6-й ежегодный Вело-Кинофестиваль
Велосипедное движение по всему миру серьёзно набирает скорость: http://www.bicyclefilmfestival.com - это уже как стиль жизни. Я лично буду ждать итогов этого феста. Надеюсь, они выложат видео с работами в интернет.
[Сообщение изменено пользователем 21.02.2006 00:56]
[Сообщение изменено пользователем 21.02.2006 00:56]
"Возможно, это единственный кинофестиваль, предлагающий бесплатную велопарковку с лакеем" New York Times :-d
"Самый нашумевший и наиболее искренний кинофестиваль в городе" XLR8R
"Один из успешных молодых кинофестивалей" Moviemaker
"Показ фильмов, интерактивные выставки и живая музыка сосредоточенные на вело-культуре" Variety
"Самый нашумевший и наиболее искренний кинофестиваль в городе" XLR8R
"Один из успешных молодых кинофестивалей" Moviemaker
"Показ фильмов, интерактивные выставки и живая музыка сосредоточенные на вело-культуре" Variety
Интервью, взятое Аширой Сигл у директора фестиваля Брендта Барбура (перевод мой, поэтому заранее извиняюсь за все допущенные косяки, оригинал интервью можно почитать здесь http://www.redridinghoodproductions.com/bffint1.ht... ).
«Я позвонила Брендту Барбуру на прошлой неделе. «Итак Брендт, как ты думаешь, могли бы мы срастись, когда ты будешь в городе, так что я смогу взять это интервью». Похоже, он отвечал немного отвлечённо. «Да. Конечно. Без проблем». И потом «Эй Ашира, ты думаешь народ собирается прийти?» Я слышала это от Брендта уже бесконечное число раз раньше. Я слышала это каждый раз, когда разговаривала с ним весь последний месяц. Я борюсь с убеждением спросить его, что это шутка, потому что знаю, что он не шутит. Вместо этого я говорю «Да Брендт. Люди определенно собираются прийти.»
«Так ты думаешь люди слышали о вело-кинофестивале?» Спрашивает он.
Я не понимаю, как 35-летний основатель и директор кинофестиваля, который, как известно, собирал плотный аншлаг в городах во всем мире, кажется, так заметно неуверен. Я делаю заметку, чтобы спросить его об этом.
Когда я доехала до Брендта в прошлую субботу днём, мы поговорили немного об этом. Ещё мы говорили о том, почему он так любит велики и как Вело-кинофестиваль, насегодня международное событие в свои всего лишь 6 лет, собирается изменить мир.
«Люди в велосипедном мире, особенно люди, которые в велосипедном мире уже долгое время, они действительно отметили, что вело-движение развивается. И оно утраивается, учетверяется – таким путём, которого ещё никогда не было.» Мы в Гриффит-Парке, за какими-то кустарниками, около низкого согнутого дерева, неподалёку от узкой тропинки. Брендт сидит, скрестив ноги, и пытаясь стряхнуть множество насекомых, которых мы потревожили, усевшись здесь. «Это продвижение больше, чем когда-либо было, однако не настолько уж большое. В моей повседневной жизни, когда я пытаюсь что-то организовать, и я имею дело с людьми (не велосипедистами), они этого не понимают. Я вынужден говорить им.» Он останавливается на секунду и затем продолжает быстро и серьёзно. «Я имею ввиду, я обожаю это, потому что я ЛЮБЛЮ говорить о великах и об этом вело-движении. Но иногда я как бы сбит этим – ничего себе! Это настолько велико, по сравнению с тем, чем это имело обыкновение быть – но мы ещё и не видели ничего!» Он засмеялся. «Вы знаете об этом?»
Предполагалось, что мы встретимся с Дороти где-нибудь около Гриффит-парка. Дороти шоссейная гонщица, которая организует велогонки, и ей нужна пачка программок Вело-кинофестиваля для раздачи своим знакомым шоссейникам на большой гонке, которая будет на следующий день. У Брендта 450 программок, чтобы отдать ей, но у нас не было ещё возможности до неё дойти. «Ты знаешь, я не просил её раздавать их.» Говорит он. «Ей просто захотелось это сделать». Его тон – где-то между страхом, недоверием и благодарностью. «Она делала это и в прошлом году тоже!»
Я знаю немного об истории фестиваля. Он проходил исключительно в Нью-Йорке в первые три года, но в последние три года Вело-кинофестиваль развивался с невероятной скоростью. На четвёртый год фестиваля, Брендт перелетел через страну, чтобы вывезти фестиваль в свой родной город Сан-Франциско. «В Сан-Франциско был верняк». Он смеётся. «Ты знаешь, я оттуда, так мы и устроили его там. У нас были раскуплены билеты на большинство показов, как только мы начали там.» В этом году он будет проходить в девяти городах по всему миру, включая Лондон, Сидней и Токио. «В Лондоне (в прошлом году) мы вынуждены были делать дополнительные показы». Дополнительные сеансы шли сразу же после сеансов, билеты на которые были раскуплены, но и на эти дополнительные сеансы не оставалось билетов в продаже. Брендт говорит, что он получает электронную почту от людей со всего мира с просьбами, иногда с мольбами, о том, чтобы фестиваль прошёл в их городе. «Случилось то, что люди во всём мире были завоёваны популярностью и типа «Можно и у нас это будет? Можно, пожалуйста, это к нам сюда?»
Первый Вело-кинофестиваль был совместно спродюсирован Брендтом Барбуром и основателем Anthology Film Archives Джонасом Мекасом в Нью-Йорке в 2000-м году. «Мы были друзья с ним». Брендт рассказывает об Anthology Film Archives. «Anthology - это удивительное легендарное место в Нью-Йорке. Я просто воздавал хвалу, что фестиваль будет там.» Он произносит имена некоторых художественных людей, которые стояли за Anthology Film Archives с его основания в 60-х. Он включает таких людей, как Энди Уорхол, Йоко Оно, Nam June Paik и Мартин Скорсезе. «Я имею ввиду, некоторые из величайших деятелей искусства прошлого столетия». Он подчёркивает. «Я просто воздавал хвалу, что фестиваль был там.»
Я киваю, соглашаясь. Моя лента была показана там на 2004 Bicycle Film Festival и это была одна из самых захватывающих ночей в моей жизни.
«Уже только то, что это проходило в Anthology придавало людям желания участвовать в этом.» Он продолжает. «Это как то, что Джим Джармуш приезжал. Он не мог даже остаться на фильмы, но он прибыл к началу на вело-парад, только чтобы поддержать это.» Он около минуты говорит о художественном сообществе центра Нью-Йорка. «Они действительно приняли этот фестиваль».
Я спрашиваю его о самом первом Вело-кинофестивале. На что это было похоже, какие фильмы он показывал и кто приходил.
«Мы были очень честолюбивы». Начинает он. «В первый год мы сделали пять дней». Я посмотрела на него, «пять дней?» «У нас было серьёзное вдохновение, я полагаю.» Он улыбается. «Много людей участвовало в показах. Это не собирало аншлага. Джон Мекас крутил гимнастическое кольцо, у нас были хула-хуперы перед входом. У нас была велопарковка с лакеем, что у нас присутствует всегда.» Он переходит к разговору о фильмах. «Первый год походил на смесь. Я имею ввиду, мы всегда его смешиваем (кино-образ), но это было ОЧЕНЬ смешанным. У нас были вычурные фильмы. У нас была старая реклама из Голландии. У нас было BMX-кино, немного мультипликации. Я просто искал всё это и находил короткометражки отовсюду. Не было подачи работ на фестиваль. Я просто находил их и звонил людям или отправлял электронную почту.» Он рассказывает мне: они показывали «Breaking Away» - один из его любимых фильмов. «Это, возможно, был один из наименее посещаемых фильмов – я понятия не имею, почему». Он смотрит на меня. «В действительности, мы возможно должны попробовать его снова в следующем году.»
