Нескромное обаяние буржуазии
T
Total 
14:34, 19.11.2008
А мой прадед, Иван Яковлевич, с 1905 по 1942 год проработал ассенизатором при городской психбольнице.
Фотография из Фотогалереи на E1.ru
Куйбышевская психбольница Наркомздрава РСФСР.
В графе "Происхождение" всегда писал "из ассенизаторов мы"...
Это быдло или все же как?
Фотография из Фотогалереи на E1.ru
Куйбышевская психбольница Наркомздрава РСФСР.
В графе "Происхождение" всегда писал "из ассенизаторов мы"...
Это быдло или все же как?
14:36, 19.11.2008
А мой прадед, Иван Яковлевич, с 1905 по 1942 год проработал ассенизатором при городской психбольнице.
И кого он там ассенизировал?
П
Полосатая_Матраца
14:37, 19.11.2008
Это быдло или все же как?
Ваще-то я полагала что быдлость определяется манерами поведения, но не профессией..
Б
Безрюмки-Встужева 
15:07, 19.11.2008
«Это про меня!»
Интеллигентские добродетели
Елена Веселая
Лет 25 назад по телевизору довольно часто показывали встречу в Останкинской студии с академиком Лихачевым. На вопрос, кого можно считать интеллигентным человеком, Дмитрий Сергеевич ответил в том смысле, что интеллигентность — единственное качество, которое нельзя имитировать или подделать, и именно поэтому люди, не обладающие этим качеством, ненавидят обладающих.
«Это же про меня!» — подумали тут многие и приосанились на диване.
Это было еще до того, как в широком постсоветском обиходе процвел солженицынский термин «образованщина», согласно которому не каждый человек с высшим образованием мог считаться интеллигентом.
Интеллигентность подразумевала некий набор ценностей и добродетелей. Академик об этом ни словом не обмолвился, но аудитория-то не только их знала, но и была согласна, что им можно и нужно завидовать. Список, если и существовал, всегда был то ли засекречен, то ли сожжен, то ли съеден перед прочтением. Носители этого тайного знания с детства слышали о том, что такое хорошо и что такое плохо. И главной провинностью или же символом жизненной неудачи служила измена идеалам «прослойки». Как можно им изменить? Не поступив в институт («Учись, деточка, а не то будешь всю жизнь разгружать вагоны!»), попав в армию («Там из тебя сделают идиота!»), поклоняясь мамоне («Деньги в жизни — не главное, главное — идеалы!»), женившись или выйдя замуж за «человека не нашего круга».(Русская Жизнь)
Интеллигентские добродетели
Елена Веселая
Лет 25 назад по телевизору довольно часто показывали встречу в Останкинской студии с академиком Лихачевым. На вопрос, кого можно считать интеллигентным человеком, Дмитрий Сергеевич ответил в том смысле, что интеллигентность — единственное качество, которое нельзя имитировать или подделать, и именно поэтому люди, не обладающие этим качеством, ненавидят обладающих.
«Это же про меня!» — подумали тут многие и приосанились на диване.
Это было еще до того, как в широком постсоветском обиходе процвел солженицынский термин «образованщина», согласно которому не каждый человек с высшим образованием мог считаться интеллигентом.
Интеллигентность подразумевала некий набор ценностей и добродетелей. Академик об этом ни словом не обмолвился, но аудитория-то не только их знала, но и была согласна, что им можно и нужно завидовать. Список, если и существовал, всегда был то ли засекречен, то ли сожжен, то ли съеден перед прочтением. Носители этого тайного знания с детства слышали о том, что такое хорошо и что такое плохо. И главной провинностью или же символом жизненной неудачи служила измена идеалам «прослойки». Как можно им изменить? Не поступив в институт («Учись, деточка, а не то будешь всю жизнь разгружать вагоны!»), попав в армию («Там из тебя сделают идиота!»), поклоняясь мамоне («Деньги в жизни — не главное, главное — идеалы!»), женившись или выйдя замуж за «человека не нашего круга».(Русская Жизнь)
П
Полосатая_Матраца
15:13, 19.11.2008
Зато у Вас будет шанс, показать ему что такое настоящий секес
А понт? Мне-то с каких фигов показывать кому-то что-то кроме кузькиной матери? Я вот не поняла юмора..
