Книга: П.А. Михин "Мы умирали, чтобы победить"

http://royallib.com/book/mihin_petr/artilleristi_s...
Окопная правда, живой язык, без говна, но прямолинейно. Почти нет событий и фактов, свидетелем которым не был сам автор. Ввел в историографию термин "Ржевская битва". Хотя Михин и командовал артиллерийскими подразделениями, в тылу не сидел, а находился с комбатами и связистом на передовой для прямой корректировки огня со всеми вытекающими последствиями для себя. Описания сытой жизни тыловых воинов с плясунами присутствует. Столкновения с особым отделом в наличии. Но при этом хорошо иллюстрирован механизм побед комбатов, тех, кто ковал победу на передовой.

Фотография из Фотогалереи на E1.ru

Фотография из Фотогалереи на E1.ru
Петр Алексеевич Михин родился 2 марта 1921 года в селе Богане Борисоглебского района Воронежской области. С отличием закончил Борисоглебское педучилище и Ленинградский педагогический институт имени А. И. Герцена. В декабре 1941 года окончил краткосрочный курс 3-го Ленинградского артиллерийского училища. Участвовал в боях с немецко-фашистскими захватчиками в составе 1028-го артиллерийского полка 52-й Шумлинско-Венской, дважды Краснознаменной, ордена Суворова стрелковой дивизии подо Ржевом и Сталинградом, на Курской дуге, на Украине и в Молдавии, в Румынии, Болгарии, в Югославии и Венгрии, в Австрии и Чехословакии, с японцами — в Китае. Командовал взводом, батареей, дивизионом. Был трижды ранен и много раз контужен. Награжден орденами Александра Невского, Красного Знамени, Отечественной войны 1-й (дважды) и 2-й степеней, Красной Звезды, «Знак Почета»; медалями: «За боевые заслуги», «За освобождение Белграда», «За освобождение Праги», «За взятие Будапешта», «За взятие Вены». Закончил войну капитаном. После войны преподавал математику в Борисоглебском педучилище, в Курском и Уссурийском суворовских военных училищах. Талантливый педагог и умелый организатор. Около тридцати лет возглавлял Курский областной институт усовершенствования учителей. Создал эффективную систему повышения квалификации педагогических кадров, вывел на всесоюзную арену передовой опыт курских учителей. Лекции П. А. Михина по педагогике, психологии и математике — глубокие по содержанию и блестящие по манере изложения — слушались с затаенным дыханием и запоминались на всю жизнь. Ему присвоено звание «Заслуженный учитель РСФСР». Ныне П. А. Михин — подполковник в отставке. Почетный гражданин Ржевского района Тверской области и города Соледар Донецкой области Украины. Имя П. А. Михина занесено в Энциклопедию «Лучшие люди России». Участник Парада Победы в Москве в 2005 году. Опубликовал более 40 брошюр, научных статей, около 60 рассказов и три книги воспоминаний о Великой Отечественной войне.

Фотография из Фотогалереи на E1.ru

Фотография из Фотогалереи на E1.ru

[Сообщение изменено пользователем 24.07.2015 11:08]

Почитаю.

Хорошая книга.
Неубиваемый комбат)).
Героя так и не дали.

Несомненно, эта книга будет хорошо раскупаться. Люди будут зачитываться...

Интересно, что книга не редактировалась, и это, как ни странно, её плюс.

Про награждения в книге отдельная глава:
http://militera.lib.ru/memo/russian/mihin_pa/25.ht...
Характерное:

"Очень жаль, что на войне в основном награждали не за конкретные подвиги, а по срокам пребывания на фронте, даже не всегда учитывали, в разведку человек ходил или в обозе восседал. Награждения готовились кампаниями, по итогам удачно завершившейся военной операции, в великой тайне, по распределительно-уравнительному принципу с учетом должности, партийности, национальности, общественной активности, возраста, социального положения кандидата и, конечно же, с ведома особого отдела. Если даже дальний родственник был репрессирован, совершивший подвиг из списка награждаемых вычеркивался. Требовалось еще, чтобы среди награжденных были представлены все национальности, все социальные группы населения. Особая забота проявлялась о политработниках. Их в списки включали в первую очередь. Прежде всего решался вопрос, кого внести в список, а уж потом подбиралась соответствующая его положению награда, а к ней, согласно статуту награды, сочинялась легенда о «подвиге». А Героями Советского Союза практически становились по назначению — главным образом, парторги рот на общественных началах, ну и кого политотделы считали достойными этого высокого звания. Вот и получалось: не награда подбиралась под свершенный подвиг, а человек с соответствующими качествами и данными подыскивался под награду. Количество и разнообразие наград, причитающихся воинской части, тоже определялось не ее боевой активностью, а пронырливостью руководства. Наградных знаков приходилось на подразделения не так уж и много."

