Январятская тусовка будет летом ползать ловко!!!!!

Возможно, ему просто нельзя поднимать тяжелое. Не осуждай, не зная. ;-)

Спи, мой ангел, тихо, сладко,
А не то получишь в лоб.
Спит животное лошадка,
Спит растение укроп.

Спят в углу твоём рогатка,
Мячик и калейдоскоп,
Дремлет с двойками тетрадка,
Засыпай, мой остолоп.

Спит в буфете шоколадка,
В сковородке - эскалоп,
Спят в кастрюле два початка,
А в стакане спит сироп.

На подушке спит заплатка,
Сладко спит наш гардероб:
Спят галоша и перчатка,
Дремлет бабушкин салоп.

Спят медведь и куропатка,
Дремлет стадо антилоп,
Спит на дереве цикадка,
А на стенке дрыхнет клоп.

Молотилка спит и жатка,
В поле спит забытый сноп,
В огороде дремлет грядка,
А в стручке ночует боб.

Спят стерлядка и зубатка,
Спит бархан, и спит сугроб,
Спит в селе российском хатка,
А в Нью-Йорке небоскрёб.

Спит не Севере канадка,
А на Юге - эфиоп,
Он во сне кряхтит с устатка,
Белозуб и чернопоп.

Спит в Китае азиатка,
Дремлет в Венгрии набоб,
Спят Машутка и Ванятка,
Дремлют Вилли, Дик и Боб.

Спят Чукотка и Камчатка,
Дремлет город Конотоп,
Дремлет Киров (то есть Вятка),
И давно уснул Майкоп.

Меж крольчат храпит юннатка,
Дремлет в шахте рудокоп,
На батуте - акробатка,
А в комбайне - хлебороб.

Спит на съезде делегатка,
А в приходе дремлет поп.
Спят метиска и мулатка,
Спят еврей и юдофоб.

Спит сантехник наш Васятка,
А в кармане у него б
Сладко дрыхнула б десятка,
Кабы он не пил взахлёб.

Спят морячка и солдатка,
Дремлют барин и холоп,
Ортодокс и ренегатка,
Филантроп и мизантроп.

Спит парашютист Игнатка,
Притулившись между строп,
Спит заморский страж порядка
Под названьем скромным "коп".

Спит в цитатнике цитатка,
Спит в стихах изящный троп,
Дремлет в книжице закладка,
Спит поэт - пижон и сноб.

Спит брошюрка-самиздатка,
Книга спит про Перекоп,
Спит Эзоп, писавший кратко
(Он, Эзоп, давно усоп).

Спит в журнале опечатка.
В анонимке спит поклёп.
В кошельке ночует взятка,
С ней в обнимку дремлет жлоб.

Дремлет шприц, со спиртом ватка,
Спит на стёклышке соскоб,
В конвалюте спит облатка,
А в ушах - фонендоскоп.

Спят ключица и лопатка,
Спит в кишечнике микроб,
Спят яичники и матка,
Спят плоды в тиши утроб.

Спят наядка и дриадка,
Дремлют Аргус и циклоп.
Одиссейская повадка -
Спать вдали от Пенелоп.

Спит рекламная прокладка,
Эротично спит секс-шоп.
У иконы спит лампадка,
А в пробирке - изотоп.

Спит в бумажнике зарплатка
(Кое-как главбух наскрёб).
Спит в дурдоме психопатка,
Хахаль спит среди зазноб.

Спят чечётка и ламбадка,
Буги-вуги и хип-хоп,
Балалайка и трёхрядка,
Три притопа и прихлоп.

Спит могильная оградка,
Тих и нем в могиле гроб.
Дрыхнут туз, валет, девятка,
Под тюрьмою спит подкоп.

Спят чума и лихорадка,
Спят чесотка и озноб.
Дремлют порох и взрывчатка,
Спят пожары и потоп.

Не тесна твоя кроватка,
Спи и ты, мой губошлёп.
Не веди себя ты гадко,
Как пяти-шести-кантроп.

