Сцена первая, дубль первый. Пятничные чтения

Доброй пятницы, господа!
Сегодняшние чтения начну со стихотворения Высоцкого, весьма забавно, а главное очень похоже отражающему последние форумские события...
Дальше же - как карта ляжет... - страждущие перейдут к склокам, культурные - к литературе и около литературному общению.

~~~~~

"На стол колоду, господа! -
Крапленная колода!
Он подменил ее". - когда?
"Барон, вы пили воду...

Валет наколот, так и есть!
Барон, ваш долг погашен!
Вы - проходимец, ваша честь!
Вы - проходимец, ваша честь, -
И я к услугам вашим!

- Что? Я не слышу ваш апарт...
О, нет, так не годится!"...
...А в это время Бонапарт,
Переходил границу.

"Закончить не смогли вы кон -
Верните бриллианты!
А вы, барон и вы, виконт,
Пожалте в секунданты!
Ответьте, если я неправ, -
Но наперед все лживо!
Итак, оружье ваше, граф?
За вами выбор, живо!

Вам скоро будет не до карт,
Вам предстоит сразиться!"
...А в это время Бонапарт,
Переходил границу.

-Да полно, предлагаю сам. На шпагах? Пистолетах?
Хотя сподручней было б вам на дамских амулетах.
Кинжал? Ах, если б вы смогли. Я дрался им в походах.
Но вы б, конечно, предпочли,
На шулерских колодах.

Вы не получите инфаркт,
Вам предстоит сразиться!"
...А в это время Бонапарт,
Переходил границу.

Не поднимайте, ничего, я встану сам, сумею.
И снова вызову его, пусть даже протрезвею.
Барон, молчать! Виконт, не хнычь! Плевать, что тьма народу.
Пусть он расскажет, старый хрыч,
Чем он кропил колоду.

Когда раскроешь тайну карт,
Дуэль не состоится!"
...А в это время Бонапарт
Переходил границу.

"А коль откажется сказать, клянусь своей главою,
Графиню можете считать сегодня же вдовою.
И, хоть я шуток не терплю, но я могу взбеситься.
Тогда я графу прострелю,
Экскьюз ми, ягодицу!"

Стоял весенний месяц март,
Летели с юга птицы.
...А в это время Бонапарт,
Переходил границу.

-Ах, граф, прошу меня простить! Я вел себя бестактно.
Я в долг хотел у вас просить, но не решался как-то.
Хотел просить наедине, мне на людях неловко,
И вот пришлось затеять мне,
Дебош и потасовку.
Ну да, я выпил целый штоф и сразу вышел червой...
Дурак? Вот как?- Что ж я готов. Итак, ваш выстрел первый.

Стоял июль, а может март,
Летели с юга птицы,
... А в это время Бонапарт
Переходил границу.

Владимир Высоцкий

Тоже хочу присоединить свои пожелания- всем!

как знал
ПОЭТ всегда пророк

а то культурные не могут страждать
и вас забанить за сепарацию

:super: Перемену- в модеры!!!
Всех забанит-перебанит- выбанит.. :-D

Да на здоровье! :-)
А поэт хорош... а как точен! :-D

нет
у меня бы жили все
и даже вы
никто не имеет права решать кому жить, кому нет
и сносить головы

Ну вот-ощастливили, и окрыленная, улетаю бегать по городу, высунув язык.. :-)

В сон мне - желтые огни,
И хриплю во сне я :
"Повремени, повремени -
Утро мудренее!"
Но и утром всё не так,
Нет того веселья :
Или куришь натощак,
Или пьешь с похмелья.

В кабаках - зеленый штоф,
Белые салфетки, -
Рай для нищих и шутов,
Мне ж - как птице в клетке.
В церкви - смрад и полумрак,
Дьяки курят ладан...
Нет, и в церкви всё не так,
Всё не так, как надо!

Я - на гору впопыхах,
Чтоб чего не вышло, -
А на горе стоит ольха,
А под горою - вишня.
Хоть бы склон увить плющом -
Мне б и то отрада,
Мне бы что-нибудь еще...
Всё не так, как надо!

Я - по полю вдоль реки :
Света - тьма, нет Бога!
А в чистом поле - васильки,
Дальняя дорога.
Вдоль дороги - лес густой
С бабами-ягами,
А в конце дороги той -
Плаха с топорами.