"На послевоенных встречах ветеранов дивизии за праздничным столом бывшие полковые писари, штабисты и политработники откровенничали по поводу награждений: в первую очередь в списки награждаемых вносились политработники, а также парторги и комсорги рот и батарей, работавшие на общественных началах. Затем шли доверенные лица особого отдела, работники штабов. Не забывалось и ближайшее окружение тех, кто составлял списки: адъютанты, ординарцы, фронтовые подруги, снабженцы. А уж потом дело доходило и до тех, кто ценой жизни зарабатывал на всю дивизию распределяемые политотделом награды. В наградные листы обычно вписывалось не действительное содержание подвига, о котором или давно забыли, или на самом деле его не было, а фантазии писарей, которые по образчику-болванке сочиняли легенду подвига. Поэтому наградные листы, как правило, сухи, кратки и похожи друг на друга. Их искусственность выдают круглые и весьма завышенные цифры уничтоженных лично награждаемыми танков, самолетов и солдат противника. Часто награждаемые на самом деле и в глаза никогда не видели ни немца, ни танка. Я как-то поставил в тупик одного писаря, когда спросил, как бы он сам сумел в одном быстротечном рукопашном бою уничтожить пятнадцать фашистов. Они же не в шеренге стоят со связанными руками, а стреляют, бьют прикладом, маневрируют, уклоняются от ударов. Попробуй двоих-троих убить, а самому остаться живым."

В.В.Путину бесплатно досталась, автор подарил :-) А вот зачитывается ли...

[Сообщение изменено пользователем 24.07.2015 11:22]

про награды правда
моему деду Славу дали за то, что он под минометным обстрелом восстановил связь с батареей. пятерых до этого посланных не нашли вообще, разорвало в клочья. А в наградном написали совсем другое - про какие-то подавленные гранатами пулеметные гнезда, десяток уничтоженных фашистов и пр...

Шут его знает, правда или нет - тусил тут оди Родиоша, утверждал, что Ржевской битвы вообще не было, так - мелкие операции для отвлечения внимания врага.

У Михина нечто подобное описано. Два раза он с напарником брал "языка" (при том, что артиллерист). Причем первый раз в попытках около 30 человек полегло.

"А ситуация была такая. Немцы сидели на высоком западном берегу, сплошь покрытом могучим лесом. Наша же оборона располагалась в низине, в километре от реки, по мокрому пойменному лугу. Сквозь густую крону вековых деревьев нам, снизу, не было видно, что делается у немцев в лесу, тогда как наши позиции были у них на виду как на ладони. Наши разведчики не могли не то чтобы переплыть Донец и захватить «языка» — даже приблизиться к берегу не удавалось. Немцы всецело хозяйничали на реке, а по ночам постоянно освещали наш пойменный берег ракетами и выставляли на нем боевое охранение, скрытно поджидавшее наших разведчиков.
Через мой НП каждую ночь отправлялись за «языком» группы поисковиков. Наш участок привлекал разведчиков тем, что по лугу до самой реки через каждые полсотни метров росли густые кусты, тогда как у соседей впереди простирался только голый песок. Однако и кусты не спасали — немцы превратили их в хорошо организованные засады. За два месяца мимо меня прошли за «языком» двадцать две группы по десять-двенадцать человек, и каждый поиск заканчивался полным уничтожением всей группы: немцы подкарауливали разведчиков под кустами, расстреливали и брали в плен. Лишь изредка из десятка ушедших возвращались двое, таща на плащ-накидке тяжелораненого.
Нам, артиллерийским разведчикам, не положено было ходить за «языком», у нас были другие задачи, да и не имели мы необходимой подготовки. Но командир нашего дивизиона майор Гордиенко вспомнил, как удачно мы сходили за «языком» подо Ржевом, хотя две предыдущие группы тогда полностью погибли — но этого он, конечно, не вспомнил. Надеясь и в этот раз на нашу удачу, он решил отличиться, вызвался добыть «языка». А поиск осуществить приказал мне, так как раньше я был начальником разведки дивизиона. За год боев из группы, ходившей за «языком» подо Ржевом, выжили только трое: два разведчика и я, их командир. На нас-то и рассчитывал Гордиенко."

