Б
Безрюмки-Встужева
собака порылась?
или нормально всё
"Мы предлагаем миру спасение»
Беседа Александра Проханова с аятоллой Арафи
23 февраля 2011 года
Номер 08 (901)
Я побывал в духовном центре Ирана — в священном городе Кум, где множество великолепных мечетей, таинственных мавзолеев, где обитает верховный духовный правитель Ирана аятолла Хомейни. Вокруг мечетей сосредоточены современные стеклянные кристаллические здания исламских университетов и школ с великолепными компьютерными залами, просторными аудиториями, вмещающими в себя тысячи учеников со всех континентов. Лазурные купола и золотые сияющие сферы мечетей соседствуют с современными зданиями, где расположены учреждения. Улицы полны людей, а дороги наполнены непрерывными потоками автомобилей, среди которых встречаются экипажи, привозящие в Кум высших государственных чиновников страны.
Я встречался с аятоллой Арафи, руководителем религиозной школы "Центр Мустафы". Я спросил аятоллу, ещё молодого приветливого человека в тёмном облачении и белой, плотно повязанной чалме:
— Господин Арафи, в чём, на ваш взгляд, привлекательность для мира иранской государственной модели? С чем связано такое пристрастное приятие этой модели одних и такое яростное мистическое отторжение других?
И вот что мне ответил аятолла.
— Вы согласитесь со мной, господин Проханов, что в современном мире ислам переживает как бы второе рождение. Ещё недавно казавшийся дремавшим, спокойным, умиротворённым, он демонстрирует бурное развитие. Оживает исламское сознание в Северной Африке, в Индонезии, в Пакистане. Ислам превратился в одну из ведущих революционных сил, преображающих мир. И, несомненно, в пробуждении мирового ислама особую роль играет исламская революция в Иране. 30 лет назад имам Хомейни, почувствовав скрытую в иранском народе энергию, направил религиозное народное сознание в революционное русло и основал небывалое на земле государство, предложившее человечеству абсолютно новую модель.
В чём привлекательность этой модели, в чём привлекательность религиозного сознания, воцарившегося в Иране? В том, что мы трактуем ислам как религиозное миросознание, в котором присутствует два элемента. Первый элемент— это размышления, созерцания, погружение в глубины человеческой души, интуиция. Этот первый принцип помогает человеку проникнуть в глубины духовного, небесного, божественного, иррационального, связывает его с возвышенными представлениями о Всевышнем, о его божественном законе.
Второе направление мы именуем логическим, рациональным. Мы учим людей, исповедующих ислам, внимательно, рационально относиться к земной жизни. Видеть в земной жизни логические цепи, логические последовательности. Понимать земную жизнь не как нечто случайное, а как непрерывные логические цепи, в которых есть глубокий земной рациональный смысл.
Два этих понятия легли в основание нескольких религиозных философских школ, которые мы здесь, в Куме, развиваем. И эти сферы не разделены пограничной чертой, а проникают одна в другую. В земной рациональной жизни присутствуют смыслы жизни небесной, но и небесная жизнь, жизнь божественная связана с земной жизнью человека.
Ещё один принцип, к которому мы обращаемся в нашей педагогике, это глубинные, находящиеся в человеческом сердце духовные влечения и симпатии. Коран — не просто духовная книга, но книга высокохудожественная, адресованная к живущему в человеке чувству красоты, прекрасного, возвышенного.
Ритуалы и обряды, присущие исламу, не навязаны человеку извне, из социальной жизни, а их суть коренится в самом человеческом сердце. Они исходят из человеческих представлений о добре, красоте и справедливости. Вы, господин Проханов, находились в Иране в то время, когда вся страна отмечала память трагической смерти имама Хусейна, и по всей стране проходил обряд ашуры, когда миллионы жителей: и пожилых, и среднего возраста, и юных, и совсем ещё детей, — участвовали в шествиях, которые сопровождались музыкой, барабанным боем, несением флагов, ритуальными телодвижениями. Участие людей в этих торжествах и поминовениях было абсолютно добровольным, потому что чувство сострадания имаму — это, одновременно, и чувство сострадания всему тому, что в сегодняшнем мире угнетается и несправедливо попирается. И это чувство глубоко коренится в человеческом сердце.
