Прочтите мне стихи... :)

и на закуску... афоризмы Михаила Светлова.
==========================================
У меня осталась единственная десятка. Хочу сходить в нотариальную контору - снять с нее копию. (ДЕНЬГИ)

Когда я умру, вскрытие покажет, что у покойника не было за душлй ни копейки. (СМЕРТЬ)

Жизнь - это густо заселенная пустыня. (ЖИЗНЬ)

Анекдот - это одолженный юмор. (АНЕКДОТЫ)

Чужие недостатки мы считаем своими достоинствами. (ДОСТОИНСТВА)

В чем разница между евреем и рыбой? - Рыбу не режут ножом. (ЕВРЕИ)
Человек вполне мог бы жить еще два года... (ЖИЗНЬ)

У меня не телосложение, а теловычитание. (ДУША И ТЕЛО)

Если два человека мне сделают одинаковое замечание, я задумаюсь. (ЗАМЕЧАНИЯ)

Я всю жизнь меняю гнев на милость. С разницы живу. Но иногда это надоедает. (ЖИЗНЬ)

Красивый я получаюсь только на шаржах. (ЭСТЕТИКА)

Под старость я превратился в нечто среднее между Ходжой Насреддином и нашим клубным парикмахером Маргулисом. Им приписывают чужие остроты. Мне тоже. (СТАРОСТЬ)

Когда я умру, на доме, где я прописан, повесят мемориальную доску: <<ЗДЕСЬ ЖИЛ И НЕ РАБОТАЛ ПОЭТ МИХАИЛ СВЕТЛОВ>>. (ЖИЗНЬ)

Вот и я скоро... Как эта бутылка. <<Хранить в холодном, темном месте в лежачем положении>>. (ЖИЗНЬ)

И к будущему выходя навстречу,
Я прошлого не скидываю с плеч. (ВРЕМЯ)

Если друга верного найти - коротки становятся пути... (ДРУЖБА)

Уверяю вас, он не такой дурак, каким он вам покажется, когда вы его больше узнаете. (УМНЫЕ И ДУРАКИ)

Кавычки - для идиотов. (ПРАВОПИСАНИЕ)

Я могу прожить без необходимого, но без лишнего не могу. (НЕОБХОДИМОЕ И ИЗЛИШНЕЕ)

И в технике есть свои графоманы. (ТЕХНОЛОГИЯ)

Боюсь

Боюсь тебя потерять,
Утратив веру в надежду,
Боюсь тебя не понять,
Как понимала прежде.

Боюсь, что кто-то другой
Ловить твои будет взгляды,
А я буду как изгой,
Которому все не рады.

Боюсь однажды узнать,
Что нет тебя больше рядом,
И бесполезно искать
Тебя в этом мире проклятом.

Боюсь, что, уйдя в мир иной,
Я не успею сказать,
О том, что, когда ты со мной,
Я начинаю летать.

Боюсь, потому что знаю -
Тебя я терять не хочу.
Боюсь, и сказать не решаюсь,
О том, как тебя я люблю.

-------------------
Имя :
Дарья
Город :
Омск
Почта :
Написать письмо автору
О себе :
Живу в Омске. Мне 15 лет

"Два солнца стынут,- о Господи, пощади!-
Одно - на небе, другое - в моей груди.

Как эти солнца,- прощу ли себе сама?-
Как эти солнца сводили меня с ума!

И оба стынут - не больно от их лучей!
И то остынет первым, что горячей."

М. Цветаева

Мрак какой-то... Куда-то подевалась целая куча моих сообщений... :-( Видимо, это было связано с моей попыткой изменить е-мейл... :-(

а не надо менять привычный сорт мыла... переход на новую косметику может привести к огорчениям... проще менять парфюм...

По моему непросвященному мнению, нет парфюма лучше, чем запах чистого тельца. :-)

SERVUS - REGINAE*

Не призывай. И без призыва
Приду во храм.
Склонюсь главою молчаливо
К твоим ногам.

