Убита Анна Политковская
K
Konstantin_I
Костлявая рука спецслужб и пр., когда вечномудрые обвинения попрут?
N
Niк
вспомним холодова, тогда грачёв просто обмолвился что этот журналюга его достал, исполнители выслужились.
тут может быть что нить подобное.
коммерческая версия не канает.
тут может быть что нить подобное.
коммерческая версия не канает.
h
harry™
вспомним холодова, тогда грачёв просто обмолвился что этот журналюга его достал, исполнители выслужились.
тут может быть что нить подобное.
коммерческая версия не канает.
тут может быть что нить подобное.
коммерческая версия не канает.
Ник, что Вы такое пьете? Уже утро практически, а Вы продолжаете радовать нас своими перлами. Я просто преклоняюсь перед Вашей печенью.
м
мобимен
Если в каждой теме по харе - где тут санитаров напасешься.
h
harry™
Если в каждой теме по харе - где тут санитаров напасешься.
У Вас есть неотвеченные темы, где Вас ждут, а Вы тут пытаетесь изобразить из себя острослова. Получается натужно и плохо, поверьте. Слейте уже, и я не буду вас прилюдно позорить.
м
мобимен
Слейте уже, и я не буду вас прилюдно позорить.
Ну именно это вы санитарам и расскажете - они очень профессионально вас выслушают.
м
мобимен
Одна из последних статей А.Политковской:
ОН ПЕРЕВОСПИТЫВАЛ ШАХИДОК
Официальной Чечне остро не хватает противоречивых людей. Погиб один из последних — Бувади Дахиев
13 сентября в знаменитом теперь чечено-ингушском милицейском бою, случившемся на КПП у границы Чечни и Ингушетии, был смертельно ранен в голову и вскоре скончался заместитель командира ОМОНа ЧР Бувади Дахиев. Совершенно не касаясь причин случившегося боя — они понятны, растиражированы и оценены, — хочу рассказать о Бувади то, что нельзя было описывать при его жизни. И это будет не просто дань памяти человеку, который во время войны не раз помогал работать, причем в такие моменты, когда ценой отказа в помощи вполне мог быть летальный исход.
Бувади — личность особая, он был весь соткан из противоречий и состоял из двух половинок. Если и возникали какие-то ассоциации, так это с надгробием Хрущева на Новодевичьем кладбище в Москве. Половина — черным-черно. Половина — белым-бело.
С одной стороны зайдешь, Бувади — силовик из силовиков, каких в Чечне очень много, офицер так называемых промосковских чеченских силовых структур; но не новой волны — когда по кадыровскому призыву в них стали управлять уголовники и боевики, а представитель еще дудаевской оппозиции, с 95-го преданно служивший чеченскому ОМОНу, а это означало абсолютную пророссийскую принципиальную ориентацию, когда Чечня — лишь только часть России. За что имел медали и орден Мужества, стал подполковником. Когда Масхадов и Басаев были у власти, Бувади в Чечне не жил принципиально. Пришла вторая война, стал воевать, был в первых рядах против Масхадова и Басаева.
Временами на этом пути был крайне жесток. Назовем вещи своими именами: в чеченском ОМОНе не дети-детишки, рваные штанишки, конфеты делят — там люди работают, чтобы стрелять, а стреляют, чтобы убить, пока не убили тебя. ОМОН и людей забирал, и с концами забирал, и били там, и чего только не творили.
В августе, в самую нашу с Бувади последнюю встречу в Грозном, он, не поднимая глаз и со злостью вгрызаясь в арбуз, будто арбуз в чем-то виноват, нервничая и потому поедая красную мякоть со скоростью голодающего, всеми силами сворачивал разговор об одном чеченском студенте, зачищенном ОМОНом и числившемся за ОМОНом, а потом сгинувшем в никуда, и теперь мама этого студента, Алихана Кулоева, пенсионерка Аминат Кулоева, мечется по Чечне вместе с другими такими же мамами и молит всех, кто попадается навстречу, чтобы хоть слово замолвили перед Бувади — может, скажет, где единственный ее сын…
Я, собственно, и замолвила. А Бувади молчал: ответить нечего, был студент — нет студента. Бувади: «Да ни в чем он не был виноват…» — «Тогда почему не отпустили?».
…Молчал Бувади, терзая арбузную корку.
С другой стороны, жесток Бувади бывал так же часто, как и мягок, а многие другие и вовсе мягкими не бывали. Все чеченские силовики делятся на тех, кто думает перед тем, как убить, и тех, кто думать давно отвык. Бувади пытался понять того, кто в прицеле. И это очень многим сохранило жизнь, причем из числа вроде бы безнадежных, согласно принципам чеченской мясорубки.