В исламе много обрядов, праздников, великолепная архитектура, утончённая эстетика, музыка, поэзия. И всё это созвучно человеческой душе, человеческому сердцу.
В нашем учении, как мы предлагаем его своим ученикам, огромное внимание уделяется балансу между миром созерцания и духовного размышления и миром логики, миром рационального, балансу между явлениями земной жизни и жизни духовной, именуемой. В исламском менталитете, особенно в шиитской традиции, материальный мир и мир духовный, небесный, не противопоставляются друг другу, а тесно взаимодействуют, не возможны один без другого. В представлениях ислама о социальной жизни человека, о его личной, семейной жизни, о способе устройства общественной жизни, о науке, ремёслах и технологии присутствует упомянутый мной внутренний баланс, и отсутствует резкая разделительная черта. Это делает наш ислам учением не избранных богословов, не утончённых религиозных мыслителей, а всего народа в его повседневной деятельности. Именно поэтому в нашей исламской республике, где, казалось бы, религиозное миросозерцание довлеет над всем, так стремительно развиваются высокие технологии, наука, светские университеты, и мы достигли столь значительных успехов в технике и благоустройстве нашей жизни.
Ещё одно направление, делающее иранскую модель привлекательной для остального исламского мира, а может, и для всего человечества, это присущее нам обострённое чувство угнетённости, которое переживала и накопила наша страна, находясь под игом прозападных режимов, и нынешнее ощущение того, что Запад, особенно Соединённые Штаты, продолжают угнетать огромные массы исламского населения, противопоставляют себя исламскому миру, всячески стараясь подчинить себе его вместе с его многообразными природными ресурсами.
Нетерпимость к этому угнетению, революционный протест и отпор, который мы дали и продолжаем давать этим силам зла, делают нас чрезвычайно популярными в остальном, всё ещё находящемся под гнётом, исламском мире.
Наши природные ресурсы, наше геополитическое положение в мире не соответствуют тому месту, которое Запад предоставляет нам в современном мироустройстве. Это попирает основополагающее для человека чувство — чувство справедливости. Это чувство попранной справедливости создаёт в душе исповедующего ислам человека, особенно молодого человека, напряжение, накапливает огромную энергию. Имам Хомейни в своё время понял суть этой энергии и использовал её в революционных целях.
Во всём этом содержится ответ на вопрос: как духовный лидер Исламской Республики Иран (рахбар), верховный аятолла может управлять социальной жизнью народа, социальными системами? Наша конституция написана таким образом, что, регламентируя государственные институты, связи между различными уровнями власти, она одновременно предусматривает и даёт простор огромному массиву народовластия. Эта конституция не подчиняет общество и народ отдельно взятому сословию или властному институту. Но через многоступенчатые и многоаспектные выборы предполагает истинное народовластие. Выборы всех органов и всех уровней от самых низовых светских, до высших президентских, вплоть до выборов духовного лидера, делают нашу страну поистине демократической. Рахбар тоже избирается голосованием людей. Хотя наша конституция предоставляет особые привилегии духовному сословию, но путь в министры, президенты, в круг высших богословов страны открыт каждому человеку.
В нашей стране существуют два направления научной мысли. Одно из них сосредоточено в религиозных школах. А другое — в светских университетах. Человек волен выбирать между религиозным образованием и светским. И хотя духовные лица осуществляют своеобразный надзор над этической жизнью иранца, но в сфере экономики, науки, социальной практики наш человек абсолютно свободен, и может достичь любых вершин и свершений. Наши религиозные деятели, аятоллы, не только не являются препятствием или тормозом для общественного развития, но сами являются пионерами самых передовых авангардных тенденций в мире социологии, науки и культуры. Внимательно изучив нашу конституцию, вы можете обнаружить, как умно и тонко в неё включены постулаты, все аспекты духовной и социальной жизни нашего общества. И эти основы не противоречат тем мировым религиозным, духовным и культурным тенденциям, которые присутствуют в современном человечестве.
