Сорок минут

Да, да, не мой, но, ангел :-)

Художник, чтоб хорошо писал, должен быть несчастным в любви и слегка голодным? :weep:

Вам сложно из 89 вычесть 13 для определения даты рождения?

Где цифры берёте? В инфе О пользователе?? Я чтота ей не очень то верю :-D

:-D 8( Вы вообще автора прочитали?

А что, из произведения, что ль возраст вычислять? Смело :-D , а но я бы не дала 76гр максимум 85-90гг ;-)

Мне вообще нравятся другого рода тексты, чем у Кавы и Хру-хру.
Чтобы в них было истеричности меньше.
У меня сестра уезжала в таком же вот порядке из Баку с ребенком.
Эти тексты очень психотерапевтичны для автора. Вот так вот и надо выписываться до донышка.

:-) Исключительно ваше личное восприятие. :-) Игра вашей призмы.

личности и жанры разные
Кава пишет лихо, в хорошем смысле, смачными экспрессивными рельефными красками
Хрусталька, на МЛМ, щемящие акварели, но не тусклые

Ох уж эта призма

те же яйца..."посмеемся..." часть2
славненько, миленько..и про дедушек и друзей и про прочее в большом избытке в инете....так уж повелось у графоманов - писать коротенькое о хорошо узнаваемом каждому ...на этом фишку и ловят

а вот тему о Баку можно было развить и в что-то бОльшее
но без клише, которыми напичкан текст, а более честно

Ясен пень :-) Один назвался Каверзой, другой Хрусталькой, уже здесь мосты не замостить ;-)
Но всё же возрастное есть, имхо. Зощенко выпукло пишет, Набоков и Бунин помягче, но запах то какой яркий. Цвейг - выпуклый тоже . Я просто такой жанр, в духе графа Толстого, не очень люблю, Войну и мир с трудом осилила, и до сих пор не понимаю, почему остальные от неё тащатся...( 8( )

а можна текст с матом выложить? проста так?

Выкладывай! А то у меня от сладости зубы сводит и модератор материться разрешил.

там истерика.
ну да ладно.

Ирка.
- в небе ангелоооочки летают как цветооочки… в небе ангелочки…. Летают как цветочки…
- Слушай, задрало. Насмотрелась Масяни – теперь я буду сдыхать от твоих песнопений… - Он раздраженно затушил окурок в обрезанной банке из под дерьмового пива «Балтика».
- В небе ангелооочкии… Да заебало меня все!!!! – заорала она в голос, вскочив на продавленной сетке кровати. – Заебало!!! И ты, и вся та мразь, что окружает!!!
- Расслабься, крошка. Хочешь, я подарю тебе воздушный шарик? – он лениво потянулся к ее ноге.
Тоскливо она оглядела помещение в котором находилась. Смятая постель с несвежим бельем. Пепельницы, переполненные окурками. Пыль на кассетах…
- Включи музыку что ли? – она снова села, обхватив руками колени. Маленькая уставшая девочка. Пыль на мониторе. Надпись пальцем по пыли – «@уй». Эта надпись – как девиз времени. Простите, слоган. Отошло время девизов. Ныне – время слоганов и брендов.
Влажная рука гладила ее ляжку. Типа ласка. Должно быть приятно. «А если в морду ему дать?» - мелькнуло у нее в голове…
Два моих персонажа – девочка 26 лет, умудрившаяся сохранить подростковую яркость чувств. Нелепа до абсурда. Любит читать книжки, которые большинству народонаселения заменяют снотворное. Если ее прибрать – будет красавицей. Пока же вытянутый серый свитер грубой вязки и потертые джинсы делают ее похожей на кошмарный сон ростомана. Он – юноша из поколения яппи. Он уверен в себе, на нем отглаженные брюки, он работает клерком в банке и получает штуку баксов в месяц, и на основании этого считает, что знает о жизни все. Она его забавляет.
- Слушай, детка… - протянул он в лениво-раздражающей манере, может ты устала? Прошвырнешься в отпуск?
- Денег нет – сказала она не реагируя на липкие притязания его руки.
- Отсосешь – в Америку отправлю – сказал он и хохотнул своей шутке.
Без эмоций и со всей серьезностью она протянула руку к его ширинке –
- Вялый… сдрочни до твердости – отсосу.
- Он отдернул ее руку и внезапно став серьезным, встряхнул ее за плечи.
- Ну что с тобой, Ирка??? Нельзя же так… - почему-то шепотом сказал он…
А Ирка, подобно марионетке с обрезанными веревочками, безмолвно упала на него и молча, без всхлипываний, заплакала… Только плечи тихонько тряслись…

