привет, я как обычно

Горец, это Вы косили под Омара? Хорошо вышло.

Д`Ёрш - я ж просил мне не приписывать, у меня просто хороший поисковик... сам стихами не грешу - технарь..., поэтому поисковик, ну и немножко ЧЮ

а Омара Хаяма я слишком сильно уважаю, что б под него даже просто попытаться...
Не, я лучше с ним выпью...
и мне хорошо и ему приятно...

"С той, чей стан - кипарис, а уста - словно лал,
В сад любви удались и наполни бокал,
Пока рок неминуемый, волк ненасытный,
Эту плоть, как рубашку, с тебя не сорвал!"
Омар Хайям

Ещё Хайам- вот не лень ему было кропать стишата- но читать их порой- такое наслаждение!!!



Хочешь тронуть розу - рук иссечь не бойся,
Хочешь пить - с похмелья хворым слечь не бойся.
А любви прекрасной, трепетной и страстной
Хочешь - понапрасну сердце сжечь не бойся!

***

Ты в игре королева. Я и сам уж не рад.
Конь мой сделался пешкой, но не взять ход назад...
Черной жмусь я ладьею к твоей белой ладье,
Два лица теперь рядом... А в итоге что? Мат!
О.Х.

Вы в дороге любви не гоните коня -
Вы падете без сил к окончанию дня.
Не кляните того, кто измучен любовью,-
Вы не в силах постичь жар чужого огня.

Омар Хайям

Переводчик: Н.Тенигина
:-D

Почему-то вспомнилась последняя история о Ходже нассредине...

СКРОМНЯГА!
;-)

вы с Индусом напару решили меня в краску вогнать - я ж объяснял, что не получится ибо морда белизной не блещет от постоянных контактов с Изабеллой... под рубаи Хаяма...

Вина не пьющий, воздержись хотя б
Кичиться силой, перед тем, кто слаб.
Не лицемерь, ты в сотне дел повинен,
Пред коими вино - лишь малый раб.

Омар Хайям

Переводчик: Ц.Бану


[Сообщение изменено пользователем 17.07.2009 19:46]

насчет кипариса: кипарисовые шишки прекрасный инструмент для рисунков на асфальте.

а досок кипарисовых или кругляшей хотяб у вас там не завалялось...

хочу рукоделием по дереву заняться... но у нас деловая древесина ценных пород хоть кубами бери, а дощечков - нету...

не.
это было гораздо южней.

Была в форуме Аша, она бы подтвердила.

Держи меня за руку долго пожалуйста
Крепко держи меня, я не пожалуюсь.
Сердце в плену не способно на шалости.
Если не хочешь потери - молчи.
Я путь свой сама устелила пожарами,
ядом, отчаяньем, страхами, ранами,
кровью без крови, ожогами шалыми.
Не отпускай мою руку держи!