Конечно, в мире культуры, в мире нравов, в мире общественного поведения у нас существуют красные ограничительные линии. Это значит, что мы отвергаем вседозволенность. Но эти красные линии не распространены повсеместно и носят ограниченный характер. Для того, чтобы образовать и воспитать достойного члена нашего общества, у нас кроме прямых запретов существует множество других инструментов, которые не связаны с идеей ограничения или идеей прямого запрета. Мы хотим, чтобы представление об исповедуемых нами ценностях проявилось из самого сердца ученика, из глубины души молодого человека. Одним из этих способов являются наши религиозные обряды, наши общенациональные торжества и празднества.
Таким образом, наша иранская исламская революция предложила миру новую модель поведения. Но западный мир всё еще не понимает, что это за модель, видит в ней прямую для себя угрозу. Ему непонятен и враждебен проект, в котором религиозный мир и мир материальный, мир земных человеческих деяний находятся друг с другом в гармонии.
Но мы убеждены, что такая гармония материального и духовного — это будущее всего человечества. Упование на один только материальный мир, игнорирование высших религиозных духовных ценностей привело западную цивилизацию в тупик, породило кризис, который начался у нас на глазах, и которому нет конца. Западный мир, в котором не исповедуется принцип справедливости, чреват множеством самых разных катастроф: экономических, финансовых, экологических, социальных и военных.
..."
_
город солнца какой-то
и чем не концепция
или нормально всё
"Мы предлагаем миру спасение»
Беседа Александра Проханова с аятоллой Арафи
23 февраля 2011 года
Номер 08 (901)
Я побывал в духовном центре Ирана — в священном городе Кум, где множество великолепных мечетей, таинственных мавзолеев, где обитает верховный духовный правитель Ирана аятолла Хомейни. Вокруг мечетей сосредоточены современные стеклянные кристаллические здания исламских университетов и школ с великолепными компьютерными залами, просторными аудиториями, вмещающими в себя тысячи учеников со всех континентов. Лазурные купола и золотые сияющие сферы мечетей соседствуют с современными зданиями, где расположены учреждения. Улицы полны людей, а дороги наполнены непрерывными потоками автомобилей, среди которых встречаются экипажи, привозящие в Кум высших государственных чиновников страны.
Я встречался с аятоллой Арафи, руководителем религиозной школы "Центр Мустафы". Я спросил аятоллу, ещё молодого приветливого человека в тёмном облачении и белой, плотно повязанной чалме:
— Господин Арафи, в чём, на ваш взгляд, привлекательность для мира иранской государственной модели? С чем связано такое пристрастное приятие этой модели одних и такое яростное мистическое отторжение других?
И вот что мне ответил аятолла.
— Вы согласитесь со мной, господин Проханов, что в современном мире ислам переживает как бы второе рождение. Ещё недавно казавшийся дремавшим, спокойным, умиротворённым, он демонстрирует бурное развитие. Оживает исламское сознание в Северной Африке, в Индонезии, в Пакистане. Ислам превратился в одну из ведущих революционных сил, преображающих мир. И, несомненно, в пробуждении мирового ислама особую роль играет исламская революция в Иране. 30 лет назад имам Хомейни, почувствовав скрытую в иранском народе энергию, направил религиозное народное сознание в революционное русло и основал небывалое на земле государство, предложившее человечеству абсолютно новую модель.
В чём привлекательность этой модели, в чём привлекательность религиозного сознания, воцарившегося в Иране? В том, что мы трактуем ислам как религиозное миросознание, в котором присутствует два элемента. Первый элемент— это размышления, созерцания, погружение в глубины человеческой души, интуиция. Этот первый принцип помогает человеку проникнуть в глубины духовного, небесного, божественного, иррационального, связывает его с возвышенными представлениями о Всевышнем, о его божественном законе.