Где-то кони пляшут в такт,
Нехотя и плавно.
Вдоль дороги всё не так,
А в конце - подавно.
И ни церковь, ни кабак -
Ничего не свято!
Нет, ребята, всё не так!
Всё не так, ребята...

Зима 1967/1968

Красивых любят чаще и прилежней,
Веселых любят меньше, но быстрей,-
И молчаливых любят, только реже,
Зато уж если любят, то сильней.

Не кричи нежных слов, не кричи,
До поры подержи их в неволе,-
Пусть кричат пароходы в ночи,
Ну а ты промолчи, промолчи,-
Поспешишь - и ищи ветра в поле.

Она читает грустные романы,-
Ну пусть сравнит, и ты доверься ей,-
Ведь появились черные тюльпаны -
Чтобы казались белые белей.

Не кричи нежных слов, не кричи,
До поры подержи их в неволе,-
Пусть поэты кричат и грачи,
Ну а ты промолчи, промолчи,-
Поспешишь - и ищи ветра в поле.

Слова бегут, им тесно - ну и что же!-
Ты никогда не бойся опоздать.
Их много - слов, но все же если можешь -
Скажи, когда не можешь не сказать.

Но не кричи этих слов, не кричи,
До поры подержи их в неволе,-
Пусть кричат пароходы в ночи...
Замолчи, промолчи, промолчи,-
Поспешишь - и ищи ветра в поле.
ВВ
~~~~~
"Ведь появились черные тюльпаны -
Чтобы казались белые белей".

...представляете если бы всё всегда было гладко?... и сравнить было бы не с чем.
Этим и ценно разнообразие, при условии что заканчивается всё же светлой полосой.

Что значит "как"?!
Знал ,естесственно. Всегда так было.
И будет. :-)
.................................
А если иметь ввиду ВИФ, то не вижу, почему бы не иметь несколько карт в (своем) рукаве?.. Ну так, на всякий случай. ;-)
Лицемерно пошулерствовать - это же весело! :super:

Пятничного позитива всем!

Особенно веселы последствия... когда народ друг друга на штыки сажает :cool: Весело наблюдать со стороны... да, Терми? :cool:

да, да
ваша позиция давно ясна, лудомагистр
но не страдали бы при этом неповинные
от подозрений, обвинений, грязи
вот кто-то сделал и сидит, кайфово?

Думаю боязно ему... всплывёт же где-нибудь всё равно и аукнется так, что мало не покажется.

~~~
Камнем грусть висит на мне, в омут меня тянет, -
Отчего любое слово больно нынче ранит?
Просто где-то рядом встали табором цыгане
И тревожат душу вечерами.

ВВ

Будда перебирал четки. Аллах листал Коран и делал в нем пометки. Пророк Моисей был очень стар и слегка подремывал. Иисус играл с гусеницей на палочке. Он поворачивал палочку, и бедняжка, крутясь и извиваясь, старалась занять на палке исходную позицию. Она же не подозревала, что дело не в ней, а в руке, которая ею играет.

Боги знали, что впервые за все время существования Земли разговор будет идти о том, быть ей или не быть. Давно канули в Лету времена, когда человек Земли был источником сохранения Вселенной. Клетка жизни, она же клетка совести, нравственности, доброты, мудрости, справедливости и многого, многого другого – светлого и прекрасного, – была единственной силой, которая удерживала равновесие между хаосом и порядком. Но войны религий, зависть, убийства отцов, матерей и детей, уничтожение природы – все это истощило клетку жизни и до невероятной мощи напитало клетку смерти. Люди-птицы собирали людей с сохранившейся клеткой жизни и камнями-оберегами; но ничего нельзя было сделать со странами, что стояли на грани смерти от самих себя и силы в них остались только для войны. Именно в России и еще в Ливии собирались армии для «последнего, решительного боя».

И сказал Бог:
– Чистых и спорных людей мы забрали. Мы всегда утверждали, что выбор – на стороне людей и мы не имеем права принимать решение за них. Но побеждать стали худшие. Клетка смерти в них становится почти необоримой. Ты, Будда, самый равнодушный, потому среди твоих детей больше всего чистых, но и больше всего ленивых. Они не творят зла, но добра от них нет тоже. Добро – это не просто любовь, это желание строить, улучшать мир. И себя в первую очередь. Ты, Аллах, самый молодой. Ты хуже всех умеешь отличать добро от зла, ты доверчив и наивен. Твой Коран, который, я вижу, ты правишь, красив и поэтичен, но умный и глупый прочтут его по-разному. Ты запутываешь людей неточностью мысли. А наши книги должны быть ясны, как солнце на небе.

