывает

а сводить в ресторан - это красиво..
и отношения "мама-сын" могут, имхо, и не исключать того, что мама - женщина...
особенно, если она вдова и у нее нет другого мужчины и никто ее в этот ресторан не водил 19 лет, как в рассказе.
надо ценить женское в женщине, даже если она мама. сумки помочь донести,в ресторан сводить, духи подарить...почему нет?)))