Второе направление мы именуем логическим, рациональным. Мы учим людей, исповедующих ислам, внимательно, рационально относиться к земной жизни. Видеть в земной жизни логические цепи, логические последовательности. Понимать земную жизнь не как нечто случайное, а как непрерывные логические цепи, в которых есть глубокий земной рациональный смысл.
Два этих понятия легли в основание нескольких религиозных философских школ, которые мы здесь, в Куме, развиваем. И эти сферы не разделены пограничной чертой, а проникают одна в другую. В земной рациональной жизни присутствуют смыслы жизни небесной, но и небесная жизнь, жизнь божественная связана с земной жизнью человека.
Ещё один принцип, к которому мы обращаемся в нашей педагогике, это глубинные, находящиеся в человеческом сердце духовные влечения и симпатии. Коран — не просто духовная книга, но книга высокохудожественная, адресованная к живущему в человеке чувству красоты, прекрасного, возвышенного.
Ритуалы и обряды, присущие исламу, не навязаны человеку извне, из социальной жизни, а их суть коренится в самом человеческом сердце. Они исходят из человеческих представлений о добре, красоте и справедливости. Вы, господин Проханов, находились в Иране в то время, когда вся страна отмечала память трагической смерти имама Хусейна, и по всей стране проходил обряд ашуры, когда миллионы жителей: и пожилых, и среднего возраста, и юных, и совсем ещё детей, — участвовали в шествиях, которые сопровождались музыкой, барабанным боем, несением флагов, ритуальными телодвижениями. Участие людей в этих торжествах и поминовениях было абсолютно добровольным, потому что чувство сострадания имаму — это, одновременно, и чувство сострадания всему тому, что в сегодняшнем мире угнетается и несправедливо попирается. И это чувство глубоко коренится в человеческом сердце.
В исламе много обрядов, праздников, великолепная архитектура, утончённая эстетика, музыка, поэзия. И всё это созвучно человеческой душе, человеческому сердцу.
В нашем учении, как мы предлагаем его своим ученикам, огромное внимание уделяется балансу между миром созерцания и духовного размышления и миром логики, миром рационального, балансу между явлениями земной жизни и жизни духовной, именуемой. В исламском менталитете, особенно в шиитской традиции, материальный мир и мир духовный, небесный, не противопоставляются друг другу, а тесно взаимодействуют, не возможны один без другого. В представлениях ислама о социальной жизни человека, о его личной, семейной жизни, о способе устройства общественной жизни, о науке, ремёслах и технологии присутствует упомянутый мной внутренний баланс, и отсутствует резкая разделительная черта. Это делает наш ислам учением не избранных богословов, не утончённых религиозных мыслителей, а всего народа в его повседневной деятельности. Именно поэтому в нашей исламской республике, где, казалось бы, религиозное миросозерцание довлеет над всем, так стремительно развиваются высокие технологии, наука, светские университеты, и мы достигли столь значительных успехов в технике и благоустройстве нашей жизни.
Ещё одно направление, делающее иранскую модель привлекательной для остального исламского мира, а может, и для всего человечества, это присущее нам обострённое чувство угнетённости, которое переживала и накопила наша страна, находясь под игом прозападных режимов, и нынешнее ощущение того, что Запад, особенно Соединённые Штаты, продолжают угнетать огромные массы исламского населения, противопоставляют себя исламскому миру, всячески стараясь подчинить себе его вместе с его многообразными природными ресурсами.
Нетерпимость к этому угнетению, революционный протест и отпор, который мы дали и продолжаем давать этим силам зла, делают нас чрезвычайно популярными в остальном, всё ещё находящемся под гнётом, исламском мире.
Наши природные ресурсы, наше геополитическое положение в мире не соответствуют тому месту, которое Запад предоставляет нам в современном мироустройстве. Это попирает основополагающее для человека чувство — чувство справедливости. Это чувство попранной справедливости создаёт в душе исповедующего ислам человека, особенно молодого человека, напряжение, накапливает огромную энергию. Имам Хомейни в своё время понял суть этой энергии и использовал её в революционных целях.