– Но это у тебя первым убийцей был Каин. Это он убил Авеля, – сказал Христос. – А мог и не убить. Разве не тобой сказано: если правая рука тебя соблазняет, отсеки ее.

– Каин – завистник, – ответил Он.

– Но где же логика? – вскричал Христос. – Оставлен-то завистник, а праведник убит.

Бог молчал. Он помнил братьев. И конечно, мог вмешаться. Но, может, именно тогда он понял всю необходимость права выбора, данного им человеку, и положился на это право. В случае с Евой был просто гнев на непослушание. И он изгнал перволюдей. Но нельзя же было гнать и проклинать каждого заблуждающегося. Человек обязан сам отличать добро от зла и знать, чего стоит он в своих мыслях и чувствах. Он не разрешил казнить Каина. Он оставил людям выбор. Он оставил им право на «да» и «нет». Иначе было нельзя. Для покорности и послушания были овцы.

– Земля, – пробурчал Будда, – все равно рано или поздно задохнется от зависти. Тогда зачем кого-то спасать сейчас? Ты разве не знаешь, как завидуют люди деньгам, славе, красоте? Меньше всего завидуют уму.

– А это, кстати, хороший признак, – сказал Моисей. – Независть уму как раз и говорит о том, что у человека осталось еще осознание собственного разума, независимого от других. И когда речь идет о достоинстве собственного ума, он не может из зависти пасть, как падает завистник, когда радуется сгоревшему дому соседа.

– Ты давно общался со своим народом? – засмеялся Аллах. – Они первые завистники чужому уму.

– Ложь, – ответил Моисей. – В них много накопилось греха, но ум их горд и свободен.

Христу не хотелось вмешиваться в разговор. Он отвечал за спасение «чистых» и экологию предназначенной для людей планеты в созвездии Змееносца, где надо было слегка снизить концентрацию озона в атмосфере до уровня, к которому привыкли земляне. Но разговора было не избежать.

– Ты мой сын, Иисус, – услышал он. – На тебя возлагал я самые большие надежды. Но ты долго был человеком. Тридцать три земных года – это целая жизнь, и естественно, что ты всегда оставался на стороне людей. Ты прощал убийц, ты не останавливал войны, ты взял на себя слишком много человеческого греха, и груз оказался непомерен. При таком грузе легко ослабеть. И ты ослабел, сын мой, тебе предстоит огромный труд, чтобы снова стать больше Богом, нежели человеком, который уничтожает сейчас сам себя. И все мы в этом почти бессильны.

– Я не бессилен, – сказал Моисей. – Я дал им знание, значит, они были предупреждены.

– Но именно твой народ за всю историю потерял больше других, значит, не все знал? Значит, предупреждены были не все? Ты забыл им сказать, что быть избранным народом не привилегия, а тяжелый долг. Твой народ заносчив, Моисей. И корыстолюбив. Это дурные свойства. И чистых среди твоих, увы, не больше, чем у других.

– Надо дать возможность людям забрать животных, – заявил Будда. – Я с этим сюда шел, но вы сбили меня с мысли.

– Планета, куда они переселяются, полна животными, – ответил Моисей.

– О чем ты? – сказал Будда. – Я о тех, кто доверчиво жил вместе с человеком и, может, единственных, кто не видел в нем зла и тем охранял от него. Домашние кошки, собаки, птицы, хомячки… Все они – врачеватели больного человечества.

– Он прав, – услышали боги Его.

– В Марокко, – обронил Аллах, – самка мула принесла детеныша. Это четвертый раз за все время существования человечества. Каждый такой случай означал, что на Землю идет большая беда.

– А то мы не знаем сами, – сказал Христос. – Потому и сидим. Потому и готовим место для переселения.

