Рассказики...

И какой же выход ?

Зачастую не очень приятный

не можешь изменить ситуацию, измени отношение к ней (с)

точно)))

Авария.

И вот ты жил, жил… жил, жил… и дожил. И вот тебе уже 20 или 25, или 30, или 35, или 40, или 45, или 50, или 55, или 60, или 65, и так далее лет. И ты живешь, но не чувствуешь себя ни молодым, ни старым. Ты все время чувствуешь себя… нормальным. Просто вокруг тебя молодые или старые люди, а ты – нормальный. И вот в таком вот возрасте вдруг застал тебя вечер, который лепит лобовое стекло снегом и дождем, и «дворники» не справляются и от этого все вечерние огни тянутся струями по лобовому стеклу… И еще ты прищурил глаза, и от этого фонари дают такие длинные-длинные лучи, а между ресниц застряла слеза. И эта слеза – это же самая лучшая линза, самая лучшая оптика для того, чтобы увидеть всю свою жизнь насквозь.

Но ты мчишься по вечернему городу, добавляешь газ и мчишься, гонишь свой автомобиль… Потому что если тебе 20 или 25, или 30, или 35, и так далее лет… должен же быть у тебя к этому возрасту свой собственный автомобиль! И вот ты летишь, а вокруг много-много машин… и вдруг отчетливо, но при этом очень спокойно почувствуешь, что где-то рядом, в этом потоке, с той же скоростью, что и у тебя… мчится твоя смерть.
А как выглядит эта смерть? Это же не какая-то страшная, старая, тощая женщина в черных одеждах с косой. Нет, нет. Это нормальный человек, которому тоже 20 или 25, или 30, и так далее лет. Просто у него какой-то свой возраст, и свой период в жизни. И может быть он просто не проверил тормоза, или наоборот проверил, но выпил водки, потому что у него тоже в ресницах застряла слеза, но ему не хочется видеть свою жизнь насквозь… И вполне возможно, что вы, точнее ты - смерть для него.

Но ты спокоен. Потому что… а чего бояться? Ведь ты же сам держишь руль своего автомобиля, и тебе уже 20 или 25, или 30, и так далее лет. И ты уже много раз спокойно доверял свою жизнь пилотам самолетов, которых ты даже не знаешь, никогда не видел, и не увидишь. И диспетчерам… и машинистам. И если к твоим 20 или 25, или 30, или 35, и так далее годам у тебя уже есть дети… Ты приводил их к врачам, и отдавал своего маленького человека этим людям…

Ты спокоен, ты за рулем. И если рядом с тобой, в твоем автомобиле, кто-то сидит… кто-то… просто человек, то ты знаешь, что заботишься о его жизни гораздо сильнее, чем о своей. И поэтому ты спокоен. Хотя всегда где-то сбоку, или впереди, или сзади, но рядом, и с той же скоростью мчится твоя смерть.

А какая разница, сколько ты прожил - 20 или 25, 30 или 35, или 40, и так далее лет – это не важно. Тебе-то, ведь, кажется , что ты живешь уже очень давно. Всегда. И на твоем надгробии между датами жизни и смерти будет тире. И это тире у всех одинаковой длины. Вне зависимости от того, прожил ты 20 или 25, или 30, или 35……… И, конечно же, это тире будет намного короче, чем те лучи, от вечерних фонарей, которые так вытянула и видоизменила твоя слеза. Маленькая слеза, застрявшая между ресниц.

позвольте внести свою лепту_)) (Лепта;-)

Ярко красными и жёлтыми листьями падала осень
Эта последняя осень была настолько солнечной, как будто знала, что ей суждено быть последней. Листья кружились и падали на асфальт, закрывая серое полотно ковром осеннего золота. Их было так много, а они всё падали и падали, как будто отчаянье порыва и было смыслом их жизни – жизни в полёте, ради тёплого ковра осени.
И пусть каждый из них мечтал взлететь вверх, туда, где плещётся бескрайнее море небес, но был обречен, упасть, увлекаемый силой притяжения бескрайности Земли, планеты, скованной заплатами цивилизации.
Он прожил пору расцвета, когда, подобно бутону цветка, тянулся к солнцу, сбрасывая с себя материнскую опёку, тянулся и наполнялся любовью солнца. Он был согрет теплом, он был не одинок. Потом, вобрав всю зелень лета, возмужал, и вены звенели от ощущения жизни бьющейся в них. Он что-то увидел и что-то познал, он что-то пропустил, и не прочувствовал, но он прожил, это лето самым счастливым листочком в этой микро вселенной, отведённого ему мира. Его беспокоило лишь одно, это то голубое, то синее, бесконечное небо. Ведь вот оно, лети, но не вниз, а вверх. Почему лишь облакам суждено быть частью вуали прикрывающей эту синеву и почему ему нельзя стать её частью? Он прожил и знал, что должен уходить, его время пришло, но лишь небо осталось для него смутной несбывшейся мечтой. Падала осень, листья срывались и падали вниз. И он тоже сорвался, потому, что так суждено, ведь каждому листочку уготован полёт. Он взмыл чуть вверх навстречу своей мечте и его пронзил солнечный луч. Лучик улыбнулся ему и наполнил его жилы тёплым светом. Листочку стало хорошо и спокойно, он с удивлением понял, что стал таким же золотым, как луч. Сделав вираж, он начал свой полёт вниз, туда, где его ждала Земля, ожидающая его солнечного тепла. Полёт закончился, Листочек долетел до Земли и стал частью тёплого ковра осени. И последнее что пришло в голову, очень обрадовало его….я лежу и смотрю на Небо.. а в нём отражается Земля, а значит и я, отражаюсь в нём и являюсь частью всеобщего…..прожить жизнь в полёте не так уж и мало, быть частью дарящей тепло – уже счастье, любить – это чудо.
_)))

