Об идеологии
Р
Рейвольт ААронович 
21:48, 28.12.2025
Начну с конца, чтобы поддержать интригу. Вот 4-я редакция статьи, которую пропустила цензура на одной известной Интернет-площадке (до этого зарубали):
============================
Феномен «исторической публицистики»: почему спорные нарративы сохраняют аудиторию?
На полках книжных магазинов по-прежнему можно встретить работы ряда авторов, предлагающих альтернативный взгляд на ключевые события отечественной истории XX века. Речь идёт не об академических исследованиях, а о публицистических проектах, которые, несмотря на серьёзную профессиональную критику, продолжают переиздаваться и находить отклик у читателей. Это явление заслуживает вдумчивого анализа не столько с точки зрения установления исторической истины (что является задачей науки), сколько как показательный пример в области формирования общественного сознания.
Между методом и посылом
Главное отличие между научной историографией и популярным историческим повествованием часто кроется в методе. Первая оперирует всей совокупностью известных фактов, работает с противоречиями источников и избегает однозначных выводов там, где для них нет железных оснований. Второй нередко строится по иному принципу: убедительная литературная форма и отобранные под конкретную идею факты служат доказательству заранее сконструированного тезиса. Такой подход, эффективный для воздействия на массовое восприятие, лежит в области не науки, а особого рода интеллектуального убеждения с чётко заданными рамками.
Сила сомнения как инструмент
Почему же эти концепции оказываются живучими? Отчасти — благодаря мастерству подачи. Яркие метафоры, работа с цитатами (иногда вырванными из контекста), построение захватывающей, почти детективной версии событий — всё это создаёт мощный эффект. Основная цель такого нарратива — не столько утвердить новую истину, сколько посеять сомнение в устоявшейся, предложив радикально иную точку зрения. Для неподготовленного сознания этот вызов традиционной картине мира может быть воспринят как откровение, что и объясняет устойчивый интерес.
Дилемма публичного поля: отвечать или игнорировать?
В профессиональной среде подобные проекты часто оказываются на периферии и встречаются не полемикой, а молчаливым игнорированием как несостоятельные. Однако в публичном пространстве такое молчание имеет двойной эффект. С одной стороны, оно лишает автора статуса серьёзного оппонента. С другой — оставляет поле для тихого распространения его идей среди новой аудитории, которая может просто не знать о существовании контраргументов и детальной критики. Возникает разрыв: то, что считается закрытым вопросом для экспертов, остаётся открытым и привлекательным для части широкой публики.
Вместо заключения: о гигиене исторического сознания
Таким образом, устойчивость определённых исторических нарративов — это зеркало, в котором отражаются вызовы современности. Проблема разрыва между экспертной оценкой и массовым восприятием, механизмы влияния убедительно поданной, но методологически сомнительной информации, наконец, вопрос об «иммунитете» общественного сознания.
Это ставит перед всеми, кто дорожит достоверностью исторической памяти, сложную и ответственную задачу. Прямое отрицание или административные меры часто лишь усиливают интерес, создавая ауру «запретного знания». Наиболее действенным, хотя и требующим куда больших усилий, представляется путь системного, спокойного и непрерывного просвещения. Путь, при котором культура работы с информацией, умение отличать научный метод от публицистического приёма, знание базовых исторических контекстов становятся неотъемлемой частью нашей общей интеллектуальной гигиены. Именно это может стать самым надёжным основанием для трезвой и уважительной оценки нашего прошлого.
Все завуалировано, непонятно, что к чему? Смотрите далее...
============================
Феномен «исторической публицистики»: почему спорные нарративы сохраняют аудиторию?
На полках книжных магазинов по-прежнему можно встретить работы ряда авторов, предлагающих альтернативный взгляд на ключевые события отечественной истории XX века. Речь идёт не об академических исследованиях, а о публицистических проектах, которые, несмотря на серьёзную профессиональную критику, продолжают переиздаваться и находить отклик у читателей. Это явление заслуживает вдумчивого анализа не столько с точки зрения установления исторической истины (что является задачей науки), сколько как показательный пример в области формирования общественного сознания.
