Стихи по теме и не только

Там играет какой-то оркестрик
Без начала и без перспектив.
Он стоит в неопознанном месте
И все тот же играет мотив.

Капельмейстер в расшитом камзоле --
По колени в опавшей листве.
Он рукой, ослабевшей от боли,
Зажимает дыру в голове.

Музыканты с шальными глазами,
Сжав холодную медь на ветру,
Выдувают сухими губами
То, что видят сквозь эту дыру.

Никого, кто бы слушал и слышал, --
Кто оглох, кто-то больше не смог,
Кто гуляет ночами по крышам,
Кто прицельно плюет в потолок,

И не то, чтобы громко рыдаем,
И не то, чтобы очень кричим.
Ветер носит -- оркестрик играет
На разорванных струнах причин.
(с)

В небе красные облака.
Не тусклый фарфор, но кристалл стекла,
Не муть сакэ, но рубин вина.
Тоска и красные облака.

Музыка сумасшедших

Воздух липкий, красный...желтый...даже зелёный...

Под осень часам к шести слабеют лучи солнца
и жар отдают под струей фонтана.
Горит стекло в окне сумасшедшего дома,
Под ним на лужайке бледные брызги абсента.

Прижимая к груди музыкальные инструменты,
Опьяненные сумасшедшие смотрят в небо,
Узнают в облаках увечных драконов
И трепещут от дальтонических миражей.

Воздух липкий, красный...желтый...даже зелёный....

Поёт гобой, рыгает тромбон,
В истерике заходится скрипка....

Взвизгнув, звук взмывает, как черная серна,
Другой звук - точно красная рожа, третий -
тот икает от ужаса...белая пляска скелетов....
ПилИ на скрипке...дуди....и пляши...

Змеиный смрад трубы и виолончели,
В красном небе горячечной скрипки витают младенцы.


(Китара Хакусю)

Я застенчив, но только внешне,
а по сути довольно крут.
За пророка сойду - конечно
среди прочих, что тоже врут.

Мне слова достаются просто
и практически без труда.
Облекаю их в форму тоста,
как заведомый тамада.

Исполняя свое призванье,
в глубине скольжу между строк.
Если я говорю, поспевает
конспектировать только Бог.

Да - статист, подыгравший в сценке,
но премьерна моя игра.
Завышаю самооценку,
потому что пришла пора.

Мне не страшен дуэльный выстрел.
Предъявляя стихи свои,
я срываю коросту смысла.
А под ним - еще те слои.

Я - поскольку бывает сладким
в большинстве своем только грех -
гениален, как опечатка,
ускользнувшая ото всех.
(с)

В небе красные облака
Светофором Фору мелькают, пока
Он бежит по Е-бургу, читая афиши,
Бутерброды глотая со скоростью мыши...
Фор в "Эолис" спешит, где рыгает тромбон,
Где себя человеком почувствует он,
Где в экстазе пиликает скрипка,
Где пьянит продавщицы улыбка...
Ей отдаст он накопленные гроши,
А потом, в полупьяной е-бургской тиши
Закопает в сугробе посылку:
Диск-надежду с мелодией пылкой.
Ту мелодию верно оценит бульдог,
Тот, в сугроб оправляясь, большой демагог.
Но про то Фор не ведает. В раже
Он шарашит про все в репортаже...

[Сообщение удалено пользователем 21.02.2005 00:14]

Творчество, Фор, никогда не бывает оскорбительным. В отличие от той антисемитской "прозы", что была не так давно обильно изложена под Вашим ником...

Вот оно из-за чего...

[Сообщение удалено пользователем 21.02.2005 00:15]

А Вы пожалуйтесь на меня, Фор. И пусть модератор разберется, имело ли место оскорбление...
Я во всяком случае, ничего удалять не собираюсь...

Может лучше стихи, а?

[Сообщение удалено пользователем 21.02.2005 00:15]

+1

На холмах Грузии лежит ночная мгла
Шумит Арагва предо мною
Мне грустно и легко
Печаль моя светла
Печаль моя полна тобою

Тобой, тобой одной. Унынья моего
Ничто не мучит, не тревожит
И сердце вновь горит и любит - оттого
Что не любить оно не может.

Сейчас пойду в Яндекс проверять, не соврал ли где, по памяти воспроизвёл.

Вечерний сумрак над теплым морем,
Огни маяков на потемневшем небе,
Запах вербены при конце пира,
Свежее утро после долгих бдений,
Прогулка в аллеях весеннего сада,
Крики и смех купающихся женщин,
Священные павлины у храма Юноны,
Продавцы фиалок, гранат и лимонов,
Воркуют голуби, светит солнце,
Когда увижу тебя, родимый город!





(М. Кузьмин(сборник "Александрийские песни" (сборник, который я не могу найти)))

Спишь ли, брат мой?
Уж ночь остыла;
В холодный
Серебряный блеск
Потонули вершины
Громадных
Синеющих гор.