Хотя следующим вечером они показывали «Воскресенье в аду» Йоргена Лефа. Это был первый публичный показ за многие годы и, несмотря на недостаток рекламы, билеты были полностью распроданы. «Я зашёл в вестибюль и было не протолкнуться, так что я мог только едва пролезть. Люди подходили ко мне со словами типа «Вы здесь главный? Я заплачу 40 баксов, чтобы войти». Люди сходили с ума, говоря «Я всегда буду ждать, чтобы посмотреть «A Sunday In Hell»!
Я в это верю. На сегодняшний день существует только две копии кинофильма «A Sunday In Hell». Фильм Йоргена Лефа 1976 года о велогонке Париж-Рубе содержит блестящие съёмки легенд велосипедизма таких как Эдди Мерккс и Франческо Мозер. Редкое и приятное удовольствие - наблюдать это на большом экране.
«И подобно этому, тут же.» Он рассказывает о том, как были возбуждены люди. «Бодобно пылу, который был у нас (увлечённых фестивалем). Как в Сан-Франциско в первый год, когда мы там были, мы были вынуждены отказывать сотням людей. Я понятия не имел, что каждый собирался подать работу на показ». И снова это чувство недоверия в его голосе. «Это было действительно потрясающе. Я приехал туда и готов был сказать – «Я так потрясён, что вы парни все здесь!» Брендт умолкает на секунду. «Если честно», говорит он «я всегда потрясён, что люди идут. Я думаю это офигенно. Как если я просто люблю вело-кино, то я как бы думаю: «Прикольно, другим людям оно тоже нравится!» Он засмеялся.
«Ты приезжала навестить». Он говорит о временах, когда я заезжала к нему домой. «И я просто начинал показывать тебе кинофильмы. Я делаю это всё время. Люди приезжают, а я типа - «Эй, посмотри это видео!» Вероятно у меня одна из самых больших коллекций фильмов о велосипедах.» Сейчас смеюсь я. Потому что это правда. Это действительно так. Почти каждый раз, когда я заходила в его маленькую квартирку в West Village, которая одновременно и офис Вело-кинофестиваля, он беспорядочно ставил вело-фильмы в VCR, чтобы я посмотрела. Я видела у него много картонных коробок, переполненных фильмами, связанными с велосипедами, которые либо собрал он, либо ему их прислали. «У меня тысячи». Он улыбается.
Брендт думает, что я закончила спрашивать об основании фестиваля. Но я хочу знать больше. Я хочу знать из-за чего он начал это в первую очередь. Я знаю, это имеет некоторое отношение к тому, что он был сбит автобусом, но я знаю, что должно быть что-то большее, чем это.
«Да, я был сбит автобусом». Он говорит смягчаясь. «В действительности, я не люблю вдаваться в подробности этого, потому что я не хочу отпугивать людей от велосипедизма. Это (то что был сбит) стало поворотной точкой. Но ты знаешь, то что действительно послужило мне мотивом: я помню, иду на Fugazi-show и L. Sid играли там. L. Sid – это группа, состоящая из курьеров (в Сан-Франциско) и там было много великов, припаркованных у входа и я подумал – «Это круто». Типа, как люди только туда добираются, что совершенно круто. И если бы я пошёл на скейтерские события, то там бы было что-то типа скейтерского видео и это (шоу) было, когда я подумал «Ух-ты, здесь существует целая культура (вокруг великов), и реально никто не говорит об этом.» Существуют небольшие журналы в разных местах, но в основном построенные вокруг вещей, связанных с курьерами. Это вроде бы происходило в то время, когда зарождалась Критическая Масса. Где-то в начале 90-х.»
Я хочу узнать больше. Я знаю, тот автобус важен.
«Это не было так уж плохо, как могло бы быть». Начинает он. «Я всего лишь сломал себе челюсть». Это не так уж страшно, я думаю про себя. Но он продолжает. «Я свернул шею, вывихнул плечо, получил лёгкую рану спинного мозга, разодрал колени, и вывихнул обе лодыжки. Так что было очень трудно идти.» Сейчас мой рот открыт. Он действительно только начал, сказав, что это не было так уж плохо?? Я молчу только потому, что не могу найти слов, чтобы сказать. Я и понятия не имела, что это была настолько плохая авария. Он продолжает. «После этого я почувствовал, что реально хочу что-то сделать для велосипедов и вело-культуры и мне пришло в голову, что существует одна сторона велосипедной жизни, над которой люди действительно работают много, активно, каждодневно в больших городах. Существуют люди, разрабатывающие маршруты для велосипедов и инфраструктуру. Но существует другая сторона велосипедизма, которая, я чувствовал, была упущена (в выполняемой работе), а многое нужно сделать с общественным положением или образом жизни.» Я киваю в согласии всё ещё молча. «Я чувствовал, как с большим количеством людей это не происходит, они не катаются (в смысле образа жизни). Это не то, что они могут помыслить как возможный вариант в их жизни. Так что воздействует на людей на массовом уровне? Изобразительное, визуальное искусство, кино. Как, если у тебя есть идея, правильно?» Он удостоверяется, что я всё ещё слежу за его мыслью. «и ты хочешь выразить эту идею для кого-нибудь, так что ты делаешь? Ты выражаешь это каким-то творческим путём. У меня было чувство о том, почему мы не используем эти художественные приёмы, чтобы выразить велосипед?»
Я всё ещё хочу знать больше про тот автобус. Я чувствую, что есть что-то большее и я права. Есть.
«Я не люблю сильно вдаваться в это.» Он снова говорит. «но это то, как со мной обращались, после того как я был сбит.» Я спрашиваю его, как с ним обращались, и он продвигается немного. «Ну, один парень подошёл ко мне, он был в строгом костюме, и сказал «уёбывай с дороги! Какого хуя ты там делаешь??» Я был сбит на середине дороги, по которой ехал, и этот парень кричал и вопил, как будто это моя ошибка (что я был сбит), потому что я был (ехал) на дороге.»
Я прерываю его и спрашиваю, остановился ли автобус.
«Да, автобус остановился.» Он продолжает. «Ну я попросил одного парня, типа – я действительно травмирован, я могу только говорить, ты можешь позвонить 911 для меня? И он сделал это, а потом уехал. Он не остановил движение и машины гудели мне, и так я полз к водосточному желобу. Я мог едва двигаться, я думал моя шея сломана.»
Я прерываю его снова, чтобы спросить какого дьявола водитель автобуса делал в течение всего этого.
«Водитель автобуса смотрел на меня. Он не говорил ни слова. И парень, который дверанул (doored) меня, просто стоял там.»
Я прерываю ещё раз. Я не знала, что его дверанули. Быть «дверанутым» - это, когда кто-то распахивает дверь своей машины, не посмотрев сперва, и велосипедист, который обычно не имеет времени, чтобы среагировать в этой ситуации, разбивается об открытую автомобильную дверь. Это очень опасный тип столкновения, который, как известно, разрушает велосипеды и вызывает тяжёлые повреждения, и даже смерть, райдера. Этого легко избежать, если водитель и пассажиры просто смотрят сначала, чтобы убедиться, что нет велосипедистов, приближающихся позади них, прежде чем они откроют дверь своей машины.
«Я получил дверью и это отбросило меня на путь приближающегося автобуса. Я был отброшен на полосу движения. Это вовсе не было моей ошибкой.» Он говорит решительно. «Однако, ты знаешь почему я оказался в аварии?» Он смотрит мне прямо в лицо. «Это было потому, что я не владел той дорожной ситуацией. Я не был в неё погружён. Я не занимал своего места. Я не занимал всю ту полосу движения. Это была совсем не моя ошибка, но существует разница и это – что-то удивительное в езде на велосипеде. Это такая вещь, где очень нужно внушить себе уверенность.» Я слышу силу в его голосе. Он только что затронул кое-что, что резонирует сильно с моим мнением. Это та часть, которую я искала. «Ты должен создать своё пространство и занимать его, и машины отступят, вообще говоря.» Я почувствовала, что он акцентируется на этом. Ты действительно должен создать своё пространство, когда едешь, и ты вынужден занимать его. Нет необходимости быть агрессивным или провоцирующим по отношению к машинам, но нужно ясно сознавать и быть уверенным насчёт пространства, которое ты используешь на велике. Это и есть безопасная езда. Я смотрю на него, чтобы он продолжил.