В узких чеченских кругах Бувади был известен как человек, спасавший вдов эмиров, которых предписывалось уничтожать как потенциальных шахидок.
В чем состояло это спасение? После похищения вдов Бувади брал их к себе в дом, на что не имел никакого права.
Что они делали у Бувади? Проходили нечто вроде передержки, карантина — если, конечно, так можно выразиться. Бувади возвращался домой со службы и ночами напролет с ними разговаривал. В этом его доме, похожем на казарму, на много недель поселял Бувади потенциальных шахидок — а это вовсе не преувеличение, действительно они были вполне сформированные бомбистки, поскольку попадали к Бувади уже натасканными, обученными своими мужьями и их товарищами и взрывному делу, и управлению автобусом, чтобы врезаться, когда и куда укажут…
— А зачем вам это было нужно?
— Дети у них были у всех…
— И дети тут жили?
— Да, с детьми тут были. Я хотел понять: пропащие они? Смогут еще детей собственных воспитывать или «уже все»?..
Забегая вперед, скажу: «пропащей» из его дома не уезжала ни одна из них. Результатом этой странной воспитательной работы омоновца Бувади в самой отверженной чеченской среде, какую можно себе представить, становились матери, спасенные для собственных детей, часто несовершеннолетние еще матери, которые после промывки мозгов у Бувади действительно начинали понимать, что они в первую очередь мамы...
— А начинали с того, что «только дай погибнуть за мужа»… Куска хлеба моего в рот не брали, — рассказывал Бувади. — Потому что мой хлеб — от неверных. Детей своих не касались, будто детей и нет. Сидит в хиджабе как мертвая, и все.
— И дальше что было?
— Разговаривал, дня через два-три начинали есть. Некоторые и хиджабы снимали — просто косынку по-чеченски надевали. Была такая, что обворовала нас. Ваххабитка — тоже мне! Правда, только одна такая попалась. Потом, когда они оживали, я их устраивал куда-нибудь жить. И за границу, и тут, по России. Искал родственников, чтобы жили где-нибудь подальше от больших городов, звонил, договаривался.
Обсуждаем мотивацию: а зачем ему-то все это надо?
— А что они видели, эти девчонки? — объяснял мне Бувади. — В их возрасте мы пионерами были, в пионерлагеря ездили, в кино ходили, мороженое ели… А они ничего этого не видели. Вот все так и получилось. Я вину перед ними чувствовал.
— Ваш вывод о шахидках? Безнадежны?
— Нет, ваххабитки — для большинства из них не приговор. Это мозги им пустые просто запудрили.
Не буду называть фамилий спасенных Бувади молодых вдов — незачем. Главное, они сами знают, о ком идет речь, кому они обязаны второй жизнью. Уже будучи отправлены Бувади куда-нибудь подальше от Кавказа, они продолжали звонить ему, советовались, что делать в той или иной ситуации… Так было до 13 сентября нынешнего года.
Год этак 2002-й… Или, может, самый конец 2001-го. Зима. Тяжелая зима — стреляют, взрывают, но хоть Кадыров-сын еще в углу стоит, когда взрослые говорят. Подпольных джамаатов в Грозном пруд пруди, и в них большинство подростки — 14, 16 лет…
— Мне их так жалко, — рассказывал Бувади, не раз командовавший операциями по их уничтожению. — Окружим — понимают, что скоро умрут, а я слушаю по рации, о чем они говорят.
— Почему вы их жалели?
— Да как и с шахидками. Не жили совсем, ничего так и не увидели. Я понимаю это как свою личную вину, что отняли у них детство. Сколько раз просили меня, кричали из домов, которые мы окружали: «Дяденька, дайте умереть!». И я давал им подорваться, потому что знал, что будет, когда возьмем их живыми. И родителям, бывало, передавал их последние слова.
Почему-то в этом августе мы опять особенно много вспоминали истории про уничтоженных им мальчиков из джамаатов. Бувади радовался, что тогда еще не было дурацкого закона, запрещающего отдавать тела.
— Я сам родителям их тела отдавал… А сейчас как отдал бы?
В тех же 2002-м или 2003-м обсуждаем, кто такие ваххабиты, по его мнению. И что с ними делать. В ту пору пророссийские чеченцы говорили о ваххабитах только гадости, и ничего, кроме гадостей, и убивали, ни секунды не задумываясь.
А Бувади позволял себе вслух следующее:
— Были бандиты среди них. Были совершенно чистые люди. А убивали всех.