А потом Боги играли в нарды. И гусеница успокоилась на палочке, красивая такая, изумрудная, с высокими ушками-антеннами. Она еще не знала, что скорее всего именно ей придется вернуться на мертвую Землю и начинать все сначала, чтоб прошли тысячелетия тысячелетий, пока оживет Земля, и пустит корни, и появится высокий красивый мужчина, и оплодотворит мышь, которая слижет с его пениса, когда он будет спать, сладкую сперму. Потом он оплодотворит деревья, реки, и Земля станет живой.

И тут раздался легкий шелест. Так вкрадчиво ходил только один из всех. Вельзевул. Ему не позволялось приближаться. Но не тот был момент, и он вошел открыто и нагло.

– Опаздываете, мальчики, – сказал он (он был вульгарен во всем: в обращении, в одежде, в манере появляться не вовремя с видом главного гостя). – Я насчет быстроты вашего ума. Один умелец уже сообразил, как уничтожить Землю. Дивный, скажу вам, эксперимент. Сам видел. Земля погибнет раз и навсегда. И я в этот раз к этому делу отношения не имел. Но смотреть смотрел. Я туповат по части массовых убийств. Мне это скучно. А это, как они там говорят, чмо спалило город с целой свадьбой. Земля превратилась в клейкую массу, на которую нельзя ступить.

– Найти немедленно выход, – сказал Он.

– Ах ты, Боже мой! – засмеялся Вельзевул. – А зачем я там был? Вот он, умелец, – и он бросил им под ноги корявого безногого мужичонку-пиротехника.

– Тоже мне, напугал, – сказал мужичонка. – Не дал, гад, довести дело до конца.

– Ты как это сделал? – спросил Христос.

Безногий смотрел на него долго, у него даже заслезились глаза. Но это были не слезы умиления, это было последствие ранений, операций, пыток и прочих замечательных признаков прожитой жизни.

– Вы, не знаю, как вас называть, я никогда в вас не верил, сидите тут, а люди людей в клочья рвут, голодом морят, а вы как бы не виноватые, боги долбаные. А ты, – и он ткнул пальцем в Христа, – отвечай мне, дядька Христос! Сколько ты сможешь еще нести на себе человеческой мерзости? Или это брехня все – про твой непосильный груз? Может, пора его скинуть с плеч, пусть сами, говнюки, за себя отвечают?

– Твой аппаратик на чем работал? – спросил Христос, как бы не слыша обвинений.

– Озончиком балуюсь, – сказал мужик, – им, родимым.

– Тогда пошли, – сказал Христос. – Ты-то мне и нужен. На Змееносце проблемы с озоном.

Мужик хотел сказать, мол, сам иди, а мне нечем, но у него уже были ноги. И оба быстро исчезли.

– Этот парень действительно может помочь, – сказал Будда. – В прошлой жизни он был племянником Авиценны.

– Но он в гневе. Он может уничтожить и планету в Змееносце, – сказал Аллах. – Куда тогда девать людей?

– Вот у него и спроси, – сказал Будда, – у Создателя.

– Люди теряют себя оттого, что не находят дело творения. Только творчество спасает души. Он творец. Просто оказался не в своем времени. Он попал на Землю в черный час ее умирания, когда смыслом жизни стала смерть.

– Как его имя, интересно? – тихо сказал Моисей. – Чьих он кровей?

– Не ваших, – фыркнул Вельзевул. – Он из Ибн Синов. Потом стал чудью. Был финном. Стал русским. Воевал. Русский же танк, уже в другой, четвертой или пятой войне, в Афгане, раздавил ему ноги. Стал пленным калекой. Потом уже в России ходил под себя в интернатах. Приятель украл для него коляску. А калека вырастил мечту жизни – уничтожить страну-убийцу. Свадьба одного недоумка была генеральной репетицией.

– Ноги я ему дал, – гордо сказал Моисей.

– Да видели! Кто же еще, кроме тебя, такой проворный старик? – засмеялся Вельзевул. – Змееносец будет в порядке… А у Христа на душе будет еще один грех – за спаленную свадьбу, за невинно убиенных.

– Не тебе говорить! – загремел голос.