И буду слушать приказанья
И робко ждать.
Ловить мгновенные свиданья
И вновь желать.

Твоих страстей повержен силой,
Под игом слаб.
Порой - слуга; порою - милый;
И вечно - раб.

* Слуга - царице (лат.).

АНГЕЛ-ХРАНИТЕЛЬ

Люблю Тебя, Ангел-Хранитель во мгле.
Во мгле, что со мною всегда на земле.

За то, что ты светлой невестой была,
За то, что ты тайну мою отняла.

За то, что связала нас тайна и ночь,
Что ты мне сестра, и невеста, и дочь.

За то, что нам долгая жизнь суждена,
О, даже за то, что мы - муж и жена!

За цепи мои и заклятья твои.
За то, что над нами проклятье семьи.

За то, что не любишь того, что люблю.
За то, что о нищих и бедных скорблю.

За то, что не можем согласно мы жить.
За то, что хочу и смею убить -

Отмстить малодушным, кто жил без огня,
Кто так унижал мой народ и меня!

Кто запер свободных и сильных в тюрьму,
Кто долго не верил огню моему.

Кто хочет за деньги лишить меня дня,
Собачью покорность купить у меня...

За то, что я слаб и смириться готов,
Что предки мои - поколенье рабов,

И нежности ядом убита душа,
И эта рука не поднимет ножа...

Но люблю я тебя и за слабость мою,
За горькую долю и силу твою.

Что огнем сожжено и свинцом залито -
Того разорвать не посмеет никто!

С тобою смотрел я на эту зарю -
С тобой в эту черную бездну смотрю.

И двойственно нам приказанье судьбы:
Мы вольные души! Мы злые рабы!

Покорствуй! Дерзай! Не покинь! Отойди!
Огонь или тьма - впереди?

Кто кличет? Кто плачет? Куда мы идем?
Вдвоем - неразрывно - навеки вдвоем!

Воскреснем? Погибнем? Умрем?

А. Блок (как и предыдущее)

* * *

Ветер принес издалека
Песни весенней намек,
Где-то светло и глубоко
Неба открылся клочок.

В этой бездонной лазури,
В сумерках близкой весны
Плакали зимние бури,
Реяли звездные сны.

Робко, темно и глубоко
Плакали струны мои.
Ветер принес издалека
Звучные песни твои.

А. Блок

В УГЛУ ДИВАНА

Но в камине дозвенели
Угольки.

За окошком догорели
Огоньки.

И на вьюжном море тонут
Корабли.

И над южным морем стонут
Журавли.

Верь лишь мне, ночное сердце,
Я - поэт!

Я какие хочешь сказки
Расскажу

И какие хочешь маски
Приведу.

И пройдут любые тени
При огне,

Странных очерки видений
На стене.

И любой колени склонит
Пред тобой...

И любой цветок уронит
Голубой...

А. Блок

Благослави мой сладкий плен
В кругу твоих волшебных рук
Но я, как дружеских измен -
Боюсь безжалостных разлук!
Бежать! Бежать ценой любви!
Бежать в далекие края!
Сама исполни приговор:
Будь палачом моим, а я
Я поцелую твой топор
Любовь моя, беда моя.........

Виктор Боков

ТЕПЛО ЛЬ ТЕБЕ?

Тепло ль тебе, вечер, ходить по земле босиком?
Не зябко ль? Не дать ли чего-нибудь на ноги, милый?
Ты будешь сегодня всю ночь пастухом,
А стадо твое — светлый месяц и звезды в заливе.

Бери кнутовище и хлопай веселым кнутом,
Чтоб знали коровы, жующие вику,
Что звезды имеют дела с пастухом,
И мирно пасутся, и нет бестолкового крику!

Тепло ль тебе, вечер? Росою покрылась трава,
От речки туман подымается белобородый.
А где-то во ржи возникают простые слова,
И входят без шума и в душу и в сердце народа.

Ты где прикорнёшь? В камыше, в шалаше, на мосту,
На сером настиле парома, пропахшего потом лошадным?
Трава луговая вздыхает легко: — Я расту!—
И небо весь луг обнимает объятьем громадным.