Перед глазами — картинка, где он это мне говорит. Второй этаж в «белой коробке» грозненского здания ОМОНа — кабинет командира ОМОНа, тогда еще Муссы Газимагомадова, позднее погибшего. Вокруг шастают какие-то непонятные пьяные офицеры российских спецслужб («русские») с отрешенными глазами убийц — из «эскадронов смерти», из ЦСН ФСБ, из ГРУ. Товарищи Бувади по войне. Бувади ставит закуску, бутылки — и им тоже что-то объясняет.
— Чистые люди? Да как же — чистые, если, рассказывают… — И что-то такое страшное повторяю из жизни тех, кого называли ваххабитами.
Бувади обрывает:
— Мой брат был ваххабитом. Он был абсолютно чистый человек. Таких чистых я не встречал больше. Ни до него. Ни после. Чистый во всем — в помыслах, в быту. Не пил, не курил, не ругался, ничего дурного не делал.
— Вас вовлекал?
— Никогда. Ничего мне не навязывал.
— И где он теперь?
— Погиб.
И через полминутную паузу, с огромной гордостью, даже с радостью, с улыбкой — будто о том, что брат получил Нобелевскую премию:
— Погиб в бою. Как положено.
Кто пил и ел в тот момент — останавливался. За подобную гордость за ваххабита в оплоте антиваххабитского движения можно было быстро последовать за братом.
Потом пришел Кадыров-сын. И как же он Бувади стал ненавидеть! Все пытался пристегнуть к боевикам: «Содействуешь!». Все нынешнее лето смещал Бувади из ОМОНа прочь, гнал из Чечни… Это когда наступила уж совсем гадкая чеченизация и подлость в республике стала почетна, как храбрость, Бувади, этому до мозга костей воину, стали припоминать его брата, а Бувади обвинять, что с боевиками заигрывает, раз курсы спасения шахидок открыл на дому…
Но Бувади так никогда и не переставал гордиться чистотой своего брата-ваххабита и спасением матерей для их детей. Он никогда не опускался до того, чтобы хотя бы помолчать об этом. В подобном, как Бувади, положении, когда родные братья — по разные стороны, сегодня очень многие в Чечне. Гражданская война так перелопатила семьи, обрушив их нравственность, что принято стало совсем другое: публично отрекаться от братьев, если те не сдаются под известные знамена.
Есть две версии гибели Бувади. Первая, «черная», что приехал к месту милицейской чечено-ингушской разборки, дал пощечину ингушскому милиционеру и был тут же расстрелян.
Я не верю в нее: выстрелить мог, по лицу — нет, не его стиль, он слишком хорошо знал, что за чем следует в вайнахской ссоре.
Вторая версия: когда началась заваруха, Бувади там не было, но он находился где-то поблизости и тут же примчался утихомирить. Вышел из машины, стал уговаривать остановиться-оглянуться — и по нему дали автоматную очередь.
Думаю, так и было. И рада, что Бувади до последнего был собой: уговаривал не стрелять. Хотя сам по живым мишеням стрелять умел отлично. Но последние часы жизни Бувади провел все-таки на «белой» своей половине.
— Война надоела всем, — говорил он мне за месяц до гибели. — Всем надо мириться.
В Чечне официальной сегодня острая нехватка таких людей — не ангелов, но мятущихся и страдающих. В Чечне все больше прямолинейные да одноклеточные. Убить им — как чаю отхлебнуть. Понять человека, того, кто заранее объявлен врагом за то, что живет по-другому, одноклеточным недоступно.
Что значит «понять» в чеченских условиях? Понять — значит сохранить жизнь. Цена толерантности такова, другой там пока нет. Причем до сих пор многим продолжает казаться, что игры с амнистией — это история про какую-то кадыровскую толерантность, про то, как он «спасает боевиков» и сохраняет нацию.
Это враки. Повязывают всех еще большей кровью — и чтобы эти наручники держали людей рядом. Бувади же хотел повязать возможностью жить без его участия — это принципиально. Дарил людям вторую попытку, хотя должность обязывала прервать и первую. Дарил просто так — и заменить Бувади на этом поле некем.
…В последний раз мы почему-то расставались долго.
— Хотя бы автомат есть в том доме, где ты будешь ночевать? — не успокаивался Бувади.
— Нет там автомата. Не хочу я автомата, — бурчу. — Надоели автоматы. Семь лет уже автоматы. А тебе не надоели?
Бувади молчит, но солидарен. Бувади тоже надоели автоматы, вечный страх. Он смертельно устал не расставаться с оружием, спать в камуфляже и жить в доме, похожем на казарму… Говорят, что погибают те, кто устал.