Между методом и посылом
Главное отличие между научной историографией и популярным историческим повествованием часто кроется в методе. Первая оперирует всей совокупностью известных фактов, работает с противоречиями источников и избегает однозначных выводов там, где для них нет железных оснований. Второй нередко строится по иному принципу: убедительная литературная форма и отобранные под конкретную идею факты служат доказательству заранее сконструированного тезиса. Такой подход, эффективный для воздействия на массовое восприятие, лежит в области не науки, а особого рода интеллектуального убеждения с чётко заданными рамками.
Сила сомнения как инструмент
Почему же эти концепции оказываются живучими? Отчасти — благодаря мастерству подачи. Яркие метафоры, работа с цитатами (иногда вырванными из контекста), построение захватывающей, почти детективной версии событий — всё это создаёт мощный эффект. Основная цель такого нарратива — не столько утвердить новую истину, сколько посеять сомнение в устоявшейся, предложив радикально иную точку зрения. Для неподготовленного сознания этот вызов традиционной картине мира может быть воспринят как откровение, что и объясняет устойчивый интерес.
Дилемма публичного поля: отвечать или игнорировать?
В профессиональной среде подобные проекты часто оказываются на периферии и встречаются не полемикой, а молчаливым игнорированием как несостоятельные. Однако в публичном пространстве такое молчание имеет двойной эффект. С одной стороны, оно лишает автора статуса серьёзного оппонента. С другой — оставляет поле для тихого распространения его идей среди новой аудитории, которая может просто не знать о существовании контраргументов и детальной критики. Возникает разрыв: то, что считается закрытым вопросом для экспертов, остаётся открытым и привлекательным для части широкой публики.
Вместо заключения: о гигиене исторического сознания
Таким образом, устойчивость определённых исторических нарративов — это зеркало, в котором отражаются вызовы современности. Проблема разрыва между экспертной оценкой и массовым восприятием, механизмы влияния убедительно поданной, но методологически сомнительной информации, наконец, вопрос об «иммунитете» общественного сознания.
Это ставит перед всеми, кто дорожит достоверностью исторической памяти, сложную и ответственную задачу. Прямое отрицание или административные меры часто лишь усиливают интерес, создавая ауру «запретного знания». Наиболее действенным, хотя и требующим куда больших усилий, представляется путь системного, спокойного и непрерывного просвещения. Путь, при котором культура работы с информацией, умение отличать научный метод от публицистического приёма, знание базовых исторических контекстов становятся неотъемлемой частью нашей общей интеллектуальной гигиены. Именно это может стать самым надёжным основанием для трезвой и уважительной оценки нашего прошлого.
Все завуалировано, непонятно, что к чему? Смотрите далее...
Р
Рейвольт ААронович
21:51, 28.12.2025
А вот каким был 3 вариант, который цензура зарубила:
=======================
Виктор Суворов: почему спорные исторические нарративы продолжают жить?
На книжных полках российских магазинов по-прежнему можно встретить работы автора, пишущего под псевдонимом Виктор Суворов. Речь идёт о Владимире Резуне, бывшем сотруднике советских органов, сменившем страну проживания несколько десятилетий назад. Интересно, что его исторические концепции, давно и детально раскритикованные профессиональным сообществом как в России, так и за рубежом, не уходят в прошлое, а продолжают переиздаваться и находить аудиторию. Этот феномен заслуживает внимания не столько с точки зрения исторической полемики, сколько как пример живучести определённых нарративов.
Между исследованием и утверждением
При внимательном чтении работ Суворова становится очевидным разрыв между формой исторического исследования и его содержанием. Классический метод учёного предполагает работу с противоречивыми источниками, взвешивание версий и осторожность в выводах. В рассматриваемом случае мы часто видим иной подход: отбор фактов и их интерпретация подчинены доказательству заранее заданного тезиса. Такой метод характерен не для академической науки, а для публицистики с чёткой идеологической задачей.
Центральная идея этого проекта — переосмысление роли СССР во Второй мировой войне, где акцент смещается с темы нацистской агрессии на анализ внешнеполитических шагов Советского Союза. Подобный угол зрения, безусловно, имеет право на существование в рамках научной дискуссии. Однако проблема возникает тогда, когда сложная многофакторная картина событий подменяется однозначными и эмоционально заряженными трактовками, такими как прямое уравнивание политических режимов или утверждение об исключительно наступательных планах РККА.