«Это была одна из тех сцен, которые вы видите в кино, когда люди просто толпятся вокруг. Ни один не сказал мне ни слова, пока скорая не прибыла туда. И в этот промежуток времени я думал. – Я велосипедист. Как бы, это то, чем я являюсь сейчас. Я осознавал, я один из велосипедистов и это то, что я делал, а это – то, что люди думают о велосипедистах. Они думают, что они – кусок дерьма. Но я то знаю, что велосипедисты – не кусок дерьма. И так мне захотелось сделать что-нибудь. Мне захотелось показать людям, как это классно (потому что) люди не знают. Как никто не знал, на что похоже гонять в Нью-Йорке (в «гонках бродячих котов») с одними из лучших райдеров в мире (курьерами), пока Лукас Брюнель не снял фильм. Никто не знал этого, пока Лукас Брюнель не показал свой фильм на Вело-Кинофестивале. Он выложил его в сети, но отголоска вокруг не было, пока он не был показан на кинофестивале. Вот почему я запустил Вело-Кинофестиваль в жизнь.»
Сейчас я понимаю это. Теперь я чувствую, что понимаю почему Брендт Барбур основал этот фестиваль. Он останавливается, чтобы принять телефонный звонок, а у меня есть минута, чтобы обдумать всё, что он только что сказал и о том, как велико вело-сообщество, как круто себя чувствуешь, когда едешь на байке, и когда окружён движущимися велосипедами и как нет реально ничего другого, что бы вызывало такой же уровень энтузиазма в моей повседневной жизни. Это не была Дороти, по телефону, так что мы продолжаем. Мы катаемся. Я люблю это. Брендт начинает рассказывать о Лос-Анджелесе и какое потрясающее вело-движение здесь в LA.
«Ты знаешь». Начинает он. «Ночные покатушки» намного больше, чем я думал, каким это может быть! Я раздавал программки Вело-Кинофестиваля, я думаю я раздал 700 из них. Т.е. как минимум, 700 человек было там.» Он вспоминает, что давал нескольким людям по 25 программок или типа того, но я напоминаю ему, что мы также раздали все те тоже. Как минимум, я раздала пачку, которую он давал мне. Хотя – исключая одну, которую сохранила для себя.
«И здесь существует большое шоссейное сообщество. Оно огромно.» И как следствие, наша встреча с Дороти. «Я думаю это шоссейное сообщество начинает принимать некоторые из идей того, чем является городская езда, как образ жизни, они – велосипедисты.» Я прошу его рассказать подробнее о Вело-Кинофестивале, приходящем в LA, и почему он чувствует, что это настолько важно. Он говорит просто о желании отдать дань велокультуре в LA. «Для меня LA – это типа отправной точки вело-движения. Есть большой энтузиазм и хорошая энергия, и люди действительно смотрят это (всё, что связано с ездой на велосипеде) здесь.» Я знаю о чём он говорит. В значительной степени благодаря вело-сообществу здесь в LA, я решила остаться здесь после тех шести месяцев, в которые как предполагалось я должна находиться здесь, и не вернулась в Нью-Йорк сразу же. «Если это происходит здесь, то это должно разнестись по всей стране, а поэтому и по миру также. Это может изменить мир. У LA есть потенциал (такого типа).» Он глубоко вздыхает, «Так что возможно я смогу помочь, проводя фестиваль здесь. Люди здесь – в них есть что-то действительно особенное.»
Мы говорим о «Ночных покатушках» в течение минуты и о «Ride On», фильме про «Ночные покатушки», режиссёр которого Ким Дженсен основала «Ночные покатушки». Я говорю ему как «Ночные покатушки» похожи, по-моему, на «Критическую массу» в Нью-Йорке до того времени, пока копы не посходили с ума. Для меня это как перемещающаяся благотворительная вечеринка, место для катания на великах и болтовни с друзьями по дороге. Он соглашается. «Ты знаешь, у людей есть неправильное представление о «Критической массе», как если бы это являлось той политической вещью, это то – как она начиналась. Может быть она имеет некоторые корни и в этом. Но «Критическая масса», когда она зарождалась, была намного ближе к сегодняшним «Ночным покатушкам». Это было большой забавой. В действительности, в Нью-Йорке не возникало проблем с «Критической массой» до этого RNC (съезда республиканцев).»
Мое сердце начинает биться немного быстрее, так как я помню ту покатушку. Масса полицейских машин и низколетящие вертолёты над головой. Сотни, если не тысячи, людей на великах, пытающихся не позволить NYPD окружить и расколоть нас. Звук сирен повсюду. Переговоры агентов на велосипедах, фотографирующих нас. Это была очень жаркая покатушка.
«Что было действительно прикольным (в «Критической массе» до того RNC), так это то, что люди были там по разным причинам. Он продолжает. «Были все типы людей, различной демографии, всех возрастов. Возможно, люди были там, потому что они были против автомобилей, или, может быть, они просто думали, что было бы прикольно прокатиться с другими людьми. Возможно, они ездили каждый день или возможно это был первый раз, когда они катались на своём веле. Возможно, они везли с собой флаеры их команд, которые они собирались раздать. Может быть, они были там, чтобы познакомиться с людьми. Каждый имел свою собственную причину там быть, но, похоже, что в основном люди были там, чтобы хорошо провести время.» Он делает паузу. «Мне жаль видеть то, что происходит, но они (КМ) не отступают в Нью-Йорке. Теперь люди, которые едут на «Критическую массу» (в Нью-Йорке), - это люди, которые хотят стоять против копов.»
Мы ждём Дороти и выясняем, где её встретить. Она где-то рядом с Гриффит-Парком, на пустой автопарковке напротив студий DreamWorks. Она деловито готовит её для гонки. Её муж чистит улицу метлой, готовясь к завтрашним соревнованиям. «Я, вероятно, смогу раздать все их завтра.» Говорит она после объятий с Брендтом. «Не дашь мне больше, чтобы я могла растолкать их по некоторым веломагазинам?» Она энергична и её лицо светится. Она легка в своей походке и имеет ауру истинного атлета. Только Брендт немного скептичен. Он хочет быть уверенным, что люди, которые получат программки, не будут просто сразу выкидывать их. У Вело-Кинофестиваля есть несколько спонсоров, но всё равно это довольно напряжённое в материальном плане мероприятие, и эти программки не обходятся так уж дёшево. «Если ты действительно думаешь, что людям они будут нужны, то я определённо могу взять тебе больше в среду». Он говорит «У нас следующая их отгрузка будет в среду.»
Дороти представляется мне и я думаю кое о чём, что Брендт говорил мне ранее. «Что интересно в связи с Вело-Кинофестивалем так это то, что я и не знал, что таааак много людей было в этом, как и я, до тех пор пока не запустил это (ВКФ).» Я думаю обо всех тех, кто ездит на великах в Лос-Анджелесе. Курьеры; шоссейники; трэковые хипстеры; «Вело-Кухня» и «Ночные покатушки»; люди, которые ездят разодетыми на велах с низкой посадкой; дети-БиЭмИксеры; парни, доставляющие обеды; маунтин-байкеры, команда из Санта-Моники, пытающаяся ехать на высоких велосипедах в AIDS LifeCycle Ride. Действительно здесь в LA есть так много велосипедистов, даже притом, что автомобильная культура все еще настолько распространена. Брендт прав. Ездить на велике круто. Когда я говорю невелосипедистам, что я езжу в Лос-Анджелесе, они всегда шокированы. Но потом они начинают задавать вопросы и хотят знать об этом больше. Возможно, это по-другому здесь, в LA, потому что всё так разбросано, что иногда люди думают: езда на велосипеде здесь как стиль жизни невозможна. В первый раз, когда я ехала от дома моих родителей в западном LA в Эхо-Парк, я думала, что это займёт у меня три часа. Но потребовалось только 45 минут. Это столько же, сколько в Нью-Йорке занимало у меня добраться до школы из моего Бруклинского дома. Это – реально вообще не долго.