[Сообщение изменено пользователем 24.07.2015 11:46]

Политическое вступление про предвоенную межд. обстановку 41 года как по учебникам. То ли забыл уже автор свои личные ощущения и представления на том этапе, то ли цензура не пропустила, то ли вообще не думал и не размышлял об этом в принципе. Не до того было. Можно было тогда и не вставлять , ибо слово в слово

В огороде бузина , а в Киеве дядька .
До смешного уже доходит .

Мне в мемуарах вообще не нравятся моменты, когда автор описывает то, о чем узнал от других. У Михина этого немного, повторюсь.

Совершенно зря, согласен. Допустимо бы было, если бы он сослался на мемуары очевидцев описываемого. До этого читал михина "Воспоминания о войне" - там 70% немемуаров, собственно.

Это, в общем-то, шутка и была.

[Сообщение изменено пользователем 24.07.2015 13:46]

Понимаю . Чего только , как говорится , не скажешь в шутейном разговоре . :hi:

Думаю, это его настольная книга в Кремле. Читает и сверяет по ней себя...

Это вообще из разряда невероятного:
"Второй раз у немцев разгромная ситуация, подобная нашей сорок второго, сложилась к концу сорок четвертого года, и они заставили каждого военнослужащего подписать особый листок: «Я поставлен командованием в известность, что, в случае моего перехода на сторону русских, весь мой род: отец, мать, жена, дети и внуки — будет расстрелян»."

Узнать бы где в Германии такое кладбище, на котором арийцы хоронили арийцев, расстреляных арийцами же. Короче впервый раз слышу о якобы расстрелах родственников воевавших немцев-фронтовиков. А без вести пропавших куда девали, тоже в перебежчики записывали? А если в бессознательном состоянии в плен попал? Откуда могут быть подобные доказательства, что именно перешел к русским, а не засыпало землей в окопе, к примеру, при общем отступлении? Из советского штаба? И как часто донесения немцам такие слали?
Уж немцы то дотошные и пунктуальные для подобных целей наверняка бы целую телегу накатали с пояснениями и разъяснениями. А тут две строчки всего, типа, понимай как хочешь.
Нечто подобное было , только с другой стороны фронта, и как раз тогда тут ничего расписывать не надо было-политработники непонятливым разъяснят, доведут, скажем так, суть приказа

Тут вообще ничего не понял
"Весь транспорт встал. Остановились танки и артиллерия. Снаряды подвозили по паре штук на лошадях, в мешках наперевес. Но даже лошади и конные люди не в состоянии были двинуться с места, не говоря уж о том, чтобы идти вперед. Завязнув в грязи, наше наступление остановилось. А убежавшие было немцы снова вернулись в Ржев и на свои запасные оборонительные рубежи перед городом."

Если мы не в состоянии были идти ни на танке ни пехом, то немцы то каким таким каком успели туда сюда обратно сбегать? На моторных лодках?

Неудача Ржевской битвы - в принципиально разном географическом положении Вермахта и РККА. Немцы были на высотах, наши в низинах и оврагах копошились 2 года.

Уж отличить куда он пушку катит - в гору или с горы, Михин мог, наверное.

"Вся наша трагедия состояла в том, что мы наступали, заходили обходами по болотистым лесам, по поймам многочисленных речек и речушек, по берегам бесчисленных озер, по холмам и грядам Валдайской и Смоленской возвышенностей, под нескончаемыми бомбежками вражеской авиации, часто оказываясь без продуктов и боеприпасов в безлюдных болотах и безо всякой надежды на помощь своих, а немцы перекрывали нам сообщения с тылом и держали свою оборону по сухим, возвышавшимся над нашими позициями местам, в хорошо оборудованных дзотах и блиндажах. Наши солдаты и офицеры сражались самоотверженно и героически подо Ржевом и Вязьмой, Сычевкой и Погорелым Городищем, у Оленина и Белого. Самое обидное для солдата на войне — это когда при всей своей смелости, выносливости, смекалке, преданности делу, самоотверженности он не может одолеть сытого, наглого, хорошо вооруженного, занимающего более выгодную позицию противника — по не зависящим от него причинам: из-за нехватки оружия, боеприпасов, продовольствия, авиационного обеспечения, удаленности тылов."

