Падали иконами в грязь

Задалбали долбаные заказчики-клиенты. Им все не то, а то, что им то, не пропускает мое руководство. Как хрен меж свиньей и бабЗиной торчу.
Допиздрюпалось всё. Взял пива, вставил в уши Непомнящего. Идите лесом. Слушаю. Тихая, добрая, уверенная музыка. От пива скоро плакать захочется под неё... Взгляд вдаль в себя. Все лесом... Всё еще здесь...


Курская

Падали иконами в грязь
Посреди земной красоты,
А красота умирала из-за нас
На руках матери.
А красота умирала из-за нас
На руках матери.

Ветер дул не на шутку и погоны сорвал,
Давили поле хлеба танки фашистские.
Горела хата родная - снаряд попал.
В хате остались родные и близкие.
Горела хата, та, что с краю - снаряд попал.
В хате остались родные и близкие.

Конечно же, во всём виноваты часы -
Они не врут, железяки проклятые:
Хоть пошли их на три, да хоть расколоти -
Два раза в сутки нас балуют правдою.
Хоть пошли их на три, да хоть расколоти -
Два раза в сутки нас балуют правдою.

Горят леса с детдомами, упадёт самолёт -
Коль не упал ещё - дымятся санки на спуске,
А мы сидим в кабаке, ждём, когда Пасха придёт,
И повторяем, как молитву: "Мы русские!"
А мы сидим в кабаке, ждём, когда Пасха придёт,
И повторяем, как молитву: "Мы русские!"

Падали иконами в грязь
Посреди земной красоты,
А красота умирала из-за нас
На руках Матери.
А красота умирала из-за нас
На руках Божьей Матери.

Бабочки

Я потом расскажу тебе, Родина.
Я потом расскажу тебе все, Родина.
А сейчас я попою лучше, Родина -
Мне честнее так по жизни танцуется.

Я потом расскажу тебе, Родина,
Как плясал, как летал над ромашками,
Как свисал над березовой пропастью,
Как любил под окном ночкой до зари.

Я потом расскажу тебе, Родина.
Я потом расскажу тебе все, Родина.
А сейчас я попою лучше, Родина -
Мне честнее так верить тебе, милая.

Я потом расскажу тебе, Родина -
И не надо меня исповедывать,
И не надо меня излечивать,
И не надо, уймись - покалечишь ведь.

Не уроды мы - просто все разные
Птицы звери, и лес у нас сказочный,
А кто полезет со всеобщею правдою
Просвещать, так нарвется ж, бедный, на обрез.

И полетят клочки по закоулочкам,
И запылают ограды и маковки,
На полках всех вавилонских библиотек
Не найдут ворОны умные про нас ничего.

Так и уйдем в лес никем не опознанные,
И зарастут буреломом тропинки все.
А вы останетесь... И только бабочки
Будут плясать да летать над ромашками.

Ты прости меня, глупая Родина.
Я потом расскажу тебе все, Родина.
А сейчас я попою лучше, Родина
Про то как пляшут над пропастью бабочки
Ниже ада выше рая бабочки.
Выше рая ниже ада бабочки

Здравствуй

Здравствуй.
Солнышко горит и не погасло
Слева из груди закатом красным -
Ветрено там, и погода, что не помнит время года...
И мне в ней часов не наблюдать, и имя
Бросил в явь костёр из сна на сбрендивший язык
На радость духам ада, что от века знают скрипачей,
Влюблённых и прочих нарушителей закона,
По виду - человеков, в тайне - ангелов, кентавров, эльфов
И прочих - неизвестных, позабытых
В книгах приходских и чёрных,
Тех, кто не приемлет сна и дома,
Как плату за предательство лучика зелёного -
Хрупкого. Что с родины богов. Что не сломать дано
Лишь векам спящего ребёнка...
Тонко там, где никогда ничто не рвётся,
Там, где золотою ниткой солнце
Белую крещальную рубаху сшило
И тебя мне подарило...
Здравствуй....