Дороти прощается с нами, потому что ей ещё многое предстоит сделать перед гонкой. Мы оставляем ей пачку с 450-ю программками и возвращаемся в парк в течение минуты. Я спрашиваю его, почему он думает, что люди так сильно любят велосипеды, и он рассказывает о езде, когда он был ребёнком.
«Это вероятно одна из первых вещей, которые я делал в своей жизни, где я был один. Ты знаешь, я был далеко от всего, я был с самим собой. Я был как бы свободен. Я был свободен. Я чувствовал свободу. Я просто чувствовал эту энергию. Как будто, я уехал от отца с матерью.» Он смеётся и рассказывает мне о той старой версии Stingray, который у него был в детстве, о БиЭмИксах, которые он делал, и о друзьях, с которыми он обычно катался. «Мы постоянно катались на наших великах.» Я могу сказать, что этот вопрос увлекает его. «Я помню, мы имели обыкновение безбашенно гонять по этим холмам в Сан-Франциско. О господи, это было так забавно. Мы были сумасшедшими. Мы действительно просто любили ездить – как Тэд Шред (курьер и DJ, который известен своей ездой на односкоростном велосипеде без тормозов). Я фактически продюсировал этот фильм для фестиваля (в прошлом году) о Тэде Шреде в Сан-Франциско. Тэд Шред просто зафиксировал моё детство в этом фильме. Мы реально просто бомбили эти холмы. Без тормозов. Просто ездили для этого.» Он рассказывает о том, как разбивал свои велосипеды в детстве. «Я только и разбивался всё время, я весь был в ранах, когда был ребёнком. Я всегда разбивался.» Но он смеётся в то время как говорит об авариях, которые у него были в детстве. Его поведение - полная противоположность тому, когда он говорил мне о его несчастном случае с автобусом. «Я разбивался так много, и это было прикольно. Потому что если бы я не разбивался, я бы не доводил его до следующего уровня. Мой велик всегда был таким, как будто я только довожу его до следующего уровня.»
Это то, что Брендт Барбур делает с Вело-Кинофестивалем. Он переводит его на следующий уровень.
Вело-Кинофестиваль – это сейчас устоявшийся кинофестиваль и он получает сотни заявок на участие каждый год. Я спрашиваю его, сколько заявок он получает в год, и он говорит мне, что в этом году было порядка 250-300 фильмов, которые были сделаны специально для фестиваля. Включая одну от редактора журнала Jane, которая решила снять фильм после того, как взяла интервью у него о фестивале. «Это тяжело, потому что мы не можем принять 250-300 фильмов. Я имею ввиду – это даже не эти заявки. Я думаю, это распространяется как инфекция. Люди реально полны энтузиазма.» Он улыбается «Я не пытаюсь что-то сказать, но они так зажигаются Вело-Кинофестивалем и как приятно, когда я думаю, что они думают про себя - «Я хочу быть частью этого. Это типа круто!» Я предлагаю ему организовать собственное теле-шоу или кабельный канал, что-то типа «The Bicycle Film Festival Channel». Учитывая его коллекцию, это не столь уж далеко идущая мысль.
«Ты знаешь,» Он говорит медленнее «Прикольно думать так, но в действительности, этот фестиваль это что-то большее, потому что он собирает людей вместе. Он связан с объединением людей вместе. И я думаю – это то, что делают велики. Велики объединяют людей.» Я думаю он ставит точку. «Я чувствую, что почти не важно, как в Нью-Йорке особенно, почти не важно сейчас какие фильмы идут в показе. Люди просто приходят. Они не обращают внимания на расписание. Они просто появляются. Я подразумеваю, что я видел это – люди, идущие в вестибюль с выражением на лице «Когда следующий сеанс?» Люди просто болтаются целый день. В этом году благотворительная вечеринка была удивительной в Нью-Йорке. Trackstar (специализированный магазин трековых велосипедов в NYC) серьёзно проникся и организовал это. И город проникся – Общественные Советы – у нас хорошие отношения с ними. Они тоже приходили на фильмы. Это было наподобие волшебного случая. Люди были там со всего мира. Там была целая команда, около 30 человек, из Атланты (GA). Это было удивительно.»
Я потрясена в связи с расписанием фестиваля для LA в этом году. Оно выглядит фантастическим! Он будет включать классику Вело-Кинофестиваля такую как «Monster Track VI» Люкаса Брюнэля, «Bike Kill» Рэйчел Меирик, и «Pedal» Питера Сатэрланда, который только что выпустил потрясающий фотоальбом снимков с Чемпионата Мира Вело-посыльных, проходившем в Нью-Йорке прошлым летом. «M.A.S.H.» Майка Мартина и Гейба Морфорда, который направляет взгляд на fixed-gear культуру в Сан-Франциско, и который снят в стиле, похожем на скейтерское и сёрферское видео, также будет показан. Я видела пред-просмотр. Это очень, очень хорошо. Будут фильмы о БиЭмИксерах в Японии и фильмы о лоу-райдерах. Будут анимированные фильмы о велосипедах такие как «Some Things Ride a Bicycle» Криса Джоллая, и «Bicycle Messenger» Джошуа Франкэля, в котором все посыльные анимированы, а вся окружающая среда – живая съёмка. Есть даже вело-порно-фильм, названный «Bike On Bike», Ханны Форд. Брендт Барбур представляет свой собственный фильм, творя искусство для фестиваля в этом году в фильме, который он снял совместно со Стивом Олпином, названном «A Conversation With Jorgen Leth». Он о, ну в общем, о Йоргене Лефе и будет показан вместе с «A Sunday In Hell». Все показы фильмов будут в Vine Theater (6321 Hollywood Blvd). Базируясь на предыдущем опыте, я бы сказала, позаботьтесь о том, чтобы купить билеты через Интернет.
Арт-шоу, названное «Радостная поездка», будет представлено 21-го июня в Don O'Melveny Gallery (5472 Wilshire Blvd). Оно будет включать связанные с вело-тематикой работы от 30 различных художников, включая SWOON, Michel Gondry, Talia Lempert, Tod Seelie, Eric Zo, Shepard Fairey, Cache (возможно вы видели его массивную фреску цыплят на Sunset Blvd), и меня. Также будет инсталляция от Midnight Ridazz.
Когда я спрашиваю, куда он хочет привезти фестиваль в следующем году, он держится довольно тихим. «В коротком списке есть другие, но (на сегодня) мы должны успокоиться. Ты знаешь, мы становимся сильно занятыми. Мы могли бы быть в 40 городах прямо сейчас и распродавать большинство сеансов, но я думаю, что важно оставаться сосредоточенными.» Он отмечает, что сейчас это по-другому, но не долго, чтобы сказать мне, что по-другому – это не так уж плохо. «Я не думаю, что мы собираемся терять нашу целостность. Мы всё ещё занимаемся этим по тем же самым причинам.» Он отмечает растущие усилия, но только очень кратко.
Наконец, я спрашиваю Брендта обо всей прессе, которую фестиваль привлёк в последнее время. Вело-Кинофестиваль был отмечен во многих журналах и изданиях (таких как Paper, The New Yorker, The NY Times, Mass Appeal, Variety и даже Time Magazine). Он был отмечен в журналах в странах, где Вело-Кинофестиваль даже ещё не проводился, таких далёких как Россия и Голландия. Он был освещён спортивными и вело-журналами по всей стране. Даже Fox TV и MTV UK отметили его. «Пресса действительно прицепилась к нему в этом году.» Говорит он «Мы в большом количестве материалов, например, в пяти японских журналах, но мы не собираем той прессы, которую имеет Джордж Буш. Это – то что нам нужно.» Я весьма уверена, что он серьёзен. «Возможно мы должны пригласить Дубью на Вело-Кинофестиваль в следующем году. Он ведь любит ездить на своём велосипеде, верно?»