Мастерство подачи и сила сомнения
Отчасти живучесть этих текстов объясняется их мастерской литературной составляющей. Автор использует весь арсенал убеждения: где-то — работа с архивными цитатами (часто без должного контекста), где-то — построение ярких, почти гротескных метафор (вроде знаменитого образа «горы сапог»). Эта увлекательная форма может заставить неискушённого читателя принять спорную гипотезу за доказанную истину. В этом и заключается основное воздействие подобной литературы: она не столько утверждает новую правду, сколько сеет сомнение в старой, ставя под вопрос устоявшиеся представления.
Молчание и диалог
Любопытно, что в публичном пространстве тема наследия Резуна-Суворова часто окружена не столько полемикой, сколько молчанием. Возможно, это связано с нежеланием придавать дополнительную известность уже одиозной фигуре. Возможно, с убеждённостью, что профессиональная критика уже сказала всё необходимое. Однако такое молчание имеет и обратную сторону: оно оставляет поле свободным для продолжения тихого распространения его идей среди новой аудитории, не знакомой с контраргументами. Возникает парадоксальная ситуация: работы, считающиеся маргинальными в академической среде, остаются доступными в массовом сегменте.
Вместо послесловия: вопрос, а не призыв
Таким образом, феномен «Виктора Суворова» — это не просто вопрос об одной спорной исторической школе. Это своеобразное зеркало, отражающее более широкие проблемы: разрыв между академическим знанием и массовым историческим сознанием, эффективность технологий информационного воздействия, построенных на сомнении, и, наконец, вопрос о том, как современное общество должно взаимодействовать с историческими нарративами, которые оно считает вредоносными. Игнорировать их — значит допускать их бесконтрольное распространение. Бороться с ними методами прямого подавления — часто означает лишь придавать им ореол запретного плода.
Остаётся открытым главный вопрос: что является более действенным способом защиты исторической памяти — изъятие подобных текстов из оборота или их системное, спокойное и непрерывное интеллектуальное опровержение в публичном поле? Ответ на него и определит, останутся ли такие книги всего лишь музейным курьезом ушедшей эпохи идеологического противостояния или продолжат свою работу в настоящем.
[Сообщение изменено пользователем 28.12.2025 21:55]
=======================
Виктор Суворов: почему спорные исторические нарративы продолжают жить?
На книжных полках российских магазинов по-прежнему можно встретить работы автора, пишущего под псевдонимом Виктор Суворов. Речь идёт о Владимире Резуне, бывшем сотруднике советских органов, сменившем страну проживания несколько десятилетий назад. Интересно, что его исторические концепции, давно и детально раскритикованные профессиональным сообществом как в России, так и за рубежом, не уходят в прошлое, а продолжают переиздаваться и находить аудиторию. Этот феномен заслуживает внимания не столько с точки зрения исторической полемики, сколько как пример живучести определённых нарративов.
Между исследованием и утверждением
При внимательном чтении работ Суворова становится очевидным разрыв между формой исторического исследования и его содержанием. Классический метод учёного предполагает работу с противоречивыми источниками, взвешивание версий и осторожность в выводах. В рассматриваемом случае мы часто видим иной подход: отбор фактов и их интерпретация подчинены доказательству заранее заданного тезиса. Такой метод характерен не для академической науки, а для публицистики с чёткой идеологической задачей.
Центральная идея этого проекта — переосмысление роли СССР во Второй мировой войне, где акцент смещается с темы нацистской агрессии на анализ внешнеполитических шагов Советского Союза. Подобный угол зрения, безусловно, имеет право на существование в рамках научной дискуссии. Однако проблема возникает тогда, когда сложная многофакторная картина событий подменяется однозначными и эмоционально заряженными трактовками, такими как прямое уравнивание политических режимов или утверждение об исключительно наступательных планах РККА.