Джон Донн уснул, уснуло все вокруг.
Уснули стены, пол, постель, картины,
уснули стол, ковры, засовы, крюк,
весь гардероб, буфет, свеча, гардины.
Уснуло все. Бутыль, стакан, тазы,
хлеб, хлебный нож, фарфор, хрусталь, посуда,
ночник, белье, шкафы, стекло, часы,
ступеньки лестниц, двери. Ночь повсюду.
Повсюду ночь: в углах, в глазах, в белье,
среди бумаг, в столе, в готовой речи,
в ее словах, в дровах, в щипцах, в угле
остывшего камина, в каждой вещи.
В камзоле, башмаках, в чулках, в тенях,
за зеркалом, в кровати, в спинке стула,
опять в тазу, в распятьях, в простынях,
в метле у входа, в туфлях. Все уснуло.
Уснуло все. Окно. И снег в окне.
Соседней крыши белый скат. Как скатерть
ее конек. И весь квартал во сне,
разрезанный оконной рамой насмерть.
Уснули арки, стены, окна, все.
Булыжники, торцы, решетки, клумбы.
Не вспыхнет свет, не скрипнет колесо...
Ограды, украшенья, цепи, тумбы.
Уснули двери, кольца, ручки, крюк,
замки, засовы, их ключи, запоры.
Нигде не слышен шепот, шорох, стук.
Лишь снег скрипит. Все спит. Рассвет не скоро.
Уснули тюрьмы, за'мки. Спят весы
средь рыбной лавки. Спят свиные туши.
Дома, задворки. Спят цепные псы.
В подвалах кошки спят, торчат их уши.
Спят мыши, люди. Лондон крепко спит.
Спит парусник в порту. Вода со снегом
под кузовом его во сне сипит,
сливаясь вдалеке с уснувшим небом.
Джон Донн уснул. И море вместе с ним.
И берег меловой уснул над морем.
Весь остров спит, объятый сном одним.
И каждый сад закрыт тройным запором.
Спят клены, сосны, грабы, пихты, ель.
Спят склоны гор, ручьи на склонах, тропы.
Лисицы, волк. Залез медведь в постель.
Наносит снег у входов нор сугробы.
И птицы спят. Не слышно пенья их.
Вороний крик не слышен, ночь, совиный
не слышен смех. Простор английский тих.
Звезда сверкает. Мышь идет с повинной.
Уснуло все. Лежат в своих гробах
все мертвецы. Спокойно спят. В кроватях
живые спят в морях своих рубах.
По одиночке. Крепко. Спят в объятьях.
Уснуло все. Спят реки, горы, лес.
Спят звери, птицы, мертвый мир, живое.
Лишь белый снег летит с ночных небес.
Но спят и там, у всех над головою.
Спят ангелы. Тревожный мир забыт
во сне святыми -- к их стыду святому.
Геенна спит и Рай прекрасный спит.
Никто не выйдет в этот час из дому.
Господь уснул. Земля сейчас чужда.
Глаза не видят, слух не внемлет боле.
И дьявол спит. И вместе с ним вражда
заснула на снегу в английском поле.
Спят всадники. Архангел спит с трубой.
И кони спят, во сне качаясь плавно.
И херувимы все -- одной толпой,
обнявшись, спят под сводом церкви Павла.
Джон Донн уснул. Уснули, спят стихи.
Все образы, все рифмы. Сильных, слабых
найти нельзя. Порок, тоска, грехи,
равно тихи, лежат в своих силлабах.
И каждый стих с другим, как близкий брат,
хоть шепчет другу друг: чуть-чуть подвинься.
Но каждый так далек от райских врат,
так беден, густ, так чист, что в них -- единство.
Все строки спят. Спит ямбов строгий свод.
Хореи спят, как стражи, слева, справа.
И спит виденье в них летейских вод.
И крепко спит за ним другое -- слава.
Спят беды все. Страданья крепко спят.
Пороки спят. Добро со злом обнялось.
Пророки спят. Белесый снегопад
в пространстве ищет черных пятен малость.
Уснуло все. Спят крепко толпы книг.
Спят реки слов, покрыты льдом забвенья.
Спят речи все, со всею правдой в них.
Их цепи спят; чуть-чуть звенят их звенья.
Все крепко спят: святые, дьявол, Бог.
Их слуги злые. Их друзья. Их дети.
И только снег шуршит во тьме дорог.
И больше звуков нет на целом свете.