Жень! Вечер уже! Должно отпустить.

По одному
Плети узоров раскрасили плечи
Воздух трясли прекрасные речи
Падали камни вместо дождя
Вновь кто-то умер, но это не я
Вновь кто-то умер, но это не я

Паскудную песенку плачет пластинка
Последнюю борозду пашет скотинка
В колокола набилась земля
Вновь кто-то умер, но это не я

Отчаяние - частная форма покоя
Праведный гнев изошел тошнотою
В заснеженной комнате четыре угла
Вновь кто-то умер, но это не я
Вновь кто-то умер, но это не я

Словно взгляды в небеса в ожидании любви
Как больничные палаты - желтые простыни
Как письма, что домой шли, пережив солдат
Мотыльки по одному на костер летят
На костер летят

Нет этой улицы, снесен этот дом
Ветки сухие лечат огнем
Погосты похожи на города
Вновь кто-то умер, но это не я
Вновь кто-то умер, но это не я

В размокшей тетрадке обрывки стихов
Бульдозер скребет всех в один ров
Желание загадано - упала звезда
Вновь кто-то умер, но это не я
Вновь кто-то умер, но это не я

Словно взгляды в небеса в ожидании любви
Как больничные палаты, желтые простыни
Как письма, что домой шли, пережив солдат
Мотыльки по одному на костер летят
На костер летят

Сказки по прежнему за облаками
Бывшие листья хрустят под ногами
Горку грязной посуды собери со стола
Вновь кто-то умер, может быть я

Словно взгляды в небеса в ожидании любви
Как больничные палаты, желтые простыни
Как письма, что домой шли, пережив солдат
Мотыльки по одному на костер летят
На костер летят

Заметал песок развалины вечных городов
И заживали на земле раны славных боев
И видел Бог, как превращался первый смех детских глаз
В темноту, да в хриплый вздох, что - в последний раз

И словно взгляды в небеса в ожидании любви
Как больничные палаты, желтые простыни
Как письма, что домой шли, пережив солдат
Мотыльки по одному на костер летят
На костер летят

Либерал, у кого-то вечер, а кто-то на работе работу похерил. То, где пиво, полчаса еще работает. И всё в долг. Туды их в душу свиристели..

Апофатия

Рай лежит на остриях копий
Чтоб увидеть, надо сметь ослепнуть
Чтобы понесли как лист сухой ноги
Как прикажет им невидимый ветер

И сырая трава задымится
Под невесомыми углями-ступнями
И пойдут греться звери и птицы
Hе пугаясь огня за следами
Ведь..

Я не верю ни во что не верю
Ни во что не верю я просто знаю
Я не верю ни во что не верю
Ни во что не верю я просто знаю
Солнце горит во мне,
Солнце горит во мне
Пока горит во мне

Ласточка подстреленная в пулю превратится
И найдет охотничка даже в подземелье
Сбросит с плеч свинец и в небо возвратится
В сени к нам с весною принесет веселье

Hоченька бескрайняя съежится в комочек
Ляжет помурлыкать на теплые коленки
Трибунал Сыновний расставит все точки
И хозяина тюрьмы поставят к стенке

Я не верю ни во что не верю
Ни во что не верю я просто знаю
Я не верю ни во что не верю
Ни во что не верю я просто знаю
Солнце горит во мне,
Солнце горит во мне
Пока горит во мне

Лабиринты долгие по дороге к Замку
Только не помеха это для лавины
Hе рисуйте, милые, нам черные рамки
Hас еще не создали - в руках наших глина

Ой, на сон грядущий эти сказочки страшны
Для братцев-пискарей, жизнью умудренных
Скучно тратить время, толковать им напрасно
Про победу павших и радость обреченных