Ashira Siegel»
[Сообщение изменено пользователем 16.08.2006 06:07]
«Я позвонила Брендту Барбуру на прошлой неделе. «Итак Брендт, как ты думаешь, могли бы мы срастись, когда ты будешь в городе, так что я смогу взять это интервью». Похоже, он отвечал немного отвлечённо. «Да. Конечно. Без проблем». И потом «Эй Ашира, ты думаешь народ собирается прийти?» Я слышала это от Брендта уже бесконечное число раз раньше. Я слышала это каждый раз, когда разговаривала с ним весь последний месяц. Я борюсь с убеждением спросить его, что это шутка, потому что знаю, что он не шутит. Вместо этого я говорю «Да Брендт. Люди определенно собираются прийти.»
«Так ты думаешь люди слышали о вело-кинофестивале?» Спрашивает он.
Я не понимаю, как 35-летний основатель и директор кинофестиваля, который, как известно, собирал плотный аншлаг в городах во всем мире, кажется, так заметно неуверен. Я делаю заметку, чтобы спросить его об этом.
Когда я доехала до Брендта в прошлую субботу днём, мы поговорили немного об этом. Ещё мы говорили о том, почему он так любит велики и как Вело-кинофестиваль, насегодня международное событие в свои всего лишь 6 лет, собирается изменить мир.
«Люди в велосипедном мире, особенно люди, которые в велосипедном мире уже долгое время, они действительно отметили, что вело-движение развивается. И оно утраивается, учетверяется – таким путём, которого ещё никогда не было.» Мы в Гриффит-Парке, за какими-то кустарниками, около низкого согнутого дерева, неподалёку от узкой тропинки. Брендт сидит, скрестив ноги, и пытаясь стряхнуть множество насекомых, которых мы потревожили, усевшись здесь. «Это продвижение больше, чем когда-либо было, однако не настолько уж большое. В моей повседневной жизни, когда я пытаюсь что-то организовать, и я имею дело с людьми (не велосипедистами), они этого не понимают. Я вынужден говорить им.» Он останавливается на секунду и затем продолжает быстро и серьёзно. «Я имею ввиду, я обожаю это, потому что я ЛЮБЛЮ говорить о великах и об этом вело-движении. Но иногда я как бы сбит этим – ничего себе! Это настолько велико, по сравнению с тем, чем это имело обыкновение быть – но мы ещё и не видели ничего!» Он засмеялся. «Вы знаете об этом?»
Предполагалось, что мы встретимся с Дороти где-нибудь около Гриффит-парка. Дороти шоссейная гонщица, которая организует велогонки, и ей нужна пачка программок Вело-кинофестиваля для раздачи своим знакомым шоссейникам на большой гонке, которая будет на следующий день. У Брендта 450 программок, чтобы отдать ей, но у нас не было ещё возможности до неё дойти. «Ты знаешь, я не просил её раздавать их.» Говорит он. «Ей просто захотелось это сделать». Его тон – где-то между страхом, недоверием и благодарностью. «Она делала это и в прошлом году тоже!»
Я знаю немного об истории фестиваля. Он проходил исключительно в Нью-Йорке в первые три года, но в последние три года Вело-кинофестиваль развивался с невероятной скоростью. На четвёртый год фестиваля, Брендт перелетел через страну, чтобы вывезти фестиваль в свой родной город Сан-Франциско. «В Сан-Франциско был верняк». Он смеётся. «Ты знаешь, я оттуда, так мы и устроили его там. У нас были раскуплены билеты на большинство показов, как только мы начали там.» В этом году он будет проходить в девяти городах по всему миру, включая Лондон, Сидней и Токио. «В Лондоне (в прошлом году) мы вынуждены были делать дополнительные показы». Дополнительные сеансы шли сразу же после сеансов, билеты на которые были раскуплены, но и на эти дополнительные сеансы не оставалось билетов в продаже. Брендт говорит, что он получает электронную почту от людей со всего мира с просьбами, иногда с мольбами, о том, чтобы фестиваль прошёл в их городе. «Случилось то, что люди во всём мире были завоёваны популярностью и типа «Можно и у нас это будет? Можно, пожалуйста, это к нам сюда?»
Первый Вело-кинофестиваль был совместно спродюсирован Брендтом Барбуром и основателем Anthology Film Archives Джонасом Мекасом в Нью-Йорке в 2000-м году. «Мы были друзья с ним». Брендт рассказывает об Anthology Film Archives. «Anthology - это удивительное легендарное место в Нью-Йорке. Я просто воздавал хвалу, что фестиваль будет там.» Он произносит имена некоторых художественных людей, которые стояли за Anthology Film Archives с его основания в 60-х. Он включает таких людей, как Энди Уорхол, Йоко Оно, Nam June Paik и Мартин Скорсезе. «Я имею ввиду, некоторые из величайших деятелей искусства прошлого столетия». Он подчёркивает. «Я просто воздавал хвалу, что фестиваль был там.»
Я киваю, соглашаясь. Моя лента была показана там на 2004 Bicycle Film Festival и это была одна из самых захватывающих ночей в моей жизни.
«Уже только то, что это проходило в Anthology придавало людям желания участвовать в этом.» Он продолжает. «Это как то, что Джим Джармуш приезжал. Он не мог даже остаться на фильмы, но он прибыл к началу на вело-парад, только чтобы поддержать это.» Он около минуты говорит о художественном сообществе центра Нью-Йорка. «Они действительно приняли этот фестиваль».
Я спрашиваю его о самом первом Вело-кинофестивале. На что это было похоже, какие фильмы он показывал и кто приходил.
«Мы были очень честолюбивы». Начинает он. «В первый год мы сделали пять дней». Я посмотрела на него, «пять дней?» «У нас было серьёзное вдохновение, я полагаю.» Он улыбается. «Много людей участвовало в показах. Это не собирало аншлага. Джон Мекас крутил гимнастическое кольцо, у нас были хула-хуперы перед входом. У нас была велопарковка с лакеем, что у нас присутствует всегда.» Он переходит к разговору о фильмах. «Первый год походил на смесь. Я имею ввиду, мы всегда его смешиваем (кино-образ), но это было ОЧЕНЬ смешанным. У нас были вычурные фильмы. У нас была старая реклама из Голландии. У нас было BMX-кино, немного мультипликации. Я просто искал всё это и находил короткометражки отовсюду. Не было подачи работ на фестиваль. Я просто находил их и звонил людям или отправлял электронную почту.» Он рассказывает мне: они показывали «Breaking Away» - один из его любимых фильмов. «Это, возможно, был один из наименее посещаемых фильмов – я понятия не имею, почему». Он смотрит на меня. «В действительности, мы возможно должны попробовать его снова в следующем году.»
Хотя следующим вечером они показывали «Воскресенье в аду» Йоргена Лефа. Это был первый публичный показ за многие годы и, несмотря на недостаток рекламы, билеты были полностью распроданы. «Я зашёл в вестибюль и было не протолкнуться, так что я мог только едва пролезть. Люди подходили ко мне со словами типа «Вы здесь главный? Я заплачу 40 баксов, чтобы войти». Люди сходили с ума, говоря «Я всегда буду ждать, чтобы посмотреть «A Sunday In Hell»!
Я в это верю. На сегодняшний день существует только две копии кинофильма «A Sunday In Hell». Фильм Йоргена Лефа 1976 года о велогонке Париж-Рубе содержит блестящие съёмки легенд велосипедизма таких как Эдди Мерккс и Франческо Мозер. Редкое и приятное удовольствие - наблюдать это на большом экране.