тада уш и мне позвольте:

***
Визгливый скрип тормозов, иступлённые крики прохожих и безмерный ужас охвативший меня, в последний миг моей короткой, и наверно никчемной жизни.
И провал, провал в тупую, безвозвратную чёрную бездну.., которая никогда не сможет стать цветной, цветной и желанной, как жизнь!

***
Я УМЕР! Да, да, чёрт возьми, я действительно умер! Я это понял сразу, когда увидел необъятный мир сверху, вдоль нескончаемого горизонта и поперёк всей вселенной! Ещё никогда я не ощущал его настолько красивым и насущно желанным! Нет, даже не так… безмерно ЖЕ ЛА Е МЫМ!!! Бесконечно, щемяще, до пламенных, обжигающих искр моей витающей души.
Мне страшно. Что ожидает меня дальше? Впрочем, что может меня уже ожидать..?
Меня нет, я не существую боле. Никогда мне не увидеть, играющего во дворе в футбол, моего шебутного сына, запыхавшегося и раскрасневшегося от азарта. И не убрать с заспанного личика моей любимой, ещё крохотной дочери, пахнувших наливными яблоками, светло-мандариновых, присыпанных тёплыми бликами золота, волос, сонно рассыпанных на мягком облаке подушки.
Я смотрел на мир и понимал, насколько я его не замечал, не чувствовал раньше. Не замечал потрясающего своей красотой заката, переливающегося цветными оттенками спелых гранатовых бусинок и переспевшей вишни. Я теперь больше не намокну от тёплого, весеннего дождя, пахнувшего сырым сеном.
И больше никогда не почувствую сонного, уютного утра, играющего солнечным лучом, в запутавшихся, давно не стриженных моих волосах.
Мне не поспорить о политике, с рассудительным, иногда до полного бешенства, отцом. И никогда, никогда, не обнять свою полную, тёплую, розовощёкую и добродушную мать. Она не переживёт того, что меня больше нет!
И я никогда больше не проснусь от запаха душистого, ароматного кофе, сваренного заботливыми руками моей жены!
И я вообще никогда больше не проснусь.
Ни-ког-да…
Мне хотелось плакать, но слёзы не могли катиться по моим щекам… впрочем, у меня не было больше щёк… только ощущения их присутствия. Душа рыдала и боялась, боялась всего, что может её ожидать. Это всё, что у меня теперь осталось, вот такой небольшой багаж… Мне недостаточно было его. Не достаточно! Мне так хотелось жить! Мне так хотелось вдохнуть утренний воздух, наполненный ароматами цветущих растений и утренней, прохладной зари. Я смотрел на радугу, но она не звала меня любоваться ею, да и любоваться в одиночку больно и неинтересно…
Я один! Никто не слышит моего отчаяния, не видит моего ужаса, никто не пожалеет меня! Я хватался за жизнь, но мне плохо это удавалось. Душа моя содрогалась крупной, неутихающей дрожью, но я всё равно ощущал её, своим, уже не существующим телом! Я кричу, кричу, кричу… До хрипоты, до судорог в моих голосовых связках, я ещё чувствую их, чувствую, как наяву. Мне кажется, что от моего иступлённого крика у меня идёт горлом кровь. Нет не идёт, а хлЫщет…
Но меня всё равно не слышат, не слыша-а-а-т! Безумный, отупляющий ужас, холодящий конечности, которых более нет…
***
Визгливый скрип тормозов, иступлённые крики прохожих и безмерный ужас охвативший меня, в последний миг моей короткой, и наверно никчемной жизни.
И провал, провал в тупую, безвозвратную чёрную бездну, которая никогда не сможет стать цветной, цветной и желанной, как жизнь!
Обратная «отмотка плёнки», как на видео,- я всегда памятью возвращаюсь к этому моменту…
Грузовик, ужас охвативший меня и крик, мой последний обезумевший крик!!!
***
- Ты чего, чего так кричишь?- трясла меня за плечи, моя милая, так мною сейчас любимая жена.
- Что произошло?! Тебе что-то неприятное приснилось?- участливо спрашивала она. А я тупо смотрел на неё и счастливо, безудержно улыбался.
- Чему ты улыбаешься?- удивлённо-растерянно, поинтересовалась она.
- Вы не передумали сегодня идти в кино? – спросил я, вытирая со лба выступившие от тяжёлого сна, капельки холодного пота.
- В кино? Да нет,- растерянно протянула она.
- Я же детям обещала сводить их на вторую часть «Ледникового периода» или ты забыл?- удивилась ничего не подозревающая супруга.
- Нет, не забыл… А ты знаешь, я с вами пойду! Семья же всё таки…
- С нами?! А футбол?! И потом… ты никогда и никуда с нами не ходил,- совсем растерялась она, - Хотя впрочем, конечно пойдём, дети будут очень рады, да и я тоже… Вот только, как ты футбол-то пропустишь?
- Футбол? А ну его к чертям, в повторе посмотрю! Или у Ваньки счёт узнаю в конце концов.
Жена ошарашено смотрела на меня, как будто видела меня впервые.
- Конечно, конечно… но… всё же не понятно, что случилось-то?!- вконец озадачилась она.
- Я передумал. Я просто передумал.

