эх. фигово на душе
C
Crow'Ь
Может с жизнью пора заканчивать?
C
Crow'Ь
Наши лица, как коробки.
Наши ноги, как столбы.
Наши взгляды, как заклепки.
Словно пробка, наши лбы.
Наши кости - арматура.
Наше мясо - это гипс.
Чтобы пуля не пробила
Снизу вверх и сверху вниз.
Наши руки, как обрубки
Молотков ножей и вилок.
Наши пальцы, как затычки
Из невыпитых бутылок.
Наши мысли, как гангрена
Нам мешают вечно жить.
Наши чувства, как полено -
Не поднять, не опустить
(с)
Наши ноги, как столбы.
Наши взгляды, как заклепки.
Словно пробка, наши лбы.
Наши кости - арматура.
Наше мясо - это гипс.
Чтобы пуля не пробила
Снизу вверх и сверху вниз.
Наши руки, как обрубки
Молотков ножей и вилок.
Наши пальцы, как затычки
Из невыпитых бутылок.
Наши мысли, как гангрена
Нам мешают вечно жить.
Наши чувства, как полено -
Не поднять, не опустить
(с)
ну поводу мысле и чувств оно может и так, но в остально все не так уж плохо...
хотя фигово. :-(
хотя фигово. :-(
C
Crow'Ь
Полегчает?
C
Crow'Ь
...не ною.
Баст.
Думаете только Вам на душе плохо бывает, а у остальных только хорошее происходит ?
Я 4-ре года кактус ростил.
Вырос высотой больше двух метров.
А вчера ночью, вдруг, упал, да ещё с таким грохотом.
Отломился кончик и один из отростков.
Знаете как на душе хреново было.
[Сообщение изменено пользователем 20.02.2005 03:53]
Думаете только Вам на душе плохо бывает, а у остальных только хорошее происходит ?
Я 4-ре года кактус ростил.
Вырос высотой больше двух метров.
А вчера ночью, вдруг, упал, да ещё с таким грохотом.
Отломился кончик и один из отростков.
Знаете как на душе хреново было.
[Сообщение изменено пользователем 20.02.2005 03:53]
C
Crow'Ь
...не ору.
Полегчало?
Полегчало?
Я сидел за столом в ресторане напротив вокзала
И мои поезда проносились и дальше неслись
А она оставалась, со мною коньяк допивала
И смотрела мне в рот, и звалась не иначе, чем жизнь
Мы шатались вдвоем, мы искали до одури номер
И зашторили окна, и в этой тиши гробовой
Мне катались по горлу громадные снежные комья
И носило меня, заносило пустой головой
Я спросил у нее, раздеваясь худыми руками,
На кого я похож, незаметно прослушав ответ
И трясло меня с ней, и совсем отшибало мне память
И катался в глазах недостаточно муторный свет
Я с ней спал и любил. Это было не много, не мало –
Года три на двоих между окон и выцветших стен,
И скрипела кровать, и все время рвалось покрывало
На кровати дрянной, в привокзальной дрянной темноте.
Я не кончил тогда и свернул свое жалкое тело
И она без следа отвернулась к стене от меня
И спросила потом, почему она всем надоела
И что делать теперь, и за что ее все матерят
Я ответил со зла, присмотревшись к потекшим ресницам
Что не надо молчать и не надо курить сигарет
Что давно ей пора не любить, а ходить по больницам
И что ждут ее там, где ее, сердобольненькой, нет.
Но она не ушла, докуривши последний окурок
И легла на кровать вперемежку с постельным бельем
Так бы знать у кого, у кого нынче спит эта дура
Эта дура, которую мы зазываем и ждем.
Я сижу в темноте на пустой и холодной кровати
И пытаюсь на слух распознать, кто заходит в подъезд
Где ее не хватало всегда, а на всех и не хватит
А она и не помнит навеки покинутых мест.
К. Уваров.
И мои поезда проносились и дальше неслись
А она оставалась, со мною коньяк допивала
И смотрела мне в рот, и звалась не иначе, чем жизнь
Мы шатались вдвоем, мы искали до одури номер
И зашторили окна, и в этой тиши гробовой
Мне катались по горлу громадные снежные комья
И носило меня, заносило пустой головой
Я спросил у нее, раздеваясь худыми руками,
На кого я похож, незаметно прослушав ответ
И трясло меня с ней, и совсем отшибало мне память
И катался в глазах недостаточно муторный свет
Я с ней спал и любил. Это было не много, не мало –
Года три на двоих между окон и выцветших стен,
И скрипела кровать, и все время рвалось покрывало
На кровати дрянной, в привокзальной дрянной темноте.
Я не кончил тогда и свернул свое жалкое тело
И она без следа отвернулась к стене от меня
И спросила потом, почему она всем надоела
И что делать теперь, и за что ее все матерят
Я ответил со зла, присмотревшись к потекшим ресницам
Что не надо молчать и не надо курить сигарет
Что давно ей пора не любить, а ходить по больницам
И что ждут ее там, где ее, сердобольненькой, нет.
Но она не ушла, докуривши последний окурок
И легла на кровать вперемежку с постельным бельем
Так бы знать у кого, у кого нынче спит эта дура
Эта дура, которую мы зазываем и ждем.