Тепло ль тебе, вечер? Возьми-ка тамбовский зипун,
Зайди на конюшню, приляг и поспи на попонах.
— Зачем мне зипун? Не озябну! Нагреет табун,
Упарюсь в пастушьих бегах и заботах о звездах и конях!

1971

Виктор Боков

* * *

Я люблю твои глаголы:
"Не приду", "Не жди", "Не плачь".
Я люблю твои ладони,
Принимающие мяч.

Я люблю, как ты смеешься:
Губы настежь - снег во рту.
Как ты вдруг играть берешься
В волейбол или в лапту.

Я люблю сверканье пяток,
Твой мальчишеский галоп,
Своевольный ветер прядок,
Ниспадающих на лоб.

Я тобой владеть не буду
Ни по лету, ни к зиме,
Только б ты была повсюду,
Только б пела на корме.

Только б весело шутила,
Свесив косу за корму,
И, как солнышко, светила
Мне, и всем, и никому!

1958

Виктор Боков

* * *

- Не надо, не спеши на мне жениться!-
Ты мне сказала, умница моя.-
Ведь это счастье может и разбиться
О грубые уступы бытия.

Ну, женимся, потянем честно лямку,
Убьем любви высокое чело
И заключим себя в такую рамку,
В которой даже предкам тяжело.

Давай мы будем два отдельных луга,
Два родника двух солнечных долин.
Пусть лучше нам недостает друг друга,
Чем мы друг другу вдруг надоедим.

Давай мы будем два сосновых бора,
стоящих в стороне от всех сует.
Чтоб два больших, серьезных разговора
сливались в наш один большой дуэт.

- Давай мы будем!-
Ты сидишь, сияешь,
Как купола старинные в Кремле,
И тихо землянику собираешь
На золотой, захвоенной земле.

1966

Виктор Боков

* * *

Как любовь начинается? Кто мне ответит?
Как цветок раскрывается? Кто объяснит?
Просыпаешься утром, и хочется встретить,
Постучаться в окно, разбудить, если спит.

Все дороги — к любимой,
Все тропки — туда же.
Что ни думаешь, думы торопятся к ней.
Происходит какая-то крупная кража
Холостяцких устоев свободы твоей.

Ты становишься скуп и улыбок не даришь,
Как вчера еще было, и той и другой;
Ты всем сердцем ревнуешь, всем сердцем страдаешь,
Ждешь свиданья с единственной и дорогой.

И когда ты кладешь к ней на плечи ладоши,
Ясно слыша биение сердца в груди,
Вся вселенная — только любовь, и не больше,
И вся жизнь твоя — только порывы любви.

Как она начинается?
Так же, как в мае
На безоблачном небе заходит гроза.
Я любви
не сожгу,
не срублю,
не сломаю.
Без нее на земле человеку нельзя!

И грянет гром...
И все кругом...падет
Цивилизацию с лица Земли сотрет...
В руинах города....
Осколки древних лет
Уже не вспомнят никогда,
Что был когда-то свет...
Сиянье солнца и луны...
Мерцанье звезд и шум волны...
И прелесть лета и весны...
НО бесконечный гул ветров
И бездна пыли и песков -
Это обличие Земли сейчас...
Мы стерли память, стерли нас...

***

И мир погас, нестало бед -
Теперь не важно для чего
Два слова ДА и НЕТ....

Косой полет
(Нью-Йорк, 1967)

Мой день

Шли зданья, раскинув
На сотни кварталов
Огни магазинов,
Сиянье вокзалов.

Навстречу мне били
Слепящие светы
От ангельских крылий
Летящей газеты.

Там тень, что смятенной,
Неслышной махиной
Летает по стенам,
Как нож гильотинный.

Там лампочки, винным
Подобны бокалам,
Со светом карминным,
Оранжевым, алым.

Я тенью по стенам
Чуть видно намечен.
Я красным рентгеном
Под сердце просвечен.