***
Я много передумал за этот короткий, но яркий сон,- размышлял я, крепко обнимая свою «половину».

(с) Алла Чимшит Москва. Апрель 2006г.
взято отсюда http://www.proza.ru/author.html?allantv

ещ оттуда http://www.proza.ru/texts/2007/01/19-53.html
копировать не буду - многа букаф, каму интересно - почитает. тема таже - ценность человеческой жизни и тех, кто рядом

Я уснул, обняв супругу, Дусю нежную мою.
Снилось мне, что я кольчугу, щит и меч себе кую.(с)

ты наверна читал первую и последнюю строчку сего творения...

А какую надо было?

еще оттуда: http://www.proza.ru/texts/2006/03/14-50.html
особенно понравилась фраза из каментов "правильное мнение всегда у тех, кто делит торт..." (с)



хозяин-баран...ээээ, барин, то есть!
некоторые читают и между строк ;-)

Между строчек только точки после буквы Х

Обращение к лучшим людям планеты Земля

Дорогие мои сумасшедшие
под чужие крыши забредшие
приходите ко мне домой
эй ростки стебельки неокрепшие
эй богини приют не обретшие
эй бездельник с душой хромой
собирайтесь ко мне домой
я зову вас не на лечение
не готовлю вам развлечение
не базарить не песни выть
а уметь сумасшедшим быть
Настоящий
Чудной
Сумасшедший
как подсолнух зимой расцветший
дарит солнцу свои лучи
и не надо его лечить
если кто-то с собой не справляется
пусть отрада в него вселяется
да поможет нам Благодать
с темной силищей совладать
Настоящий
Живой
Сумасшедший
в подземелье звезду нашедший
как вода побеждает сталь
как травинка пробьет асфальт
а которые мельтешат
и действительность отражают
ад рождают и в ад спешат
сумасшедшие им мешают
мельтешащий имеет снедь
сумасшедший умеет сметь
он и с Богом затеет шуточки
он займет у Него три минуточки
он прорвется к Нему в кабинет
а Его там и вовсе нет
Богу сиднем сидеть не нравится
и тогда он домой отправится
и заботиться станет о том
чтобы кактус раскрыл бутон
чтобы котик на солнце жмурился
чтобы хмурый чудак расхмурился
чтобы смерти чихнув в оскал
одуванчик пробил асфальт (с)