Во всём этом содержится ответ на вопрос: как духовный лидер Исламской Республики Иран (рахбар), верховный аятолла может управлять социальной жизнью народа, социальными системами? Наша конституция написана таким образом, что, регламентируя государственные институты, связи между различными уровнями власти, она одновременно предусматривает и даёт простор огромному массиву народовластия. Эта конституция не подчиняет общество и народ отдельно взятому сословию или властному институту. Но через многоступенчатые и многоаспектные выборы предполагает истинное народовластие. Выборы всех органов и всех уровней от самых низовых светских, до высших президентских, вплоть до выборов духовного лидера, делают нашу страну поистине демократической. Рахбар тоже избирается голосованием людей. Хотя наша конституция предоставляет особые привилегии духовному сословию, но путь в министры, президенты, в круг высших богословов страны открыт каждому человеку.
В нашей стране существуют два направления научной мысли. Одно из них сосредоточено в религиозных школах. А другое — в светских университетах. Человек волен выбирать между религиозным образованием и светским. И хотя духовные лица осуществляют своеобразный надзор над этической жизнью иранца, но в сфере экономики, науки, социальной практики наш человек абсолютно свободен, и может достичь любых вершин и свершений. Наши религиозные деятели, аятоллы, не только не являются препятствием или тормозом для общественного развития, но сами являются пионерами самых передовых авангардных тенденций в мире социологии, науки и культуры. Внимательно изучив нашу конституцию, вы можете обнаружить, как умно и тонко в неё включены постулаты, все аспекты духовной и социальной жизни нашего общества. И эти основы не противоречат тем мировым религиозным, духовным и культурным тенденциям, которые присутствуют в современном человечестве.
Конечно, в мире культуры, в мире нравов, в мире общественного поведения у нас существуют красные ограничительные линии. Это значит, что мы отвергаем вседозволенность. Но эти красные линии не распространены повсеместно и носят ограниченный характер. Для того, чтобы образовать и воспитать достойного члена нашего общества, у нас кроме прямых запретов существует множество других инструментов, которые не связаны с идеей ограничения или идеей прямого запрета. Мы хотим, чтобы представление об исповедуемых нами ценностях проявилось из самого сердца ученика, из глубины души молодого человека. Одним из этих способов являются наши религиозные обряды, наши общенациональные торжества и празднества.
Таким образом, наша иранская исламская революция предложила миру новую модель поведения. Но западный мир всё еще не понимает, что это за модель, видит в ней прямую для себя угрозу. Ему непонятен и враждебен проект, в котором религиозный мир и мир материальный, мир земных человеческих деяний находятся друг с другом в гармонии.
Но мы убеждены, что такая гармония материального и духовного — это будущее всего человечества. Упование на один только материальный мир, игнорирование высших религиозных духовных ценностей привело западную цивилизацию в тупик, породило кризис, который начался у нас на глазах, и которому нет конца. Западный мир, в котором не исповедуется принцип справедливости, чреват множеством самых разных катастроф: экономических, финансовых, экологических, социальных и военных.
..."
_
город солнца какой-то
и чем не концепция
U
Вполне концепция
T
Tommy...
а что такое концепция?
U
а что такое концепция?
Это Конь на цепи.
город солнца какой-то
и чем не концепция
и чем не концепция
Все это напоминает мне наше настоящее. Когда наши главнюки бодро рапортуют об успехах в пределах временной шкалы четверти века. Словно супер-пупер подьем они организовали впервые в истории. Но если заглянуть чуть дальше по временной шкале, то окажется, что мы только собрались выползать из задницы. Имеем такое намерение последние двадцать пять лет.
Именно поэтому в нашей исламской республике, где, казалось бы,
религиозное миросозерцание довлеет над всем, так стремительно развиваются высокие технологии, наука, светские университеты, и мы достигли столь значительных успехов в технике и благоустройстве нашей жизни.
Когда свергли шаха Пехлеви., и встал во главу Хомейни - тоже оказались в заднице относительно старых времен. В принципе они так же имеют намерение вылезти. Только дольше нас.
Авторизуйтесь, чтобы принять участие в дискуссии.