Б
Безрюмки-Встужева
15:13, 19.11.2008
Keep smiling
Офисные добродетели
Людмила Сырникова
Главная добродетель среднего класса — добродетель совсем не хитрая. Заключается она лишь в том, чтобы быть средним классом. Быть тем, чего, по общему мнению, нет. Или почти нет, но оно вот-вот должно появиться, только все никак не появится. Быть основой экономики цивилизованного государства. Быть как на Западе. Быть как у людей.
Быть самой широкой целевой аудиторией. Быть основной группой налогоплательщиков, которые за свои же собственные деньги имеют право. Быть главной политической опорой действующей власти, которая эту власть сама выбрала и сама же не переизберет, если что. Быть теми, с кем считаются. Быть наиболее страдающим от финансового кризиса сегментом. Быть наиболее тонкой (в России) прослойкой. Быть надеждой и опорой, но все же в большей степени надеждой.
За пятнадцать капиталистических лет Россия пришла к тому, что роль страдающего народа в интеллигентском сознании перешла к среднему классу. Глашатаи среднего класса поклонялись интеллигентским кумирам — Чубайс с Гайдаром ездили в гости к Окуджаве, трезвоня об этом на всю страну и показывая себя по телевизору. Интеллигенция, в гроб сходя, благословила, и с тех пор средний класс есть самое ущемленное, самое уязвимое, самое страдающее, самое бесперспективное (наподобие апельсинов в северных широтах), самое несчастное и девиантное, что только может быть в России. Первое время средний класс отождествлялся с демократией. Давайте восклицать, друг другом восхищаться, высокопарных слов не надо опасаться. Газета «КоммерсантЪ» разговаривала с читателем латинскими крылатыми фразами. Этот дискурс обладал весьма продолжительным временным континуумом, иллюзия сделалась уже очевидной, но с ней не хотели расставаться. Так до сих пор никто и не воскликнул (даже в газете «КоммерсантЪ»): Mala tempora currum!
А ведь давно пора. Потому что о главной своей добродетели — быть средним классом — средний класс давно забыл, если вообще когда-либо знал.
А что осталось? В общем-то, ничего особенного, ничего выдающегося не осталось. Все как у людей.
Важной добродетелью среднего класса является соблюдение правил приличия. Главным правилом приличия считается хорошее настроение. Улыбка — звериный оскал капитализма — в любое время и в любом месте. Сотрудники корпорации, улыбаясь, едут в тесном лифте в 9 утра и желают друг другу приятного дня. Включая компьютер и занимая свое рабочее место, они улыбаются и на вопрос: «Как дела?» отвечают: «Прекрасно». Расходясь по домам, они улыбаются из последних, казалось бы, сил и желают друг другу «приятного вечера». Нет ничего, что звучало бы в офисе или в телефоне с большей частотой, чем пожелания хорошего дня и приятного вечера. Эти кальки с английского, вполне органично звучащие по-русски, кажутся тем не менее совершеннейшими варваризмами, потому что лицемерие претит русскому человеку. Он не умеет улыбаться, встретившись с незнакомцем глазами, он не умеет желать хорошего дня, а на вопрос «как дела?» он начинает и в самом деле рассказывать, как у него дела. Светскость из салонов и романов перекочевала в офисы, а вовсе не в квартиры. Обитатели квартир — вместо того чтобы составить смычку с обитателями офисов — составили смычку с обитателями очередей. «Чё вылупился?!» — кричат им в очереди. «Быдло!» — отвечают они. И те, и другие уверены, что день удался. В самом деле, к чему им пожелания хорошего дня.
Вот то-то и оно, знала бы дающая классовому слободскому врагу свой последний и решительный бой в очереди интеллигенция, во что превратился средний класс, порождение вчерашних любителей Окуджавы.
Он утратил духовность. Не в том смысле, что предпочитает Окуджаве песню «Я не такой, как все, я работаю в офисе». И не в том, что не выходит на демонстрации, призывающие очистить Москву от Церетели. Все это, в конце концов, дело вкуса, — справедливо считает интеллигенция. Но духовность как участливость, духовность как отзывчивость, духовность как душевность — эти свойства русского народа, а значит, и русского среднего класса, безвозвратно утрачены. На смену им пришло невмешательство в частную жизнь, полагаемая этим самым средним классом колоссальной, фундаментального свойства добродетелью.