Я не верю ни во что не верю
Ни во что не верю я сердцем знаю
Я не верю ни во что не верю
Ни во что не верю я просто знаю
Солнце горит во мне,
Солнце горит во мне
Пока горит во мне

Апрель
Умирает в поле серый снег
Избавлением чиста земля,
И с надеждой утренних лучей
Вместе с нею оживаю я.
Из бесцветных запертых квартир,
Пустоту перечеркнув дождем,
Прошлогодним высохшим листком
Вихрь унес меня в далекий мир.
В белой стуже посреди зимы
Раз однажды мне приснился свет,
Встормошив меня весной, кричал,
Что чужой я здесь, бегом чтоб в даль,
Там в иной земле ждет Отчий дом.
Люди там летают и живут.
Давней болью потянуло ввысь -
Бился в стенку и не знал - куда,
Сжег лучинку и забыл - куда,
Вот тогда то мне явилась ты
Словно церковь в синем над рекой,
Словно ветер над гнилой тоской.
А мне сказали, что не смоешь грязь,
Что мы живем, чтобы стучаться в дверь
И родились, чтобы умирать -
Это врут - и я здесь не затем.
Ветер крыши рвет и провода,
В черных молниях вой словно смех.
Лишь обломки и пыль кирпичей
А из асфальта прорвались цветы...
Это видел мальчик - он ушел,
Он вернется и расскажет все...
Вот за дверью раздались шаги -
Может быть, он снова здесь...
Нет, видать, опять придется ждать -
Просто в дверь царапается кот...
Умирает в поле серый снег
Избавлением чиста земля,
И с надеждой утренних лучей
Вместе с нею оживаю я.

Туды, туды... Потом раскажешь, что за такой хрен между бабЗиной и свиньёй. Озадачил.
А пиво - оно будет!

Земляничные поляны

Мартиролог пополняется - некрофилам шанс поплакать, потащиться
Над квадратными домами, кирпичами-головами гаснут огненные птицы
Ручки, ножки, огуречки - в спину ключик человечки - дружное веселье
От компьютерного кода, от всемирного прихода - сладко, без похмелья
Но обернутся пулями бисерные феньки
Обернутся углями скопленные деньги
Все станет на места
Сквозь бубенчики вселенских грозовых раскатов
Ужас гипсовый на лицах падающих статуй
Придет Весна, а пока
ЗЕМЛЯНИЧНЫЕ ПОЛЯНЫ НАВСЕГДА ПОД СНЕГОМ

Представление отменяется - караул устал, планка полетела
Разнеслось на сто сторон стаей галок и ворон преданное тело
Зазвенели по столам, белых кафельным полям алые монетки
Обломались кулаки и железные замки и сухие ветки
И лежит без дела цепь из птичьей слюны
Шума лап кошачьих, вздоха рыбы, корня скалы
Волк превратился в пса
И сверкает в небесах Солнышко, как знамя
Ради тех, кто не продался, кто остался с нами
С нами до конца
ЗЕМЛЯНИЧНЫЕ ПОЛЯНЫ НАВСЕГДА ПОД СНЕГОМ

А на снегу осколки отраженных небес - зеркальце разбилось
Время слепло, словно крот, время дернулось вперед - и остановилось
Надо зеркальце сложить, надо песенку прожить - не забыть ни строчки
Тем, кто превращает в Власть кайф лететь и не упасть
Наши заморочки
Но и гордой птице - смерть в окоченелой степи
Где погасли все надежды, звезды и огоньки
Где сон, как белый флаг
Но без надежды, вспыхнув вдруг внутри, стало гореть
Что-то как Свет во тьме, как приказ долететь
И вышло все не так, совсем не так
Черным покрывалом ноченька укрыла от тени, от могилы, от вражеской стрелы
Белым снегом била, все черное отмыла Королева снежная - до кости, до души
А потом устала и бросила на скалы, но скалы не убили - а за скалами лучи
Алые лучи, рассветные лучи совсем иного Неба, совсем иной Земли
ЗЕМЛЯНИЧНЫЕ ПОЛЯНЫ НАВСЕГДА ПОД СНЕГОМ

Догорала последняя звезда,
Костер залили водой из ведра.
Фродо не дождался кораблей,
Часики бежали все смелей.