То прячусь в сторонке
Под стать невидимке,
То где-то на пленке
Я вспыхнул на снимке.

Казалось, что магний
Блистательно вспыхнул,
Казалось, я ахнул
И сразу же стихнул.

И сразу потухнул,
И как-то опально,
Отверженно рухнул
В какую-то спальню,

Я в простыни канул,
Я канул в матрацы,
Мне снятся мельканья,
Мне здания снятся.

По шумным проспектам,
По улочкам жалким
Там катится некто
В ночном катафалке.

Мой день бездыханный
Там катится шариком ртутным
По кафелю ванной,
В которой я выбрился утром.

Там день мой хоронят
Со всем его шумом и вздором
В том самом вагоне,
В котором я ехал в контору.

Почивший, безгласный,
Он виден мне сверху отсюда –
Мой день, что погаснул
За темным холмом ундервуда.

Мой день, по котором
Отходные шепчут молитвы
Его коридоры,
Его кабинеты и лифты,

Его неудачи,
Его треволненья и страхи.
Мой день, что потрачен
На всякие охи и ахи,

Который был отдан,
Который вручен без остатка
Углам, переходам,
Туннелям, мостам, пересадкам,

И всем телефонам,
И пошлости всех разговоров,
И нежно-зеленым
И красным огням светофоров, –

Он жил суетливо,
И как-то погиб несуразно,
В каких-то архивах,
В каких-то бумагах увязнув,

Сидит секретарша
Еще и поныне в приемной,
Где в траурном марше
Колышется гроб его темный.

Мой вечер короткий
Расхищен, растаскан, развеян.
И только ошметки
Блестят еще в окнах кофеен.

Он двинулся в вечность
Со всем своим скарбом.
Мой день скоротечный
Ушел к динозаврам.

Я вижу в пространстве
Вселенной туманной
Блистанье фаянса
И кафеля ванной.

Лицо мое брея,
В сиянии пены,
Я пробую, время,
Ломать твои стены.

И хрупко, и ломко
Стеклянное завтра.
Я прямо к потомку
Веду динозавра,

И с ним его дебри,
Его океаны,
И месяц, серебрян,
Свисает с лианы.

Шумят эвкалипты.
Летят метеоры.
Я двигаюсь к лифту.
Спешу из конторы.

Письмо антиподу

Уже над миром ночь
Играет в белый мяч.
Скитайся, одиночь,
По улицам маячь.

Помедли где-нибудь
У пристани речной,
Где блещет Млечный путь
И небоскреб ночной.

Бумажную труху
Несет по мостовым.
И спутники вверху
Летают по кривым.

А человек внизу,
А человек на дне,
И жмется на весу
Над ним стена – к стене.

И у бетонных плит
Стоит он одинок,
И звездами облит
Он с головы до ног.

Вот так и я стою
Под звездами один
В моем глухом краю
Заборов и рябин.

Как город мой хорош!
В нем улеглась метель.
А где-то ты живешь
За тридевять земель.

И между нами тишь,
И между нами гладь,
И если ты кричишь,
То мне не услыхать.

Ты от меня далек,
Ты в городе своем,
И между нами лег
Могучий водоем.

Кораллы там цветут,
Там плавают киты.
Когда я крикну тут,
То не услышишь ты.

В снегу тут ель и вяз,
Тут снег на сотни верст.
Мой дом в снегу увяз,
Мой дом в сугробы вмерз.

А там, где ты живешь, –
Тень пальмовых ветвей,
И звезд иной чертеж
Над головой твоей.

К лотку я подошел,
Газету я беру,
Хоть знаю хорошо,
Что это не к добру.

Пускай я наугад
Газету разверну,
Я знаю – там трубят
Про новую войну.

Я на любой волне
Включаю аппарат,
Но знаю – о войне
Там тоже говорят.

Принадлежит статья
Не моему ль перу,
И разве же не я
По радио ору,

Выкрикиваю ложь,
Несу галиматью,
Что ты меня убьешь,
Что я тебя убью.