Ни один представитель среднего класса не станет обсуждать прыщавую секретаршу, сохнущую по экспедитору. Или отечного генерального директора, загремевшего в больницу с неприятным заболеванием. Или зарплату коллег. Конечно, конспирологи уверены в том, что и стенокардия директора, и вагинальная секреция секретарши, и спермотоксикоз семнадцатилетнего экспедитора, и уж тем более «размер компенсации» сидящего за соседним столом менеджера среднего звена — все это живо интересует каждого представителя среднего класса, интересует до такой степени, что дома, в мрачной и таинственной темноте, менеджеры устраивают спиритические сеансы, выведывая у духов Рокфеллера и Моргана размеры компенсаций и прочую частную информацию, мастерят из воска фигурки начальства, в которые затем яростно втыкают булавки, а также смешивают золу с мочой, привораживая неприступных экспедиторов. Но пусть вся эта слободская конспирология будет уделом слободских конспирологов, начитавшихся газеты «Жизнь». Реальная жизнь далека от этих примитивных моделей. У интеллигенции другое развлечение — пытаясь выстроить конструкцию тайного частного бытия менеджера, интеллигенция подходит к этому ответственному делу со всем — немалым — накопленным европейской культурой опытом экзистенции. В Германии клерк-людоед отрезал своему любовнику, тоже клерку, половой член и съел его. Отрезание и поедание было произведено с полного согласия жертвы, зафиксированного документально. Телеведущий спрашивает людоеда в зале суда: «Вы не голодны?» Людоед смеется. А вы читали, читали Эльфриду Елинек? Это то же самое, что Франсуаза Саган, только гораздо, гораздо честнее.
Менеджеры в галстуках ползают на коленях перед строгими госпожами на конспиративных квартирах, едят дерьмо, стонут и канючат: «Бей меня по мудям!», а после, наутро, приняв душ и смыв с себя дерьмо, направляются в офис: «Хорошего дня!» Едучи в лифте, они думают только о дерьме, только о расчлененке, только о хлещущей крови и вытянутых жилах.
Но на лицах их сияют фальшивые улыбки, сквозь сахарные, тщательно отбеленные зубы доносятся фальшивые слова. Бедные, бедные заблудшие овечки, — думает начитавшаяся Сорокина интеллигенция. Интеллигенция никак не соблюдает правила невмешательства в частную жизнь — она сделала вмешательство культурным кодом, трендом, направлением, она размахивает Мишелем Уэльбеком и сладостно, страстно и неостановимо копается в грязном белье горячо любимого ею, неизменно защищаемого ею среднего класса. И разница состоит в том, что если средний класс и думает о крови и дерьме, то о своем дерьме, а интеллигенция — всегда о чужом, она извечно лезет не в свое дело, интеллигент — это кошмарная помесь вуайериста со сплетником, для которого, как и для бабки на лавочке у подъезда, нет границ и дверей, но сфера его интересов куда шире бабкиной.
Всех этих неприятных особенностей представитель среднего класса, скромный менеджер, лишен, вместо них у него — сплошные добродетели. Главная из которых, конечно, состоит в кротости — в том, что он позволяет относиться к себе как к ребенку — бессловесному, несознательному и чахоточному. Он есть, и вместе с тем его нет..(Русская Жизнь)
Офисные добродетели
Людмила Сырникова
Главная добродетель среднего класса — добродетель совсем не хитрая. Заключается она лишь в том, чтобы быть средним классом. Быть тем, чего, по общему мнению, нет. Или почти нет, но оно вот-вот должно появиться, только все никак не появится. Быть основой экономики цивилизованного государства. Быть как на Западе. Быть как у людей.
Быть самой широкой целевой аудиторией. Быть основной группой налогоплательщиков, которые за свои же собственные деньги имеют право. Быть главной политической опорой действующей власти, которая эту власть сама выбрала и сама же не переизберет, если что. Быть теми, с кем считаются. Быть наиболее страдающим от финансового кризиса сегментом. Быть наиболее тонкой (в России) прослойкой. Быть надеждой и опорой, но все же в большей степени надеждой.
