Дзенские игры
Однажды странствующие немонахи Эс Ти Кей и Ка Пи Тан нашли на дороге дамское зеркальце и стали по очереди заглядывать в него и вопрошать "Кто я?"
Прошло несколько часов этого благородного занятия, и неожиданно зеркало перестало отражать странствующих немонахов. Сколько они ни крутили в руках бесполезную стекляшку, но тщетно - отражений не было.
- Что ж это за фигня такая? - удивились Эс Ти Кей и Ка Пи Тан.
- Ваш ум слишком увлечён отражениями в зеркале и потому не видит за отражениями самого зеркала, - объяснило им зеркало. - А мне обидно.
Тут немонахи догадались, что это было зеркало Ктои.
[Сообщение изменено пользователем 27.02.2006 21:24]
Прошло несколько часов этого благородного занятия, и неожиданно зеркало перестало отражать странствующих немонахов. Сколько они ни крутили в руках бесполезную стекляшку, но тщетно - отражений не было.
- Что ж это за фигня такая? - удивились Эс Ти Кей и Ка Пи Тан.
- Ваш ум слишком увлечён отражениями в зеркале и потому не видит за отражениями самого зеркала, - объяснило им зеркало. - А мне обидно.
Тут немонахи догадались, что это было зеркало Ктои.
[Сообщение изменено пользователем 27.02.2006 21:24]
Н
Натуся
До чего мне нравятся эти притчи!!!
А я вот надыбала в инете "великие русские хокку :
ПУШКИН
Я за решёткой.
Сыро в неволе, темно —
Ну не орёл ли?
Честный мой дядя
В шутку решил занемочь.
Нет уваженья!
Помню мгновенье:
Передо мною ты, и
Чисто красива.
ЛЕРМОНТОВ
Чести невольник
Пал, оклеветан молвой.
Плюмбум в грудине…
Парус белеет,
В море туман голубой.
Как одиноко!
Дядя мне скажет:
Даром пожары в Москве,
Или недаром?
НЕКРАСОВ
В зимнюю пору
Вышел я из лесу, но
Лошадь увидел.
Кто на пожаре
Лошадь мою остановит?
Женщина-дура.
ФЕТ
Божие птички
Знать не желают труда.
Мне б их заботы…
Сладко ей спится.
Но на заре не буди
В ямках ланиты.
ТЮТЧЕВ
Нет, не понятна
Эта Россия умом.
Где же аршин мой?
А я вот надыбала в инете "великие русские хокку :
ПУШКИН
Я за решёткой.
Сыро в неволе, темно —
Ну не орёл ли?
Честный мой дядя
В шутку решил занемочь.
Нет уваженья!
Помню мгновенье:
Передо мною ты, и
Чисто красива.
ЛЕРМОНТОВ
Чести невольник
Пал, оклеветан молвой.
Плюмбум в грудине…
Парус белеет,
В море туман голубой.
Как одиноко!
Дядя мне скажет:
Даром пожары в Москве,
Или недаром?
НЕКРАСОВ
В зимнюю пору
Вышел я из лесу, но
Лошадь увидел.
Кто на пожаре
Лошадь мою остановит?
Женщина-дура.
ФЕТ
Божие птички
Знать не желают труда.
Мне б их заботы…
Сладко ей спится.
Но на заре не буди
В ямках ланиты.
ТЮТЧЕВ
Нет, не понятна
Эта Россия умом.
Где же аршин мой?
A
Attalea princeps
зеркало ответило: "Зеркало"
... неужелиэтомоё зеркало? — подумала однажды Пальмапа. Зеркало, как всегда, не возражало... :-d
A
Attalea princeps
было отвечено "Голос".
...надеюсь, голосом Будды
A
Attalea princeps
"Будда" мне тоже раз на аналогичный вопрос было отвечено.
...ну...это уж точно был Голос Разума
O
OneTwoOne
Полку кришнаитов прибыло.
A
Attalea princeps
Ой-да-бу-да-Будда-я,
...
Полку кришнаитов прибыло.
...извините, это Вы прибыли?
Однажды послушник виртуального монастыря Фор Ум по имени Да Зы, большой знаток ритуала и почитатель духов предков, в первый день весны зашёл в главный зал монастыря. Он с неудовольствием провёл пальцем по надраенным медным статуэткам, хмуро посмотрел на аккуратные стеллажи со священными свитками
топиков возле алтарной стены, ухмыльнулся, глядя на правила распорядка в монастыре, написанные на священном камне строгим рядом иероглифов с помощью беличей кисти и киноварной туши, подошёл к главному монастырскому колоколу и ударил его в бубен.