Учитель сломал указку об стол -
Мальчик так и не понял ничего
И, за час до рассвета убежал
В дедушкиных старых сапогах.

А по черному небу сотни алых коней
И молитвы тех кто не хотел оставаться
В белорусских лесах под кромешными пулями
Нашей земной партизанской весны
В занебесных окопах, проливных откровениях
Крестах и знаменах нашей войны.
Нашей последней партизанской войны.

Еще один мир покидали полки,
Еще одно звено сорвалось с цепи,
И пепел прощенных навек городов
Со следа сбивал разъяренных псов.

А мальчик уснул под печальной ольхой
Настигнутый черной хазарской стрелой.
Торопил его ангел в иные края,
В запредельную степь где тоже война.

И покинутый бедный и ссохшийся мир
Взорвало новорожденным утренним светом.

В белорусских лесах под кромешными пулями
Нашей земной партизанской весны
В занебесных окопах,проливных откровениях
Крестах на знаменах нашей войны.
Нашей последней партизанской войны.

Будет Русское Поле и приказ стоять.
Будет черная, недобрая, чужая рать.
В глубине вот увидит свой Китеж-град
Новый Евпатий Коловрат.

То ли смерть, то ли свет где-то впереди,
То ли нет конца кроме любви,
То ли темный смерч, дождик на крови
Да согреет тебя вечное Небо

В белорусских лесах под кромешными пулями
Нашей земной партизанской весны
В запредельных окопах,проливных откровениях
Крестах и знаменах нашей войны.
Нашей последней партизанской войны.

Масленица

Проваливаясь в тени тополей на насте,
Словно в трещины,
Я больше не могу назад
Все ангелы - пощечины, все дома - гостиницы,
Все посохи и камни - из пустоты

Все стрелки стали одной компасной, упрямою
С ее конца святой водою яд
А из-под наста звездное зверье -
и тропкой млечною твои следы,
одни твои следы

все шахматы фигурки, клетки черно-белые
сплавились, сгорели, расцвели боевой ничьей
огненные голуби рвали душу - чучело
на ярмарке - гулянке, на хер, на клочки
а снег притворяется, что спит,
притворяется, что бел,
притворяется, что жив,
вскормленный зимой,
но воровской, незваный, беззаконный,
из-под снегов всех дым тлеющей травы
солнце изнутри билось, выгоняло
реки-вены прочь из берегов
ничего не будет, ничего не надо,
ничего не свято - подбавляй дрова
царская охота, лес невидимый , жестокий
ужас загнанного зайца в глазах богов
сквозь трещины на камне облаков и звездных карт
cвет полей зеленых Родина моя весна
моя весна огня
проваливаясь в тени тополей на насте
словно в трещины я больше не хочу назад
радуйся, пляши победу, моя смерть,
здесь я - прорастет зерно
Прорастет, сука, так мое зерно
что клочки по закоулочкам полетят
поищешь вдоволь пятые углы
всех комнат, где когда-то было мне темно
корми меня землей в дуэль
в десять шагов - чем ближе, чем точней
тем быстрей сломишь зуб-косу
пойдешь за мной как милая
тьмою под пинками слепнуть от креста
а после обгорелыми глазницами
кому-то пить живой водой зарю
где по следам окопов алым светом навсегда
весна огня
моя весна огня

Конец русского рок-н-ролла

Немного грустная история, сплошное стебалово
Немного смертей, гораздо больше скандалов,Короче, раз тонула в Волге желтая подводная лодка.
Пива и зрелищ - орал третий Рим.
Летели чепчики и лифчики, хотя рим был глухим.
Давай на бис!
На бис! и так, пока не пошла кровью глотка.