За пятнадцать капиталистических лет Россия пришла к тому, что роль страдающего народа в интеллигентском сознании перешла к среднему классу. Глашатаи среднего класса поклонялись интеллигентским кумирам — Чубайс с Гайдаром ездили в гости к Окуджаве, трезвоня об этом на всю страну и показывая себя по телевизору. Интеллигенция, в гроб сходя, благословила, и с тех пор средний класс есть самое ущемленное, самое уязвимое, самое страдающее, самое бесперспективное (наподобие апельсинов в северных широтах), самое несчастное и девиантное, что только может быть в России. Первое время средний класс отождествлялся с демократией. Давайте восклицать, друг другом восхищаться, высокопарных слов не надо опасаться. Газета «КоммерсантЪ» разговаривала с читателем латинскими крылатыми фразами. Этот дискурс обладал весьма продолжительным временным континуумом, иллюзия сделалась уже очевидной, но с ней не хотели расставаться. Так до сих пор никто и не воскликнул (даже в газете «КоммерсантЪ»): Mala tempora currum!
А ведь давно пора. Потому что о главной своей добродетели — быть средним классом — средний класс давно забыл, если вообще когда-либо знал.
А что осталось? В общем-то, ничего особенного, ничего выдающегося не осталось. Все как у людей.
Важной добродетелью среднего класса является соблюдение правил приличия. Главным правилом приличия считается хорошее настроение. Улыбка — звериный оскал капитализма — в любое время и в любом месте. Сотрудники корпорации, улыбаясь, едут в тесном лифте в 9 утра и желают друг другу приятного дня. Включая компьютер и занимая свое рабочее место, они улыбаются и на вопрос: «Как дела?» отвечают: «Прекрасно». Расходясь по домам, они улыбаются из последних, казалось бы, сил и желают друг другу «приятного вечера». Нет ничего, что звучало бы в офисе или в телефоне с большей частотой, чем пожелания хорошего дня и приятного вечера. Эти кальки с английского, вполне органично звучащие по-русски, кажутся тем не менее совершеннейшими варваризмами, потому что лицемерие претит русскому человеку. Он не умеет улыбаться, встретившись с незнакомцем глазами, он не умеет желать хорошего дня, а на вопрос «как дела?» он начинает и в самом деле рассказывать, как у него дела. Светскость из салонов и романов перекочевала в офисы, а вовсе не в квартиры. Обитатели квартир — вместо того чтобы составить смычку с обитателями офисов — составили смычку с обитателями очередей. «Чё вылупился?!» — кричат им в очереди. «Быдло!» — отвечают они. И те, и другие уверены, что день удался. В самом деле, к чему им пожелания хорошего дня.
Вот то-то и оно, знала бы дающая классовому слободскому врагу свой последний и решительный бой в очереди интеллигенция, во что превратился средний класс, порождение вчерашних любителей Окуджавы.
Он утратил духовность. Не в том смысле, что предпочитает Окуджаве песню «Я не такой, как все, я работаю в офисе». И не в том, что не выходит на демонстрации, призывающие очистить Москву от Церетели. Все это, в конце концов, дело вкуса, — справедливо считает интеллигенция. Но духовность как участливость, духовность как отзывчивость, духовность как душевность — эти свойства русского народа, а значит, и русского среднего класса, безвозвратно утрачены. На смену им пришло невмешательство в частную жизнь, полагаемая этим самым средним классом колоссальной, фундаментального свойства добродетелью.