У немцев в конце войны все тоже самое было ведь - и заградотряды, и пр. Думаете, и дезертирчиков своих немцы награждали вместо расстрела?

Вы не на то смотрите вообще. Эта книга ценна собственными переживаниями автора, а не описанием порядков в Вермахте.

P.S. Боже упаси вас отсылать меня в циклопию о ВОВ, как Родиоша - мне это не интересно совершенно. Мне интересны личные письменные переживания солдат, их не так уж много.

[Сообщение изменено пользователем 24.07.2015 14:19]

Это типа негатив о немцах пропускаем , а о себе впитываем , как губка ? :-)

Это типа автор не в Вермахте воевал. Он может и ошибаться насчет немецких порядков. В данном случае вряд ли принципиально ошибается - в деталях только. К примеру, Михин описывает зверства солдат Вермахта по отношению к мирному населению - это он своими глазами видел.

Впрочем, это не помешало Родиоше автора в несостоявшиеся предатели советской Родины записать :-) Типа автор хотел перебежать к немцам, познать их порядки, но не шмог, струсил.

Идеальные мемуары непредателя в представлении впитывающих позитивчик таковы:

«Утро 14 ноября 1941 выдалось безветренным, но морозным... Тяжелый марш-бросок, и вскоре мы на передовой, у покрытой льдом Невы.
В походе я сдружился с одесским пареньком Николаем. Под Петергофом он был ранен и после госпиталя сразу попал к нам. Ночь с 18 на 19 ноября мы с Николаем провели в какой-то норе. Лежали, прижавшись друг к другу, и пытались уснуть. Мороз пробирал до самых костей, и мы ворочались, чтобы не подморозить бока.
Ранним утром нас подняли по тревоге. Было еще совсем темно. Над рекой, словно яркие люстры, висели на небольших парашютах немецкие осветительные ракеты. Бывалые моряки освободились от всего лишнего: сложили в кучу котелки, сняли противогазы и вещевые мешки. Из мешков достали только бескозырки и полотенца. Бескозырки надели вместо ушанок, полотенца прихватили на случай ранения. Мы с Колей тоже последовали примеру бывалых.
Выждав момент, когда погасли немецкие осветительные ракеты, бросились на лед. Двигались перебежками. Но пробежать незамеченными удалось лишь метров двести. С вражеского берега взлетели красные ракеты, а за ними — десятки осветительных. Стало светло, как днем. И сразу застучали фашистские пулеметы. Мы с Колей бежали почти рядом. Вдруг он споткнулся и упал вниз лицом. Я перевернул его. Глаза у него были открыты, а изо лба над переносицей струился ручеек крови. Он умер мгновенно. Положив друга меж вздыбленных льдин, я поцеловал его и накрыл ему лицо бескозыркой. А потом рванулся вперед. Так бежал, что из второго взвода очутился в первом. Вокруг падали, сраженные свинцовым ливнем, матросы. Раздавались стоны и крики. Пули отскакивали рикошетом ото льда. Нас осталось человек тридцать, когда немцы пустили в ход мины. Одна из них сбила меня с ног и оглушила. Как выяснилось позже, у меня лопнула барабанная перепонка.
Мы лежали за торосами. И тут меня ударило в правую ногу. Я перетянул ее ниже колена полотенцем, разорвал клеш и забинтовал рану. Нас осталось восемь человек из ста восьмидесяти двух. А четверо из оставшихся в живых были ранены. До берега было еще далеко. Мы прошли чуть больше половины пути...»

«Генерал приказал артполку подавить вражеские пулеметы. Я организовал по этому поводу открытое партийное собрание. Выступил с докладом, шесть человек высказались в прениях. Приняли решение: еще сильнее бить фашистов, а коммунистам — агитировать солдат на подавление немецких пулеметов. И вот, иду я как-то по передовой, — смотрю: комбат никак не может поднять солдат в атаку. Тогда я быстро подбежал к ним и вскрикнул:
— Товарищи солдаты и офицеры! На наших глазах фашисты творят свое черное дело. Они жгут наши села и города, убивают женщин и детей. Не допустим этого! Вперед на фашистских поджигателей!
Бойцы поднялись с земли и пошли в атаку»

Нравится сладенькое?