На гул и звон из закоулков здания высыпала вся монастырская братия. И сестрия.
- Что случилось, почтенный Да Зы? - спрашивали его испуганные послушники. - Не вышла ли из берегов священная река И Сеть? Не случилось ли в нашей округе землетрясения или неурожая?
- Хуже, - хмуро ответствовал Да Зы. - Мы погрязли в паутине доброжелательства. Мы замучены политкорректностью как изжогой. Мы неискренни и перестали делать маленькие смешные глупости. У нас тут намело по закоулкам благолепия и добродушия. Мы боимся горькой правды, а её, скажу я вам, у меня накопилось много. А ведь весна идёт, товарищи! Ну-ка, немедленно засучить рукава - и за уборку!
Через полчаса монастырь было не узнать. В воздухе летали пух и перья, статуэтки валались среди рассыпанных свитков, послушники мутузили друг друга по мордасам, с которых, впрочем, благочестивое выражение не сходило, а посреди зала стоял Да Зы, размахивая над головой цепью со священным камнем, на котором киноварной тушью были написаны правила монастыря, и подбадривал публику криками:
- Правду ему! Правду давай!.. Подбавь правды!..
На гул и звон из закоулков здания высыпала вся монастырская братия. И сестрия.
- Что случилось, почтенный Да Зы? - спрашивали его испуганные послушники. - Не вышла ли из берегов священная река И Сеть? Не случилось ли в нашей округе землетрясения или неурожая?
- Хуже, - хмуро ответствовал Да Зы. - Мы погрязли в паутине доброжелательства. Мы замучены политкорректностью как изжогой. Мы неискренни и перестали делать маленькие смешные глупости. У нас тут намело по закоулкам благолепия и добродушия. Мы боимся горькой правды, а её, скажу я вам, у меня накопилось много. А ведь весна идёт, товарищи! Ну-ка, немедленно засучить рукава - и за уборку!
Через полчаса монастырь было не узнать. В воздухе летали пух и перья, статуэтки валались среди рассыпанных свитков, послушники мутузили друг друга по мордасам, с которых, впрочем, благочестивое выражение не сходило, а посреди зала стоял Да Зы, размахивая над головой цепью со священным камнем, на котором киноварной тушью были написаны правила монастыря, и подбадривал публику криками:
- Правду ему! Правду давай!.. Подбавь правды!..
Однажды придворная фрейлина Зо Сяо, слывущая красавицей из красавиц далеко за пределами Поднебесной, практиковалась в искусстве метания скаваротки. Как и к любой другой своей забаве, в отличие от работы, она отнеслась к этому занятию очень ответственно. Вежливым поклоном пригласила всех
присутствующих надеть каски, попросила дворцового мастера игры на флейте аккомпанировать её занятиям с помощью песни Шер "I've got you babe", засучила рукава кимоно из тончайшего шёлка, приготовила тщательно вымытую скаваротку оружейной фирмы Те Фаль к метанию и стала искать цель.
В лазурном небе щебетали первые весенние ласточки, цветы сакуры, как водится, источали нежный аромат, солнечные блики весело плясали на сверкающем дне скаваротки, а в глазах Зо Сяо быстро бежали колонки цифр и плавно смещался красный зрачок лазерного прицела.
- Это что там за блондинка упражняется в мытье посуды? - удивился проходящий мимо дворцовой ограды странствующий немонах Эс Ти Кей. - Ведь сегодня не тот день, чтобы делать подношения богам неба Фэй Ри! Вечно эти женщины не соблюдают ритуал!..
В следующую секунду метко пущенная скаваротка с гулким звоном поразила цель. Эс Ти Кей рухнул как подкошенный и растянулся на дороге с блаженной улыбкой. Он уже не осознавал свой ум, но был совершенно счастлив, и над его головой ещё долго по кругу летали и щебетали первые весенние ласточки.
В лазурном небе щебетали первые весенние ласточки, цветы сакуры, как водится, источали нежный аромат, солнечные блики весело плясали на сверкающем дне скаваротки, а в глазах Зо Сяо быстро бежали колонки цифр и плавно смещался красный зрачок лазерного прицела.