«И подобно этому, тут же.» Он рассказывает о том, как были возбуждены люди. «Бодобно пылу, который был у нас (увлечённых фестивалем). Как в Сан-Франциско в первый год, когда мы там были, мы были вынуждены отказывать сотням людей. Я понятия не имел, что каждый собирался подать работу на показ». И снова это чувство недоверия в его голосе. «Это было действительно потрясающе. Я приехал туда и готов был сказать – «Я так потрясён, что вы парни все здесь!» Брендт умолкает на секунду. «Если честно», говорит он «я всегда потрясён, что люди идут. Я думаю это офигенно. Как если я просто люблю вело-кино, то я как бы думаю: «Прикольно, другим людям оно тоже нравится!» Он засмеялся.
«Ты приезжала навестить». Он говорит о временах, когда я заезжала к нему домой. «И я просто начинал показывать тебе кинофильмы. Я делаю это всё время. Люди приезжают, а я типа - «Эй, посмотри это видео!» Вероятно у меня одна из самых больших коллекций фильмов о велосипедах.» Сейчас смеюсь я. Потому что это правда. Это действительно так. Почти каждый раз, когда я заходила в его маленькую квартирку в West Village, которая одновременно и офис Вело-кинофестиваля, он беспорядочно ставил вело-фильмы в VCR, чтобы я посмотрела. Я видела у него много картонных коробок, переполненных фильмами, связанными с велосипедами, которые либо собрал он, либо ему их прислали. «У меня тысячи». Он улыбается.
Брендт думает, что я закончила спрашивать об основании фестиваля. Но я хочу знать больше. Я хочу знать из-за чего он начал это в первую очередь. Я знаю, это имеет некоторое отношение к тому, что он был сбит автобусом, но я знаю, что должно быть что-то большее, чем это.
«Да, я был сбит автобусом». Он говорит смягчаясь. «В действительности, я не люблю вдаваться в подробности этого, потому что я не хочу отпугивать людей от велосипедизма. Это (то что был сбит) стало поворотной точкой. Но ты знаешь, то что действительно послужило мне мотивом: я помню, иду на Fugazi-show и L. Sid играли там. L. Sid – это группа, состоящая из курьеров (в Сан-Франциско) и там было много великов, припаркованных у входа и я подумал – «Это круто». Типа, как люди только туда добираются, что совершенно круто. И если бы я пошёл на скейтерские события, то там бы было что-то типа скейтерского видео и это (шоу) было, когда я подумал «Ух-ты, здесь существует целая культура (вокруг великов), и реально никто не говорит об этом.» Существуют небольшие журналы в разных местах, но в основном построенные вокруг вещей, связанных с курьерами. Это вроде бы происходило в то время, когда зарождалась Критическая Масса. Где-то в начале 90-х.»
Я хочу узнать больше. Я знаю, тот автобус важен.
«Это не было так уж плохо, как могло бы быть». Начинает он. «Я всего лишь сломал себе челюсть». Это не так уж страшно, я думаю про себя. Но он продолжает. «Я свернул шею, вывихнул плечо, получил лёгкую рану спинного мозга, разодрал колени, и вывихнул обе лодыжки. Так что было очень трудно идти.» Сейчас мой рот открыт. Он действительно только начал, сказав, что это не было так уж плохо?? Я молчу только потому, что не могу найти слов, чтобы сказать. Я и понятия не имела, что это была настолько плохая авария. Он продолжает. «После этого я почувствовал, что реально хочу что-то сделать для велосипедов и вело-культуры и мне пришло в голову, что существует одна сторона велосипедной жизни, над которой люди действительно работают много, активно, каждодневно в больших городах. Существуют люди, разрабатывающие маршруты для велосипедов и инфраструктуру. Но существует другая сторона велосипедизма, которая, я чувствовал, была упущена (в выполняемой работе), а многое нужно сделать с общественным положением или образом жизни.» Я киваю в согласии всё ещё молча. «Я чувствовал, как с большим количеством людей это не происходит, они не катаются (в смысле образа жизни). Это не то, что они могут помыслить как возможный вариант в их жизни. Так что воздействует на людей на массовом уровне? Изобразительное, визуальное искусство, кино. Как, если у тебя есть идея, правильно?» Он удостоверяется, что я всё ещё слежу за его мыслью. «и ты хочешь выразить эту идею для кого-нибудь, так что ты делаешь? Ты выражаешь это каким-то творческим путём. У меня было чувство о том, почему мы не используем эти художественные приёмы, чтобы выразить велосипед?»
Я всё ещё хочу знать больше про тот автобус. Я чувствую, что есть что-то большее и я права. Есть.
«Я не люблю сильно вдаваться в это.» Он снова говорит. «но это то, как со мной обращались, после того как я был сбит.» Я спрашиваю его, как с ним обращались, и он продвигается немного. «Ну, один парень подошёл ко мне, он был в строгом костюме, и сказал «уёбывай с дороги! Какого хуя ты там делаешь??» Я был сбит на середине дороги, по которой ехал, и этот парень кричал и вопил, как будто это моя ошибка (что я был сбит), потому что я был (ехал) на дороге.»
Я прерываю его и спрашиваю, остановился ли автобус.
«Да, автобус остановился.» Он продолжает. «Ну я попросил одного парня, типа – я действительно травмирован, я могу только говорить, ты можешь позвонить 911 для меня? И он сделал это, а потом уехал. Он не остановил движение и машины гудели мне, и так я полз к водосточному желобу. Я мог едва двигаться, я думал моя шея сломана.»
Я прерываю его снова, чтобы спросить какого дьявола водитель автобуса делал в течение всего этого.
«Водитель автобуса смотрел на меня. Он не говорил ни слова. И парень, который дверанул (doored) меня, просто стоял там.»
Я прерываю ещё раз. Я не знала, что его дверанули. Быть «дверанутым» - это, когда кто-то распахивает дверь своей машины, не посмотрев сперва, и велосипедист, который обычно не имеет времени, чтобы среагировать в этой ситуации, разбивается об открытую автомобильную дверь. Это очень опасный тип столкновения, который, как известно, разрушает велосипеды и вызывает тяжёлые повреждения, и даже смерть, райдера. Этого легко избежать, если водитель и пассажиры просто смотрят сначала, чтобы убедиться, что нет велосипедистов, приближающихся позади них, прежде чем они откроют дверь своей машины.
«Я получил дверью и это отбросило меня на путь приближающегося автобуса. Я был отброшен на полосу движения. Это вовсе не было моей ошибкой.» Он говорит решительно. «Однако, ты знаешь почему я оказался в аварии?» Он смотрит мне прямо в лицо. «Это было потому, что я не владел той дорожной ситуацией. Я не был в неё погружён. Я не занимал своего места. Я не занимал всю ту полосу движения. Это была совсем не моя ошибка, но существует разница и это – что-то удивительное в езде на велосипеде. Это такая вещь, где очень нужно внушить себе уверенность.» Я слышу силу в его голосе. Он только что затронул кое-что, что резонирует сильно с моим мнением. Это та часть, которую я искала. «Ты должен создать своё пространство и занимать его, и машины отступят, вообще говоря.» Я почувствовала, что он акцентируется на этом. Ты действительно должен создать своё пространство, когда едешь, и ты вынужден занимать его. Нет необходимости быть агрессивным или провоцирующим по отношению к машинам, но нужно ясно сознавать и быть уверенным насчёт пространства, которое ты используешь на велике. Это и есть безопасная езда. Я смотрю на него, чтобы он продолжил.
«Это была одна из тех сцен, которые вы видите в кино, когда люди просто толпятся вокруг. Ни один не сказал мне ни слова, пока скорая не прибыла туда. И в этот промежуток времени я думал. – Я велосипедист. Как бы, это то, чем я являюсь сейчас. Я осознавал, я один из велосипедистов и это то, что я делал, а это – то, что люди думают о велосипедистах. Они думают, что они – кусок дерьма. Но я то знаю, что велосипедисты – не кусок дерьма. И так мне захотелось сделать что-нибудь. Мне захотелось показать людям, как это классно (потому что) люди не знают. Как никто не знал, на что похоже гонять в Нью-Йорке (в «гонках бродячих котов») с одними из лучших райдеров в мире (курьерами), пока Лукас Брюнель не снял фильм. Никто не знал этого, пока Лукас Брюнель не показал свой фильм на Вело-Кинофестивале. Он выложил его в сети, но отголоска вокруг не было, пока он не был показан на кинофестивале. Вот почему я запустил Вело-Кинофестиваль в жизнь.»