ПРО ТИГРЕНКА
За спиной неся зеленый ранец через буреломы и дожди,
шел по лесу вегетарианец со значком "Гринписа" на груди.
Рис проросший по пути жевал он, запивая струями дождя,
ставил себе клизмы на привалах, шлаки по системе выводя.
Шел вперед от края и до края, песни пел, молился без конца,
комаров-эндемиков гоняя с доброго усатого лица.
И, живя в гармонии и мире, двигался туда, где видел дым:
так как вел он месяца четыре слежку за геологом одним.
Говоря по-правде, между нами, был геолог этот всех дрянней:
из консервных банок ел руками трупы уничтоженных свиней,
спирт глотал из пластиковой фляги, песни непристойные орал,
мусорил окурками в овраге и месторождения искал.
Этому подонку было надо, чтоб в тайгу бурильщики пришли
и достали всяческого яда из планеты-матушки Земли.
Чтоб железный грейдер раз за разом растоптал листочки, шишки, мох,
кислород сменился смрадным газом и комар-эндемик передох...
Шел геолог по тайге, скотина, в душу ей плевал, как в унитаз,
а ему смотрела строго в спину вегетарианских пара глаз.
Часто думал вегетарианец: погоди, преступник, вот те хрен!
И мигал его зеленый ранец, отправляя сводки в CNN.
Как-то раз геолог с диким смехом вынул из кармана острый нож
и убил тигрицу ради меха - или ради мяса, не поймешь.
И ушел бесчувственный подонок, напрочь позабыв о малыше.
Но остался маленький тигренок с травмою психической в душе.
Обреченный умереть без мамы, он лежал и плакал, чуть дыша.
Вегетарианец - лучший самый - взять решил с собою малыша.
Он не дал погибнуть организму: рисом он делился с ним как брат,
пробовал поставить даже клизму, но тигренок клизме был не рад.
К счастью, оказался путь недолог. Подлеца возмездие нашло
и тайгою был убит геолог: шишка кедра весом в пять кило
сорвалась и стукнула всей массой по башке с размаху. Раза два.
Остро пахли спиртом и пластмассой клочья мозгового вещества.
Словно у природы сдали нервы. Бац! В тайге раздался смертный стон...
Облизнулись жужелицы, черви, и пошли на труп со всех сторон.
Выбили таежные синицы подлецу бесстыжие глаза.
Мозг сквозь дырку выпила куница. Обкусала ухо стрекоза.
И четыре волка ближе к ночи раскатали кости между ям.
Кое-что на них оставив, впрочем, пожевать голодным муравьям.
А когда останки скрыла хвоя и в тайге опять настала тишь,
из кустов ближайших вышли двое: вегетарианец и малыш.
Ранец пискнул и прямой наводкой через спутник, что вверху повис,
весть благую (с качественной фоткой) передал торжественно в "Гринпис".
С чистою душою, без заботы двинулись домой три пары ног:
это шли сквозь чащи и болота вегетарианец и зверек.
Вскоре показались рельсы БАМа и далекий путь в Москву, назад.
Где-то там ждала старушка-мама - в коммуналке, с окнами на МКАД.
В пять часов утра явился к маме с маленьким тигреночком у ног,
пахнущий тайгой и комарами сорокадвухлетненький сынок.
В коммуналке, за сортиром прямо, в комнатке с плакатами "Гринпис",
с человеком и старушкой-мамой жил тигренок, поедая рис.
Запивал его водой из крана и взрослел, нагуливал бока,
с помощью клопов и тараканов восполняя дефицит белка.
Лишь глубокой ночью ближе к часу, глядя из окошка с высоты,
всей душой желал он скушать мяса. Всей душой ребенка-сироты.
Что ни говори, такую травму пережить способен мало кто.
Вы представьте, если б вашу маму покромсал геолог на пальто?
А за дверью от сортира справа жил сосед - поганый человек.
Тунеядец, пьющий на халяву, алкоголик, хам и бывший зэк.
С ног до головы в наколках черных. Все при нем боялись рот открыть.
Забывал он свет гасить в уборной, мусор не трудился выносить.
Пол не мыл по графику в квартире, не платил за общий телефон.
А еще любил курить в сортире и плевать любил с балкона он.
И тигренку иногда до боли он напоминал того, в тайге,
- с бородой, пропахшей алкоголем, с маминою шкуркою в руке...
И когда однажды - злой, недобрый - он домой ввалился пьяный в слизь,
пнул тигренка сапогом под ребра и унизил фразой "киса, брысь"...
То случилось всё само собою, не успел раздаться даже крик:
все татуировки как обои ободрал тигренок в тот же миг.
Пальцы на руках с наколкой "коля"... Жесткая небритая щека...
Почечки со вкусом алкоголя... Легкие со вкусом табака...
Из-под двери комнаты налево день за днем тянулся странный дым.
Жил там безработный парень Сева с другом - несомненно голубым.
Волосы немытые, сережки, кольца и булавки на брови,
кактус запрещенный на окошке, психотомиметики в крови.
Жили плохо - ни любви ни дружбы, запершись от всех в углу своем:
просто было от военной службы им косить удобнее вдвоем.
Крики, сцены ревности и ссоры, а под вечер - брали шприц большой
и кололи в вену мухоморы, и глотали марки с анашой.
Рев колонок, крик Кобейна Курта, звон шприцов и хруст колимых вен
- затихало это лишь под утро, несмотря на стук из разных стен.
Просыпались наглецы к обеду, шли на кухню словно дурачки,
рвали на страницы Кастанеду и вертели тут же косячки.
В теплую погоду, даже летом, не могли квартирные жильцы
босиком пройти до туалета - натыкались пятки на шприцы.
Даром мать эколога, старушка, завуч школы, ветеран труда,
умоляла их не брать из кружки челюсти вставные никогда.
Нет, куда там! Челюсти соседки каждый день они из кружки - хвать!