(с) Ночные снайперы, Арбенина
~~~
отрывок...из песни "Южный полюс".

Не оставляй меня одну,
Я с одиночеством не справлюсь.
И, проклиная тишину,
По собеседникам отправлюсь.
И может всякое случиться,
В чужую забреду страну.
Как не надежную границу,
Не оставляй меня одну.

(с) Татьяна Иноземцева

Не оставляй меня одну
Ору. Плевать на тишину
Иду ко дну. Иду ко дну!
Не разрешай купаться мну

:-(

а чо так зло? :-)

:-D
Аха, поехала ка я на Иткуль топиться... под шашлык, костерок и ШУмные байки окружающих ;-)

Не зло...
скучно мну :-)

хоть и скушно. все равно не надо бы до окопного стиля..а? :-D

лежу я в окопе...
и пукнуть нельзя
услышат..фашисты
погибнут друзья

вам с банзаем надо соревнование злых акынов устроить :-D

я не злюка
я добрюка
сочинять...
такая мука
не умею, а хочу
вот с утра я и ворчу :-)

[Сообщение изменено пользователем 18.07.2009 12:59]

эт видимо последствия вчерашней металлургической тусы, не?:-)
штоб развеселить - вот один из моих любимых стихов. Плюх называется

Одни любят откладывать дела в долгий ящик, а другие любят все делать сразу, и,
естественно, для каждой группы людей только собственные методы привычны и желанны,
И вот почему американская промышленность продолжает выпускать и души, и ванны.
Одни, как избалованный комфортом вельможа,
Принимают ванну в положении лежа;
Другие, стоя на позиции полярной,
Моются в позиции перпендикулярной.
Поведение людей в любых обстоятельствах зависит - я утверждаю смело -
От того, каким из вышеназванных способов они омывают свое бренное тело.
Приверженцы душа и сторонники ванн - непримиримые антагонисты
(В дальнейшем условимся их называть для краткости <ванщики> и <душисты>-).
Банщики любят себя ублажать и могут лежать в теплой ванне по часу,
Постепенно превращаясь в мыльную, пенную, мягкую, душистую розовую массу;
Наконец, неохотно восстав из пены, они ежатся и произносят: <Брр!>, хотя
атмосфера напоминает тропики и зеркало в ванной все запотело,
И слегка промокают махровой простыней свое уже не твердое, а полужидкое тело.
Вывод: ванщик - изнеженный сибарит
И ничем не будет никогда знаменит.
Другое дело - энергичный душист: он презирает роскошь и негу и подставляет
мускулистую грудь, украшенную мужественным волосяным покровом, под мощно бьющую
водную струю,
Принимая процедуру с такой же скоростью, с какой демократ пробегает глазами республиканскую редакционную статью,
После чего он бодро растирается - или, точнее говоря, раздирается - тем, что он зовет полотенцем,
Но что человек с человеческой кожей, а не с дубленой воловьей шкурой назвал бы напильником или рашпилем, который нельзя давать в руки младенцам;
В плане времени это дает сокращение
И активизирует кровообращение.
Душисты - истые спартанцы и стоики: они твердо следуют намеченной линии и
осуществляют все свои планы
В отличие от ванщиков - любителей нирваны.
Ванщик может случайно выиграть партию или даже роббер, играя в вист,
Но игру выигрывает только душист.
Порой они затевают спор о сравнительных достоинствах ванны и душа, допуская
агрессивные взаимные выпады и апеллируя к авторитетам,
Но я ограничиваюсь нейтралитетом.
Я не присоединяюсь ни к одной из сторон: как этот спор разрешить - бог ведает!
Я только хотел бы беспристрастно отметить, что, во-первых, под душем нельзя
читать, во-вторых, под душем нельзя курить и, в-третьих, нельзя помыться как
следает.

Слава Лён
Феничка
Стихотворения

«Отвяжись, Родина,
тебе самой нечего есть», —
огрызнулся Веничка,
ступая на перрон Курского вокзала прямо, но кособоко —
из петушинского рая.

«Ай-яй-яй!», —
заяйкали зайки,
невемо как затесавшиеся на небеса.
И —
как с кочки на кочку у деда Мазая —
принужденные навсегда теперь прыгать
с тучки на тучку.
Чтобы не угодить мимо —
в модную ныне голубизну.
Столь ненавистную Веничке.

«Ай-яй-яй, —
лопотали знаменитые на весь крещеный мир
подопечные деда Мазая и трупики их в лодке —
ангелочка с кудрявой головой»,
который «бегал в валенках по горке ледяной. —
Ай-яй-яй! Как безбожно ты сквернословишь, Веничка.
Ведь Родина — мать! Отчизна — мачеха! А держава — кто?»

«Кто, кто? — куй в пальто.
Хочешь жни, а хочешь куй —
все равно получишь… хлеб.
Моя матерщина — ягодки.
Ягодки-ягодички.
Есть еще порох в пороховницах и ягоды в ягодицах.
Вот и Ахматова сказала: «Ах, матом!»
вослед Вагричу Бахчаняну —
и умерла.
От стыда.
За русскую литературу при Сталине.

Да, как же при Путине-то мне не сквернословить,
зайки-ангелы?
Как не перейти на обсценную лексику?
Обесцененную зря!

Я один как перст, а кругом меня — скверна.
Кругом — одна скверна, а квадратом — другая.