Ни один представитель среднего класса не станет обсуждать прыщавую секретаршу, сохнущую по экспедитору. Или отечного генерального директора, загремевшего в больницу с неприятным заболеванием. Или зарплату коллег. Конечно, конспирологи уверены в том, что и стенокардия директора, и вагинальная секреция секретарши, и спермотоксикоз семнадцатилетнего экспедитора, и уж тем более «размер компенсации» сидящего за соседним столом менеджера среднего звена — все это живо интересует каждого представителя среднего класса, интересует до такой степени, что дома, в мрачной и таинственной темноте, менеджеры устраивают спиритические сеансы, выведывая у духов Рокфеллера и Моргана размеры компенсаций и прочую частную информацию, мастерят из воска фигурки начальства, в которые затем яростно втыкают булавки, а также смешивают золу с мочой, привораживая неприступных экспедиторов. Но пусть вся эта слободская конспирология будет уделом слободских конспирологов, начитавшихся газеты «Жизнь». Реальная жизнь далека от этих примитивных моделей. У интеллигенции другое развлечение — пытаясь выстроить конструкцию тайного частного бытия менеджера, интеллигенция подходит к этому ответственному делу со всем — немалым — накопленным европейской культурой опытом экзистенции. В Германии клерк-людоед отрезал своему любовнику, тоже клерку, половой член и съел его. Отрезание и поедание было произведено с полного согласия жертвы, зафиксированного документально. Телеведущий спрашивает людоеда в зале суда: «Вы не голодны?» Людоед смеется. А вы читали, читали Эльфриду Елинек? Это то же самое, что Франсуаза Саган, только гораздо, гораздо честнее.
Менеджеры в галстуках ползают на коленях перед строгими госпожами на конспиративных квартирах, едят дерьмо, стонут и канючат: «Бей меня по мудям!», а после, наутро, приняв душ и смыв с себя дерьмо, направляются в офис: «Хорошего дня!» Едучи в лифте, они думают только о дерьме, только о расчлененке, только о хлещущей крови и вытянутых жилах.
Но на лицах их сияют фальшивые улыбки, сквозь сахарные, тщательно отбеленные зубы доносятся фальшивые слова. Бедные, бедные заблудшие овечки, — думает начитавшаяся Сорокина интеллигенция. Интеллигенция никак не соблюдает правила невмешательства в частную жизнь — она сделала вмешательство культурным кодом, трендом, направлением, она размахивает Мишелем Уэльбеком и сладостно, страстно и неостановимо копается в грязном белье горячо любимого ею, неизменно защищаемого ею среднего класса. И разница состоит в том, что если средний класс и думает о крови и дерьме, то о своем дерьме, а интеллигенция — всегда о чужом, она извечно лезет не в свое дело, интеллигент — это кошмарная помесь вуайериста со сплетником, для которого, как и для бабки на лавочке у подъезда, нет границ и дверей, но сфера его интересов куда шире бабкиной.
Всех этих неприятных особенностей представитель среднего класса, скромный менеджер, лишен, вместо них у него — сплошные добродетели. Главная из которых, конечно, состоит в кротости — в том, что он позволяет относиться к себе как к ребенку — бессловесному, несознательному и чахоточному. Он есть, и вместе с тем его нет..(Русская Жизнь)
Б
Безрюмки-Встужева
16:03, 19.11.2008
Ужасный текст
да ужас
видать кто-то в очках и шляпе ей сильно насолил
и как она их отделяет средний класс от интеллигенции, не одного качества понятия, по-моему
16:18, 19.11.2008
и как она их отделяет средний класс от интеллигенции, не одного качества понятия, по-моему
Вот именно. Из разных плоскостей. Могут пересекаться, могут нет.
10:52, 20.11.2008
Переменка, где Вы только находите такие длинные тексты? И как у Вас хватает терпения их еще и читать? :о))
Х
Хрупаков
10:53, 20.11.2008
И как у Вас хватает терпения их еще и читать?
А иногда даже писать..
10:56, 20.11.2008
А иногда даже писать..
Ни разу не видела собственноручных переменкиных простыней. :о)) Наоборот, всегда все лаконично.
Х
Хрупаков
10:59, 20.11.2008
Мне, иногда, кажется, что кое-что написано самой Переменой под псевдонимом.
ЗЫ Это комплимент))
[Сообщение изменено пользователем 20.11.2008 11:20]
ЗЫ Это комплимент))
[Сообщение изменено пользователем 20.11.2008 11:20]
Б
Безрюмки-Встужева
12:14, 20.11.2008
Переменка, где Вы только находите такие длинные тексты? И как у Вас хватает терпения их еще и читать? :о))
и это еще не длинные
вот надысь не хватило терпения прочитать все обсуждение с Синими носами
Ни разу не видела собственноручных переменкиных простыней. :о))
некогда
и смогу ли, мой жанр - реплика с места
я в коротком присутствии тут, даже если открыт форум
зашла, увидела, вякнула, не подумав, не прочитав как следует, что тут написано
Мне, иногда, кажется, что кое-что написано самой Переменой под псевдонимом.
