И "надела черную юбку, чтоб казаться еще стройней..."
Анна Ахматова, остановившая часы "серебряного века" русской поэзии
Сорок лет назад, 5 марта 1966 года умерла Анна Ахматова, великий русский поэт. Она называла свое сердце «дырявым» с молодых лет. Жизнь уготовила этой женщине такую чашу душевных страданий, которые способны уничтожить любого. Но Судьба хранила Анну Ахматову почти 77 лет. Конечно, ради тех драгоценных строчек, которые изо дня в день отражал на бумаге ее Божий дар.
Смерть Анны Ахматовой остановила часы «серебряного века» русской поэзии. Она была последним представителем этой яркой поры отечественной литературы, уходящей корнями во вторую половину XIX века.
…В первый революционный год Ахматова, у которой открылся туберкулез, отправилась поездом в Москву, подальше от петербургских туманов. В вагоне ей захотелось курить, и она достала папиросу. Но ни у кого из окружающих не оказалось спичек. Тогда она высунулась из окна и умудрилась прикурить от паровозных искр. «Такая – не пропадет!» - воскликнул наблюдавший за ней красноармеец. Не пропасть ей помогла неизменная жизненная позиция: на все выпады Судьбы у Ахматовой был один ответ – неизменно гордая голова. Рыдала только душа, стихами.
Первые поэтические строчки Анна сложила в 11 лет, когда еще жила в родном городе, Одессе. Увидев ее опус, отец, инженер торгового флота, строго сказал: «Это – декадентство, не смей позорить моей фамилии!». Дочь послушалась и сменила фамилию Горенко на фамилию своей прабабки из рода татарских князей – Ахматова. Второй раз ее отлучал от писания стихов влюбленный поклонник, Николай Гумилев: «Ты такая тонкая и гибкая. Может, ты бы лучше танцевала?». Но ее все же больше тянуло к стихам. В 1907-м году Гумилев, в качестве подарка для возлюбленной, опубликовал в своем журнале «Сириус», издаваемом в Париже, ее стихотворение. Так поэт Анна Ахматова первый раз вышла к читателю.
Личная жизнь Анны в то время тоже исповедовала акмеизм - возврат к естественности материального мира, к первозданным чувствам. Ее брак с Гумилевым не мог быть счастливым – слишком разными они были. Уже через 5 месяцев после женитьбы молодой муж в очередной раз умчался в Африку, Анна же – подалась в Париж. Здесь ее ждал нежный роман с бедным и никому тогда не известным художником Амадео Модильяни. Расставаясь, она подарила ему на память страусовое перо, привезенное Гумилевым из Африки и украшавшее ее шляпу, а он – 16 ее портретов. К сожалению, сохранился только один из них.
В 1912 году у Гумилевых родился сын Лев, будущий блестящий ученый-историк, этнограф и философ. Родители, погруженные в поэтическую стихию, мало занимались сыном, его воспитывала свекровь Анна Ивановна, все простившая «странной» невестке за подаренного внука. Анна приезжала в Слепнево ежегодно, здесь были созданы 60 ее стихотворений, составившие сборник «Белая стая».
С началом Первой мировой войны Ахматова практически исчезла из публичной жизни и ушла в себя, страдая от туберкулеза. Болезнь эта в те времена считалась фатальной. Думая, что «век исчерпан», Анна погрузилась в любимую сферу - классическую литературу, заново осмысливая ее. Именно тогда были написаны знаменитые строчки - «Онегина» воздушная громада, как облако, стояла надо мной…». Пушкин навсегда остался для нее незыблемым идеалом, а поэзия – получила эпитет «смуглая». Ахматова формируется в это время как поэт, исповедующий классическую строгость стиха, ясность и лапидарность поэтического стиля. Это, собственно, и было то, с чем она вошла в пантеон русской поэзии.
Тяжело переживая крушение старой России, осознавая весь трагизм событий, она не допускает мысли покинуть отечество - «..не с теми я, кто бросил землю…». Ко всем переживаниям добавилась и боль ее личной драмы: в 1918-м году распался брак с Гумилевым. Анна переехала к новому мужу - востоковеду В.Шилейко. Он тоже не видел в ней поэта и спокойно растапливал самовар рукописями ее стихов. Со вздохом счастья Анна воспринимает развод с Шилейко, чтобы попасть во власть следующих «поработителей». Анна ищет «душу по сердцу», но так до конца жизни и не находит...