И давай толочь свои таблетки чтоб в садах и школах продавать!
Но однажды ночью на приходе оба подлеца исчезли вдруг.
Так и не поняв, что происходит. Думая, что это страшный глюк.
А тигренку вскоре стало худо. И примерно через полчаса
чертики полезли отовсюду, в голове возникли голоса,
на полу открылись люки, ямы, потолок стремительно кривел...
А в окне раздался шепот мамы, где всегда обычно МКАД ревел.
Ломит лапки, онемела шкурка, голова болит, ну просто тьфу...
Закусить пришлось соседом-чуркой - тем, что жил всегда в стенном шкафу.
Чурка жил в шкафу вперед ногами много лет, как бросил свой Кавказ.
Торговал на рынке сапогами, норовя обвесить всякий раз.
Кушал шаурму с бараньим жиром и любил в метро кататься он,
где искал нетрезвых пассажиров чтоб спереть какой-нибудь смартфон.
А потом, присев на подоконник, цокая и открывая рот,
тыкал вилкой в чей-то наладонник, двигая иконки взад-вперед.
Проживая вечно без прописки, сделав из квартиры склад мешков,
он водил к себе друзей и близких, и в чужих кастрюлях делал плов.
Домогался женщин, даже маму - ту, что завуч, ветеран труда.
Фундаменталистскому исламу он при этом верен был всегда.
И в шкафу своем, гнилом и шатком, там, где жил уже не первый год,
может статься, он хранил взрывчатку, может статься, даже пулемет.
Но прыжок - и жилистое тельце ухнуло в тигриное нутро.
И смартфонов дорогих владельцы снова могут водку жрать в метро.
Так пришла зима. Застыли реки. Жил тигренок тихо день за днем,
лишь случались изредка флэшбэки - типа голос мамы за окном.
Как-то раз в подобную минутку из-за ностальгии - не со зла
- он пошел и скушал проститутку. Ту, что в дальней комнате жила.
Все в районе знали тетю Розу, а исчезла Роза - ну и пусть.
Тысяча одну срамную позу знала извращенка наизусть.
Развращала молодых студентов, и пенсионеров, и детей.
И врала, что у интеллигентов толще, выше, крепче и длинней.
Хвасталась расценкой поминутной, и в деньгах, похоже, знала толк:
был тариф рублевый, и валютный, а порой давала даже в долг.
Ошивалась в барах, на вокзалах - с жуткой мордой, на ногах кривых...
Но хвалилась Роза, будто знала всех мужчин столицы как своих.
Родинки, размеры ягодицы, их привычки, характерный смех –
знала всех политиков столицы (или же врала, что знает всех).
Мол, когда-то с этим было проще, в молодости, мол, была стройна.
И берется отличить на ощупь Путина и Ельцина она...
Так и покушалась на святое! Так и распускала мерзкий слух!
Это ж надо выдумать такое! Впрочем, кто их знает, потаскух.
Так почти очистилась квартира. Кто в последней комнате живет?
В той, что возле самого сортира? В той, где из сортира только вход?
Где всегда темно и сыровато, где лишь стол и койка у дверей?
Там живет помощник депутата - олигарх, ворюга и еврей.
С помощью серьезных махинаций он украл в стране всю власть давно.
И в Международной Лиге Наций все признали, что мужик - говно.
Ищут подлеца все службы в мире, но не получается найти.
Ищут в каждом доме и квартире - если комнат более пяти.
Ищут на Рублевке, на Садовом, ищут в Мавзолее и Кремле,
под Рязанью, Тверью и Ростовом. Ищут в каждой точке на земле.
Ищут в Эквадоре и на Крите, в Чили и на острове Бали.
Пару раз искали в Антарктиде, но замерзли быстро и ушли.
Ловко обманув все службы мира, олигарх последних года три
прятался в каморке у сортира - извращенец, тигр его дери.
В общем, так и получилось вскоре: негодяй, ворюга и еврей
вдруг исчез однажды в коридоре, наступив на хвост судьбе своей.
За окном весна, сосулька тает, МКАД вдали ревет как самолет.
И тигренок снова ощущает, что ему белков недостает.
По квартире погулял немного, но вернулся в комнату опять.
И понюхал маму-педагога - не со зла, а просто, чтоб понять.
Мама спит. Рука большая, в складках. Вкусная она? Пожалуй, нет.
Эти руки ставили в тетрадках двойки и колы все сорок лет,
в школах обучая даже дуру (что там дуру, даже дурака!)
прелестям родной литературы, таинствам родного языка.
Даром не прошли для них уроки. Где теперь ее выпускники?
В интернете дуры пишут блоги. В блоги дурам пишут дураки.
А потом на "Грелку" всей толпою ломятся как тараканы в дом...
Господи прости, гамно какое! Впрочем, ладно. Сказка не о том.
Педагог, отдавший детям душу! Педагог, даривший людям свет!
Можно ли теперь такого кушать? Наш тигренок думает, что нет.
Жестко и невкусно, пахнет мелом, желчью, авторучкой и доской.
Ничего подобного не ел он, и не видит пользы никакой.
Если ты давно измучен рисом, что за польза в меле и доске?
Если полосатый организм день за днем мечтает о белке?
На полу, укрывшись полотенцем, между батареей и стеной
вегетарианец сном младенца спит и видит сон зеленый свой.
Тигр замер, постоял немного, сделал осторожно шага два...
И лизнул ему на пробу ногу. Тьфу, сплошная соя и трава!
Кто живет в гармонии, в покое, кто не пьет, не курит, не шалит,
рис и сою ест, и всё такое - тот из них почти и состоит.
В доме не найти приличный ужин. Тигр вышел в коридор и лёг.
Вдруг - сама открылась дверь наружу, приглашая выйти за порог!
Запах мяса! Спины! Ягодицы! Ноги, руки, яйца, голова!
Граждане зажравшейся столицы! Теплая, весенняя Москва!
Кушай, тигр, всякого подонка! Медленно, со вкусом, не спеша!
Так как это сказка для ребенка, то концовка крайне хороша!