Мастерство подачи и сила сомнения
Отчасти живучесть этих текстов объясняется их мастерской литературной составляющей. Автор использует весь арсенал убеждения: где-то — работа с архивными цитатами (часто без должного контекста), где-то — построение ярких, почти гротескных метафор (вроде знаменитого образа «горы сапог»). Эта увлекательная форма может заставить неискушённого читателя принять спорную гипотезу за доказанную истину. В этом и заключается основное воздействие подобной литературы: она не столько утверждает новую правду, сколько сеет сомнение в старой, ставя под вопрос устоявшиеся представления.
Молчание и диалог
Любопытно, что в публичном пространстве тема наследия Резуна-Суворова часто окружена не столько полемикой, сколько молчанием. Возможно, это связано с нежеланием придавать дополнительную известность уже одиозной фигуре. Возможно, с убеждённостью, что профессиональная критика уже сказала всё необходимое. Однако такое молчание имеет и обратную сторону: оно оставляет поле свободным для продолжения тихого распространения его идей среди новой аудитории, не знакомой с контраргументами. Возникает парадоксальная ситуация: работы, считающиеся маргинальными в академической среде, остаются доступными в массовом сегменте.
Вместо послесловия: вопрос, а не призыв
Таким образом, феномен «Виктора Суворова» — это не просто вопрос об одной спорной исторической школе. Это своеобразное зеркало, отражающее более широкие проблемы: разрыв между академическим знанием и массовым историческим сознанием, эффективность технологий информационного воздействия, построенных на сомнении, и, наконец, вопрос о том, как современное общество должно взаимодействовать с историческими нарративами, которые оно считает вредоносными. Игнорировать их — значит допускать их бесконтрольное распространение. Бороться с ними методами прямого подавления — часто означает лишь придавать им ореол запретного плода.
Остаётся открытым главный вопрос: что является более действенным способом защиты исторической памяти — изъятие подобных текстов из оборота или их системное, спокойное и непрерывное интеллектуальное опровержение в публичном поле? Ответ на него и определит, останутся ли такие книги всего лишь музейным курьезом ушедшей эпохи идеологического противостояния или продолжат свою работу в настоящем.
[Сообщение изменено пользователем 28.12.2025 21:55]
Р
Рейвольт ААронович
21:54, 28.12.2025
А вот 2-й вариант, тоже отклоненный:
======================
Виктор Суворов: литературный агент или мастер чёрной пропаганды?
На полках российских книжных магазинов до сих пор можно найти книги под авторством Виктора Суворова — литературного псевдонима бывшего сотрудника советской военной разведки, перебежчика Владимира Резуна. Несмотря на то, что его концепции уже много лет как разобраны по косточкам профессиональными историками, эти труды продолжают тиражироваться, находя нового читателя. Почему работа, давно признанная в академической среде несостоятельной, сохраняет свою живучесть? Ответ лежит не в плоскости исторической науки, а в сфере технологий информационной войны.
Цель: не истина, а запрос
Анализ текстов Суворова выявляет не метод исследователя, а чёткий алгоритм пропагандиста. Настоящий историк, сталкиваясь с неясностью, рассматривает все возможные версии, взвешивает доказательства и стремится к наиболее вероятной реконструкции событий. Задача чёрного пропагандиста иная — он подбирает и преподносит только те «факты» и интерпретации, которые обслуживают заранее заданный политический заказ.
По имеющимся данным, Резун создаёт свои книги не в одиночку. Его работа курируется и методически поддерживается западными структурами, заинтересованными в формировании определённого образа России. Главная идея этого проекта проста и стара как мир: представить СССР, а с ним и всю российскую государственность, как изначально «империю зла», агрессивную и аморальную. Это не только попытка переписать историю Второй мировой войны, но и психологическое оправдание самого предательства. Если Родина — чудовище, то и побег от неё выглядит не поступком перебежчика, а чуть ли не подвигом.
Метод: кухня манипулятора
Техника Резуна — это учебник по манипуляции. Где требуется — он блестяще умолчит о неудобных документах. Где нужно — приведёт цитату из советской газеты, намеренно вырвав её из контекста, что неоднократно было доказано филологами. Где выгодно — перейдёт к откровенному гротеску, как в знаменитом пассаже про «гору армейских сапог высотой с пирамиду Хеопса» как «доказательстве» подготовки к вторжению в Европу. Смех, который вызывает этот абсурд, — часть расчёта. Он принижает саму тему обсуждения, дискредитирует не столько его тезис, сколько серьёзное отношение к истории как таковой.