– Грешен, батюшка, грешен, – заюродствовал Вельзевул. – Прелюбодеяние, многоженство, мужеложство, табакокурение, пьянство, воровство, картежничество, жульничества всех мастей – это моих рук дело. Но я не убийца. Не побуждал, не провоцировал. Зло убийства – от самих людей, теперь и земная наука это знает. Мальчишка из России открыл-таки клетку Лилит. Зачем ты слепил человека в последний день, Бог? Ты потратил силы на природу, это – да, тут ты оказался всесилен, это у тебя получилось. Но кто же на конец недели откладывает самое важное? Даже рыб ты сделал раньше людей. А на человека у тебя сил не хватило. Черную клетку проглядел. Усталый, старый, глаза слипались. А свалил все на меня, я же и близко к первосозданию не подходил. Сына твоего, между прочим, заваленного камнями, я из смертной пещеры вынес, а ты даже спасибо не сказал. Я тебя любил, а ты сделал меня врагом. Ты любил сына и отдал его на казнь. Ты помнишь Лилит? Как, изгнанная тобой, она стала дьяволицей, как убивала младенцев, как потрошила женщин, как изменяла свой облик? Рожденные от нее изначально были убийцами. Ну, а теперь помножь их число на время воспроизведения чудовищ. На всем человечестве – черные метки. Вот они и грызут друг другу глотки, люди. А в церковь ходят, чтобы украсить Тебя цветами. Целуют Тебе ноги. Льстят Тебе и лгут. А старая ведьма хихикает из своего грота над изуверским ханжеством ничтожных человеков.
(с)


– Она же умерла, – сказал Будда.

– Да, она так ужасна в старости, что я обрушил на нее гору. Но эта фурия, ехидна вытекла из-под нее черной речкой. Живучая баба. Так что Лилит – это главная проблема. Она жива и здорова. И на вашем красивеньком Змееносце такое может начаться, что закачаешься.

Боги разошлись каждый к себе.

Буддисты-ангелы взяли свои знамена и стали петь бесконечные песни о счастье. «Замечательные ребята, – подумал Будда, – но Создатель прав: толку, как и зла, от них никакого. Они скорее мыслящие цветы, чем люди. Я их люблю и не буду переделывать. Пусть Он принимает нас такими, какие мы есть».

Моисей был краток. «Ищите чистых, – сказал он своим. – Не вздумайте продавать индульгенции, знаю я ваши штучки. Не жадничайте. Делитесь. Вас не зря били, а потому подумайте: что будет, если за грехи вас лишат избранничества? Он вами недоволен. Избранничество – это ответственность».

Умные евреи даже не стали обсуждать указание. Они тут же начали чистить собственные души.

«За это и страдают, за ум собственного опыта, – вздохнул Моисей. – Но, слава Богу, среди них немало чистых, а теперь будет еще больше».

Не, ну не нужно же доходить до фанатизма!
Я же не предлагаю подлости совершать и других подставлять. :-)

Я говорю о том, что фанатизм в честности, коим некоторые тут гордятся, и время-от-времени отличаются - ничем не лучше фанатизма в подлости.

Лукавство еще никому не помешало. Вспомните Жеглова в исполнении именно Высоцкого - он морально победил прямолинейного молодого коммуниста. Именно лукавством и хитростью. :cool:

вижу, не я один после "книжных детей" перечитываю ВВ :-)

На прения с самим
собою ночь
убив, глотаешь дым,
уже не прочь
в набрякшую гортань
рукой залезть.
По пуговицам грань
готов провесть.

Чиняя себе правёж,
душе, уму,
порою изведешь
такую тьму
и времени и слов,
что ломит грудь,
что в зеркало готов
подчас взглянуть.

Но это только ты,
и жизнь твоя
уложена в черты
лица, края
которого тверды
в беде, в труде
и, видимо, чужды
любой среде.

Но это только ты.
Твое лицо
для спорящей четы
само кольцо.
Не зеркала вина,
что скривлен рот:
ты Лотова жена
и сам же Лот.

Но это только ты.
А фон твой - ад.
Смотри без суеты
вперед. Назад
без ужаса смотри.
Будь прям и горд,
раздроблен изнутри,
на ощупь тверд.
(ИБ)

да? а я думала, что побеждал он врагов советского народа
а Жеглова учил опыту
а тут есть враги, которых надо побеждать лукавством?
хотя может враги трона...

[Сообщение изменено пользователем 22.10.2010 10:17]

Паскудными легавыми замашками. То что его воспринимают как героя для подражания достоинство гения Высоцкого, а не типажа подонка из ЧК.

[Сообщение изменено пользователем 22.10.2010 10:17]

Мне у семеныча больше всего это нравится:

Наш артист В.С.Высоцкий
Пролетает над страной.