Написать рассказ-обличенье времени, как тяжко креативным теткам в окруженье тех, кто думает что знает о жизни все? А полноте, кому это нужно? Девочка Ира в середине рассказа перережет себе горло, так и не научившись ходить на каблуках, ее спутник станет обладателем осеребрившихся висков, что так украсит его имидж…
А я все так же буду жать на кнопки, выдавая новые «дамские» рассказы.

- Привет. Чем занимаешься?
- Масяню смотрю… «в небе ангелоооочки пархают как цветочкииии»… Что приготовить на ужин?
- Мсяо.
- Скоро придешь?
- Через час.

Несколько нажатий на кнопки клавиатуры, «яндекс- деньги», надо же, откуда то бабло. А, Заплатили за статьи о погибшем поэте. У поэта при жизни не было ни гроша, он вечно стрелял у Ирки сигареты и напрашивался на ужин, который сам же и готовил из ее продуктов, стоило повеситься, и все срочна стали зарабатывать на нем деньги. И она, выходит, до кучи, с ними же, сколько там денег то? Месяцев пять можно жить, слезы оказывается, оплачивают щедро.
Перед тем, как залезть в петлю, поэт звонил Ирке. А ей было так плохо, она думала, что ей хуже всех, она напилась снотворного, но не могла уснуть, она обрадовалась звонку и хотела, чтобы поэт хоть раз в жизни выслушал ее, но он не хотел слушать Ирку, он хотел говорить сам. Как всегда, и если бы она как всегда прижала телефонную трубку подушкой и легла бы спать, поэт, наверное до утра бы ей что то рассказывал… И был бы жив. Но Ирка, отупевшая от боли и лекарств, заорала, что ему давно пора сдохнуть, как и всем остальным, и бросила трубку. И поэт шагнул в вечность с табуретки, а Ирка по прежнему боится это сделать. Она не пошла на похороны, а писала, писала, писала. Все что знала о поэте, все, что бухтела ей телефонная трубка. Писала, запечатывала конверты и отправляла тем, кому, как ей казалось, это было интересным и важным. А они вырезали, кастрировали и сделали цикл статей. И прислали ей деньги. И теперь Ирка может пять месяцев жить.

- Я не успею за час приготовить мясо. Оно заморожено. Ему надо оттаять, отдохнуть, согреться. Я курицу пожарю.
- Смешная ты. Зачем тогда спрашиваешь, что приготовить. Если уже сама все решила?
- Так просто. А вдруг ты скажешь «ничего не готовь»
-Ну как же я так скажу, если я еду к тебе с работы, голодный?
- Ну я пожарю же курицу, что ты…С травками-муравками…
- Карлик нос, все бы ты травки сыпала… приворотные поди?
- А то как же…

Девочке Ире давно пора резать горло. Что ей и зачем делать на страницах дамского чтива? Хоть бабки у подъезда посудачат – наркоманка, поди, была, эта молодежь нынче сплошь на наркотиках сидит, а в квартире то Люська, говорит, ничего то и не было – компьютер на полу стоял, колонки, диски да кассеты кругом валялись, да кровать вся протраханная, прости господи… Книг еще у нее там было тьма –тьмущая, в коробках да по подоконникам, книги да пылища. А ты то откуда знаешь, марина? Да понятой я была, завели, батюшки, страх то какой, кровищща, да книги эти, у нее и голова на книжке какой то лежала, эксперт достал и сказал непонятно – «С берроузом на моей памяти еще никто не уходил».
Но бабкам – хрен моржовый, а не досужие разговоры, потому что у Ирки Летов поет из колонок, а сама Ирка грызет ногти и читает вполне понятного и нежно любимого Берроуза, при том – в оригинале, не доверяя переводчикам, и помирать чего то не хочет. И даже свитер постирала.