Но чу! Ты слышишь -- там, в холодной тьме,
там кто-то плачет, кто-то шепчет в страхе.
Там кто-то предоставлен всей зиме.
И плачет он. Там кто-то есть во мраке.
Так тонок голос. Тонок, впрямь игла.
А нити нет... И он так одиноко
плывет в снегу. Повсюду холод, мгла...
Сшивая ночь с рассветом... Так высоко!
"Кто ж там рыдает? Ты ли, ангел мой,
возврата ждешь, под снегом ждешь, как лета,
любви моей?.. Во тьме идешь домой.
Не ты ль кричишь во мраке?" -- Нет ответа.
"Не вы ль там, херувимы? Грустный хор
напомнило мне этих слез звучанье.
Не вы ль решились спящий мой собор
покинуть вдруг? Не вы ль? Не вы ль?" -- Молчанье.
"Не ты ли, Павел? Правда, голос твой
уж слишком огрублен суровой речью.
Не ты ль поник во тьме седой главой
и плачешь там?" -- Но тишь летит навстречу.
"Не та ль во тьме прикрыла взор рука,
которая повсюду здесь маячит?
Не ты ль, Господь? Пусть мысль моя дика,
но слишком уж высокий голос плачет".
Молчанье. Тишь. -- "Не ты ли, Гавриил,
подул в трубу, а кто-то громко лает?
Но что ж лишь я один глаза открыл,
а всадники своих коней седлают.
Все крепко спит. В объятьях крепкой тьмы.
А гончие уж мчат с небес толпою.
Не ты ли, Гавриил, среди зимы
рыдаешь тут, один, впотьмах, с трубою?"

"Нет, это я, твоя душа, Джон Донн.
Здесь я одна скорблю в небесной выси
о том, что создала своим трудом
тяжелые, как цепи, чувства, мысли.
Ты с этим грузом мог вершить полет
среди страстей, среди грехов, и выше.
Ты птицей был и видел свой народ
повсюду, весь, взлетал над скатом крыши.
Ты видел все моря, весь дальний край.
И Ад ты зрел -- в себе, а после -- в яви.
Ты видел также явно светлый Рай
в печальнейшей -- из всех страстей -- оправе.
Ты видел: жизнь, она как остров твой.
И с Океаном этим ты встречался:
со всех сторон лишь тьма, лишь тьма и вой.
Ты Бога облетел и вспять помчался.
Но этот груз тебя не пустит ввысь,
откуда этот мир -- лишь сотня башен
да ленты рек, и где, при взгляде вниз,
сей страшный суд совсем не страшен.
И климат там недвижен, в той стране.
Откуда все, как сон больной в истоме.
Господь оттуда -- только свет в окне
туманной ночью в самом дальнем доме.
Поля бывают. Их не пашет плуг.
Года не пашет. И века не пашет.
Одни леса стоят стеной вокруг,
а только дождь в траве огромной пляшет.
Тот первый дровосек, чей тощий конь
вбежит туда, плутая в страхе чащей,
на сосну взлезши, вдруг узрит огонь
в своей долине, там, вдали лежащей.
Все, все вдали. А здесь неясный край.
Спокойный взгляд скользит по дальним крышам.
Здесь так светло. Не слышен псиный лай.
И колокольный звон совсем не слышен.
И он поймет, что все -- вдали. К лесам
он лошадь повернет движеньем резким.
И тотчас вожжи, сани, ночь, он сам
и бедный конь -- все станет сном библейским.
Ну, вот я плачу, плачу, нет пути.
Вернуться суждено мне в эти камни.
Нельзя прийти туда мне во плоти.
Лишь мертвой суждено взлететь туда мне.
Да, да, одной. Забыв тебя, мой свет,
в сырой земле, забыв навек, на муку
бесплодного желанья плыть вослед,
чтоб сшить своею плотью, сшить разлуку.
Но чу! пока я плачем твой ночлег
смущаю здесь, -- летит во тьму, не тает,
разлуку нашу здесь сшивая, снег,
и взад-вперед игла, игла летает.
Не я рыдаю -- плачешь ты, Джон Донн.
Лежишь один, и спит в шкафах посуда,
покуда снег летит на спящий дом,
покуда снег летит во тьму оттуда".