Изготовление "винта", домашние условия,
Схождение с ума товарища Цикория,
Acid high life - жизнь от укола и до укола.

На Берлин идут атакой русские панки.
Джонни Роттену с Москвы нужен счет в ихнем банке.
Дело Троицких или конец русского рок-н-ролла.

Романтический герой в черном плаще покорил сердца,
Захватил все места в хит-параде.
Но это в песнях, а в жизни у него ларек,
К нему по вечерам подъезжает дружок на тачке,
С дружком, разумеется, бляди.

А другого раскрутили на обе столицы.
К нему подезжали различные лица.
Говорили, все будет.
Нужено демо в новом проекте.

Говорили, мудило, скорее пишись, твои песни - хиты.
Не заметили лишь что эти песенки все
Где-то на между жизнью и смертью.

Жизнь и смерть - две дамы, почти треугольник.
Как они удивились, когда как-то раз с перепоя
Он понял вдруг, что с одной все не так.
А раз не так, то так и надо.
И отправился спать со второй.

Школа, армия, семья, сослуживцы, родители,
Хорошие подруги, другие благодетели...
А человек один.
Они его загоняли.

А теперь, как вам ни странно он сидит на игле,
Ему скучно жить без LSD.
Получите, распишитесь, спите спокойно.
Загнали.

Человек здесь - только собирательный образ.
Всего то и было, что гитара и голос.
А где это было? В Питере, Москве или в Калуге?

А у нас зато шикарный повод для пьянки.
Например концерт памяти Янки.
Под нее, говорят, хорошо танцевать буги-вуги.

Смерть уже продана.
Легко рифмовать
Словечки "насрать" и "умирать".
Особенно если делать это в майке с портретом Егора.

И песенки пели, и, как шелуха, слетало с них что то,
Вероятно душа, и исчезала прочь за далекие горы.

Но никто и не заметил по пути в гастроном,
Что так давно уже пахнет дерьмом
Наш крутой протест в перерывах попойки.

И мы споем лихую песню про андеграунд,
Хотя никто здесь не выйдет на последний раунд.
Нам и так хорошо на нашей рок-н-ролльной помойке.

Мы споем еще на бис на нашей рок-н-ролльной помойке.
Мы споем еще не раз на нашей рок-н-ролльной помойке.

Название появилось как случайная перефразировка дурацкого рассказика Виктора Ерофеева "Тело Анны или конец русского авангарда". К крайне мной не любимому вышеупомянутому автору песня никакого отношения не имеет. Сюжет о черном плаще - извечном атрибуте "романтических героев" лично к К.Кинчеву отношения не имеет, вопреки странным уверениям в журнале "Ровесник" в феврале 1998 года. Посвящается сволочной рок-журналистской братии, которая живых пишуших и поющих стихи людей засовывает в мерзские рок-мифы про "секс, наркотикии рок-н-ролл", "рок, как религия смерти", "время колокольчиков" и особенно очень ими любимую некрофилию и пляски на костях. С сюжетом песни связано саркастическое оформление обложки (надпись 1968-1994)о котором весьма сожалею, т.к. были хорошие люди, которые этой надписи поверили. Пусть простят.

Квадратная

Am G F E
Когда тени в углах заплясали смелей,
Стали слышаться крики неизвестных зверей
И штора качалась взад-вперед,
Am G F Am
Я понял что мой телефон мне врет.

Я позвонил ей и сказал: люблю и жду.
За стеной шуршит весна, я больше не могу.
А из трубки голос тихий: тогда прощай,
Сотри из книжки номер мой и не вспоминай.

Я, обломавшись, позвонил другу домой.
А у друга голос тот-же, но совсем чужой.
Он извинился что забыл, как меня зовут,
Очень рад поговорить, но сейчас его ждут.