Анна ПОЛИТКОВСКАЯ, обозреватель «Новой»
21.09.2006
ОН ПЕРЕВОСПИТЫВАЛ ШАХИДОК
Официальной Чечне остро не хватает противоречивых людей. Погиб один из последних — Бувади Дахиев
13 сентября в знаменитом теперь чечено-ингушском милицейском бою, случившемся на КПП у границы Чечни и Ингушетии, был смертельно ранен в голову и вскоре скончался заместитель командира ОМОНа ЧР Бувади Дахиев. Совершенно не касаясь причин случившегося боя — они понятны, растиражированы и оценены, — хочу рассказать о Бувади то, что нельзя было описывать при его жизни. И это будет не просто дань памяти человеку, который во время войны не раз помогал работать, причем в такие моменты, когда ценой отказа в помощи вполне мог быть летальный исход.
Бувади — личность особая, он был весь соткан из противоречий и состоял из двух половинок. Если и возникали какие-то ассоциации, так это с надгробием Хрущева на Новодевичьем кладбище в Москве. Половина — черным-черно. Половина — белым-бело.
С одной стороны зайдешь, Бувади — силовик из силовиков, каких в Чечне очень много, офицер так называемых промосковских чеченских силовых структур; но не новой волны — когда по кадыровскому призыву в них стали управлять уголовники и боевики, а представитель еще дудаевской оппозиции, с 95-го преданно служивший чеченскому ОМОНу, а это означало абсолютную пророссийскую принципиальную ориентацию, когда Чечня — лишь только часть России. За что имел медали и орден Мужества, стал подполковником. Когда Масхадов и Басаев были у власти, Бувади в Чечне не жил принципиально. Пришла вторая война, стал воевать, был в первых рядах против Масхадова и Басаева.
Временами на этом пути был крайне жесток. Назовем вещи своими именами: в чеченском ОМОНе не дети-детишки, рваные штанишки, конфеты делят — там люди работают, чтобы стрелять, а стреляют, чтобы убить, пока не убили тебя. ОМОН и людей забирал, и с концами забирал, и били там, и чего только не творили.
В августе, в самую нашу с Бувади последнюю встречу в Грозном, он, не поднимая глаз и со злостью вгрызаясь в арбуз, будто арбуз в чем-то виноват, нервничая и потому поедая красную мякоть со скоростью голодающего, всеми силами сворачивал разговор об одном чеченском студенте, зачищенном ОМОНом и числившемся за ОМОНом, а потом сгинувшем в никуда, и теперь мама этого студента, Алихана Кулоева, пенсионерка Аминат Кулоева, мечется по Чечне вместе с другими такими же мамами и молит всех, кто попадается навстречу, чтобы хоть слово замолвили перед Бувади — может, скажет, где единственный ее сын…
Я, собственно, и замолвила. А Бувади молчал: ответить нечего, был студент — нет студента. Бувади: «Да ни в чем он не был виноват…» — «Тогда почему не отпустили?».
…Молчал Бувади, терзая арбузную корку.
С другой стороны, жесток Бувади бывал так же часто, как и мягок, а многие другие и вовсе мягкими не бывали. Все чеченские силовики делятся на тех, кто думает перед тем, как убить, и тех, кто думать давно отвык. Бувади пытался понять того, кто в прицеле. И это очень многим сохранило жизнь, причем из числа вроде бы безнадежных, согласно принципам чеченской мясорубки.
В узких чеченских кругах Бувади был известен как человек, спасавший вдов эмиров, которых предписывалось уничтожать как потенциальных шахидок.
В чем состояло это спасение? После похищения вдов Бувади брал их к себе в дом, на что не имел никакого права.
Что они делали у Бувади? Проходили нечто вроде передержки, карантина — если, конечно, так можно выразиться. Бувади возвращался домой со службы и ночами напролет с ними разговаривал. В этом его доме, похожем на казарму, на много недель поселял Бувади потенциальных шахидок — а это вовсе не преувеличение, действительно они были вполне сформированные бомбистки, поскольку попадали к Бувади уже натасканными, обученными своими мужьями и их товарищами и взрывному делу, и управлению автобусом, чтобы врезаться, когда и куда укажут…
— А зачем вам это было нужно?
— Дети у них были у всех…
— И дети тут жили?
— Да, с детьми тут были. Я хотел понять: пропащие они? Смогут еще детей собственных воспитывать или «уже все»?..
Забегая вперед, скажу: «пропащей» из его дома не уезжала ни одна из них. Результатом этой странной воспитательной работы омоновца Бувади в самой отверженной чеченской среде, какую можно себе представить, становились матери, спасенные для собственных детей, часто несовершеннолетние еще матери, которые после промывки мозгов у Бувади действительно начинали понимать, что они в первую очередь мамы...