Подобье птиц, он спит в своем гнезде,
свой чистый путь и жажду жизни лучшей
раз навсегда доверив той звезде,
которая сейчас закрыта тучей.
Подобье птиц. Душа его чиста,
а светский путь, хотя, должно быть, грешен,
естественней вороньего гнезда
над серою толпой пустых скворешен.
Подобье птиц, и он проснется днем.
Сейчас -- лежит под покрывалом белым,
покуда сшито снегом, сшито сном
пространство меж душой и спящим телом.
Уснуло все. Но ждут еще конца
два-три стиха и скалят рот щербато,
что светская любовь -- лишь долг певца,
духовная любовь -- лишь плоть аббата.
На чье бы колесо сих вод не лить,
оно все тот же хлеб на свете мелет.
Ведь если можно с кем-то жизнь делить,
то кто же с нами нашу смерть разделит?
Дыра в сей ткани. Всяк, кто хочет, рвет.
Со всех концов. Уйдет. Вернется снова.
Еще рывок! И только небосвод
во мраке иногда берет иглу портного.
Спи, спи, Джон Донн. Усни, себя не мучь.
Кафтан дыряв, дыряв. Висит уныло.
Того гляди и выглянет из туч
Звезда, что столько лет твой мир хранила

Простите за простыню...у меня дети гарантированно под нее засыпают...да и Джона Донна я очень люблю. А Бродского тем более.

[Сообщение удалено пользователем 10.06.2014 01:21]

[Сообщение удалено пользователем 10.06.2014 01:21]

как много букв)))

Я ни разу не заказывала, хочу попробовать. Там Олеся прайс в экселе высылает. Хочу подгузниками закупиться, там GOON дешевле, чем везде. Еще там есть продукция Ушастый нянь, авентовская, пюрешки и каши разные и еще много чего.

соглашусь. Мы знаете как гулять ходим сейчас? я волоку и собираю коляску, а муж рядом стоит :-) Нельзя ему тяжести поднимать. Такими темпами скоро и мне нельзя будет :-D

Лена_Лаки, хотела у тебя спросить, Макар в прогулке нормально спит? Там же наверное каждая кочка чувствуется, колесики же пластиковые маленькие?

я конечно не Лена ;-) , но мой в прогулке спит лучше, чем в коробе. Мне кажется, потому что она хорошо проветривается. После люльки она кажется гремящей колесницей, но Егору нравится, фиг знает почему :cool:

дык любой бы уснул :-D

вы в спеленаном виде купаетесь?

Галя, он спит на улице максимум минут 40, а потом глазеет лежит. У нас в Пышме особо кочек нет, везде еду по тротуару ровному, но вот около больницы не дорога, а одна сплошная яма, так мне кажется мозг сотрясается, так как амортизации 0.....

А минусят неграмотные! :ultra: шучу.

Поняла, что надо восстанавливать мозг после 2 лет БиР. Пора. Вот, борщ доварю, пиво допью, квартиру вылижу...детей нагуляю, выкупаю, уложу и готовиться к форуму буду. :-p

не, несем купаться в пеленке, мы ж в опщаге :-(

:lol: :lol: :lol: пакет доставай, помидоры и яйца ща ловить будешь

[Сообщение изменено пользователем 10.06.2014 14:10]

Галя, а какая цена на гуны в сз? Я у декабрят прочитала, что на www.uniland.ru цена на гуны самая низкая. ( спасибо им за инфу) И реально ведь. Если 2 пачки берешь, то 730 р при условии регистрации. Вот заказала трусики- подгузы.

А трусики подгузы удобно? Я в этот раз стояла около них долго, но опять купила обычные

аааа, я подумала способ такой :-D

По опыту со старшим- это мега удобно. Мы иногда лежать не хотим, выворачиваемся. Хрен оденешь памперс. А труселя раз и одел. Не надо липы застегивать. Я навырост взяла 7- 12 кг размер М у трусов. Еще месяцок подгузы М поносим, потом труселя опробуем

:-D я вчера этот сайт мониторила, там и пюрешки дешевле

тьфу-тьфу-тьфу, пока лежим :cool:

Какие ? Баблук?

Мы уже не лежим, это какой то кошмар и проблема одеть его начиная с подгузника, орет и выворачивается.
Ирина спасибо за инфу, попробуем трусиля

Напиши потом, как вам

Договорились, но это недели через 2, когда закончатся обычные

фрутоняня, баблук нам не нрав

у меня подруга пользуется трусилями, но им уже 9 мес, очень нрав