В 1921-м году Ахматова получает от жизни один удар за другим. В августе не стало Александра Блока, а через 2 недели расстреляли Николая Гумилева. «Плюнув» на туберкулез, она вернулась в поэтическую среду, чтобы «подхватить» дрогнувшую от невосполнимых потерь лиру. Выходят ее сборники «Подорожник» и «Anno Domini».
В сентябре 1921-го ее девятилетнему Левушке не дали в школе учебников только потому, что расстрелян его отец. Это был знак, с которого началась травля, преследовавшая Анну Ахматову и ее сына долгие годы. В 1935 году в тюрьму сразу попадают и сын, и муж Ахматовой - Н.Пунин, комиссар Русского музея и Эрмитажа. 17 месяцев Ахматова провела в очередях у тюремных ворот: «Семнадцать месяцев кричу, зову тебя домой, кидалась в ноги палачу, ты сын и ужас мой». Она осмелилась написать письмо Сталину, и Льва Гумилева освободили. Но через 3 года он снова был арестован и сослан в лагерь. Ахматова мужественно постигала горькую науку матери арестанта. Переживания этих мучительных лет составили сборник «Реквием», который два десятилетия Ахматова прятала в голове, не решаясь зафиксировать стихи на бумаге.
В годы Великой Отечественной войны она эвакуировалась с писателями из блокадного Ленинграда в Ташкент. Некоторые строчки ее патриотических стихов, появившихся в то время, были начертаны на плакатах военного времени: «Час мужества пробил на наших часах, и мужество нас не покинет!» Она работает над поэмой «Без героя» и неустанно молится за сына, попавшего из тюрьмы в штрафные батальоны. Материнские молитвы помогают ему уцелеть в мясорубке войны. Однако фронтовику ничего не простили, и после победы он снова загремел в лагеря. Еще одна прореха в сердце Ахматовой. «Я была не одна, а вместе со своей страной, выстроившейся в одну большую тюремную очередь», - напишет потом в своей короткой автобиографии Анна Ахматова.
Ее не печатали 20 лет. Страшное испытание для поэта. Она продолжала писать «для будущего», а на жизнь текущую зарабатывала переводами, которые подбрасывали друзья. Только в 1965-м году ей удалось издать итоговый сборник «Бег времени. Стихотворения 1909-1965». В нем – осмысление русской трагедии ХХ века, верность нравственным основам бытия, психология женских чувств.
На закате жизни «королеве серебряного века» было позволено принять итальянскую литературную премию Этна-Таормина и звание почетного доктора Оксфордского университета. Из всех наград родины она получила единственную, но самую дорогую – признание соотечественников.
(С большими сокращениями. Полностью - на РИАН.РУ)
---------------------------------------------------------------------------------
Великая эстетка. Таких сейчас, увы, нет. Тем дороже каждая строчка Ахматовой...
Сорок лет назад, 5 марта 1966 года умерла Анна Ахматова, великий русский поэт. Она называла свое сердце «дырявым» с молодых лет. Жизнь уготовила этой женщине такую чашу душевных страданий, которые способны уничтожить любого. Но Судьба хранила Анну Ахматову почти 77 лет. Конечно, ради тех драгоценных строчек, которые изо дня в день отражал на бумаге ее Божий дар.
Смерть Анны Ахматовой остановила часы «серебряного века» русской поэзии. Она была последним представителем этой яркой поры отечественной литературы, уходящей корнями во вторую половину XIX века.
…В первый революционный год Ахматова, у которой открылся туберкулез, отправилась поездом в Москву, подальше от петербургских туманов. В вагоне ей захотелось курить, и она достала папиросу. Но ни у кого из окружающих не оказалось спичек. Тогда она высунулась из окна и умудрилась прикурить от паровозных искр. «Такая – не пропадет!» - воскликнул наблюдавший за ней красноармеец. Не пропасть ей помогла неизменная жизненная позиция: на все выпады Судьбы у Ахматовой был один ответ – неизменно гордая голова. Рыдала только душа, стихами.
