суботнезопойноя
s
strim
тоже значит пьешь и жрешь
конечно, чо я собака чтоли, пельмени без водки жрать
S
_Samiro4ka_
скоро тусы медленно переползут в поликлиники
знакомая ситуация, да?
Т
ТН14
матрицу реши
пить каждый может
пить каждый может
S
_Samiro4ka_
пить каждый может
пить тоже надо уметь))
К
Килограмм ежиков
Никто не ужрат)) Даже позавидовать некому)) Знаки докатились до трезвости
S
_Samiro4ka_
Знаки докатились до трезвости
или просто стали тщательно скрывать
З
Злыдняснобка
[Сообщение удалено пользователем 03.12.2018 15:33]
S
Shcodik
Никто не ужрат)) Даже позавидовать некому)) Знаки докатились до трезвости
Кто ужрат, уже наверно писать не в состоянии.
К
Килограмм ежиков
или просто стали тщательно скрывать
Да кого там!
Не говори! Даже я при памяти
Ты самая главная, кто портит погоду
Кто ужрат, уже наверно писать не в состоянии.
Ну лбом по клавиатуре то можно разок клацнуть
хочу предложить вам один фрагмент, попробуйте его прочитать, без юмора
‘’Снова снедает нас жажда исканий, и мы выполняем начальное условие: самоограничение, без которого мы ничего не можем, поскольку являемся всем. «Все» и «ничто» здесь, разумеется, одно и то же, ибо тот, и только тот, кто является всем, ничего не может. В совершенстве — а это непременный наш атрибут, если нам не захочется, как теперь, временно от него отказаться, — нет ни стремлений (ведь оно-то и есть конечная цель), ни поисков (ведь совершенство есть всеотыскание), ни мыслей (коль скоро все помышлено сразу). Способностью — которой мы не раз уже пользовались, — ограничивать нашу безмерность мы обязаны нашему всемогуществу. Всемогущество проявляется лишь как отказ, отречение от чего-то, поскольку связано с выбором; даже если бы мы воплотили мириады замыслов разом, даже если бы мы повелели: «Да будет все!», и тем самым повторили себя (что, впрочем, мы не раз уже делали), — это ничего не изменит: никакое увеличение не способно нас увеличить, прирастание мощи не сделает нас сильнее. Бесконечность, сложенная с бесконечностью, даст в итоге лишь бесконечность.
Вот доказательство — математически точное — того, что разрастанием мы ничего не достигнем. Может ли то, что не имеет границ, иметь их еще меньше? Всемогущество — стать всемогущественнее? Остается одно: уменьшать себя, редуцировать; только так, исходя из ущербности, мы можем отдаться исканиям, подверженным неустанному риску; западни подстерегающих повсюду противоречий подчас милее застывшего совершенства, и мы вверяемся им, а не ему.
Мы отрекаемся от полноты, дабы испытать нечто новое, коль скоро, будучи полнотою всего, мы все испытываем, кроме ощущения неизвестности. Мы пускаемся в путь, хотя наша память запечатлела несчетные тропы подобных странствий; не первый раз мы посещаем ее владенья, и каждым таким вторжением только запутываем лабиринты бездны, самой собою заполненной, саму себя возносящей, бездны, имя которой — мы; а всемогущество и всеведенье на этом пути сомнительными оказывались союзниками.
Некогда мы пожелали отыскать наше начало. Исходя, как всегда, из состояния совершенной полноты, мы понимали, что никакого начала не было, ведь начало означает вхожденье во время, подобно тому как граница — вхожденье в пространство; мы же способны творить и то и другое, будучи им неподвластны. И все-таки, неудовлетворенные вечностью, мы погружались в глубины памяти, пока не отыскали начало по мерке нашей безмерности. Начало было, ясное и бесспорное, оно появилось как ответ на вопрос — но откуда? Конечно, его породила сама постановка вопроса, оно возникло из нашего переизбытка, всемогущество наше, чересчур уж охотно, сотворило его! Было ли истинным это начало? Что за вопрос, обращенный ко всемогуществу…’
‘’Снова снедает нас жажда исканий, и мы выполняем начальное условие: самоограничение, без которого мы ничего не можем, поскольку являемся всем. «Все» и «ничто» здесь, разумеется, одно и то же, ибо тот, и только тот, кто является всем, ничего не может. В совершенстве — а это непременный наш атрибут, если нам не захочется, как теперь, временно от него отказаться, — нет ни стремлений (ведь оно-то и есть конечная цель), ни поисков (ведь совершенство есть всеотыскание), ни мыслей (коль скоро все помышлено сразу). Способностью — которой мы не раз уже пользовались, — ограничивать нашу безмерность мы обязаны нашему всемогуществу. Всемогущество проявляется лишь как отказ, отречение от чего-то, поскольку связано с выбором; даже если бы мы воплотили мириады замыслов разом, даже если бы мы повелели: «Да будет все!», и тем самым повторили себя (что, впрочем, мы не раз уже делали), — это ничего не изменит: никакое увеличение не способно нас увеличить, прирастание мощи не сделает нас сильнее. Бесконечность, сложенная с бесконечностью, даст в итоге лишь бесконечность.