А обладатель влажной руки звонил. Он никак не мог понять, почему его рука больше не допускается до ляжки.
- Ира, эти правила придумывала ты, а я им следовал. Я не хотел быть с тобой ни пошлым, ни грубым. По-моему, ты поступаешь нечестно.
- Антон, ты злоупотребляешь тем, что я дала слово никогда, никого, ни по какой причине не посылать больше на хуй по телефону.
- Но именно это ты сейчас и делаешь.
- Нет. Я всего лишь говорю, что ты перешел рамки светского общения. Антон, мне очень хорошо сейчас. У меня Летов играет и книжка непрочитанная на коленях. Я сейчас две главы прочитаю и пойду гулять по Берлину. При чем тут ты, Антон?
- Ира, может ты веществами злоупотребляешь?
- Я таблетками давлюсь, антон. И без них вижу жизнь в радужном цвете. Кстати, это цитата. Можешь поставить значок копирайта, который порядочные люди читают как «списженно».

Сухой поцелуй в нос.
- Ну, раз бог послал кусочек куры. Мечи на стол курицу. Я руки помою.
И рассказывай, рассказывай, как у тебя прошел день и почему ты решила смотреть Масяню?
- Не работается, абсолютно. Текст настолько деревянный прислали – его правь, не правь – ничего не получится. Стилистика отсутствует как класс, идеи нет, характеров – нет, просто планета шелезяка, населена роботами. Зацепиться не за что, хоть сама пиши.
- Ну и напиши. Я тебе давно говорю, что хватит править графоманов и переписывать за ними, по сути, ты издаешься под чужими именами, что там остается от них? Ты ведь и сюжеты переписываешь. Напиши уже свое, издайся, да в конце концов, не велики деньги, я сам тебя издам, за свой счет…
- Некогда… Где время то взять, свое писать, я работой завалена по уши….
- Так откажись
- За это платят.
- Мы сейчас можем позволить себе пожить без твоих доходов.
- Какое то время.
- Ну достаточно большое время, я думаю.
- А потом? А случись что с тобой? Я заново не встроюсь в эту систему. Нет, я боюсь, я не могу отказаться от работы.
- ты или трусиха неимоверная, или совсем в меня не веришь.
- Верю, верю, каждому зверю
- верю ежу, а тебе погожу? – сдавленный смешок. – Глупая ты у меня все таки.

Ирка гуляла по Берлину и удивлялась сама себе – как так получилось, что она – она, Ирка – оказалась здесь, в дойчлянде, гуляет по выходным то по Берлину (а медведей нету), то по Мюнхену, а неделю проводит на одре, и все так размеренно и правильно, и даже окна в крошечной квартирке хрустально чисты, а в специальном шкафчике на кухне – запас продуктов, а в ванной – запас туалетной бумаги, а постельное белье раз в неделю она, ирка, сдает в прачечную, а не выкидывает по мере загрязнения. Села на лавочку, достала кисет с табаком, начала скручивать самокрутку. Голос над ухом заставил вздрогнуть
- В детском саде малыши накурились анаши. Девушка, если вы собираетесь курить анашу – то зря, а если табак – скрутите и мне цыгарку. – голос звучал по русски, был веселым и наглым.

- почему ты ешь все время курицу руками и нарочно пачкаешься весь?
- так вкуснее. И вообще. а почему ты на году совместной жизни решила об этом спросить?
- Хочу, чтобы ты мне скрутил сигарету, а у тебя руки жирные.
- А что – сама?
- вспомнила, что когда-то ты мне сказал «девушка, ну не будьте занудой – сегодня вы мне цыгарку крутите, потом я вам. Потом. Когда захотите».