Я испугался и набрал номер Господа Бога.
Но хозяина, как понял я, не было дома.
Чей-то голос, видно ангел, мне объяснял,
Что Бог был очень занят и теперь устал.

И я разбил о стенку подлый аппарат.
Теперь в трубочке загадочно везде молчат.
В трубку дышет она, и тоже молчит.
И друг, конечно, слышит только тоже молчит.

Интересно, что они никогда не придут.
Интересно, что и я навсегда тут
Вот узнать бы, как выглядят лица людей,
Но в комнате квадратной не окон ни дверей.

Написана в Иваново. Таким вот обэриутским псевдодетским языком, наверно, описал изнутри состояние греха отчаяния.

Dm Gm A Dm
Ах неспетая моя песенка,
Gm C F
Ветpеное кpасное солнышко,
Gm A Dm
Скользкая кpутая в небо лесенка,
Gm A Dm
Розовое кpашеное стеклышко.

Пpиходили по ночам гости дальние,
Мне сулили чудеса несказанные,
Только где же их весна долгожданная
Gm A Dm D7
И как веpить поутpу обещаниям?


Gm A Dm B
С пауками по углам да с чеpтями по двеpям,
Gm A F A
Вечно душно и тепло, свечку сажей замело,
Dm B Gm A
Свидpигайловская банька от земли до звезд...

Как могли встречали, славили песнями.
Деньги, пряники совали да почести.
А лицо у Христа было детское,
Но морщинкой по лицу - одиночество.

А лицо у Христа было детское,
Но морщинкой сквзь лицо - одиночество.

И пол-пяди не хватило до мудрости,
И пол-вдоха не хватило до радости,
И пол-чуда не хватило до вечности.
Сказки, слезки лишь, и прочие сладости.

С пауками по углам, да с чертями по дверям,
Если пусто - засыпай. Чего хочешь выбирай.
Свидригайловская банька от земли до звезд.

Другая любимая песня с этого альбома. Естественно имелся ввиду разговор Аркадия Ивановича с Родей о том, что такое вечность.

Одиночество
Dm C F
Моя непокаявшаяся свобода -
B F A Dm
Бесполезная кукла в углу,
Мое пятое нелепое время года,
Сиамская кошка на снегу.
G B
За два шага до неба осиновым колом,
F A
На два поворота ключа
Прокричи хоть до крови уставшее горло -
"Монастырская дорога" пуста.

А на полу - обрезанный локон,
Гитару бросили в мусорный бак.
На всех крылатых хватило окон,
А у остальных - все как надо, все так.
В твоей теплой постели не страшно смерти.
Just another brick in the wall.
В нашем доме - пустые бутылки и черти,
И никто не играет рок-н-ролл.

Ты тепла, а твой щенок доволен и сыт,
Но в теплом автобусе часто тошнит.

Dm C B A
Одиночество - когда ты рядом.
Одиночество - когда ты рядом.
Одиночество - когда ты рядом.
F G A Dm
А любовь - когда тебя нет.

А мы рвем струны и ломаем перья,
Ищем какой-то драгоценный ответ.
А Бог плюнул, ушел и хлопнул дверью.
Мы, было, за ним - ах, дверей уже нет.
Но в нас искренне верят наши Линда и Йоко
И с трепетом ждут новый альбом.
Мы пьем вместе с ними за пришествие Вудстока,
Очень любим друг друга и блюем под столом.
А сегодня ночью мне приснилась смерть,
Мне стало все ясно, я хотел проснуться.

Одиночество - когда ты рядом.
Одиночество - когда ты рядом.
Одиночество - когда ты рядом.
А любовь - когда тебя нет.

Dm C F A
Можно бить окна и вешаться в ванной,
Писать трактат о маркизе Де'Ральбоне.
Читать Бхагавад-Гиту и печься о карме
Уехать на отдых в отель Калифорния.
В конце концов можно остаться с тобой.
Конечно же проще остаться с тобой

Но одиночество - когда ты рядом.
Одиночество - когда ты рядом.
Одиночество - когда ты рядом. А любовь - когда ?!...