Как бы двойное дно
Устроено внутри,
Подумаешь одно –
Другое говори.

Как бы двойное дно,
Как будто две души,
Подумаешь одно –
Но о другом пиши.

И ты проходишь там
Под звездами один
В своем краю реклам,
В своем краю витрин.

И ты берешь с лотка
Газетный динамит,
Где с каждого листка
Поджогами дымит.

Газетчик за пятак
Тебе всучает бред
С угрозами атак,
Со схемами ракет.

И ты, читая ложь,
Несешь галиматью,
Что ты меня убьешь,
Что я тебя убью.

Пусть спутник надо мной
Всё выше, всё сложней,
Но спутник мой земной
Небесного важней,

И знаю я одну
Из всех земных забот:
Кто не убьет войну,
Того война убьет.

Иван Елагин

Кто там над Тихим и Атлантическим
В небе снарядом свистит баллистическим?

Лучше давайте запустим шутихи
Над Атлантическим или над Тихим.

Или к созвездьям качели подвесим,
Чтобы визжа пролетать поднебесьем,

Иль над заливом Беринговым льдистым
Гулким мостом прозвеним, как монистом.

А у Камчаток и у Алясок
Выстроим базы детских колясок.

И откровенно заявим мы парням,
Тем, что взрывают за кругом полярным, –

Все ваши бомбы сложите огулом,
Все ваши бомбы швырните акулам!

Мой сопланетник! давно уж пора нам
Небо вечернее сделать экраном,

Чтобы показывать миру оттуда
Фильмы Парижа, Москвы, Голливуда.

Мы стадион с колоссальной трибуной
Соорудим на поверхности лунной

И кораблей межпланетных армаду
Вышлем на лунную олимпиаду.

Только все эти мечтания всуе,
Стих мой, кому я тебя адресую?

Стих мой, куда тебя волны угнали
В легкой бутылке, в стеклянном пенале?

Стих мой, плывешь при попутных ли ветрах?
Кто тебя выловит – друг или недруг?

Иван Елагин

Хватит слоняться праздно по безднам.
Надо заняться чем-то полезным.

Скажем, печати купить и начать
Ставить на каждом закате печать.

Чтобы закат у дороги шоссейной
Как экспонат изучался музейный,

Чтобы из мира он выбыл со штемпелем,
Зарегистрирован розово-пепельным,

Чтобы отметил спектральный анализ,
Как эти краски хрустально менялись.

Может быть, дети в столетье тридцатом
Сложат по этим соцветьям закаты,

Сверят по рубрикам, сложат по кубикам,
Смажут по небу карминовым тюбиком,

И над каким-нибудь городом хмурым
Небо зажгут золотым абажуром, –

Это стихи мои вспыхнут, как хворост,
Это закат мой зажжется еще раз.

Я умиленно составлю каталог
Дынно-лимонно-оранжево-алых,

Медных закатов,
Дымных закатов,

Летних закатов,
Зимних закатов,

Тощих и розовых
В рощах березовых,

Распространенных
В тихих затонах,

Свет расплескавших
В лиственных чащах,

В бешеной ярости
Брошенных в заросли,

Где-то на пастбищах
Медленно гаснущих,

Золототканых
На океанах.

– А закат всё ниже стекал
И наполнял сияниями
Вечернего неба стакан,
Поставленный между зданиями.

Иван Елагин

Поэт

Он жил лохматым зачумленным филином,
Ходил в каком-то диком колпаке
И гнал стихи по мозговым извилинам,
Как гонят самогон в змеевике.

Он весь был в небо обращен, как Пулково,
И звезды, ослепительно-легки,
С ночного неба просветленно-гулкого,
Когда писал он, падали в стихи.

Врывался ветер громкий и нахрапистый,
И облако над крышами неслось,
А он бежал, бубня свои анапесты,
Совсем как дождь, проскакивая вкось.

И в приступе ночного одичания
Он добывать со дна сознанья мог
Стихи такого звездного качания,
Что, ослепляя, сваливали с ног.