Первые поэтические строчки Анна сложила в 11 лет, когда еще жила в родном городе, Одессе. Увидев ее опус, отец, инженер торгового флота, строго сказал: «Это – декадентство, не смей позорить моей фамилии!». Дочь послушалась и сменила фамилию Горенко на фамилию своей прабабки из рода татарских князей – Ахматова. Второй раз ее отлучал от писания стихов влюбленный поклонник, Николай Гумилев: «Ты такая тонкая и гибкая. Может, ты бы лучше танцевала?». Но ее все же больше тянуло к стихам. В 1907-м году Гумилев, в качестве подарка для возлюбленной, опубликовал в своем журнале «Сириус», издаваемом в Париже, ее стихотворение. Так поэт Анна Ахматова первый раз вышла к читателю.
Личная жизнь Анны в то время тоже исповедовала акмеизм - возврат к естественности материального мира, к первозданным чувствам. Ее брак с Гумилевым не мог быть счастливым – слишком разными они были. Уже через 5 месяцев после женитьбы молодой муж в очередной раз умчался в Африку, Анна же – подалась в Париж. Здесь ее ждал нежный роман с бедным и никому тогда не известным художником Амадео Модильяни. Расставаясь, она подарила ему на память страусовое перо, привезенное Гумилевым из Африки и украшавшее ее шляпу, а он – 16 ее портретов. К сожалению, сохранился только один из них.
В 1912 году у Гумилевых родился сын Лев, будущий блестящий ученый-историк, этнограф и философ. Родители, погруженные в поэтическую стихию, мало занимались сыном, его воспитывала свекровь Анна Ивановна, все простившая «странной» невестке за подаренного внука. Анна приезжала в Слепнево ежегодно, здесь были созданы 60 ее стихотворений, составившие сборник «Белая стая».
С началом Первой мировой войны Ахматова практически исчезла из публичной жизни и ушла в себя, страдая от туберкулеза. Болезнь эта в те времена считалась фатальной. Думая, что «век исчерпан», Анна погрузилась в любимую сферу - классическую литературу, заново осмысливая ее. Именно тогда были написаны знаменитые строчки - «Онегина» воздушная громада, как облако, стояла надо мной…». Пушкин навсегда остался для нее незыблемым идеалом, а поэзия – получила эпитет «смуглая». Ахматова формируется в это время как поэт, исповедующий классическую строгость стиха, ясность и лапидарность поэтического стиля. Это, собственно, и было то, с чем она вошла в пантеон русской поэзии.
Тяжело переживая крушение старой России, осознавая весь трагизм событий, она не допускает мысли покинуть отечество - «..не с теми я, кто бросил землю…». Ко всем переживаниям добавилась и боль ее личной драмы: в 1918-м году распался брак с Гумилевым. Анна переехала к новому мужу - востоковеду В.Шилейко. Он тоже не видел в ней поэта и спокойно растапливал самовар рукописями ее стихов. Со вздохом счастья Анна воспринимает развод с Шилейко, чтобы попасть во власть следующих «поработителей». Анна ищет «душу по сердцу», но так до конца жизни и не находит...
В 1921-м году Ахматова получает от жизни один удар за другим. В августе не стало Александра Блока, а через 2 недели расстреляли Николая Гумилева. «Плюнув» на туберкулез, она вернулась в поэтическую среду, чтобы «подхватить» дрогнувшую от невосполнимых потерь лиру. Выходят ее сборники «Подорожник» и «Anno Domini».
В сентябре 1921-го ее девятилетнему Левушке не дали в школе учебников только потому, что расстрелян его отец. Это был знак, с которого началась травля, преследовавшая Анну Ахматову и ее сына долгие годы. В 1935 году в тюрьму сразу попадают и сын, и муж Ахматовой - Н.Пунин, комиссар Русского музея и Эрмитажа. 17 месяцев Ахматова провела в очередях у тюремных ворот: «Семнадцать месяцев кричу, зову тебя домой, кидалась в ноги палачу, ты сын и ужас мой». Она осмелилась написать письмо Сталину, и Льва Гумилева освободили. Но через 3 года он снова был арестован и сослан в лагерь. Ахматова мужественно постигала горькую науку матери арестанта. Переживания этих мучительных лет составили сборник «Реквием», который два десятилетия Ахматова прятала в голове, не решаясь зафиксировать стихи на бумаге.