[Сообщение изменено пользователем 20.07.2007 09:48]

1.
- Е6ать-колотить! - сказал Сталин. - Атомная бомба! Берия скромно потупил
глазки. Курчатов немного запоздал, но тоже потупил и стал нервно дергать
себя за бороду.
- Это что же, взрывается? - спросил Сталин, постучав трубкой о железный бок
бомбы.
- Еще бы, товарищ Сталин! - ответил Курчатов, чувствуя, что вопрос направлен
к нему. - Как... Как даст!
- Как пиZданет! - поддержал Берия.
- Вот ведь придумали, - сказал Сталин, затягиваясь. - А что, сильно
взрывается?
- Я же говорю, товарищ Сталин - как даст!
- Как пиZданет! - снова поддержал Берия и сделал за очками страшные глаза,
как бы говоря, что уж если пиZданет, так в самом деле пиZданет.
- А что думает товарищ Жуков?
Жуков вроде задремал, но вовремя очнулся.
- Полезная вещь, - сказал маршал, звеня орденами. - Армии нужная.
- Так, - мудро заметил Сталин. - Но надо ее испытать. Да, товарищ Ворошилов?
- Обязательно, Коба, - поддержал железный нарком.
- А на ком? На жи/ах?
- На жи/ах не стоит, - смело сказал Берия. - Мы на них уже газы испытывали.
Как-то нечестно получается.
- В самом деле, в самом деле, - задумался Сталин, выпуская паровозные клубы
дыма. - Обидеться могут евреи, да. Спасибо товарищу Берия за своевременное
замечание. Вы, кстати, сами-то не ж/д будете, товарищ Берия? Сталин, как
водится, удачно пошутил, и все засмеялись. Смеялись, потрясая бородами,
Калинин и Курчатов, хихикал Жуков, хохотал Ворошилов, а Берия тонко
улыбнулся и сказал:
- Нет, товарищ Сталин, я мингрел.
- Мингрел - уй на печке грел, - еще раз удачно пошутил Сталин, и общество
еще немного посмеялось. Наконец Сталин звякнул трубкой по бомбе и заметил:
- Посмеялись - это хорошо, но мы не решили, на ком испытывать нашу атомную
бомбу.
- На японцах? - вопросительно спросил Ворошилов. - Японцев пленных у нас
много, да и война еще не кончилась, новых наловим. Немцы с той войны тоже
еще остались.
- Немцы с японцами народ испытанный, - сказал Сталин. - Немцев с японцами мы
уже били. Атомную же бомбу надо испытать на какой-то нации, которая нами со
стороны бития еще не изучена. Правильно говорю, товарищ Курчатов?
уй бы Курчатов возразил.

[Сообщение изменено модератором 23.07.2007 14:49]