вот спасибо, но это не так
Нет, вряд ли, не тот слог.
не тот, я какими-то обрубками пишу
12:25, 20.11.2008
А что хорошего, чтобы много бастовали? Ни поехать, ни полететь.
Вам - ничего. Вам задали корму - так жуйте.
Но тогда возникает справедливый вопрос: коли страна такая плохая,
что ж в ней так жить-то и мучиться? Не логичней ли уехать в Самую Лучшую Страну?
Да фу на Вас. Возникает такой вопрос: если эти люди, любимыее Вами образины, довели мою землю до такого скотского состояния, не логичнее ли им самим убраться с моей земли в дружественные им Гондурас, Иран, Северную Корею, Южную Осетию, Венесуэлу? Глядишь, и земля моя чище станет.
Народ, а не плебс. Вообще-то, это называется демократия.
Демократия в аду, а на небе царство.
"насчет воли народа...
вы не согласны с тем, что народ в массе своей путина поддерживает?
не согласны?
тогда вы не знаете россии"
Поддерживает, конечно.
Путин потому что гумус, и народ гумус.
В подавляющем большинстве
есть две России, в одной Путин с Брежневым, в другой
Аввакум, Мандельштам и Стругацкие. Усиление одной означает
унижение другой, и наоборот
одна из них "поднимается с колен", а другая вообще
к чертям сдохла в 1991-м году
"народ" это мифологический персонаж
и (как мифологический персонаж) народ
хочет батюшку царя Путемедведева и повесить за
яйца Саакашвили, а демократию в рот даёт бал
этот образ соотносится с действительностью, но лишь отчасти
реально ж никакого "народа" нет, есть трусливые мешки с гумусом
вроде того же Житинского
вертел я такую демократию сами знаете на чём
Вы со своей немецкой демократией образца 1938 года завязывайте, а то пахнет гумусом.
[Сообщение изменено пользователем 20.11.2008 12:28]
12:29, 20.11.2008
Вам - ничего. Вам задали корму - так жуйте.
Хамство признак слабости.
Возникает такой вопрос: если эти люди, любимыее Вами образины, довели мою землю до такого скотского
состояния, не логичнее ли им самим убраться с моей земли в дружественные им Гондурас, Иран, Северную Корею, Южную Осетию, Венесуэлу?
Я полагаю, что лучше заниматься обустройством своей жизни, чем указывать другим, чего им делать.
12:33, 20.11.2008
Я полагаю, что лучше заниматься обустройством своей жизни, чем указывать другим, чего им делать.
Прошу Вас отнести это прежде всего к себе. Указывайте детишкам и мамочке своей куда и как им ехать
Хамство признак слабости.
Из Ваших уст это комплимент.
13:38, 20.11.2008
Люблю эту фразу своего любимого Розенбаума (кстати, завтра у него концерт, на который я не попадаю :о(((( ) *Не всякий интеллигентный человек является приличным человеком*.
13:41, 20.11.2008
Матраца, Вы недооцениваете Гамбини. Для чистоты эксперимента, он придет в темную комнату и будет молча показывать свою интеллигентную быдловатость. Поступательными движениями.
Йех. Антуан для меня - гений чистой красоты, не надо так о нём. :о) И это я совершенно искренне.
T
Total
13:44, 20.11.2008
поклоняясь мамоне («Деньги в жизни — не главное, главное — идеалы!»
Аффтар не понимает, видимо, что "поклоняться мамоне", это "Деньги в жизни - главное".
И последующий текст аналогично путаный, эмоционально окрашен, бессвязен и ангажирован. Все грехи в нынешнем мире совершают офисные клерки.
13:58, 20.11.2008
Люблю эту фразу своего любимого Розенбаума (кстати, завтра у него концерт, на который я не попадаю :о(((( ) *Не всякий интеллигентный человек является приличным человеком*.
Как прав Саша по отношению к самому себе
14:16, 20.11.2008
Не думайте, что я стану пускаться с Вами в какие-то диалоги.
Зачем Вы допускаете диалог со мной?
Авторизуйтесь, чтобы принять участие в дискуссии.