Сейчас я понимаю это. Теперь я чувствую, что понимаю почему Брендт Барбур основал этот фестиваль. Он останавливается, чтобы принять телефонный звонок, а у меня есть минута, чтобы обдумать всё, что он только что сказал и о том, как велико вело-сообщество, как круто себя чувствуешь, когда едешь на байке, и когда окружён движущимися велосипедами и как нет реально ничего другого, что бы вызывало такой же уровень энтузиазма в моей повседневной жизни. Это не была Дороти, по телефону, так что мы продолжаем. Мы катаемся. Я люблю это. Брендт начинает рассказывать о Лос-Анджелесе и какое потрясающее вело-движение здесь в LA.
«Ты знаешь». Начинает он. «Ночные покатушки» намного больше, чем я думал, каким это может быть! Я раздавал программки Вело-Кинофестиваля, я думаю я раздал 700 из них. Т.е. как минимум, 700 человек было там.» Он вспоминает, что давал нескольким людям по 25 программок или типа того, но я напоминаю ему, что мы также раздали все те тоже. Как минимум, я раздала пачку, которую он давал мне. Хотя – исключая одну, которую сохранила для себя.
«И здесь существует большое шоссейное сообщество. Оно огромно.» И как следствие, наша встреча с Дороти. «Я думаю это шоссейное сообщество начинает принимать некоторые из идей того, чем является городская езда, как образ жизни, они – велосипедисты.» Я прошу его рассказать подробнее о Вело-Кинофестивале, приходящем в LA, и почему он чувствует, что это настолько важно. Он говорит просто о желании отдать дань велокультуре в LA. «Для меня LA – это типа отправной точки вело-движения. Есть большой энтузиазм и хорошая энергия, и люди действительно смотрят это (всё, что связано с ездой на велосипеде) здесь.» Я знаю о чём он говорит. В значительной степени благодаря вело-сообществу здесь в LA, я решила остаться здесь после тех шести месяцев, в которые как предполагалось я должна находиться здесь, и не вернулась в Нью-Йорк сразу же. «Если это происходит здесь, то это должно разнестись по всей стране, а поэтому и по миру также. Это может изменить мир. У LA есть потенциал (такого типа).» Он глубоко вздыхает, «Так что возможно я смогу помочь, проводя фестиваль здесь. Люди здесь – в них есть что-то действительно особенное.»
Мы говорим о «Ночных покатушках» в течение минуты и о «Ride On», фильме про «Ночные покатушки», режиссёр которого Ким Дженсен основала «Ночные покатушки». Я говорю ему как «Ночные покатушки» похожи, по-моему, на «Критическую массу» в Нью-Йорке до того времени, пока копы не посходили с ума. Для меня это как перемещающаяся благотворительная вечеринка, место для катания на великах и болтовни с друзьями по дороге. Он соглашается. «Ты знаешь, у людей есть неправильное представление о «Критической массе», как если бы это являлось той политической вещью, это то – как она начиналась. Может быть она имеет некоторые корни и в этом. Но «Критическая масса», когда она зарождалась, была намного ближе к сегодняшним «Ночным покатушкам». Это было большой забавой. В действительности, в Нью-Йорке не возникало проблем с «Критической массой» до этого RNC (съезда республиканцев).»
Мое сердце начинает биться немного быстрее, так как я помню ту покатушку. Масса полицейских машин и низколетящие вертолёты над головой. Сотни, если не тысячи, людей на великах, пытающихся не позволить NYPD окружить и расколоть нас. Звук сирен повсюду. Переговоры агентов на велосипедах, фотографирующих нас. Это была очень жаркая покатушка.
«Что было действительно прикольным (в «Критической массе» до того RNC), так это то, что люди были там по разным причинам. Он продолжает. «Были все типы людей, различной демографии, всех возрастов. Возможно, люди были там, потому что они были против автомобилей, или, может быть, они просто думали, что было бы прикольно прокатиться с другими людьми. Возможно, они ездили каждый день или возможно это был первый раз, когда они катались на своём веле. Возможно, они везли с собой флаеры их команд, которые они собирались раздать. Может быть, они были там, чтобы познакомиться с людьми. Каждый имел свою собственную причину там быть, но, похоже, что в основном люди были там, чтобы хорошо провести время.» Он делает паузу. «Мне жаль видеть то, что происходит, но они (КМ) не отступают в Нью-Йорке. Теперь люди, которые едут на «Критическую массу» (в Нью-Йорке), - это люди, которые хотят стоять против копов.»
Мы ждём Дороти и выясняем, где её встретить. Она где-то рядом с Гриффит-Парком, на пустой автопарковке напротив студий DreamWorks. Она деловито готовит её для гонки. Её муж чистит улицу метлой, готовясь к завтрашним соревнованиям. «Я, вероятно, смогу раздать все их завтра.» Говорит она после объятий с Брендтом. «Не дашь мне больше, чтобы я могла растолкать их по некоторым веломагазинам?» Она энергична и её лицо светится. Она легка в своей походке и имеет ауру истинного атлета. Только Брендт немного скептичен. Он хочет быть уверенным, что люди, которые получат программки, не будут просто сразу выкидывать их. У Вело-Кинофестиваля есть несколько спонсоров, но всё равно это довольно напряжённое в материальном плане мероприятие, и эти программки не обходятся так уж дёшево. «Если ты действительно думаешь, что людям они будут нужны, то я определённо могу взять тебе больше в среду». Он говорит «У нас следующая их отгрузка будет в среду.»
Дороти представляется мне и я думаю кое о чём, что Брендт говорил мне ранее. «Что интересно в связи с Вело-Кинофестивалем так это то, что я и не знал, что таааак много людей было в этом, как и я, до тех пор пока не запустил это (ВКФ).» Я думаю обо всех тех, кто ездит на великах в Лос-Анджелесе. Курьеры; шоссейники; трэковые хипстеры; «Вело-Кухня» и «Ночные покатушки»; люди, которые ездят разодетыми на велах с низкой посадкой; дети-БиЭмИксеры; парни, доставляющие обеды; маунтин-байкеры, команда из Санта-Моники, пытающаяся ехать на высоких велосипедах в AIDS LifeCycle Ride. Действительно здесь в LA есть так много велосипедистов, даже притом, что автомобильная культура все еще настолько распространена. Брендт прав. Ездить на велике круто. Когда я говорю невелосипедистам, что я езжу в Лос-Анджелесе, они всегда шокированы. Но потом они начинают задавать вопросы и хотят знать об этом больше. Возможно, это по-другому здесь, в LA, потому что всё так разбросано, что иногда люди думают: езда на велосипеде здесь как стиль жизни невозможна. В первый раз, когда я ехала от дома моих родителей в западном LA в Эхо-Парк, я думала, что это займёт у меня три часа. Но потребовалось только 45 минут. Это столько же, сколько в Нью-Йорке занимало у меня добраться до школы из моего Бруклинского дома. Это – реально вообще не долго.
Дороти прощается с нами, потому что ей ещё многое предстоит сделать перед гонкой. Мы оставляем ей пачку с 450-ю программками и возвращаемся в парк в течение минуты. Я спрашиваю его, почему он думает, что люди так сильно любят велосипеды, и он рассказывает о езде, когда он был ребёнком.