В годы Великой Отечественной войны она эвакуировалась с писателями из блокадного Ленинграда в Ташкент. Некоторые строчки ее патриотических стихов, появившихся в то время, были начертаны на плакатах военного времени: «Час мужества пробил на наших часах, и мужество нас не покинет!» Она работает над поэмой «Без героя» и неустанно молится за сына, попавшего из тюрьмы в штрафные батальоны. Материнские молитвы помогают ему уцелеть в мясорубке войны. Однако фронтовику ничего не простили, и после победы он снова загремел в лагеря. Еще одна прореха в сердце Ахматовой. «Я была не одна, а вместе со своей страной, выстроившейся в одну большую тюремную очередь», - напишет потом в своей короткой автобиографии Анна Ахматова.
Ее не печатали 20 лет. Страшное испытание для поэта. Она продолжала писать «для будущего», а на жизнь текущую зарабатывала переводами, которые подбрасывали друзья. Только в 1965-м году ей удалось издать итоговый сборник «Бег времени. Стихотворения 1909-1965». В нем – осмысление русской трагедии ХХ века, верность нравственным основам бытия, психология женских чувств.
На закате жизни «королеве серебряного века» было позволено принять итальянскую литературную премию Этна-Таормина и звание почетного доктора Оксфордского университета. Из всех наград родины она получила единственную, но самую дорогую – признание соотечественников.
(С большими сокращениями. Полностью - на РИАН.РУ)
---------------------------------------------------------------------------------
Великая эстетка. Таких сейчас, увы, нет. Тем дороже каждая строчка Ахматовой...
О
Ольга.
Судьба
Божий дар.
неизменно гордая голова
Материнские молитвы помогают ему уцелеть в мясорубке войны
__________________________
Я тут выписала, думая сначала, что это Ваш текст, и что Вы тоже пришли к Богу...
Да ладно, не суть. Здесь важно подчеркнуть, что согласна с 1, 2, 3 пунктами. Абсолютно. А вот с 3-м... - "неизменная гордая голова". Не потому ли страдания?:-(
"Бог гордым противится, а смиренным даёт благодать".
Кстати, раз уж затронута в тексте личная жизнь, что там с лесбиянством Ахматовой? Врут, поди...
Ольга, я ничего не знаю насчет личной жизни Ахматовой, кроме того, что о ней опубликовано. Но стихи у нее очень женские. "Все мы бражницы здесь, блудницы" - замечательный образец женской куртуазной поэзии.
В начале века многие образованные женщины писали стихи и считали себя поэтессами. быть поэтессой было модно. Но мы не знаем больше никого, кто бы из поэтесс стоял в творческом ряду неподалеку от Блока и Брюсова, Белого и Бальмонта, Гумилева и Ходасевича...
А Ахматова смогла.
"Реквием" - своеобразный поэтический "Архипелаг ГУЛАГ" - это будет потом, на излете. Это поздняя, почти уходящая Ахматова. А та, "серебрянная" Ахматова - другая. Она прекрасная стилистка, эротичная, острая в своей образности поэтесса. Чуть несовременная сегодня, как несовременен, а потому дорог весь "серебрянный" век...
В начале века многие образованные женщины писали стихи и считали себя поэтессами. быть поэтессой было модно. Но мы не знаем больше никого, кто бы из поэтесс стоял в творческом ряду неподалеку от Блока и Брюсова, Белого и Бальмонта, Гумилева и Ходасевича...
А Ахматова смогла.
"Реквием" - своеобразный поэтический "Архипелаг ГУЛАГ" - это будет потом, на излете. Это поздняя, почти уходящая Ахматова. А та, "серебрянная" Ахматова - другая. Она прекрасная стилистка, эротичная, острая в своей образности поэтесса. Чуть несовременная сегодня, как несовременен, а потому дорог весь "серебрянный" век...
B
Blackmax
"Все мы бражницы здесь, блудницы" - замечательный образец женской куртуазной поэзии.
Вообще-то у Ахматовой "бражники", так что интерпретация сомнительная.
Но мы не знаем больше
никого, кто бы из поэтесс стоял в творческом ряду неподалеку от Блока и Брюсова, Белого и Бальмонта, Гумилева и Ходасевича...
А Ахматова смогла.
А Ахматова смогла.