Его ключевые тезисы хорошо известны: уравнение Сталина и Гитлера, повторение нацистской версии о «превентивном ударе» 22 июня 1941 года, заявление о том, что главной причиной войны была не нацистская агрессия, а экспансионистская политика СССР. Всё это не просто альтернативная точка зрения — это сознательная реанимация пропагандистских клише, от которых официально отказался даже западный академический мейнстрим.
Молчание как симптом
Примечательно, что эта тема часто встречает стену молчания даже в патриотически настроенном публичном поле. Попытки привлечь к ней внимание, например, через программы таких известных медиаперсон, как Никита Михалков или Алексей Пушков, как правило, остаются без публичной реакции. Это молчание — тревожный симптом. Оно может говорить как о недооценке угрозы, так и о своеобразном табу, негласном решении не «раскручивать» имя предателя, даже в контексте его разоблачения. Но тогда и книжонки Суворова не надо продавать, верно?
Однако такая стратегия играет на руку именно пропагандистам. Отсутствие в публичном пространстве системного, спокойного и разгромного ответа на концепции Суворова оставляет поле открытым для его книг. Они продолжают работать как долгоиграющий информационный снаряд, рассчитанный на молодого или неискушённого читателя, который может принять увлекательный стиль изложения за историческую правду.
Защита памяти — не цензура, а гигиена сознания
Вопрос о книгах Резуна-Суворова — это не вопрос цензуры. Это вопрос информационной гигиены и защиты исторической памяти общества. Признание его деятельности иноагентурной, а его текстов — вредоносным пропагандистским продуктом было бы не актом запрета, а актом исторической и правовой оценки. Это поставило бы точку в странном статусе «перебежчика-историка» и чётко обозначило бы границу, за которой заканчивается дискуссия и начинается целенаправленное искажение прошлого в угоду политическим интересам враждебных сил.
Пока эта оценка не дана, книги Виктора Суворова остаются не просто бумагой с текстом. Они остаются работающим инструментом, напоминанием о том, что война за память давно перешла из архивов в книжные магазины, и пассивность в этой войне равносильна поражению.
======================
Виктор Суворов: литературный агент или мастер чёрной пропаганды?
На полках российских книжных магазинов до сих пор можно найти книги под авторством Виктора Суворова — литературного псевдонима бывшего сотрудника советской военной разведки, перебежчика Владимира Резуна. Несмотря на то, что его концепции уже много лет как разобраны по косточкам профессиональными историками, эти труды продолжают тиражироваться, находя нового читателя. Почему работа, давно признанная в академической среде несостоятельной, сохраняет свою живучесть? Ответ лежит не в плоскости исторической науки, а в сфере технологий информационной войны.
Цель: не истина, а запрос
Анализ текстов Суворова выявляет не метод исследователя, а чёткий алгоритм пропагандиста. Настоящий историк, сталкиваясь с неясностью, рассматривает все возможные версии, взвешивает доказательства и стремится к наиболее вероятной реконструкции событий. Задача чёрного пропагандиста иная — он подбирает и преподносит только те «факты» и интерпретации, которые обслуживают заранее заданный политический заказ.
По имеющимся данным, Резун создаёт свои книги не в одиночку. Его работа курируется и методически поддерживается западными структурами, заинтересованными в формировании определённого образа России. Главная идея этого проекта проста и стара как мир: представить СССР, а с ним и всю российскую государственность, как изначально «империю зла», агрессивную и аморальную. Это не только попытка переписать историю Второй мировой войны, но и психологическое оправдание самого предательства. Если Родина — чудовище, то и побег от неё выглядит не поступком перебежчика, а чуть ли не подвигом.
Метод: кухня манипулятора
Техника Резуна — это учебник по манипуляции. Где требуется — он блестяще умолчит о неудобных документах. Где нужно — приведёт цитату из советской газеты, намеренно вырвав её из контекста, что неоднократно было доказано филологами. Где выгодно — перейдёт к откровенному гротеску, как в знаменитом пассаже про «гору армейских сапог высотой с пирамиду Хеопса» как «доказательстве» подготовки к вторжению в Европу. Смех, который вызывает этот абсурд, — часть расчёта. Он принижает саму тему обсуждения, дискредитирует не столько его тезис, сколько серьёзное отношение к истории как таковой.