— А начинали с того, что «только дай погибнуть за мужа»… Куска хлеба моего в рот не брали, — рассказывал Бувади. — Потому что мой хлеб — от неверных. Детей своих не касались, будто детей и нет. Сидит в хиджабе как мертвая, и все.
— И дальше что было?
— Разговаривал, дня через два-три начинали есть. Некоторые и хиджабы снимали — просто косынку по-чеченски надевали. Была такая, что обворовала нас. Ваххабитка — тоже мне! Правда, только одна такая попалась. Потом, когда они оживали, я их устраивал куда-нибудь жить. И за границу, и тут, по России. Искал родственников, чтобы жили где-нибудь подальше от больших городов, звонил, договаривался.
Обсуждаем мотивацию: а зачем ему-то все это надо?
— А что они видели, эти девчонки? — объяснял мне Бувади. — В их возрасте мы пионерами были, в пионерлагеря ездили, в кино ходили, мороженое ели… А они ничего этого не видели. Вот все так и получилось. Я вину перед ними чувствовал.
— Ваш вывод о шахидках? Безнадежны?
— Нет, ваххабитки — для большинства из них не приговор. Это мозги им пустые просто запудрили.
Не буду называть фамилий спасенных Бувади молодых вдов — незачем. Главное, они сами знают, о ком идет речь, кому они обязаны второй жизнью. Уже будучи отправлены Бувади куда-нибудь подальше от Кавказа, они продолжали звонить ему, советовались, что делать в той или иной ситуации… Так было до 13 сентября нынешнего года.
Год этак 2002-й… Или, может, самый конец 2001-го. Зима. Тяжелая зима — стреляют, взрывают, но хоть Кадыров-сын еще в углу стоит, когда взрослые говорят. Подпольных джамаатов в Грозном пруд пруди, и в них большинство подростки — 14, 16 лет…
— Мне их так жалко, — рассказывал Бувади, не раз командовавший операциями по их уничтожению. — Окружим — понимают, что скоро умрут, а я слушаю по рации, о чем они говорят.
— Почему вы их жалели?
— Да как и с шахидками. Не жили совсем, ничего так и не увидели. Я понимаю это как свою личную вину, что отняли у них детство. Сколько раз просили меня, кричали из домов, которые мы окружали: «Дяденька, дайте умереть!». И я давал им подорваться, потому что знал, что будет, когда возьмем их живыми. И родителям, бывало, передавал их последние слова.
Почему-то в этом августе мы опять особенно много вспоминали истории про уничтоженных им мальчиков из джамаатов. Бувади радовался, что тогда еще не было дурацкого закона, запрещающего отдавать тела.
— Я сам родителям их тела отдавал… А сейчас как отдал бы?
В тех же 2002-м или 2003-м обсуждаем, кто такие ваххабиты, по его мнению. И что с ними делать. В ту пору пророссийские чеченцы говорили о ваххабитах только гадости, и ничего, кроме гадостей, и убивали, ни секунды не задумываясь.
А Бувади позволял себе вслух следующее:
— Были бандиты среди них. Были совершенно чистые люди. А убивали всех.
Перед глазами — картинка, где он это мне говорит. Второй этаж в «белой коробке» грозненского здания ОМОНа — кабинет командира ОМОНа, тогда еще Муссы Газимагомадова, позднее погибшего. Вокруг шастают какие-то непонятные пьяные офицеры российских спецслужб («русские») с отрешенными глазами убийц — из «эскадронов смерти», из ЦСН ФСБ, из ГРУ. Товарищи Бувади по войне. Бувади ставит закуску, бутылки — и им тоже что-то объясняет.
— Чистые люди? Да как же — чистые, если, рассказывают… — И что-то такое страшное повторяю из жизни тех, кого называли ваххабитами.
Бувади обрывает:
— Мой брат был ваххабитом. Он был абсолютно чистый человек. Таких чистых я не встречал больше. Ни до него. Ни после. Чистый во всем — в помыслах, в быту. Не пил, не курил, не ругался, ничего дурного не делал.
— Вас вовлекал?
— Никогда. Ничего мне не навязывал.
— И где он теперь?
— Погиб.
И через полминутную паузу, с огромной гордостью, даже с радостью, с улыбкой — будто о том, что брат получил Нобелевскую премию:
— Погиб в бою. Как положено.
Кто пил и ел в тот момент — останавливался. За подобную гордость за ваххабита в оплоте антиваххабитского движения можно было быстро последовать за братом.