Я сижу в темноте на пустой и холодной кровати
И пытаюсь на слух распознать, кто заходит в подъезд
Где ее не хватало всегда, а на всех и не хватит
А она и не помнит навеки покинутых мест.
К. Уваров.
C
Crow'Ь
Сядьте в кресло, расслабьтесь.
Опуститесь в полный покой.
Телевизор бесшумно
Работает сам с собой.
Вы делаете вдох. Выдох.
Будет все хорошо.
Вы делаете вдох. Выдох.
Еще, еще и еще.
Небо ночное черным-черно.
Нет печали о прожитом дне.
И не надо смотреть в окно.
Отвернитесь лицом к стене.
Мысли тревожные вас не гнетут.
Ваш дом - это ваша нора.
Будни суровые завтра ждут.
Все праздники были вчера.
(с)
Опуститесь в полный покой.
Телевизор бесшумно
Работает сам с собой.
Вы делаете вдох. Выдох.
Будет все хорошо.
Вы делаете вдох. Выдох.
Еще, еще и еще.
Небо ночное черным-черно.
Нет печали о прожитом дне.
И не надо смотреть в окно.
Отвернитесь лицом к стене.
Мысли тревожные вас не гнетут.
Ваш дом - это ваша нора.
Будни суровые завтра ждут.
Все праздники были вчера.
(с)
Думаете только Вам на душе плохо бывает, а у остальных только хорошее происходит ?
Я 4-ре года кактус ростил.
Вырос высотой больше двух метров.
А вчера ночью, вдруг, упал, да ещё с таким грохотом.
Отломился кончик и один из отростков.
Знаете как на душе хреново было.
Я 4-ре года кактус ростил.
Вырос высотой больше двух метров.
А вчера ночью, вдруг, упал, да ещё с таким грохотом.
Отломился кончик и один из отростков.
Знаете как на душе хреново было.
А ты прочитал мои новые советы в теме "Спокойных ночей..."?
Пы.сы. Мне не спится...
[Сообщение изменено пользователем 20.02.2005 04:10]
C
Crow'Ь
здесь любят стихи...
ну, вот, раз любите...
только не очень стихи.
Случайно брошенное слово, случайный взгляд, толчок сознания. И пальцы распростер вампир, сжирающий любовь. То, что казалось нам игрой, упало вдрызг разбитою судьбой. И легкость чувственного танца, осела мрачною тоской. Но я прошу тебя, прошу в последний раз: постой. Останься, ночь так темна, но с каждым мигом близится рассвет. А там, за гранью мглы, все живо в том, что потеряли мы.
Чарующие танцы чувств, игра с огнем, все живо в нас, но в этот час холодный пот пробрал рассвет и камнем в горле встал гниющий ком надежд. И словно бабочки в любовном танце мы жизнь отдали всего за миг, за миг пьянящего полета над серой топью мертвого болота. Немая пустота легла к ногам, твой взгляд угас, твой образ растворяется в тумане. Но я прошу, прошу в последний раз: постой. Останься, ночь так темна, но первый луч уже коснулся черноты. А там, за гранью мглы, все то, за что отдали жизнь мы.
Предсмертный крик пронзает тишину, и гулкий стон возносится со дна, се погребальный плач, о нас, о том, с чем мы расстались в эту ночь. Тень жизни между нами сплела оковы бытия и чья-то грубая рука рвала на части наши чувства. А мы купались в мире грез, мы упивались естеством, играли с чувствами в любовь… Теперь прошу, - иди. Прощай, я говорю без слез, уж кровью залился восток. А там, за гранью мглы, осталось то, что дать друг другу могли бы мы.
только не очень стихи.
Случайно брошенное слово, случайный взгляд, толчок сознания. И пальцы распростер вампир, сжирающий любовь. То, что казалось нам игрой, упало вдрызг разбитою судьбой. И легкость чувственного танца, осела мрачною тоской. Но я прошу тебя, прошу в последний раз: постой. Останься, ночь так темна, но с каждым мигом близится рассвет. А там, за гранью мглы, все живо в том, что потеряли мы.
Чарующие танцы чувств, игра с огнем, все живо в нас, но в этот час холодный пот пробрал рассвет и камнем в горле встал гниющий ком надежд. И словно бабочки в любовном танце мы жизнь отдали всего за миг, за миг пьянящего полета над серой топью мертвого болота. Немая пустота легла к ногам, твой взгляд угас, твой образ растворяется в тумане. Но я прошу, прошу в последний раз: постой. Останься, ночь так темна, но первый луч уже коснулся черноты. А там, за гранью мглы, все то, за что отдали жизнь мы.
Предсмертный крик пронзает тишину, и гулкий стон возносится со дна, се погребальный плач, о нас, о том, с чем мы расстались в эту ночь. Тень жизни между нами сплела оковы бытия и чья-то грубая рука рвала на части наши чувства. А мы купались в мире грез, мы упивались естеством, играли с чувствами в любовь… Теперь прошу, - иди. Прощай, я говорю без слез, уж кровью залился восток. А там, за гранью мглы, осталось то, что дать друг другу могли бы мы.
Авторизуйтесь, чтобы принять участие в дискуссии.