Он теперь у нас американец
Мелиатарист лихой, ребяты,
В путь, в путь, в путь
Идем сдавать посуду,
Ее берут не всюду.
Работа нас не ждёт -
Ребята, вперёд!

:hi:

А я наивно думала, что Жеглов не победил, а проиграл.

Я всегда твердил, что судьба - игра.
Что зачем нам рыба, раз есть икра.
Что готический стиль победит, как школа,
как способность торчать, избежав укола.
Я сижу у окна. За окном осина.
Я любил немногих. Однако - сильно.

Я считал, что лес - только часть полена.
Что зачем вся дева, если есть колено.
Что, устав от поднятой веком пыли,
русский глаз отдохнёт на эстонском шпиле.
Я сижу у окна. Я помыл посуду.
Я был счастлив здесь, и уже не буду.

Я писал, что в лампочке - ужас пола.
Что любовь, как акт, лишина глагола.
Что не знал Эвклид, что сходя на конус,
вещь обретает не ноль, но Хронос.
Я сижу у окна. Вспоминаю юность.
Улыбнусь порою, порой отплюнусь.

Я сказал, что лист разрушает почку.
И что семя, упавши в дурную почву,
не дает побега; что луг с поляной
есть пример рукоблудья, в Природе данный.
Я сижу у окна, обхватив колени,
в обществе собственной грузной тени.

Моя песня была лишина мотива,
но зато её хором не спеть. Не диво,
что в награду мне за такие речи
своих ног никто не кладёт на плечи.
Я сижу в темноте; как скорый,
море гремит за волнистой шторой.

Гражданин второсортной эпохи, гордо
признаю я товаром второго сорта
свои лучшие мысли, и дням грядущим
я дарю их, как опыт борьбы с удушьем.
Я сижу в темноте. И она не хуже
в комнате, чем темнота снаружи.
(ИБ)

Леонид Ильич Брежнев очень любил фильм "17 мнгновений
весны" и каждый раз когда его показывали по телевизору
очень переживал. Особенно после показа той серии, где
радистка Кэт прячется с двумя младенцами в подвалах
разбомбленных домов. И каждый раз звонил домой лично
артистке Кате Градовой с вопросами - Как её здоровье? Как
дети? Им не грозит опасность? Молоко есть? Не нужно ли чего?
- очень переживал дедушка за жизнь младенцев. И каждый раз
Катя отвечала - Всё хорошо, дети здоровы, опасность им не
угражает, сейчас они спят.

Самое смешное, что это не анекдот. Это истинная правда.
Об этом и Лиознова, и Градова, и Тихонов рассказывали.

Реакция, в принципе, довольно распространенная,
особенно достается актерам мыльных опер. Поклонники
совершенно не в состоянии отличить актера от его
персонажа, то есть та часть поклонников, у которых
нарушения интеллекта на грани с дебилизмом. Но таких,
конечно, большинство, а среди почитателей мыльных
опер, процентов 90 чисто конкретно овощи.

Есть такое дело :-) Один из любимых... поэтов.


Отчего-то многие люди становятся овцами... и рвут в клочья равно волкам тех, кто осмелился выбирать между да и нет.

...
Мне повезло на тех, кто вместе
Со мной в стаканах ищет дно;
Чем век подлей, тем больше чести
Тому, кто с ним не заодно.

Губерман

Значит не становятся, а прикидываются. Те кто исповедывают "с волками быть по волчьи выть" не ведают смирения.



Все равно – день ли ночь на часах
С каждым днем мне милее пьяницы
С лихорадочным блеском в глазах

Здесь, под желтым солнцем ламп
Не гуляют облака
Лишь пугает по ночам
Тень великого клопа

И павлин тебе к лицу и лохмотьев бахрома
Сядем рядом, вместо нас пусть шатаются дома
Каплю огненной воды да скорей еще одну,
Видишь золотом плачу, подставляй ладони – ну!

Здесь, под желтым солнцем ламп
Не гуляют облака
Лишь пугает по ночам
Тень великого клопа

Слишком вольно ты идешь, украдут пока ничья
И дорога заметет, как лукавая змея

Здесь, под желтым солнцем ламп
Не гуляют облака
Лишь пугает по ночам
Тень великого клопа