Потом пришел Кадыров-сын. И как же он Бувади стал ненавидеть! Все пытался пристегнуть к боевикам: «Содействуешь!». Все нынешнее лето смещал Бувади из ОМОНа прочь, гнал из Чечни… Это когда наступила уж совсем гадкая чеченизация и подлость в республике стала почетна, как храбрость, Бувади, этому до мозга костей воину, стали припоминать его брата, а Бувади обвинять, что с боевиками заигрывает, раз курсы спасения шахидок открыл на дому…
Но Бувади так никогда и не переставал гордиться чистотой своего брата-ваххабита и спасением матерей для их детей. Он никогда не опускался до того, чтобы хотя бы помолчать об этом. В подобном, как Бувади, положении, когда родные братья — по разные стороны, сегодня очень многие в Чечне. Гражданская война так перелопатила семьи, обрушив их нравственность, что принято стало совсем другое: публично отрекаться от братьев, если те не сдаются под известные знамена.
Есть две версии гибели Бувади. Первая, «черная», что приехал к месту милицейской чечено-ингушской разборки, дал пощечину ингушскому милиционеру и был тут же расстрелян.
Я не верю в нее: выстрелить мог, по лицу — нет, не его стиль, он слишком хорошо знал, что за чем следует в вайнахской ссоре.
Вторая версия: когда началась заваруха, Бувади там не было, но он находился где-то поблизости и тут же примчался утихомирить. Вышел из машины, стал уговаривать остановиться-оглянуться — и по нему дали автоматную очередь.
Думаю, так и было. И рада, что Бувади до последнего был собой: уговаривал не стрелять. Хотя сам по живым мишеням стрелять умел отлично. Но последние часы жизни Бувади провел все-таки на «белой» своей половине.
— Война надоела всем, — говорил он мне за месяц до гибели. — Всем надо мириться.
В Чечне официальной сегодня острая нехватка таких людей — не ангелов, но мятущихся и страдающих. В Чечне все больше прямолинейные да одноклеточные. Убить им — как чаю отхлебнуть. Понять человека, того, кто заранее объявлен врагом за то, что живет по-другому, одноклеточным недоступно.
Что значит «понять» в чеченских условиях? Понять — значит сохранить жизнь. Цена толерантности такова, другой там пока нет. Причем до сих пор многим продолжает казаться, что игры с амнистией — это история про какую-то кадыровскую толерантность, про то, как он «спасает боевиков» и сохраняет нацию.
Это враки. Повязывают всех еще большей кровью — и чтобы эти наручники держали людей рядом. Бувади же хотел повязать возможностью жить без его участия — это принципиально. Дарил людям вторую попытку, хотя должность обязывала прервать и первую. Дарил просто так — и заменить Бувади на этом поле некем.
…В последний раз мы почему-то расставались долго.
— Хотя бы автомат есть в том доме, где ты будешь ночевать? — не успокаивался Бувади.
— Нет там автомата. Не хочу я автомата, — бурчу. — Надоели автоматы. Семь лет уже автоматы. А тебе не надоели?
Бувади молчит, но солидарен. Бувади тоже надоели автоматы, вечный страх. Он смертельно устал не расставаться с оружием, спать в камуфляже и жить в доме, похожем на казарму… Говорят, что погибают те, кто устал.
Анна ПОЛИТКОВСКАЯ, обозреватель «Новой»
21.09.2006
g
gyg_user
Если Ваше мнение ни на чем не основано, значит оно не Ваше.
Дарагой друк, мое мнение - это мое мнение.
Я не собираюсь его с тобой обсуждать.
ЗЫ до встречи по разные стороны баррикад :-)
harry™!
А Ваше-то мнение на чем основано? Командор говорит и хозяевах и продажности, ВЕГ назвает врагом, Вы оскорбляете несогласных направо и налево и ждете санитаров.
Базар-то будем фильтровать? Или уже пришли времена шариковых и швондеров?
А Ваше-то мнение на чем основано? Командор говорит и хозяевах и продажности, ВЕГ назвает врагом, Вы оскорбляете несогласных направо и налево и ждете санитаров.
Базар-то будем фильтровать? Или уже пришли времена шариковых и швондеров?
Вот меня больше всего беспокоит то, что человек занимается любимым делом. Никого не убивает, оружие не носит, даже не торгует. СОЗДАЕТ. Это же так ценно!
И в таком обществе...
Занимаешься творчеством, любимым делом, и тут - БАЦ. И прихлопнули. Как мушку. Не нравится - иди воровать. Как все.
Я жила в Москве все лето. Лично общалась с человеком, который в 1991 году создал вместе с братом свою фирму - занимался художественным паркетом. К 21 веку они стали лучшими в России (всякие там изобретения, последние технологии, машины, специалисты - все на высшем уровне). И на мировой арене занимали все призы (показывал мне журнал 2002 года - из 15 номинаций они получили 6 призов + приз зрительских симпатий).