Его ключевые тезисы хорошо известны: уравнение Сталина и Гитлера, повторение нацистской версии о «превентивном ударе» 22 июня 1941 года, заявление о том, что главной причиной войны была не нацистская агрессия, а экспансионистская политика СССР. Всё это не просто альтернативная точка зрения — это сознательная реанимация пропагандистских клише, от которых официально отказался даже западный академический мейнстрим.
Молчание как симптом
Примечательно, что эта тема часто встречает стену молчания даже в патриотически настроенном публичном поле. Попытки привлечь к ней внимание, например, через программы таких известных медиаперсон, как Никита Михалков или Алексей Пушков, как правило, остаются без публичной реакции. Это молчание — тревожный симптом. Оно может говорить как о недооценке угрозы, так и о своеобразном табу, негласном решении не «раскручивать» имя предателя, даже в контексте его разоблачения. Но тогда и книжонки Суворова не надо продавать, верно?
Однако такая стратегия играет на руку именно пропагандистам. Отсутствие в публичном пространстве системного, спокойного и разгромного ответа на концепции Суворова оставляет поле открытым для его книг. Они продолжают работать как долгоиграющий информационный снаряд, рассчитанный на молодого или неискушённого читателя, который может принять увлекательный стиль изложения за историческую правду.
Защита памяти — не цензура, а гигиена сознания
Вопрос о книгах Резуна-Суворова — это не вопрос цензуры. Это вопрос информационной гигиены и защиты исторической памяти общества. Признание его деятельности иноагентурной, а его текстов — вредоносным пропагандистским продуктом было бы не актом запрета, а актом исторической и правовой оценки. Это поставило бы точку в странном статусе «перебежчика-историка» и чётко обозначило бы границу, за которой заканчивается дискуссия и начинается целенаправленное искажение прошлого в угоду политическим интересам враждебных сил.
Пока эта оценка не дана, книги Виктора Суворова остаются не просто бумагой с текстом. Они остаются работающим инструментом, напоминанием о том, что война за память давно перешла из архивов в книжные магазины, и пассивность в этой войне равносильна поражению.
Р
Рейвольт ААронович
22:00, 28.12.2025
Ну и, собственно говоря, начиналось все с этого:
=====================================
Заметка патриота: Почему молчат о Резуне?
Как знают все читатели из стран СНГ, недавно в России завершилось важное общенациональное мероприятие — «Прямая линия» с Президентом, где каждый мог задать вопрос Главе Государства.
Тему предателя и лжеисторика Владимира Резуна (псевдоним — Виктор Суворов) я впервые поднял год назад, отправив обращение на "Подведение итогов 2024 года". Я не питал иллюзий, что Президент зачитает мой вопрос лично — поток сообщений огромен и растёт с каждым годом. Однако я надеялся, что вопрос будет передан в профильные структуры, отвечающие за культуру и историческую политику. Увы, обращение кануло в никуда, как камень, брошенный в Марианскую впадину.
В 2025 году я пытался достучаться до чиновников через программы видных общественных деятелей — Никиты Михалкова («Бесогон») и Алексея Пушкова («Постскриптум»). Результат тот же — молчание.
В декабре этого года я вновь отправил обращение Президенту с просьбой наконец дать оценку деятельности Резуна, много лет скрывающегося в Великобритании. По имеющейся информации, свои псевдоисторические опусы он пишет не в одиночку, а в соавторстве со специальными «литераторами» из британских спецслужб. Главная цель этой фабрики лжи — показать, что СССР, а с ним и историческая Россия, были и есть «империей зла». Психология здесь проста: совесть предателя мучает его, и он всеми силами пытается доказать, что Родина, которую он предал, была этого предательства достойна. Так он ищет оправдания собственной подлости.
Методы Резуна — это классика чёрной пропаганды. Где надо — он умолчит, где выгодно — исказит, где требуется — откровенно соврёт. Масштаб лжи зависит от конъюнктуры и конкретного запроса его кураторов. Настоящий исследователь ищет истину, даже если она неудобна. Пропагандист же подбирает только те «факты», которые служат заранее заданной цели очернения. Резун — типичный образец такого пропагандиста.