2.
Бомбу положили в самолет и повезли бросать. В самолете сидели пилоты: трижды
Герой Советского Союза товарищ Кожедуб и трижды Герой Советского Союза
товарищ Покрышкин. Командиром экипажа был Кожедуб, потому что он во время
войны сбил 62 самолета противника, а Покрышкин - всего 59. Поэтому Кожедуб
грубо сказал Покрышкину, беседовавшему с техниками:
- Хорош пиZдеть, товарищ Покрышкин! Пора лететь бомбу бросать!
- Извини, товарищ Кожедуб, - сказал Покрышкин и залез в самолет.
Кожедуб повернул ключ зажигания, нажал на педаль, дернул рычаги, и
краснозвездный самолет понесся по бетонной полосе секретного аэродрома.
- Вот и улетели, - сказал Ворошилов, смахнув слезу.
Самолет летел очень высоко. Кожедуб даже задремал от однообразия пейзажа за
окном, а Покрышкин со скуки стал читать стихи:
- Поздняя осень. Грачи улетели.
Лес обнажился, поля опустели.
Только не сжата полоска одна.
Грустную думу наводит она...
- Что за стихи читаешь, товарищ Покрышкин? - спросил, не открывая глаз,
Кожедуб.
- Товарища Сталина стихи, чьи же еще, - ответил Покрышкин.
- Ну-ну. Ты порули пока, а я вздремну. Лететь-то далеко еще?
- Километров тысячу пятьсот, - сказал Покрышкин, сверившись по карте.
- Ну и подремлю. Разбуди, как бомбу кидать станешь.
"А вот уй тебе", - подумал Покрышкин мстительно.

[Сообщение изменено модератором 23.07.2007 14:50]

3.
Бомбу решили сбросить на Америку, в этом была великая идея товарища Сталина.
Но он никак не мог догадываться, что Трумэн тоже построил атомную бомбу, и
везут ее как раз сбросить на СССР. Даже не на СССР, а на Москву, чтобы убить
товарища Сталина и Политбюро. Но Трумэн никак не мог догадываться, что
товарищ Сталин и Политбюро уже уехали в большое подземное бомбоубежище,
которое построили как раз в надежде, что сука Трумэн-таки решит сбросить
атомную бомбу. Самолет под управлением американских пилотов "Энола Гей"
летел как раз навстречу советскому самолету. "Энола Гей" назывался так
потому, что на борту его летели пи/арасы. Это не удивительно, потому что в
Америке всегда было много пи/арасов, так что найти подходящих среди летчиков
не составило труда. В этом была тонкая издевка Трумэна над советским
народом. Мол, прилетят американцы, сбросят бомбу и погибнет Сталин и все
Политбюро. Русский народ наутро узнает об этом из газет и скажет друг другу:
"Слыхали? Американцы-то товарища Сталина разбомбили и все Политбюро с ним!"
- "Вот пи/арасы!" А там и правда пи/арасы. Вот же обидная оказия какая. В
общем, пи/арасы летели навстречу советскому самолету Кожедуба и Покрышкина,
слушая Глена Миллера, а советские пилоты о том никак не подозревали. Курс
самолетов пересекался примерно над Японией.

[Сообщение изменено модератором 23.07.2007 14:52]

4.
- Смотри, товарищ Кожедуб! - сказал Покрышкин, толкая командира ногой в бок.
- Смотри: самолет!
- Это еще что такое? - удивился Кожедуб, открыв глаза. В самом деле,
навстречу летел большой самолет, с виду американский.
- Это американцы летят, товарищ Кожедуб, - усилил его подозрения Покрышкин.
- В нашу сторону летят! А за нами - Москва!
- Ну-ка мы у них спросим, - принял решение Кожедуб и открыл форточку.
- Эй, мужики! - заорал он по-американски, высунув голову. - Куда летим?
"Так мы ему и скажем", - подумали американцы, а вслух сказали:
- Да так. Катаемся.
- Мы тоже, - соврал Кожедуб, а сам отметил, что под хвостом американского
самолета подвешена здоровая бомба, небось атомная. Спрятавшись внутрь, он
сказал Покрышкину:
- Атомную бомбу везут, пи/арасы. Звони товарищу Сталину.

[Сообщение изменено модератором 23.07.2007 14:52]

5.
Товарищ Сталин сидел в подземном бомбоубежище и спорил с Ворошиловым,
пиZданет бомба или не пиZданет, когда подошел телефонист и сказал:
- Вас, товарищ Сталин.
Сталин строго спросил:
- Кто?
- Это Покрышкин, товарищ Сталин! - торопливо заговорил в трубке пилот. - Тут
американцы, товарищ Сталин! Они, пи/арасы, тоже бомбу везут!
- Что же вы стали над ней в отупении? - спросил Сталин.
- Да мы летим, товарищ Сталин! Просто задержались. Как-то нехорошо
получается...
- Мда... Ну, погодите там немного, я посоветуюсь с товарищами.
Прикрыв ладонью трубку, Сталин сказал:
- Покрышкин звонит. Говорит, американцы тоже бомбу везут, пи/арасы.
- Сбить, - сказал Ворошилов. - Сейчас истребительный полк поднимем.
- Все бы тебе сбить, - сказал ворчливо Сталин. - Это и дурак может.
Давай-ка вот что. Наберите мне по второму телефону Трумэна. А сам трубку
открыл и говорит Покрышкину:
- Вы там их задержите ненадолго, а мы решение примем.
- Слушаюсь, товарищ Сталин!