Оскольская

Am Dm G C
Победили навсегда холода,
Dm Am E Am
Лес продрог и горизонт постарел
Am Dm G C
Одиноко, как любая высота
Dm Am E Am
Беспредельно, как любой предел
Am Dm G C
С точки зрения облаков лишь тот прямой
Dm Am E Am
Путь, где каждый день по новой слова костру
Am Dm G C
Победить - значит прийти в пустыню домой
Dm Am E Am
Знают как и умирают по одному

Dm Am E Am
Остается молчать в ответ вьюге в окно
Dm Am E F
В первый раз удивляться, видеть новым деревья
Dm Am E F
Остается знать, что где-то вопреки заодно
Dm Am E F Dm E Am
Наш огненный отряд посреди неверья

Исчезали мы кругами с глади озер
Замерзали с черным взглядом полыньи
И летел во вражьи спины верный топор
Ниоткуда: ни из-под земли, ни из синевы
Пусть солдаты ищут кошек по темным углам
В облачка стреляют и копают огород
Пусть бегут, спешат по нас не знавшим следам
Там нас нет, а здесь - лес, утро, солнце встает

Остается молчать в ответ вьюге в окно
В первый раз удивляться, видеть новым деревья
Остается знать, что где-то вопреки заодно
Наш огненный отряд посреди неверья

Мы смотрели друг на друга сквозь прицел
И не оставляли права не судить
Честными грехами пишет грязный мел
Летопись на снеговую нить
А цыплят сочтет по осени одна
Не дожившим, не простившим и не жившим - всем
Непришедшая, несбыточная весна
В черном небе над городом Вифлеем

И нестрашно смотреть в ответ вьюге в окно
В первый раз удивляться, видеть новым деревья
Остается знать, что где-то вопреки заодно
Наш огненный отряд .....

Стикс

Больше некуда бежать.
Умывальник. Пьяной сеточкой кровать.
Не осталось ничего.
Лучик лунный сквозь немытое стекло.

Гайки резали виски
И склонялись белокрылые врачи.
Смяло улицы, мосты
Безразличной белой птицей тошноты.


А когда вы побежите с утра на работу
Прочь от страха, да во имя трех кусочков хлеба,
Вы споткнетесь об уснувшего в собственной рвоте,
Но глаза его открыты будут в сторону неба.

Как три чеховских сестры
Покупали три билета до Москвы,
Пели о святых краях
Птицы на высоковольтных проводах.

Давай хлопнем по одной,
Ну а после отведи меня домой.
Это так недалеко,
За два шага за углом,там где светло.

А когда вы побежите с утра на работу
Прочь от страха, да во имя трех кусочков хлеба,
Вы споткнетесь об уснувшего в собственной рвоте,
Но глаза его открыты будут в сторону неба.

Что за белая гора...
То не Альпы не Памир, то облаков страна.
Что за темный водоем?
То не Волга и не Дон - увидишь сам потом.

Сколько будет два по два? - Будет классно.
Только не хватает три рубля.
А чем кончится зима?
Как обычно ее выгонит весна.

А когда вы побежите с утра на работу
Прочь от страха, да во имя трех кусочков хлеба,
Вы споткнетесь об уснувшего в собственной рвоте,
Но лишь его глаза увидят прекрасное небо.

А когда вы побежите с утра на работу
Прочь от страха, да во имя трех кусочков хлеба,
Вы споткнетесь об уснувшего в собственной рвоте,
Но глаза его открыты будут в сторону неба

Вечерний эфир для глухих окончен. Всем спасибо. Для вас пытался петь А. Непомнящий. Слушал Е. Каш. Доброй ночи!

[Сообщение изменено пользователем 14.04.2004 09:23]

ватажуи :-/