Приведу лишь два примера его манипуляций. В одной из книг он крайне «профессионально», то есть сознательно, искажает цитаты из предвоенных номеров «Правды». А его знаменитая басня про «гору сапог высотой с пирамиду Хеопса» — это просто шедевр абсурда! Мол, если Красная Армия готовилась к вторжению, всем солдатам немедленно выдавали новые сапоги вместо обмоток, и это, видите ли, главный признак агрессивных планов. И смех, и грех, и циничное глумление над логикой.
Поскольку на мои предыдущие сигналы ответа не последовало, я принимаю решение обнародовать своё последнее обращение к Президенту. Публикую его здесь в надежде, что голос здравомыслящих граждан, для которых правда о Великой Отечественной войне священна, будет наконец услышан.
_________
«Уважаемый Владимир Владимирович!
В год 80-летия Великой Победы считаю своим долгом обратить Ваше внимание на тревожный факт: в наших книжных магазинах до сих пор свободно продаются произведения предателя и бывшего сотрудника ГРУ Владимира Резуна, скрывающегося под псевдонимом Виктор Суворов.
Его книги должны быть запрещены так же, как недавно были запрещены произведения иноагента- террориста Акунина, и вот почему.
Резун-Суворов является откровенным русофобом и антисоветчиком, чьи работы грубо искажают историческую правду о Великой Отечественной войне. В своих текстах он:
1. Ставит на один уровень Сталина и Гитлера, фактически оправдывая нацизм.
2. Повторяет пропагандистский тезис Геббельса о том, что СССР якобы готовился напасть на Германию 6 июля 1941 года, а Гитлер 22 июня лишь нанёс «превентивный удар».
3. Утверждает, что главной причиной войны была не нацистская агрессия, а политика СССР по «захвату Европы».
4. Сознательно дискредитирует подвиг советского народа, заявляя, что Красная армия потерпела поражения в начале войны исключительно из-за подготовки к наступлению, а не к обороне.
Подавляющее большинство академических историков — как российских, так и зарубежных — единодушно отвергают его псевдоисторические концепции как научно несостоятельные и идеологически ангажированные.
Уважаемый Владимир Владимирович, допуск такой литературы в публичное пространство подрывает историческую память, оскорбляет ветеранов и вводит в заблуждение молодое поколение. Прошу Вас дать поручение компетентным органам рассмотреть вопрос о признании Владимира Резуна (Виктора Суворова) иноагентом и запрете распространения его произведений на территории Российской Федерации.
Считаю, что защита правды о Великой Победе — это вопрос национальной безопасности и нашего морального долга перед павшими.
С глубоким уважением,
Имярек»
___________
Ответом на это обращение, как и на предыдущие, является пока лишь гулкая тишина. Но молчание — не ответ. Вопрос защиты исторической правды не имеет срока давности.
[Сообщение изменено пользователем 28.12.2025 22:01]
=====================================
Заметка патриота: Почему молчат о Резуне?
Как знают все читатели из стран СНГ, недавно в России завершилось важное общенациональное мероприятие — «Прямая линия» с Президентом, где каждый мог задать вопрос Главе Государства.
Тему предателя и лжеисторика Владимира Резуна (псевдоним — Виктор Суворов) я впервые поднял год назад, отправив обращение на "Подведение итогов 2024 года". Я не питал иллюзий, что Президент зачитает мой вопрос лично — поток сообщений огромен и растёт с каждым годом. Однако я надеялся, что вопрос будет передан в профильные структуры, отвечающие за культуру и историческую политику. Увы, обращение кануло в никуда, как камень, брошенный в Марианскую впадину.
В 2025 году я пытался достучаться до чиновников через программы видных общественных деятелей — Никиты Михалкова («Бесогон») и Алексея Пушкова («Постскриптум»). Результат тот же — молчание.