[Сообщение изменено модератором 23.07.2007 14:53]

6.
Покрышкин закрыл трубку ладонью и сказал Кожедубу:
- ПиZди что хочешь, товарищ Кожедуб, а надо американский самолет задержать.
Товарищ Сталин решение принимает. Кожедуб опять высунулся в форточку и
говорит:
- Эй, мужики! А что это у вас под хвостом висит?
- Бомба, - говорят американцы.
- А чего большая такая?
- Да так, - отвечают американцы, - просто. А у вас?
- И у нас тоже, - говорит Кожедуб.
Внизу японцы собрались, думают, что такое. Стали из зенитных орудий
стрелять, да все зря - самолеты-то высоко. Император Хирохито позвал
камикадзе, велел им лететь и вражеские самолеты сбить. Но камикадзе,
известное дело, пока ритуальные песни спели, сакэ выпили, повязки
повязали... Японцы, одно слово.

[Сообщение изменено модератором 23.07.2007 14:54]

7.
Тем временем Сталина соединили с Трумэном.
- Алло, мистер Трумэн?
- Мистер Сталин? Как здоровье, как погода?
- Вашими молитвами. Тут вот какое дело - самолетик наш один летел... над
Японией...
- Ну так на здоровье.
- А тут ваш навстречу...
- Так война у нас с ними.
- А бомба зачем?
- Так война у нас с ними! У вас тем более тоже бомба.
Американцы-пи/арасы Трумэну тоже позвонили, ясное дело.
- Так война у нас с ними, - сказал Сталин. - Сейчас бомбу на них и бросим.
- Так бросайте.
- Нет уж, вы первые!
- А вы обманете.
- Мы?! Хоть раз обманули?!
- Да до уя.
- И вы до уя.
- А вы коммунисты, коммунистам верить нельзя.
- А вы буржуи, буржуям верить тоже нельзя, еще Ленин так велел.
- Ваш Ленин .удак!
- А ваш Линкольн ж/д и пи/арас, а Вашингтон гондон, а Джефферсон дол6ое6, а
своей конституцией жопу подотрите в день независимости. И вообще, пошел на
уй. Сейчас трубку положу, - мудро сказал Сталин. На это Трумэн не нашелся
что сказать и помолчал.
- Хорошо, мистер Сталин, - сказал он. - Мы бомбу бросим. Но и вы бросайте!
- Бросим-бросим, - заверил Сталин.

[Сообщение изменено модератором 23.07.2007 14:56]

8.
Американцы в самом деле бросили бомбу и полетели домой. Бомба упала и как
пиZданет! Наутро японцы по всей стране вышли читать газеты и говорят друг
другу: "Слыхали? Американцы на Хиросиму бомбу кинули!" - "Вот пи/арасы!".
А там и правда пи/арасы. Вот же обидная оказия какая, даже для японцев,
даром что желторылый народец.
А наши дальше летят над Японией.
Тут Трумэн звонит Сталину и сердито так говорит:
- Алло! Мистер Сталин! Это нечестно!
- Нае6ал! Нае6ал! - обрадовался Сталин.
- Это недостойно, - говорит Трумэн.
- Мало ли.
- Мы так не договаривались.
- И .ули?
- Вы тоже обещали бомбу бросить!
- А не бросили. Щас на вас скинем, ха-ха!
- Тогда мы на вас другую бросим! У нас еще есть!
- Секунду, мистер Трумэн, мне надо посоветоваться с Политбюро, - сказал
Сталин, посерьезнев.
- Очень даже может быть, что у них вторая бомба есть, - сказал Берия,
выслушав.
- А у нас разве нет?
- Пока нет, товарищ Сталин, - испугался Курчатов. - Но скоро сделаем!
- Поздно, - махнул рукой Сталин. - И что будем делать?
- Давайте там и сбросим. Я ж говорил, на японцах испытаем, - предложил
Ворошилов.
- Ну ладно. Только не сразу. Пускай Трумэн там немного пообсирается, -
сказал Сталин и снова связался с Трумэном.
- Алло, мистер Трумэн? В общем, мы думаем.

[Сообщение изменено модератором 23.07.2007 14:57]

9.
Краснозвездный самолет кружил на Японией, вырабатывая остатки горючего.
Трижды геройский экипаж доедал последнюю банку тушенки, когда с земли
наконец пришло сообщение: ".уячьте где поближе. Сталин".
- Что там у нас? - обрадовался небритый Кожедуб, подтягивая поближе карту. -
Так... Осака... Йокосука... Нагасаки...
- Что-то у них все суки да ссаки, - брезгливо сказал Покрышкин, облизывая
банку изнутри. - Какая там ссака последняя была?
- На-га-саки, - прочел Кожедуб.
- Вот и пиZда им, - сказал Покрышкин, нажимая кнопку.

[Сообщение изменено модератором 23.07.2007 14:58]

10.
Так в 1945 году не случилось атомной войны между двумя великими державами.