А за другой — третья.
Нога.
А к чему собаке
пятое колесо? — когда кругом скверна.
«Чем дальше влез — тем меньше слов», —
со слов Ахматовой записали в 1937-ом году
Арлекин и Пьеро «Поэму без героя».
Для Коломбины».

«Как Вам не стыдно, Анна Андреевна,
писать в это время об Арлекинах?» —
укорила ее
сдуру вернувшаяся в СССР Марина.
Цветаева.
И — повесилась на крюке.
С горя и от безнадежности.
От безнадежности и до самоубийства.

«Я вот что скажу вам, ангелы.
Не ангелы вы на самом деле.
Зайцем вы прокатились по небесам.
Ну, разок прокатились и — будя!
Слезайте с подножки.
За вами пришло ГПУ — подножку подставило.
Это Николай Эрдман написал за «Веселых ребят»:

Однажды ГПУ пришло к Эзопу,
и хвать его — за …

То — то.
Посему проще мне объясниться с Родиной напрямую.
И с патриотами — тоже:

Раздавили на улице гадину.
а она ведь любила Родину.

С 1918 года ты, Родина, напоминаешь мне труповозку.
Сама ты большая не в меру,
а людишки у тебя пошли — мелкие.
Как горох.
И все мельче год от году,
все сморщеннее,
все неказистей.
Заблудились они в необъятных твоих просторах,
Соловки и Сибирь включая с Чукоткой:
блудили — блудили,
и — заблудились.

И как зайцев,
сгрудившихся в наводнение на островке,
лупит людишек твоих по башке дедушка Ленин,
лупит.
По сей день лупит,
И кидает трупики в лодку.
На реке Лене.
На Ленских приисках.
Попрыски молодецкие — ископыть богатырская! —
все кануло в Лену.

А ведь чего только не было:
и Святая Русь, и Москва — Третий Рим, и народ — Богоносец.
А тут еще Лев Толстой пишет свое евангелие.
И Блок посоветует сотрудничать с Лениным.

Деревню свою с голодухи
людишки твои, Родина, покинули.
Но и в городе есть нечего — нет ничего.
Голод не тетка — душа не сосед.
«Сосет под ложечкой — мочи нет», —
без ложки скромности,
заявляет Василий Васильевич Розанов
плотское тогда до буквальности
свое желание:
хлебца!
Есть хочется, а еды нет.
Есть? — нет. Есть? — нет: семь бед — на обед.
И память у них, людишек-то твоих, Родина, отшибло.
Воспитательница в детском саду
вынула за уши из корзинки зайца
и спрашивает у детей: кто это?
Все молчат, сказать чего — не знают.
Лишь один, самый умный,
еврейский по лицу судя вроде бы мальчик,
а не по паспорту,
рискнул решиться ответить —
головой,
садовой:
«Неужели это — дедушка Ленин?»

«Садись: два! — ответ неправильный.
Значит, ты — новый русский?
И фамилия тебе — Абрамович?
И живешь ты не на Чукотке, а в Лондоне?
И болеешь ты не за «Спартак», а за «Челси»?
И русский ты начинаешь забывать —
все по-аглицки норовишь ответить.

«Сын за отца не отвечает урок Магаданский.
А русский и впрямь скоро станет
мертвым языком. Как прусский.
Как латынь и греческий».

«Да, какой ты сын — пасынок ты уже, пасынок!
А вот Родину нашу — жаль».

«Да не жалей зря!
Родины у нас так много, что,
потеряв 1/6 часть суши,
мы сохранили еще 6/7».

«Да! — сколько ее ни обрезай,
Родина наша все равно остается Империей:
с Чечней в подбрюшье и
с Биробиджаном в ж...пе».

«Империей-то империей, да парией и изгоем.
В Европе и Азии.
В Евразии.
В Азиопе!»

«Нет, мы тоже движемся в страну Мальборо.
Где верхом, где пешком,
где и на карачках».

«Вы-то спешились и спешите,
да вас там — не ждут.
Мимо сидора да в стену!
Черепаха ежа не выпередит».

«Но у нас царица Небесная! — заступница».

Ну, вот и сказке конец.
Сколько бы веревочке ни виться,
все равно концы — в воду:
Богородица накрыла Россию своим Покровом.
Переждали, казалось, беду.
Подняли плат —
а России-то нету.

Протянул любезный Веничке
Василий Васильевич
листок свой пожелтелый от времени — все-таки 1918 год — бумаги.
А там и написано:
«С лязгом, скрипом, визгом
опускается над Русскою Историею
железный занавес.

«Представление окончилось».
Публика встала.
«Пора одевать шубы и возвращаться домой».
Оглянулись.
Ни шуб, ни домов не оказалось».
http://magazines.russ.ru/ra/2009/6/le14.html

Впервые страшно умирать -
Тут датский принц сказал всё точно.
и во-вторых - не спишь опять
и бытие опять непрочно.

А в третий раз - как новый год:
как будто весело, но скучно.
Не стоит гоношить народ -
в сторонке, сам, благополучно.

А дальше - просто. каждый день
Рождает новой жизни тень.

А я, уставший умирать,
Их за...лся убивать.

У меня засохла кишка,у меня опустела башка
Я закрючил свои мозги,я тащюсь от дурной тоски
Я руками залез в г...о,я сломаю своё окно

Я хочу умереть молодым

Я устал выгонять себя вон,я устал слышать траурный звон
Я устал сторожить кресты,я устал получать п...ы
Я рыдаю от ваших речей,я желаю стать стаей грачей

Я хочу умереть молодым (с)

мда... и самому не нравится...