Мне больше вот это понравилось:
«Да, Михину было легко воевать. Он возьмет разведчиков и пошел с ними на передовую с немцами биться. Нам же тут, в тылах, столько работы! Столько забот!..»
(Капитан Советов)

Сладкохлеб просто, братишка. Прогулялся с тросточкой по передовой, поднял солдатушек в атаку и взял Ржев. Въехал в город на белом коне.

[Сообщение изменено пользователем 24.07.2015 14:38]

Не политиканствуй, отрок.

В таком случае судить, судить тех кого автор именует по рабоче-крестьянски-начальство:
"стрелковый батальон, в котором из двухсот солдат оставалось полсотни, по приказу начальства атаковал немецкую траншею под деревней Полунино."
Начальство, которому не терпелось прикрутить еще одну звездочку на погонах, или медаль , а то и орден. То начальство, которое в случае потери хоть всего л/с отделывалось новым пополнением. И скорей судить бы того начальника начальников, кот. подобные порядки придумал, поддерживал и всячески поощрал

А я и говорю о главном упоре на негатив о себе . Действительно , автор ведь не в Вермахте воевал и может ошибаться . :hi:
Сразу оговорюсь , что меня совсем не интересует некий Радиоша с его мнением о чём бы там ни было . А то вон уже второй раз его пристегнуть пытаетесь .

В спортлото напишите, пожалуйста.

Есть и другие, более героические мемуары, с позитивчиком, обрящите.

Будет оно еще контролировать, о чем мне думать, родиоша эта.

[Сообщение изменено пользователем 24.07.2015 14:56]

Это Вы меня как бы просить изволите ? )) Вынужден отказать тогда . Ваша идея , Вы и пишите .

Боевой вылет, отбомбился по вражескому бронеконному дивизиону, был сбит.
Парашют не раскрылся, приземляться пришлось в болото, отстреливаясь от жидо-фашистких механизированных собак.
Четверых положил, пятая скрылась в ольшанике.
Пока прятал парашют, увидел вражеских солдат: судя по всему, поисковой карательный взвод.
Побежал в ольшаник, задушил собаку. Пистолет выронил в воду, из оружия остались только ложка и значок "Отличнику строевой".
Жидо-фашисты увидели меня, поежал по кустам, отворачивая и маневрируя от очередей.
После десяти минут погони почувствовал, что сил бежать больше нет, решил принять бой в открытую: остановился и прижался к осине, отдышался, заострил края значка и ложки зубами.

Неожиданно метнул свой сюрикен во врага, прошил двух ближайших, они молча и удивленно упали в болото.

Остальных семнадцатерых пришлось убивать ложкой. Все они падали в болото молча и удивленно, отдавая честь отчаянному мужеству русского солдата.

После того, как раскроил грудную клетку последнему захватчику, понял, насколько рука бойца устала, пошел к своим.

Пришел к утру, набил рожу особисту и еще трем тыловым крысам, выпил стакан спирту и завалился спать.

На следующее утро был разбужен тремя медсестрами, принесшими еду, спирт, наградной лист и свои разгоряченные тела.

Вечером во время ежедневного праздничного ужина был награжен перед строем, сам Жуков был проездом из ставки, жал руку, говорил тосты.

Выпил спирта, хотел набить рожу тыловым крысам. Не стал: завтра боевой вылет и снова тяжелая фронтовая рутина.


[Сообщение изменено пользователем 24.07.2015 15:16]

Зато вас очень интересует "негатив о себе", судя по всему.

а вот чтобы такое не писать, надо всего лишь почитать статут ордена Славы, тогда станет ясно - его подвиг на орден Славы не тянул, не дали бы, зарубили бы представление ...
так что сознательно приписали, а то получил бы "Отвагу"...

не стоит нам, знающим о В.О.В. только по наслышке, с чужих слов, по воспоминаниям даже и ветеранов, но через не один десяток лет..., так рьяно обсуждать...

а Мухину не стоило бы на парадном мундире носить полоски тяжелого ранения - фронтовики настоящие их лет через пять-десять после войны уже не носили...