Но у стихов совсем другие скорости,
Чем у обиды или у беды,
И у него с его судьбой напористой
Шли долгие большие нелады.

И вот, когда отчаяние вызрело
И дальше жить уже не стало сил, –
Он глянул в небо и единым выстрелом
Все звезды во вселенной погасил.

Иван Елагин

***

Неслышно входит городское лето
В отмеренное для деревьев гетто,

Где пробегает по дорожке пес
И где деревьев несколько вразброс,

Тревожно размещая светотени,
Стоят, как декорации на сцене.

А чуть поодаль – каменный потоп:
Плывет за небоскребом небоскреб,

И снова небоскреб за небоскребом
Вздымается гигантом темнолобым.

А я стою под ветром и листвой,
Я от листвы и ветра сам не свой,

И этот сад почти как остров странен,
Мне кажется, что я – островитянин,

И что когда-то, может быть, в раю,
Я видел эту бедную скамью

И эту невысокую ограду,
Я помню пса, бегущего по саду,

И предо мной встает со дна морей
Сад затонувшей юности моей.

он же...

У Набокова есть такие строчки "В цветах тропиночка любви"

Позволь мечтать.
Ты первое страданье
И счастие прекрасное моё.
Я чувствую движенье
И дыханье твоей души...

Чувствую её, как дальнее
И трепетное пенье...
Позволь мечтать,
О, чистая струна,
Позволь рыдать,
И верить в упоенье чувств...
Позволь пройти
Тропинкою любви.

"Это было давно
Я не помню, когда это было
Пронеслись, как виденья,
и канули в вечность года,
Утомленное сердце о прошлом теперь позабыло
Это было давно… Я не помню, когда это было
Может быть никогда…

Я не знаю тебя
После долгой печальной разлуки
Как мне вспомнить твой голос,
твой взгляд, очертанья лица
И ласкавшие некогда милые, нежные руки?
Я не знаю тебя после долгой печальной разлуки,
После слез без конца

Иногда…
Иногда, мне сдается,
тебя я встречаю
В море жизни безумной,
в разгаре людской суеты,
Жду тебя и зову,
все движенья твои замечаю
Иногда-иногда, мне сдается,
тебя я встречаю,
Но вгляжусь – нет, не ты!

Это было давно…
Я не помню, когда это было
Но бессонные ночи, но думы
Как жутко тогда.
Как мне хочется счастья,
как прошлое близко и мило!
Это было давно
Я не помню, когда это было
Но со мной ты всегда"

Что с деревом делать осенним,
С оранжевым сотрясеньем,
Плеском и колыханьем,
С блеском его чингисханьим,
С этим живым монистом,
С деревом тысячелистым?

С деревом тысячелистым,
Резким, броским и тряским,
Истым импрессионистом
По хлестким мазкам и краскам!
С деревом, что смеется,
С деревом-знаменосцем!

Глянь на его богатства:
Некому с ним тягаться!
Осень в него вложила
Золотоносные жилы,
Солнца вкатила столько,
Что светится, как настойка!

С неба закаты взяты
И влиты в него закаты,
Гнется под ветром крупным,
Бьется цыганским бубном, –
Не дерево, а кутила,
Осень озолотила!

Что с деревом делать осенним,
С круженьем его, с крушеньем,
С его золотой падучей?
Листья сгребаем в кучи
И меж домов громоздких
Сжигаем на перекрестках.

он же...

***

Алебастром сверкает гостиница,
А вокруг нее пальмы павлинятся

И, качаясь по ветру размашисто,
Синевою небесною мажутся,

И дрожит над своими пожитками
Море, шитое белыми нитками.

А над морем, над пляжем, над пальмами
Ходит солнце – охотник за скальпами,

Озирается, по небу ходючи,
И ножи его блещут охотничьи...

И лежу я под пальмами этими,
Говорю я с тысячелетьями,

С ветром, солнцем, и морем, и сушею,
И что мне говорят они – слушаю.