Вот доказательство — математически точное — того, что разрастанием мы ничего не достигнем. Может ли то, что не имеет границ, иметь их еще меньше? Всемогущество — стать всемогущественнее? Остается одно: уменьшать себя, редуцировать; только так, исходя из ущербности, мы можем отдаться исканиям, подверженным неустанному риску; западни подстерегающих повсюду противоречий подчас милее застывшего совершенства, и мы вверяемся им, а не ему.
Мы отрекаемся от полноты, дабы испытать нечто новое, коль скоро, будучи полнотою всего, мы все испытываем, кроме ощущения неизвестности. Мы пускаемся в путь, хотя наша память запечатлела несчетные тропы подобных странствий; не первый раз мы посещаем ее владенья, и каждым таким вторжением только запутываем лабиринты бездны, самой собою заполненной, саму себя возносящей, бездны, имя которой — мы; а всемогущество и всеведенье на этом пути сомнительными оказывались союзниками.
Некогда мы пожелали отыскать наше начало. Исходя, как всегда, из состояния совершенной полноты, мы понимали, что никакого начала не было, ведь начало означает вхожденье во время, подобно тому как граница — вхожденье в пространство; мы же способны творить и то и другое, будучи им неподвластны. И все-таки, неудовлетворенные вечностью, мы погружались в глубины памяти, пока не отыскали начало по мерке нашей безмерности. Начало было, ясное и бесспорное, оно появилось как ответ на вопрос — но откуда? Конечно, его породила сама постановка вопроса, оно возникло из нашего переизбытка, всемогущество наше, чересчур уж охотно, сотворило его! Было ли истинным это начало? Что за вопрос, обращенный ко всемогуществу…’
S
_Samiro4ka_
Жень, скажи честно, ну выпиваешь же?
S
Shcodik
Ну лбом по клавиатуре то можно разок клацнуть
Или носом.
вы полагаете что Лем это треш и неонуар? попробуйте ЭТО - “Восхождение к праву” Алексеев С.C
Т
ТН14
не осилила
не осилила
ага...я даже пытаться не стала
Мне завтра квест предстоит какой то жуткий говорят))) Тайна Приюта....ой чет не знаааюююю....я трусиха такая)))
А потом стейк ))
К
Килограмм ежиков
Я тоже не пыталась.
S
_Samiro4ka_
вы полагаете что Лем это треш и неонуар? попробуйте ЭТО - “Восхождение к праву” Алексеев С.C
Евгений, ты уже весь свой мозг затюкал вусмерть, дай ему отдохнуть, имеет право!
S
Shcodik
Какое то сектантство.
на предыдущей фотке был Екатеринбург - Берлин, а тут Сеул - Екатеринбург
соответсвенно с левой стороны башня всемирного торгового центра Lotte World, а в левой части екатеринбургская башня “Исеть”
Фотография из Фотогалереи на E1.ru
соответсвенно с левой стороны башня всемирного торгового центра Lotte World, а в левой части екатеринбургская башня “Исеть”
Фотография из Фотогалереи на E1.ru
Lotte башню я снимал очень устав, тем более ничерта непонятно в сеульском метро, хуже чем в Пекине, но я добрался до Lotte Tower
К
Килограмм ежиков
Портрет Беннингтона интересно кто рисовал?
Портрет Беннингтона интересно кто рисовал?
вот мне тоже было интересно, но у кого спросить? граффити же
К
Килограмм ежиков
вот мне тоже было интересно, но у кого спросить? граффити же
Нашла. Рома Ink
Портретов два в городе. Один - этот.
Второй на Уктусе Рисовали MES Crew
Слава ПТРК еще классно рисовал, но насколько я знаю, он в Москву уехал.
Это он нарисовал портрет Эми Уайнхаус на Виз-Бульваре.
А потом на этом же месте был нарисован Дэвид Боуи.
Кто знает, сейчас что на том здании нарисовано? Кто мимо ездит?
Авторизуйтесь, чтобы принять участие в дискуссии.