Но. Фирма находилась на территории воинской части, принадлежащей государству. В конце 2004 года состоялась "бескровная разборка". Они потеряли крупную собственность, которая была заложена в дело, и вообще ВСЁ потеряли, что было наработано за 13 лет - все новые разработки - все коту под хвост. Ну, казалось бы - художественный паркет - это не оружие, это не наркотики. Многие говорят, что это наверно конкуренты постарались, но мне мой собеседник сказал, что конкуренты в последствии говорили, что они проиграли, потому что половину заказов потеряли (шли за ними вслед и собирали заказы первопроходцев) . Вот так - оказывается это было выгодно государству, скорее всего, кокому-нибудь чиновнику.
Я не могу предоставить никакой ссылки, все это слышала из первых уст. Я была потрясена.
Моя профессия - дизайн. Но я уже боюсь. Это нормально?
И в таком обществе...
Занимаешься творчеством, любимым делом, и тут - БАЦ. И прихлопнули. Как мушку. Не нравится - иди воровать. Как все.
Я жила в Москве все лето. Лично общалась с человеком, который в 1991 году создал вместе с братом свою фирму - занимался художественным паркетом. К 21 веку они стали лучшими в России (всякие там изобретения, последние технологии, машины, специалисты - все на высшем уровне). И на мировой арене занимали все призы (показывал мне журнал 2002 года - из 15 номинаций они получили 6 призов + приз зрительских симпатий).
Но. Фирма находилась на территории воинской части, принадлежащей государству. В конце 2004 года состоялась "бескровная разборка". Они потеряли крупную собственность, которая была заложена в дело, и вообще ВСЁ потеряли, что было наработано за 13 лет - все новые разработки - все коту под хвост. Ну, казалось бы - художественный паркет - это не оружие, это не наркотики. Многие говорят, что это наверно конкуренты постарались, но мне мой собеседник сказал, что конкуренты в последствии говорили, что они проиграли, потому что половину заказов потеряли (шли за ними вслед и собирали заказы первопроходцев) . Вот так - оказывается это было выгодно государству, скорее всего, кокому-нибудь чиновнику.
Я не могу предоставить никакой ссылки, все это слышала из первых уст. Я была потрясена.
Моя профессия - дизайн. Но я уже боюсь. Это нормально?
опять же, написала тут в интернете то, что думаю, это кому-то не понравилось, а завтра за мной пришли
БОРДАК!
БОРДАК!
Автор: Даша (отправить письмо) (о пользователе)
Дата: 08 Окт 2006 10:56
опять же, написала тут в интернете то, что думаю, это кому-то не понравилось, а завтра за мной пришли
----------------------------------------------------------------------
Даша, Вы так молоды, что за Вами обязательно придут. Или приплывут под алыми парусами...
И да не постигнет Вас слава Мазепы-Политковской. Ни в каком смысле...
Дата: 08 Окт 2006 10:56
опять же, написала тут в интернете то, что думаю, это кому-то не понравилось, а завтра за мной пришли
----------------------------------------------------------------------
Даша, Вы так молоды, что за Вами обязательно придут. Или приплывут под алыми парусами...
И да не постигнет Вас слава Мазепы-Политковской. Ни в каком смысле...
А знаете, Зося, может быть я и Шариков и Шводнеров. Может быть. Меня долго били , чтобы я стал русским. Я, думаю, что я стал им. Я не краснею, от того, что я вырос в рабочей семье. Да, мои мама-папа- не интеллегенты, не крупные начальники. И что? Родителей не выбирают. Как не выбирают национальность и страну где рождаешься. А что делать, если я рожден не в "приличной семье" , а в простой семье? Если бы вы родились в такой же семье, то вы бы гордились не меньше меня этим фактом. Так что буду носить с гордостью ваше мнение! Да, я умею работать. У меня около 30-40 рабочих профессий. Это мне дали мои Родители. Те самые, Шариковы, Швондеры. Я их потомок. И что? Вешаться? Угу, не дождетесь. :-) Вы будете вечно завидовать мне. Это ваша судьба. А я буду просто работать. Делать, то , что считаю нужным. А вы- смотреть и смеяться. Вы бы сделали это по другому. Лучше, быстрее. Но! Делаю, почему-то, я, а не вы! Это мое мнение вас выводит из себя! Потому, что вы знаете, что я прав. У меня будет результат- а у вас- нет. Вот и все.
Вы, ВЕГ, иногда когда говорите, мне кажется, что Вы бредите. Причем тут Ваше происхождение, Ваши родители, то что они Вам дали и вчерашняя истерика Ваша по поводу убиенной корреспондентки?