А в Туркменистане 100 тыс. чел. таких, без право на выезд даже. Российских телеканалов там нет, русский язык под запретом и прочее. Того и гляди чистки начнутся.

люблю такой :-)

Бежали сюда многие в одних трусах, кто - как. Имущество к чертям собачьим, жизнь - дороже. Строили дома в пригородах, кто с мужиками, кто без мужиков всё равно не пропал. Но не про Туркменистан, бедные люди :-( , если даже голыми уехать не могут...

они невыездные. их на границе отлавливают и возвращают. исторической родине они тоже ни к чему. Почему-то там на границе русские танки не концентрируются.

[Сообщение изменено пользователем 03.04.2014 10:37]

Да... Много было в истории бывшего СССР потрясений. Хорошо написано!
Можно, я тоже расскажу одну историю?
У меня были родственники, сестра моей бабушки с мужем, они еще в 60-х годах уехали в Ташкент. Жили там вдвоем, в маленьком одноэтажном домике, когда я к ним приехала в гости, в 1992 году, тете Соне было 89 лет, дяде Грише - 92 года, и он много лет ходил на протезе вместо одной ноги. Милейшие были старики, добрые, родственные, отзывчивые, гостеприимные, веселые.
Это был старый район Ташкента, махалля - такая община соседей. Дядя, как уважаемый старый человек, был членом совета махалли, населенной узбеками.
Я еще удивлялась - как они, два старика, живут вдвоем? А потом поняла - соседи! Соседи ходили в магазин, помогали по дому... Причем делалось это абсолютно естественно, без ожидания благодарности.
Тетя Соня спросила меня, чем меня угостить, я сказала, что никогда не ела настоящего узбекского плова.
Тогда тетя Соня подошла к забору и крикнула: "Зухра!" Вышла из соседнего домика молодая женщина в национальном пестром платье, тетя ей говорит: "Зухра, завтра плов делать приходи"
Назавтра с утра Зухра стояла за плитой, над казаном, в котором шкворчало мясо, мы с тетей Соне перебирали замоченный в воде рис. И тетя Соня говорила: "Зухра молодец, всегда за собой приберет, а Зульфия приготовит, уйдет и посуду не помоет!"
Зухра плов приготовила, убрала все за собой и ушла!! Плов был удивительный, но еще больше меня повергло в шок такое отношение узбеков к старикам, такая жизнь, в которой старикам не надо благодарить каждый раз соседей за приготовленный плов, купленные продукты - а как иначе? Это же так естественно!
Их единственный сын жил в Баку с женой и двумя детьми, пока был СССР - самолет Баку-Ташкент летал по расписанию, а после распада СССР сын добирался на 90-летие к отцу 4 дня, на пароме через Каспийское море и с кучей пересадок.
В итоге они всей семьей все же уехали в Израиль, тетя с дядей прожили там еще 3 года, и тетя не так-то была счастлива, деля с невесткой одну кухню...

я Толстого не люблю, и Зощенко тоже
Кава лучше
когда у нее не подложено пакостью, вообще тащусь, энергетика такая, ух

ничего страшного, я считаю
когда камертон на человеческие чувства срабатывает
да еще в такой помойке как инет

Рюмочка, как медвежульку назвали в итоге?

это такая Кавина мстя - блюдо белло фреско, сервируется только Шабли :-D

там будет конкурс
выберут 7 имен сначала
итоги на день медведя, это когда-то летом

автор выбрал жанр писательства, обязывающий автора быть приличным во всех смыслах человеком

зная армян, смеюсь, конечно, когда читаю сюсечки про дедушек, а представляю в писателе этакую высокомерную, понтоватую особь, награжденную массой этнических недостатков

лучше бы не палилась

извините

Не понравилось.
Совсем.

Для рассказов слишком мало сюжета.
Для эссе слишком плох стиль.

сам автор интереса тоже не вызвал

ИМХО, разумеется.