«Это вероятно одна из первых вещей, которые я делал в своей жизни, где я был один. Ты знаешь, я был далеко от всего, я был с самим собой. Я был как бы свободен. Я был свободен. Я чувствовал свободу. Я просто чувствовал эту энергию. Как будто, я уехал от отца с матерью.» Он смеётся и рассказывает мне о той старой версии Stingray, который у него был в детстве, о БиЭмИксах, которые он делал, и о друзьях, с которыми он обычно катался. «Мы постоянно катались на наших великах.» Я могу сказать, что этот вопрос увлекает его. «Я помню, мы имели обыкновение безбашенно гонять по этим холмам в Сан-Франциско. О господи, это было так забавно. Мы были сумасшедшими. Мы действительно просто любили ездить – как Тэд Шред (курьер и DJ, который известен своей ездой на односкоростном велосипеде без тормозов). Я фактически продюсировал этот фильм для фестиваля (в прошлом году) о Тэде Шреде в Сан-Франциско. Тэд Шред просто зафиксировал моё детство в этом фильме. Мы реально просто бомбили эти холмы. Без тормозов. Просто ездили для этого.» Он рассказывает о том, как разбивал свои велосипеды в детстве. «Я только и разбивался всё время, я весь был в ранах, когда был ребёнком. Я всегда разбивался.» Но он смеётся в то время как говорит об авариях, которые у него были в детстве. Его поведение - полная противоположность тому, когда он говорил мне о его несчастном случае с автобусом. «Я разбивался так много, и это было прикольно. Потому что если бы я не разбивался, я бы не доводил его до следующего уровня. Мой велик всегда был таким, как будто я только довожу его до следующего уровня.»
Это то, что Брендт Барбур делает с Вело-Кинофестивалем. Он переводит его на следующий уровень.
Вело-Кинофестиваль – это сейчас устоявшийся кинофестиваль и он получает сотни заявок на участие каждый год. Я спрашиваю его, сколько заявок он получает в год, и он говорит мне, что в этом году было порядка 250-300 фильмов, которые были сделаны специально для фестиваля. Включая одну от редактора журнала Jane, которая решила снять фильм после того, как взяла интервью у него о фестивале. «Это тяжело, потому что мы не можем принять 250-300 фильмов. Я имею ввиду – это даже не эти заявки. Я думаю, это распространяется как инфекция. Люди реально полны энтузиазма.» Он улыбается «Я не пытаюсь что-то сказать, но они так зажигаются Вело-Кинофестивалем и как приятно, когда я думаю, что они думают про себя - «Я хочу быть частью этого. Это типа круто!» Я предлагаю ему организовать собственное теле-шоу или кабельный канал, что-то типа «The Bicycle Film Festival Channel». Учитывая его коллекцию, это не столь уж далеко идущая мысль.
«Ты знаешь,» Он говорит медленнее «Прикольно думать так, но в действительности, этот фестиваль это что-то большее, потому что он собирает людей вместе. Он связан с объединением людей вместе. И я думаю – это то, что делают велики. Велики объединяют людей.» Я думаю он ставит точку. «Я чувствую, что почти не важно, как в Нью-Йорке особенно, почти не важно сейчас какие фильмы идут в показе. Люди просто приходят. Они не обращают внимания на расписание. Они просто появляются. Я подразумеваю, что я видел это – люди, идущие в вестибюль с выражением на лице «Когда следующий сеанс?» Люди просто болтаются целый день. В этом году благотворительная вечеринка была удивительной в Нью-Йорке. Trackstar (специализированный магазин трековых велосипедов в NYC) серьёзно проникся и организовал это. И город проникся – Общественные Советы – у нас хорошие отношения с ними. Они тоже приходили на фильмы. Это было наподобие волшебного случая. Люди были там со всего мира. Там была целая команда, около 30 человек, из Атланты (GA). Это было удивительно.»
Я потрясена в связи с расписанием фестиваля для LA в этом году. Оно выглядит фантастическим! Он будет включать классику Вело-Кинофестиваля такую как «Monster Track VI» Люкаса Брюнэля, «Bike Kill» Рэйчел Меирик, и «Pedal» Питера Сатэрланда, который только что выпустил потрясающий фотоальбом снимков с Чемпионата Мира Вело-посыльных, проходившем в Нью-Йорке прошлым летом. «M.A.S.H.» Майка Мартина и Гейба Морфорда, который направляет взгляд на fixed-gear культуру в Сан-Франциско, и который снят в стиле, похожем на скейтерское и сёрферское видео, также будет показан. Я видела пред-просмотр. Это очень, очень хорошо. Будут фильмы о БиЭмИксерах в Японии и фильмы о лоу-райдерах. Будут анимированные фильмы о велосипедах такие как «Some Things Ride a Bicycle» Криса Джоллая, и «Bicycle Messenger» Джошуа Франкэля, в котором все посыльные анимированы, а вся окружающая среда – живая съёмка. Есть даже вело-порно-фильм, названный «Bike On Bike», Ханны Форд. Брендт Барбур представляет свой собственный фильм, творя искусство для фестиваля в этом году в фильме, который он снял совместно со Стивом Олпином, названном «A Conversation With Jorgen Leth». Он о, ну в общем, о Йоргене Лефе и будет показан вместе с «A Sunday In Hell». Все показы фильмов будут в Vine Theater (6321 Hollywood Blvd). Базируясь на предыдущем опыте, я бы сказала, позаботьтесь о том, чтобы купить билеты через Интернет.
Арт-шоу, названное «Радостная поездка», будет представлено 21-го июня в Don O'Melveny Gallery (5472 Wilshire Blvd). Оно будет включать связанные с вело-тематикой работы от 30 различных художников, включая SWOON, Michel Gondry, Talia Lempert, Tod Seelie, Eric Zo, Shepard Fairey, Cache (возможно вы видели его массивную фреску цыплят на Sunset Blvd), и меня. Также будет инсталляция от Midnight Ridazz.
Когда я спрашиваю, куда он хочет привезти фестиваль в следующем году, он держится довольно тихим. «В коротком списке есть другие, но (на сегодня) мы должны успокоиться. Ты знаешь, мы становимся сильно занятыми. Мы могли бы быть в 40 городах прямо сейчас и распродавать большинство сеансов, но я думаю, что важно оставаться сосредоточенными.» Он отмечает, что сейчас это по-другому, но не долго, чтобы сказать мне, что по-другому – это не так уж плохо. «Я не думаю, что мы собираемся терять нашу целостность. Мы всё ещё занимаемся этим по тем же самым причинам.» Он отмечает растущие усилия, но только очень кратко.
Наконец, я спрашиваю Брендта обо всей прессе, которую фестиваль привлёк в последнее время. Вело-Кинофестиваль был отмечен во многих журналах и изданиях (таких как Paper, The New Yorker, The NY Times, Mass Appeal, Variety и даже Time Magazine). Он был отмечен в журналах в странах, где Вело-Кинофестиваль даже ещё не проводился, таких далёких как Россия и Голландия. Он был освещён спортивными и вело-журналами по всей стране. Даже Fox TV и MTV UK отметили его. «Пресса действительно прицепилась к нему в этом году.» Говорит он «Мы в большом количестве материалов, например, в пяти японских журналах, но мы не собираем той прессы, которую имеет Джордж Буш. Это – то что нам нужно.» Я весьма уверена, что он серьёзен. «Возможно мы должны пригласить Дубью на Вело-Кинофестиваль в следующем году. Он ведь любит ездить на своём велосипеде, верно?»
Ashira Siegel»
[Сообщение изменено пользователем 16.08.2006 06:07]
Недавно нашёл более-менее адекватную подборку трэйлеров фестивального видео на японском аналоге Youtube ---------> http://www.myflux.jp/users/profile/?user_id=3637
http://www.myflux.jp/original/mov/3A.html этот понравился, приятно знать что не я один так катаю. :-d
http://www.myflux.jp/original/mov/3A.html этот понравился, приятно знать что не я один так катаю.
круто! а у меня руль широковат - приходиться процарапываться между зеркалами, скидывая скорость
Авторизуйтесь, чтобы принять участие в дискуссии.