О чудотворец!
Широкоскулый и красноротый,
Принявший в корузлые руки
Младенца нежного,-
Укачай мою душу
На пальцах ног своих!
Я сын твой,
выросший, как ветла
При дороге,
Научился смотреть в тебя,
Как в озеро.
Ты несказанен и мудр.

По сединам твоим
Узнаю, что был снег
На полях
И поемах.
По глазам голубым
Славлю
Красное
Лето.






(хоть я и не увлекаюсь Есениным, но эти стихи потрясно хороши,)

Ляжет дорога....И вздрагивать нечего....
Дудочка выдохнет...Всхлипнет река....
Сброшены годы – как сумка заплечная...
Медленно катится яблоко вечера,
Гонит небесный пастух облака....

Я прижимаюсь так нежно – что намертво,
Смяв на щеках абрикосовый пух...
Встреча – лишь обморок – привкусом памятна...
Место на облаке? – Занято...Занято...
Тихо смеется веселый пастух...

Ссадины губ перепробуешь ласково....
Сжав лепестки – превращаюсь в цветок...
Небо забрызгано жгучими красками...
Кажется жизнь – нескончаемой сказкою.
И пастушком несговорчивый бог.


(с)

Человек, владыка планеты,
Государь деревянного леса,
Император коровьего мяса
Саваоф двухэтажного дома,
Он и планетою правит,
Он и леса вырубает,
Он и корову зарежет,
А вымолвить слова не может.

Но я, однообразный человек,
Взял в рот длинную, сияющюю дудку,
Дул, и подчиненные дыханию,
Снова вылетали в мир, становясь предметами.

Корова мне кашу варила,
Дерево сказку читало,
А мертвые домики мира
Прыгали, словно живые.


( Н. Заболоцкий)

Раздвинув мох, как черная вода,
Струится муравьиная орда
Из ближних недр, из мира травяного,
Чтобы уйти отсюда навсегда,
Как мнится ей, или вернуться снова.

Но майский жук, лежащий на спине,
Один, и просит помощи вдвойне.

То припадая к мощи корневой,
То видя у себя над головой
Глубокий космос плоти человечьей,
О жизни молит Бога майский жук,
И муравьиный медленный испуг
Уже лишен какой-то связной речи.

А человек, немыслимый, как Бог,
Ступил на землю, небо заволок,
Смятению существ не уступая.
Жук, муравей, травинка, лепесток -
Все для него природа неживая,

Пока он сам не сгинет среди трав,
И в смерти Богом все-таки не став.

(с) Евгений Сухарев. "Бог"

:-)

Тук-тук. Привет. Я не мешаю?
Какой-то сумасшедший день.
Прости, я завтра улетаю.
Что? Выйти в форум? Слушай, лень…
Давай уж тут, потреплем вечер,
Ведь завтра новый день опять.
Да, две назначенные встречи.
А в час пятнадцать улетать.
Что нового? Что муж? Как дети?
Что на работе? Ах, опять…
Прости, я почту не заметил,
Чёрт, завтра рано улетать…
Лечу в Америку, надолго.
Недели три, а может пять…
Работа…Что за чувство долга?
Эх, уже скоро улетать…
Надеюсь, что меня дождёшься.
Там этот, с форума, остряк
Сказал, что с мужем разведёшься
И с ним сойдёшься, вот…чудак.
Смотри…я тоже не умею…
Кино смотрел…да как сказать?
Французский? Что ты – не владею…
Как неохота улетать…
Послушай…чёрт, всё виртуально –
Тут глаз не видно…Что? Не сплю.
Постой. Минуточку. Нормально.
Всё. Точка. Я Тебя ЛЮБЛЮ

Стихи Братца Лиса,питерского модератора, ныне живущего у синего-синего моря...:-)

2Зося
А чьи это стихи?

Те, кто не умирают, - живут
до шестидесяти, до семидесяти
педствуют строчат мемуары,
путаются в ногах.
Я вглядываюсь в их черты
пристально, как Миклуха
Маклай в татуировку
приближающихся
дикарей.

И.Б.[1987]

Древко твоё истлело, истлело тело,
в которое ты не попала во время оно.
Ты заржавела, но всё-таки долетела
до меня, воспитанница Зенона.

Ходики тикают. Но, выражаясь книжно,
как жидкость в закупоренном сосуде,
они неподвижны, а ты подвижна,
равнодушной будучи к их секунде.

Знала ли ты, какая тебе разлука
предстоит с тетивою, что к ней возврата
не суждено, когда ты из лука
вылетела с той стороны Ефрата?

Даже покоясь в тёплой горсти в морозный
полдень, под незнакомым кровом,
схожая позеленевшей бронзой
с пережившим похлёбку листом лавровым,

ты стремительно движешься. За тобою
не угнаться в пустыне, тем паче - в чаще
настоящего. Ибо тепло любое,
ладони - тем более, преходяще.

И.Б. февраль 1993
@