- Это что там за блондинка упражняется в мытье посуды? - удивился проходящий мимо дворцовой ограды странствующий немонах Эс Ти Кей. - Ведь сегодня не тот день, чтобы делать подношения богам неба Фэй Ри! Вечно эти женщины не соблюдают ритуал!..
В следующую секунду метко пущенная скаваротка с гулким звоном поразила цель. Эс Ти Кей рухнул как подкошенный и растянулся на дороге с блаженной улыбкой. Он уже не осознавал свой ум, но был совершенно счастлив, и над его головой ещё долго по кругу летали и щебетали первые весенние ласточки.
Однажды принцесса А Лей решила посетить чайное заведение для благородных мужей и утончённых дам. Она надела праздничное кимоно, выбелила щёки, вычернила зубы, вставила в волосы роскошный костяной гребень, надела деревянные сандалии гэта, села в паланкин и отправилась в заведение, предвкушая
проведение приятного вечера за умной беседой.
Однако демоны горного хребта У, раздосадованные опытами Сына Неба по расщеплению чужого урана, решили сыграть злую шутку с принцессой А Лей. Раз за разом она обходила окрестности императорского дворца, выглядывая чайное заведение среди ярких вывесок столицы Поднебесной, но демоны туманили ей голову и отводили глаза. Вместо неторопливой беседы об обычаях длинноволосых чужеземных варваров, что ходят в холщовой одежде, принцесса слышала брань простолюдинов из тёмных подворотен. Вместо тонкого вкуса чая Пуэр Ча осязала грубый запах ячменного вина, доносившегося февральским ветром от проходящих мимо патрулей императорской стражи.
Огорчённая принцесса А Лей нахмурила брови и вернулась в паланкин. "Ужо ты мне поплатишься, негодник Ка Пи Тан!" - думала она. Усевшись на шёлковые подушки и приказав рабам нести паланкин к дому, она вздохнула и развернула свиток мудрых поучений учителя Кун Фу Цзы, который прилежно изучала уже много лун. Взгляд принцессы А Лей упал на поучение, которое она не успела прочесть утром:
"Однажды Учителя спросили: "Почтенный Кун Фу Цзы! Отчего говорят, что только благородный муж может достичь дальней цели?"
Учитель сказал: "Воистину женщина и топография - несовместимы. Так от начала веков было в Поднебесной!"
Однако демоны горного хребта У, раздосадованные опытами Сына Неба по расщеплению чужого урана, решили сыграть злую шутку с принцессой А Лей. Раз за разом она обходила окрестности императорского дворца, выглядывая чайное заведение среди ярких вывесок столицы Поднебесной, но демоны туманили ей голову и отводили глаза. Вместо неторопливой беседы об обычаях длинноволосых чужеземных варваров, что ходят в холщовой одежде, принцесса слышала брань простолюдинов из тёмных подворотен. Вместо тонкого вкуса чая Пуэр Ча осязала грубый запах ячменного вина, доносившегося февральским ветром от проходящих мимо патрулей императорской стражи.
Огорчённая принцесса А Лей нахмурила брови и вернулась в паланкин. "Ужо ты мне поплатишься, негодник Ка Пи Тан!" - думала она. Усевшись на шёлковые подушки и приказав рабам нести паланкин к дому, она вздохнула и развернула свиток мудрых поучений учителя Кун Фу Цзы, который прилежно изучала уже много лун. Взгляд принцессы А Лей упал на поучение, которое она не успела прочесть утром:
"Однажды Учителя спросили: "Почтенный Кун Фу Цзы! Отчего говорят, что только благородный муж может достичь дальней цели?"
Учитель сказал: "Воистину женщина и топография - несовместимы. Так от начала веков было в Поднебесной!"
A
Attalea princeps
...пусть говорят, что хотят... а мне нравится ...люблю я Вас почитать
...играйте, Ка Пи Тан, играйте!...
...играйте, Ка Пи Тан, играйте!...