Здрасте, а Цветаева? Насколько я знаю, Ахматова сама признавала ее безоговорочное первенство.
Рядом с Бальмонтом и Ходасевичем вполне можно поставить и Гиппиус. Брюсов и Белый сильнее как филологи, чем как поэты. Вот если к Блоку и Гумилеву прибавить Пастернака, Мандельштама и Маяковского, тогда, действительно, кроме Ахматовой и Цветаевой, никто из женщин рядом не встанет.
У меня сегодня много дела
Надо память до конца убить.
Надо чтоб душа окаменела.
Надо снова научиться жить(с)
Молюсь оконному лучу -
Он бледен, тонок, прям..
Сегодня я с утра молчу,
А сердце пополам.
На подоконнике моем
Позеленела медь,
Но так играет луч на нем,
Что весело глядеть(с)
Лучше никого нет!
Надо память до конца убить.
Надо чтоб душа окаменела.
Надо снова научиться жить(с)
Молюсь оконному лучу -
Он бледен, тонок, прям..
Сегодня я с утра молчу,
А сердце пополам.
На подоконнике моем
Позеленела медь,
Но так играет луч на нем,
Что весело глядеть(с)
Лучше никого нет!
Автор: Blackmax (отправить письмо) (о пользователе)
Дата: 05 Мар 2006 11:49
Здрасте, а Цветаева? Насколько я знаю, Ахматова сама признавала ее безоговорочное первенство.
Рядом с Бальмонтом и Ходасевичем вполне можно поставить и Гиппиус. Брюсов и Белый сильнее как филологи, чем как поэты. Вот если к Блоку и Гумилеву прибавить Пастернака, Мандельштама и Маяковского, тогда, действительно, кроме Ахматовой и Цветаевой, никто из женщин рядом не встанет.
Все мы бражники здесь, блудницы,
Как невесело вместе нам!
На стенах цветы и птицы
Томятся по облакам.
Ты куришь черную трубку,
Так странен дымок над ней.
Я надела узкую юбку,
Чтоб казаться еще стройней.
Навсегда забиты окошки:
Что там, изморозь или гроза?
На глаза осторожной кошки
Похожи твои глаза.
О, как сердце мое тоскует!
Не смертного ль часа жду?
А та, что сейчас танцует,
Непременно будет в аду.
1 января 1913
Женщина никогда не признает первенство над собой другой женщины. Тем более, если речь идет о поэтическом творчестве.
Насчет Гиппиус ничего сказать не могу. Знаю только блоковское "женщина, безумная гордячка, мне понятен каждый ваш намек..."
Дата: 05 Мар 2006 11:49
Здрасте, а Цветаева? Насколько я знаю, Ахматова сама признавала ее безоговорочное первенство.
Рядом с Бальмонтом и Ходасевичем вполне можно поставить и Гиппиус. Брюсов и Белый сильнее как филологи, чем как поэты. Вот если к Блоку и Гумилеву прибавить Пастернака, Мандельштама и Маяковского, тогда, действительно, кроме Ахматовой и Цветаевой, никто из женщин рядом не встанет.
Все мы бражники здесь, блудницы,
Как невесело вместе нам!
На стенах цветы и птицы
Томятся по облакам.
Ты куришь черную трубку,
Так странен дымок над ней.
Я надела узкую юбку,
Чтоб казаться еще стройней.
Навсегда забиты окошки:
Что там, изморозь или гроза?
На глаза осторожной кошки
Похожи твои глаза.
О, как сердце мое тоскует!
Не смертного ль часа жду?
А та, что сейчас танцует,
Непременно будет в аду.
1 января 1913
Женщина никогда не признает первенство над собой другой женщины. Тем более, если речь идет о поэтическом творчестве.
Насчет Гиппиус ничего сказать не могу. Знаю только блоковское "женщина, безумная гордячка, мне понятен каждый ваш намек..."
O
OneTwoOne
"...я на правую ногу надела,
штанину с левой ноги..."
Ахматова интереснее, но претит выламывание излишнее.
штанину с левой ноги..."
Ахматова интереснее, но претит выламывание излишнее.
O
OneTwoOne
Кстати, кто читал мою темку, наверно заметили моё ей невольное подражание.
Авторизуйтесь, чтобы принять участие в дискуссии.