В декабре этого года я вновь отправил обращение Президенту с просьбой наконец дать оценку деятельности Резуна, много лет скрывающегося в Великобритании. По имеющейся информации, свои псевдоисторические опусы он пишет не в одиночку, а в соавторстве со специальными «литераторами» из британских спецслужб. Главная цель этой фабрики лжи — показать, что СССР, а с ним и историческая Россия, были и есть «империей зла». Психология здесь проста: совесть предателя мучает его, и он всеми силами пытается доказать, что Родина, которую он предал, была этого предательства достойна. Так он ищет оправдания собственной подлости.
Методы Резуна — это классика чёрной пропаганды. Где надо — он умолчит, где выгодно — исказит, где требуется — откровенно соврёт. Масштаб лжи зависит от конъюнктуры и конкретного запроса его кураторов. Настоящий исследователь ищет истину, даже если она неудобна. Пропагандист же подбирает только те «факты», которые служат заранее заданной цели очернения. Резун — типичный образец такого пропагандиста.
Приведу лишь два примера его манипуляций. В одной из книг он крайне «профессионально», то есть сознательно, искажает цитаты из предвоенных номеров «Правды». А его знаменитая басня про «гору сапог высотой с пирамиду Хеопса» — это просто шедевр абсурда! Мол, если Красная Армия готовилась к вторжению, всем солдатам немедленно выдавали новые сапоги вместо обмоток, и это, видите ли, главный признак агрессивных планов. И смех, и грех, и циничное глумление над логикой.
Поскольку на мои предыдущие сигналы ответа не последовало, я принимаю решение обнародовать своё последнее обращение к Президенту. Публикую его здесь в надежде, что голос здравомыслящих граждан, для которых правда о Великой Отечественной войне священна, будет наконец услышан.
_________
«Уважаемый Владимир Владимирович!
В год 80-летия Великой Победы считаю своим долгом обратить Ваше внимание на тревожный факт: в наших книжных магазинах до сих пор свободно продаются произведения предателя и бывшего сотрудника ГРУ Владимира Резуна, скрывающегося под псевдонимом Виктор Суворов.
Его книги должны быть запрещены так же, как недавно были запрещены произведения иноагента- террориста Акунина, и вот почему.
Резун-Суворов является откровенным русофобом и антисоветчиком, чьи работы грубо искажают историческую правду о Великой Отечественной войне. В своих текстах он:
1. Ставит на один уровень Сталина и Гитлера, фактически оправдывая нацизм.
2. Повторяет пропагандистский тезис Геббельса о том, что СССР якобы готовился напасть на Германию 6 июля 1941 года, а Гитлер 22 июня лишь нанёс «превентивный удар».
3. Утверждает, что главной причиной войны была не нацистская агрессия, а политика СССР по «захвату Европы».
4. Сознательно дискредитирует подвиг советского народа, заявляя, что Красная армия потерпела поражения в начале войны исключительно из-за подготовки к наступлению, а не к обороне.
Подавляющее большинство академических историков — как российских, так и зарубежных — единодушно отвергают его псевдоисторические концепции как научно несостоятельные и идеологически ангажированные.
Уважаемый Владимир Владимирович, допуск такой литературы в публичное пространство подрывает историческую память, оскорбляет ветеранов и вводит в заблуждение молодое поколение. Прошу Вас дать поручение компетентным органам рассмотреть вопрос о признании Владимира Резуна (Виктора Суворова) иноагентом и запрете распространения его произведений на территории Российской Федерации.
Считаю, что защита правды о Великой Победе — это вопрос национальной безопасности и нашего морального долга перед павшими.
С глубоким уважением,
Имярек»
___________
Ответом на это обращение, как и на предыдущие, является пока лишь гулкая тишина. Но молчание — не ответ. Вопрос защиты исторической правды не имеет срока давности.
[Сообщение изменено пользователем 28.12.2025 22:01]
Р
Рейвольт ААронович
22:05, 28.12.2025
Вот какие книги предателя можно запросто купить в наших сетевых магазинах:
Естественно, это не реклама, а предостережение: ни в коем случае не читайте суворовских книжонок!
[Сообщение изменено пользователем 28.12.2025 22:11]
Естественно, это не реклама, а предостережение: ни в коем случае не читайте суворовских книжонок!
[Сообщение изменено пользователем 28.12.2025 22:11]
сейчас читают
Авторизуйтесь, чтобы принять участие в дискуссии.