Однажды бродячий джедай Ван Ту Ван, испив лишнего бокала рисового вина, пытался объясниться в любви к постояльцам виртуального храма Фор Ум, что располагался на восточных отрогах горного хребта У. Набравшись решимости, крепости и градуса, Ван Ту Ван вышел посередь главного зала храма и обратился к
обитателям с пламенной речью. Потрясая образами, щеголяя аллегориями, изумляя метафорами и блистая аллюзиями, джедай на протяжении часа раскрывал перед Фор-Ум-чанами глубину и сложность своего чувства. Но, остановившись перевести дух, удивлённо обнаружил, что его никто не слушает. Постояльцы были
заняты повседневными делами – пилили золотые гири, клеймили вероотступников и верозаступников, искали истину и обнаруживали её всё так же в вине, метали скаваротки и остроты, задорно пихали друг друга локтями и доброжелательно спрашивали «а ты кто такой, чтобы мне тут такое?»
Тогда Ван Ту Ван обратился к поэзии. Он слагал высокохудожественные стихи, где расписывал достоинства постояльцев, потрясал их сердца глаголом и жёг их прилагательным. Однако всё было тщетно. Джедай вышел из храма покурить благовония и решил, что нужна помощь.
- Не подскажете ли, уважаемый Ка Пи Тан, - почтительно обратился Ван Ту Ван к пробегавшему мимо по своим делам странствующему немонаху, - отчего эти достойные люди не обращают на мои стихи никакого внимания?
- Очевидно, Вы пытаетесь говорить с ними на своём языке, - охотно откликнувшись, начал объяснять Ка Пи Тан, - а эти люди пренебрежительно относятся к чужеземным наречиям. Они полагают, что ничто, рожденное за пределами Поднебесной, не заслуживает интереса и уважения. Словом, Вам стоит изъясняться ближе к народу.
- Благодарю за совет, - вежливо поклонился джедай, - однако скажите – не пострадает ли коммуникативная функция моего семантического message, выраженного сомнительными лингвистическими средствами в условиях недостаточного коннотативного пространства?
- Отнюдь, - улыбнулся Ка Пи Тан. – Если соблюдено единство парадигмы, всякая коннотация приемлема.
- Ну что ж, - задумался Ван Ту Ван, немного помолчал, а потом, пристально глядя на продолжавшего улыбаться Ка Пи Тана, нерешительно произнёс:
- Превед!
- Чего? – не поверил своим ушам Ка Пи Тан.
- Превед, кросавчег! – уже уверенней ответил бродячий джедай. – Выпей йаду, сцуко! Ниасилил патамушта стехи! Стехи в Бобруйск, жывотным зачот, аффтара в мемориз, аццкий сотона жжот!..
Счастливо улыбаясь, Ван Ту Ван вновь скрылся за дверями храма, и через мгновение оттуда донеслось: «Первый нах!»
Тогда Ван Ту Ван обратился к поэзии. Он слагал высокохудожественные стихи, где расписывал достоинства постояльцев, потрясал их сердца глаголом и жёг их прилагательным. Однако всё было тщетно. Джедай вышел из храма покурить благовония и решил, что нужна помощь.
- Не подскажете ли, уважаемый Ка Пи Тан, - почтительно обратился Ван Ту Ван к пробегавшему мимо по своим делам странствующему немонаху, - отчего эти достойные люди не обращают на мои стихи никакого внимания?
- Очевидно, Вы пытаетесь говорить с ними на своём языке, - охотно откликнувшись, начал объяснять Ка Пи Тан, - а эти люди пренебрежительно относятся к чужеземным наречиям. Они полагают, что ничто, рожденное за пределами Поднебесной, не заслуживает интереса и уважения. Словом, Вам стоит изъясняться ближе к народу.
- Благодарю за совет, - вежливо поклонился джедай, - однако скажите – не пострадает ли коммуникативная функция моего семантического message, выраженного сомнительными лингвистическими средствами в условиях недостаточного коннотативного пространства?
- Отнюдь, - улыбнулся Ка Пи Тан. – Если соблюдено единство парадигмы, всякая коннотация приемлема.
- Ну что ж, - задумался Ван Ту Ван, немного помолчал, а потом, пристально глядя на продолжавшего улыбаться Ка Пи Тана, нерешительно произнёс:
- Превед!
- Чего? – не поверил своим ушам Ка Пи Тан.
- Превед, кросавчег! – уже уверенней ответил бродячий джедай. – Выпей йаду, сцуко! Ниасилил патамушта стехи! Стехи в Бобруйск, жывотным зачот, аффтара в мемориз, аццкий сотона жжот!..
Счастливо улыбаясь, Ван Ту Ван вновь скрылся за дверями храма, и через мгновение оттуда донеслось: «Первый нах!»
Авторизуйтесь, чтобы принять участие в дискуссии.