Вы вообще первоисточник-то читали? Ну так и почитайте, может быть поймете, что имел в виду великий русский писатель Булгаков, прежде чем рвать рубаху на чахлой груди и бросаться на амбразуру.
Ваше мнение меня не выводит из себя, не льстите. Обычно обижаешься на тех, кого уважаешь. А Вас мне уважать не за что. И знаете ли, случайно тоже умею работать. А вот завидовать - это судьба Ваша. Потому что не допрыгнете. Легче отобрать и поделить, а еще проще убить.
Вы вообще первоисточник-то читали? Ну так и почитайте, может быть поймете, что имел в виду великий русский писатель Булгаков, прежде чем рвать рубаху на чахлой груди и бросаться на амбразуру.
Ваше мнение меня не выводит из себя, не льстите. Обычно обижаешься на тех, кого уважаешь. А Вас мне уважать не за что. И знаете ли, случайно тоже умею работать. А вот завидовать - это судьба Ваша. Потому что не допрыгнете. Легче отобрать и поделить, а еще проще убить.
N
NicK_
А я буду просто работать. Делать, то , что считаю нужным. А вы- смотреть и смеяться. Вы бы сделали это по другому. Лучше, быстрее. Но! Делаю, почему-то, я, а не вы!
http://www.oruel.ru/chp-sb-eb-1197-pg/52/
S
Stavr
Россия потеряла одного из немногих журналистов, который говорил, то, что думал.
журналисту, да и вообще любому неплохо бы еще думать что говоришь. А то такая хрень может получиться, если напрямую свои мысли транслировать. К тому же мысли они ведь тоже не истина. У всякого свои.
S
Stavr
Вот меня больше всего беспокоит то, что человек занимается любимым делом. Никого не убивает, оружие не носит, даже не торгует. СОЗДАЕТ. Это же так ценно!
И в таком обществе...
Занимаешься творчеством, любимым делом, и тут - БАЦ. И прихлопнули. Как мушку. Не нравится - иди воровать. Как все.
И в таком обществе...
Занимаешься творчеством, любимым делом, и тут - БАЦ. И прихлопнули. Как мушку. Не нравится - иди воровать. Как все.
есть такое "творчество", что почему-то очень многим не по нраву. Словом тоже можно убивать и разрушать.
Вчера вон только сюжет был про центры планирования семьи, которые у нас полу и нелегальными обортами занимаются. Сидит там такая психолог и уговаривает молоденьких и не очень дурочек аборты делать. Убивает словом, а заодно фактически является агентом по ухудшению демографии в нашей стране. И ноги этих центров по всему миру растут кстати из штатов. Впрочем, если учесть, что на каждом результате аборта они по несколько штук баксов имеют, то их мотивацию понять можно. Убивать и словом можно. Тем более публичным.
Любое публичное слово направленное объективно на продолжение войны, продолжение противостояния, подрыв морали - это убийство. Причем не единичное. Оружие массового поражения.
Слова небезобидны. Если бы это еще многие понимали.
L
L*
+1000
L
L*
Слова - оружие очень сильное и убивает миллионы, вот большевики с помощью слов огромную империю развалили, полностью деморализовав армию трепом своих правокаторов. Потом история повторилась с Союзом, так что думайте, что говорите.
s
shoo
первый вопрос - кому выгодно?
конечно, правозащитникам и всей антипутинской тусовке
и не надо про "кровавую гебню" - на кой хрен им было бы ее убивать? - от нее от живой вони было меньше, чем от мертвой. Зато у human rights watch etc. сегодня праздник и повод оттянуться по полной.
Так кому выгодно?
конечно, правозащитникам и всей антипутинской тусовке
и не надо про "кровавую гебню" - на кой хрен им было бы ее убивать? - от нее от живой вони было меньше, чем от мертвой. Зато у human rights watch etc. сегодня праздник и повод оттянуться по полной.
Так кому выгодно?
L
L*
Выгодно только и только пиндосам, особенно в связи с кавказким обострением. Это еще одно напоминание всем пиндосским служкам, что для пиндосов человек -лишь средство. Вобщем мавр сделал свою дело, мавра можно с пользой уйти.
K
KЦ
08 Окт 2006 08:22
Одна из последних статей А.Политковской:
Одна из последних статей А.Политковской:
А журналист, по всему, и правда - роскошный. Я до этого не слишком хорошо был знаком... как и с прочими
Если относиться ко всей журналистике адекватно, не страшны ни "провинности" Анны Политковской, ни грязные происки ЦРУ, ни даже гнев Командора...
Авторизуйтесь, чтобы принять участие в дискуссии.